Одно из главных мест в истории допетровской России занимают вооруженные конфликты Великого Новгорода с не всегда дружелюбным северным соседом — Швецией — за господство на Невско-Ладожском бассейне. Тридцатилетие беспрерывных стычек — с 1293 по 1323 год — закончилось заключением Ореховского мира, который стал первым официальным мирным договором между Швецией и Великим Новгородом. Ореховский мир был […]

Все четыре Евангелиста повествуют о последней Тайной Вечери Господа с Своими учениками накануне Его крестных страданий, но не все передают обстоятельства этой вечери с одинаковой полнотой. Кроме того в выражениях, употребленных первыми тремя Евангелистами о дне, в который происходила Тайная Вечеря, находится, по-видимому, некое как бы противоречие с выражениями, употребленными четвертым Евангелистом св. Иоанном. Совершенно несомненно лишь то, что Тайная Вечеря происходила в пятый день недели, т. е., по нашему, в четверг, так же, как ясно, что Господь был осужден и распят в шестой день недели - в пятницу, пробыл во гробе седьмой день недели - субботу и воскрес из мертвых в первый день недели. Но вызывает недоумение и разногласие во мнениях то, в каком отношении находился день Тайной Вечери к праздновавшемуся тогда иудейскому празднику Пасхи, т. е.: происходила ли Тайная Вечеря 14 Нисана, в вечер которого начинается иудейская Пасха, или 13 Нисана, т. е. в день, предшествующий тому вечеру, когда начиналось празднование Пасхи? Эти недоумения порождаются следующими указаниями Евангелистов относительно дня Тайной Вечери: Матфей 26:17: В первый день опресночный... Марк 14: 12: В первый день опреснок, егда Пасху жряху... Луки 22:7: Прииде же день опреснок, в оньже подобаше жрети Пасху... Иоанн 13:1: Прежде праздника Пасхи... Пасха начиналась вечером 14 Нисана, и, следовательно, если придерживаться строго-библейского словоупотребления, "первым днем опресноков" можно назвать только следующий за этим день, т. е. 15 Нисана. Очевидно первые три Евангелиста придерживались не строго-библейского словоупотребления, а обычного, разговорного. По этому словоупотреблению можно было назвать "первым днем опресноков" не 15-ое Нисана, которое бывает на другой день по вкушении Пасхи, даже не 14-е, когда вкушается Пасха, а 13-е, день перед Пасхой, как это ясно указано у св. Евангелиста Иоанна, утверждающего, что Тайная Вечеря была "прежде праздника Пасхи". Кроме того, у св. Иоанна есть и другие свидетельства о том, что иудейская Пасха начиналась только вечером в пятницу, когда Господь был распят: Иоан 18:28, - ведшие Иисуса к Пилату не вошли в претор, "да не осквернятся, но да ядят Пасху", и Иоан. 19:31 - Иудеи спешили перебить голени у распятых, чтобы не оставлять на кресте тела их в субботу, "бе бо велик день тоя субботы", т. е. суббота совпадала с первым днем праздника Пасхи, и следовательно, вкушали Пасху накануне в пятницу вечером, после того, как Христос был распят. Является вопрос, почему же Христос совершил иудейскую Пасху, которая несомненно была совершена Им на Тайной вечери (хотя Апостолы и не описывают совершения ее в подробностях, ибо главное внимание их устремлено было на установление Пасхи новозаветной - причащение Тела и Крови Христовой) одним днем раньше, чем следовало. Основательно предполагают, что так как вечер 14 Нисана был в этом году началом субботнего покоя (наступала суббота), то пасхальный агнец закалаем был вечером 13-го, с чем совпадают указания св. Марка: "егда Пасху жряху" и св. Луки: "в оньже подобаше жрети Пасху". Кроме того известно, что Иудеи, а особенно Галилеяне, после плена Вавилонского стали ревновать о праздновании даже дней, предшествовавших наступлению праздника, и в частности - для Галилеян, приходивших в Иерусалим, пасхальный агнец всегда закалался днем раньше - 13 Нисана вместо 14-го. Это было большим облегчением для служащих при храме, которым заклание 256.000 агнцев в течение нескольких часов в один день 14 Нисана было бы слишком обременительным. Наконец, полагают, что Господь совершил Пасху днем раньше, зная, что на другой день Он уже будет предан в руки Иудеев и распят и для того, чтобы его Крестная Жертва, прообразом Которой были пасхальные агнцы, была принесена в тот самый день и час, когда закалались пасхальные агнцы. Во всяком случае, мы знаем, что целью св. Евангелиста Иоанна было восполнить повествования первых трех Евангелистов, а потому мы должны принять, как несомненное его указание - что Тайная Вечеря была совершена Господом до наступления праздника Пасхи, т. е. не 14-го, а 13-го Нисана.

Самое уготовление Тайной Вечери было чудесным. Господь из Вифании послал двух учеников в город, т. е. в Иерусалим, сказать им, что они встретят там человека, несущего кувшин воды. Они должны последовать за ним, и хозяину дома, куда войдет этот человек, сказать: "Учитель глаголет: время Мое близко", Я не могу откладывать празднование Пасхи и сегодня же "у тебя сотворю Пасху со ученики Моими". Ученики, по св. Луке Петр и Иоанн пошли и случилось все так, как сказал им Господь. Хозяин того дома отвел им горницу велию, постлану, готову, и они приготовили там Пасху. Во всем этом, конечно, сказалось всеведение Господа. Вместе с тем слова Господа указывают на поспешность, ввиду приближения времени, когда должны были совершиться с Ним великие и последние события Его земной жизни. Умилительно начинает повествование о вечери св. Иоанн: "ведый Иисус, яко прииде Ему час, да прейдет от мира сего ко Отцу, возлюбил Своя сущая в мире, до конца возлюби их" - здесь сочетаются и Божественность, и человечность Христа: как Бог Он знает о приближении Своего Часа и Сам идет ему навстречу; как человек, Он по-человечески грустит о предстоящей Ему видимой разлуке с учениками, и это производит в Нем особый преизбыток любви к ним. И эту Свою любовь "до конца" Господь обнаружил во всем, что говорилось и творилось на таинственной вечери.

Св. Лука говорит, что Господь начал вечерю словами: "желанием возжелах сию Пасху ясти с вами, прежде даже не пойму мук. Глаголю бо вам, яко отселе не имам ясти от нея, дондеже скончаются (пока она не совершится) во Царствии Божий". Это была последняя пасхальная вечеря, которую Господь мог праздновать с учениками Своими в Своей земной жизни: вместо этой подзаконной Пасхи Он вознамеревался установить теперь истинную Пасху - таинственную вечерю Тела и Крови Своей, т. е. таинство Евхаристии; это - последняя ветхозаветная Пасха для всех Его последователей: впредь они будут причащаться Тела и Крови Его, доколе не вступят с Ним в теснейшее и приискреннейшее общение в будущей блаженной жизни - "в невечернем дни царствия Его", как поется в одном из тропарей пасхального канона. В этой будущей жизни близость общения всех истинных христиан со Христом можно отчасти уподобить той близости, какая была у Господа с Его учениками на Тайной Вечери. Следовательно, смысл вышеприведенных слов Христовых таков: "Эта Пасха, в таком виде, как мы совершаем ее сегодня, не повторится более, пока в будущем веке, в торжествующей Церкви, не совершится в полнейшей и окончательной мере". Непосредственно вслед за тем, по св. Луке, Господь дал ученикам пить чашу с вином, следуя еще ветхозаветному ритуалу, причем сказал: "не имам пити от плода лознаго, дондеже Царствие Божие приидет", по св. Марку, "егда пию е ново во Царствии Божий". Что это за новое вино, этому научает нас Церковь, воспевающая в день Воскресения Христова: "приидите новаго винограда рождения - Божественнаго веселия царствия Христова приобщимся". Итак, новый плод винограда, новое вино, это божественное веселие царства Христова, поскольку вино есть символ веселия, радости.

Надо полагать, что после этих слов Христовых, пасхальные яства были потреблены с обычными молитвословиями и обрядами, о чем Евангелисты считали лишним говорить, поскольку их задача была указать на установление Господом совершения новой, уже христианской Пасхи - таинства Евхаристии. Эта новозаветная вечеря открылась умовением ног.

Был обычай перед вечерею умывать ноги, что делал обыкновенно слуга. Но обычай этот не всегда соблюдался (ср. Лук. 7:44); видно, не был соблюден и в малом обществе Господа, очевидно потому, что Господь Сам имел ввиду показать ученикам пример смирения и самоотверженной любви. Св. Лука сообщает, что на вечери произошел между учениками спор, кто из них больше. Вероятно, этот спор и явился поводом к тому, чтобы показать ученикам наглядный пример смирения и взаимной любви путем умовения ног им. Об этом умовении ног рассказывает и притом весьма обстоятельно, только один Евангелист Иоанн, как обычно восполняющий повествования других Евангелистов. "Ведый Иисус, яко вся даде Ему Отец в руце, и яко от Бога изыде, и к Богу грядет", - смысл этих слов тот: Богом Отцем было предоставлено Богочеловеку потреблять для спасения людей все средства, какие Он найдет полезными - в этом причина, почему Он собирается сейчас совершить дело столь необычное, столь противоположное человеческим понятиям. Он встает, при общем недоумении учеников снимает с себя верхнюю одежду, чтобы она не мешала, конечно, и остается в одной тунике, как раб. Затем берет полотенце, подобно рабу же им препоясуется, наливает воду в умывальницу и начинает, исполняя обязанности слуги, умывать ноги Своим ученикам, отирая их полотенцем, которым был препоясан. Это - был безмолвный, но наглядный завет уходящего Учителя Своим ученикам - завет смирения и взаимного служения, без всякого превозношения одного перед другим. Какое сильное здесь опровержение ложного римско-католического учения о главенстве св. Апостола Петра над прочими Апостолами и основанного на этом ложного догмата о папском примате в Церкви.

"Прииде же к Симону Петру..." - из этого видно, что Симон был не первый, к кому Он подошел, и, по-видимому, он возлежал не близко от Христа (ср. ст. 24). Петр был поражен действиями Господа и нашел их несообразными с Его высоким достоинством, почему во второй раз в жизни дерзнул прекословить Христу (ср. Марф. 16:22): "не умыеши ногу Моею во веки". За это он услышал страшную угрозу, что если будет до конца упорствовать в непослушании и будет свой разум ставить на место ума Христова, то не будет иметь "части" со Христом, т. е., иными словами, будет отлучен от общения со Христом. Испугавшись этой угрозы и горя любовию к своему Божественному Учителю, Петр предлагает умыть "не токмо нозе, но и руце и главу", т. е. выражает как бы готовность повиноваться Своему Господу даже больше, чем другие, которым умываются только ноги. "Как в этой частной черте характеризуется Симон Петр", - говорит Еп. Михаил, - "который решается идти ко Господу по волнам и вопиет - погибаю, который ударяет раба архиереова ножом и потом убегает, который проникает во двор, где судили Господа, там отрекается от Него и уходит с горькими слезами". В своем ответе Петру Господь указывает на высший смысл Своих действий и вместе с тем, как бы утешает Петра после сделанной ему угрозы. "И вы чисти, но не вси" - ясный намек на предателя Иуду. Закончив умовение ног, Господь объяснил Своим ученикам намерение, с каким Он сделал это, научая их, чтобы и они с любовью служили друг другу, никакого труда не считая для себя унизительным и не гордясь друг перед другом.

Подробнее всего об изобличении Господом Своего предателя рассказывает св. Иоанн, как бывший ближе всего ко Иисусу на вечери, возлежавший у Него на персях, по выражению самого Евангелиста. Умыв ноги учеников и сказав им наставление об этом, Господь "возмутися духом" от сознания, что в эти торжественные часы, когда Он собирался установить великое таинство причащения Тела и Крови Его и дать ученикам Свои последние прощальные наставления, тут же присутствует и предатель Его. И, конечно, с целью, быть может, и в самом Иуде возбудить раскаяние в замышляемом им страшном преступлении, Господь сказал: "аминь, аминь глаголю вам, яко един от вас предаст Мя". Эти слова вызывали вполне понятное смятение среди учеников: в них заговорило чувство глубокой скорби по поводу того, что их Возлюбленный Учитель найдет среди них предательство. "И начаша скорбети", по св. Марку, и были скорбяще зело", по св. Матфею. Ясно понимая глубокое падение человеческой природы, они все, как бы не полагаясь сами на себя, спрашивают: "не я ли, Господи?" - и переглядываются, по св. Иоанну, недоумевая, кого может иметь в виду Господь. По св. Матфею, и Иуда спросил: "Не я ли, Равви?" - и Господь тихо сказал ему: "ты рекл еси", в последний раз побуждая его к покаянию, хотя и безрезультатно. "Бе же един от ученик Его возлежа на лоне Иисусове, егоже любляше Иисус" - так говорит о себе возлюбленный ученик Христов св. Иоанн Богослов, по смирению, не называя себя по имени. По обычаю, у возлежавших за трапезою лицо и грудь были обращены к трапезе, левая рука опиралась локтем на подушку, правая была свободна и могла протягиваться к пище, а ноги лежали наискось, в сторону от трапезы, так что следующий возлежащий находился головой не у ног, а у груди первого. Так именно Иоанн имел голову у груди Иисусовой, иначе сказать, возлежал на Его лоне. Пользуясь этим св. Петр сделал знак св. Иоанну, чтобы тот спросил Господа о предателе. Это показывает, что сам Петр не был столь близко к Господу, не занимал первого места около Него, с точки зрения тогдашних обычаев (вопреки ложному учению римо-католиков о первенстве Петра). С особым дерзновением, на какое мог решиться только возлюбленный ученик св. Иоанн, припадши совсем близко к груди Иисусовой, тихо вопросил Господа: "кто есть?" И Иисус отвечал: "емуже Аз омочив хлеб подам: и омочь хлеб, даде Иуде". Хлеб на пасхальной вечери обмакивали в особый соус из фиников и смокв. Глава семьи раздавал иногда такие куски в знак своего особого благоволения. И этим, конечно, Господь хотел еще раз пробудить в Иуде чувство покаяния. Это было ясно только для Иоанна. Другим же Апостолам Господь сказал о предателе, как повествуют об этом первые три Евангелиста, в общем выражении: "омочивый со Мною в солило руку, той Мя предаст". "Горе человеку тому, имже Сын Человеческий предается" - Господь останавливает здесь внимание не на гнусности предательства, но на несчастной судьбе предателя и выражает скорбь о нем. "Но иной скажет", - говорит св. Златоуст: "Если написано, что Христос так пострадает, то за что осуждается Иуда? Он исполнил то, что написано. Но он делал не с тою мыслью, а по злобе. Если ты не будешь смотреть на цель, то и диавола освободишь от вины. Но нет, нет. И тот, и другой достойны бесчисленных мучений, хотя и спасалась вселенная. Ибо не предательство Иуды соделало нам спасение, но мудрость Христа и величайшее Его промышление, обращающее злодеяния других в нашу пользу. Что же, спросишь ты, если бы Иуда Его не предал, то не предал ли бы кто-нибудь?... Если бы все были добры, то не исполнено было бы строительство нашего спасения. - Да не будет. Ибо Сам Премудрый знал, как устроить наше спасение, хотя бы и не случилось предательства. Премудрость Его велика и непостижима. Посему-то, дабы не подумал кто, что Иуда был служителем домостроительства, Иисус называет его несчастнейшим человеком". Тем, что Господь дал Иуде кусок хлеба, Он хотел пробудить в нем раскаяние, но с омраченной душой Искариота произошло совершенно противное: "по хлебе тогда вниде в онь сатана". Несмотря на предостерегающие слова Господа и на этот жест Его, призывающий к покаянию, Иуда еще больше ожесточился против Господа, как бывает с душами, глубоко погрязшими во зле. Господь, как Сердцеведец, видел, что делается в душе Иуды, но не хотел его обличить явно, перед всеми учениками, дабы ученики не предприняли каких-либо насильственных мер против Иуды и не возымели бы тщетной мысли воспрепятствовать Божественному предопределению, а потому сказал лишь ему одному понятные слова: "еже твориши, сотвори скоро". "Делай скорее, что ты задумал" - это властительное приказание Господа, жаждавшего скорее осуществить волю Божию и совершить Свой подвиг Искупителя человечества, и вместе с тем благовидный предлог освободить общество учеников от присутствия Иуды, установить без него, как недостойного, великое таинство Евхаристии и дать ученикам последние прощальные наставления.

Св. Иоанн утверждает, что никто не понял этих слов Господа, в том числе и сам Иоанн, не подозревавший, что предательство совершится в эту же ночь, а все подумали, что Господь делает Иуде распоряжение о покупке всего требуемого к празднику. Вот это еще новое доказательство, что праздник еще не наступил и что, следовательно, Тайная Вечеря была совершена накануне наступления иудейской Пасхи 13 Нисана. В самый вечер праздника нельзя было бы ничего купить, нельзя было и нищих найти, чтобы им помочь, ибо тогда все - и богатые, и бедные - не выходили из своих домов, празднуя по закону Пасху. "Бе же нощь, егда изыде", как предполагает бл. Феофилакт, здесь Евангелист, быть может, имеет в виду и ту мысленную ночь, ту духовную тьму, которая покрыла окончательно омраченную сребролюбием душу Иуды-предателя. Далее св. Иоанн начинает излагать прощальную беседу Господа с учениками, начинающуюся словами: "Ныне прославися Сын Человеческий", которая читается у нас за богослужением в качестве 1-го Евангелия св. страстей в Великий Четверток вечером. Необходимо, однако, предположить, что тотчас же по выходе Иуды Господь сначала установил таинство Евхаристии, о чем повествуют первые три Евангелиста, но умалчивает Иоанн, а потом уже обратился к ученикам с теми словами, которые подробно излагает св. Иоанн, как дополняющий не рассказанное первыми тремя Евангелистами.

Все три синоптика повествуют об этом приблизительно одинаково. Господь прием, т. е. "взял" хлеб и благословив преломил, и раздавая ученикам, сказал: "Приимите, ядите: сие есть Тело Мое". "Хлеб" здесь по-гречески называется "артос", что значит "хлеб поднявшийся", вскисший на дрожжах, в противоположность "аксимон", как называется хлеб пресный, употреблявшийся евреями на Пасху. Надо полагать, что такой хлеб нарочито был приготовлен по повелению Господа для установления нового таинства. Значение этого хлеба в том, что он как бы живой, символизирующий собою жизнь, в противоположность пресному хлебу, хлебу мертвому. "Благословив", "благодарив" указывает на словесное выражение благодарности Богу Отцу, как это было, напр., еще в момент воскрешения Лазаря: просимое было исполнено в самый момент прошения, почему в тот же момент стало предметом благодарения. Чрезвычайно важно то, что Господь сказал: "Сие есть Тело Мое": Он не сказал "сей", т. е. "сей хлеб", а именно сие, потому, что в этот момент хлеб уже перестал быть хлебом, а стал подлинным Телом Христовым, только вид имевшим хлеба. Не сказал Господь: "Сие есть образ Тела Моего, но сие есть Тело мое" (Св. Златоуст, бл. Феофилакт). Вследствие молитвы Христовой, хлеб принял существо Тела, сохранив только внешний вид хлеба. "Поелику мы слабы", - говорит бл. Феофилакт, - "и не решились бы есть сырое мясо, особенно человеческую плоть, то нам преподается хлеб, а на самом деле это есть плоть". "Отчего ученики", - спрашивает св. Зластоуст, - "услышав сие, не смутились? Оттого, что Христос прежде много важного говорил им о сем таинстве (вспомним Его беседу о хлебе, сходящем с небес) (Иоан. 6 гл.)". Под "Телом Христовым" разумеется все физическое существо Богочеловека, нераздельно соединенное с Его душой и Божеством. Это же самое существо Богочеловека дается под видом вина, дается не в другой раз, а только для полноты его видимого явления, почему выражение "причаститься под двумя видами" есть совершенно точное выражение - подразумевается: причаститься одной и той же сущности.

Но это не значит, что Тело может заменить собой Кровь и что достаточно причаститься только одного Тела. Если бы это было так, тогда не устанавливал бы Господь причащения именно под двумя видами. А причастив Своих учеников Тела, Он взял, как повествуют все три синоптика, чашу и снова благодарив, т. е. молитвенно призвав Духа Отчя, прелагающего вино в истинную Кровь Христову, сказал: "Пиите от нея вси: сия бо есть Кровь Моя Новаго Завета, яже за многия изливаемая, во оставление грехов". Не напрасно прибавлено "вси". Вина нельзя было разделить, как разделен был хлеб, который Сам Господь разломил и разделил между учениками. Чаша была одна и должна была передаваться из рук в руки. Чтобы кто-нибудь не был обнесен или сам не пропустил чаши мимо себя, Христос настоятельно говорит: "пиите от нея вси". Здесь нельзя не видеть обличения для римо-католиков, которые лишили мирян чаши Христовой. "Поелику твердую пищу можно принимать не всем", - поясняет бл. Феофилакт, - "а только тем, кои имеют совершенный возраст, пить же можно всем, то по этой причине и сказал здесь Христос: пейте все". Опять сказано: "сия бо есть Кровь Моя" - не образ только, не символ крови, но истинная и действительная кровь. Что значит: "Новаго Завета"? "Как Ветхий Завет", - поясняет св. Златоуст: "имел овнов и тельцов, так и Новый имеет Кровь Господню. Сим также показывает Христос, что Он претерпел смерть, почему и упоминает о Завете и воспоминает вместе о первом, поелику и сей завет обновлен был кровью". Слово "завет", по своему первому значению, тождественно со словом "завещание". Завет содержит в себе обетования, а вместе с тем и условия получения этих обетовании, в данном случае - соблюдение заповедей Божиих. С этой точки зрения слово завет может быть объясняемо, как "договор между Богом и людьми". Договор всегда чем-то удостоверяется и скрепляется. Господь и хочет сказать, что этот Новый договор между Богом и людьми, взамен Ветхого, скрепляется Его Кровью. "За многие изливаемая, во оставление грехов" - означает, что страдания и смерть Единородного Сына Божия послужили жертвой умилостивления за грехи всего человеческого рода (многия сказано вместо всех), которые поэтому и прощаются всем верующим во Христа и причащающимся Пречистого Тела и Крови Его. Св. Лука, а также и св. Ап. Павел в 11 гл. послания 1-го к Коринфянам, говорит, что при этом Господь еще добавил: "сие творите в Мое воспоминание". Отсюда никак нельзя, однако, сделать вывод, как это делают сектанты, что Евхаристия это простое "воспоминание" Тайной Вечери: это сказано потому, что Господа уже не будет потом с Его учениками и последователями видимым образом и, вступая с Ним лишь в таинственное общение через вкушение Тела и Крови Его, они будут вспоминать Его прежнее телесное соприсутствие с ними. В книге Деяний Св. Апостолов, в Посланиях св. Апостола Павла и во многих древних памятниках христианской письменности мы находим множество свидетельств того, что всякое молитвенное собрание христиан того времени сопровождалось принятием Тела и Крови Христовых под видом хлеба и вина. В первые века христианства все христиане, кроме находившихся под запрещением или отлучением, приходившие в церковь в воскресные и праздничные дни непременно причащались Св. Тайн.

Св. Лука рассказывает, что после этого у учеников возник спор о старшинстве между ними. Умыв ноги ученикам, Господь научил Апостолов смиренно служить друг другу, но через это не уничтожил самой идеи старшинства или власти, введя всеобщее безразличное равенство в Своей Церкви, как умывая ноги, не отрекся от Своего достоинства Господа и Учителя. Вразумляя в этот раз учеников, Господь сказал, что и больший должен служить другим. Если стать на точку зрения римо-католиков, что Ап. Петр был главою Апостолов, то этот спор между Апостолами был бы непонятен, и Господь должен был бы прекратить его, подтвердив, что больший между ними - Ап. Петр. Между тем, мы слышим от Господа совсем другое: как и прежде в подобных случаях, Господь только внушает Апостолам, чтобы они не стремились к первенству, а думали бы только о взаимном служении друг другу и тут же обещает им за верность Ему, что они все наследуют Царство Небесное и все равно сядут на престолах, "судяще обеманадесяте коленома израилевома", т. е. все равно получат особую честь в будущей жизни.

Это замечательно-умилительная беседа Господа с учениками приводится полностью только одним четвертым Евангелистом св. Иоанном, небольшой отрывок из нее приводит св. Лука, а первые два Евангелиста говорят только о предречении Господом отречения Петра и о встрече с учениками по воскресении в Галилее. Вся эта речь чрезвычайно пространна и занимает несколько глав. Вместе со следующей за ней так наз. "Первосвященной молитвой" Господа она вся читается у нас за богослужением вечером в Великий Четверг в качестве первого Евангелия святых страстей.

По св. Иоанну начал эту Свою беседу Господь Иисус Христос тотчас же по уходе Иуды словами: "Ныне прославися Сын Человеческий, и Бог прославися о Нем..." Надо полагать, однако, что эта беседа начата Господом этими словами не только после ухода Иуды, но и после установления Господом таинства Причащения, о чем св. Иоанн умалчивает, как лишь восполняющий повествования первых трех Евангелистов. Преподав ученикам Тело Свое и Кровь Свою и видя тайну искупления как бы уже совершившейся, так как если бы Он уже был принесен в жертву и совершена была победа над всеми враждебными силами, Господь и воскликнул эти победные слова: "ныне прославися Сын Человеческий..." "Ныне", т. е. в эту таинственную и страшную ночь наступило прославление Сына Человеческого, которое в то же время есть и прославление Бога Отца, благоволившего дать Сына Своего Единородного в жертву за спасение людей, и это земное прославление Сына Его есть начало Его будущего небесного прославления, как победителя смерти и ада. Желая вывести учеников Своих из того угнетенного настроения духа, в котором они находились под влиянием мысли о предательстве одного из них, Господь обращает их мысль к Своей Божественной славе, которая откроется и в Его предстоящих страданиях и в воскресении и вознесении на небо. "Вскоре прославит", т. е. недолго будет продолжаться Его уничижение, а скоро начнется Его видимое прославление. "Чадца, еще с вами мало есмь" - "детки" или "деточки" - это чрезвычайно неясное обращение Господа к ученикам нигде больше не встречается в Евангелии: вылилось оно из глубокого чувства предстоящей разлуки при столь тяжелых и искусительных для их веры обстоятельствах. Как я говорил прежде Иудеям, так теперь и вам говорю, что отхожу от вас путем, которым вы не можете идти теперь за Мной. Оставляя вас в мире для продолжения Моего дела, Я "заповедь новую даю вам, да любите друг друга, якоже возлюбих вы..." Из любви к людям Я полагаю жизнь Свою за них и вы должны подражать Мне в этом. Заповедь о любви к ближним дана была и в законе Моисеевом, но Христос дал этой заповеди новый характер, неведомый прежде - о любви даже к врагам своим вплоть до самопожертвования во Имя Христово. Такая чистая, бескорыстная и самоотверженная любовь есть признак истинного христианства. Св. Петр задает тогда полный страха и печали вопрос: "Господи, камо идеши?" Господь подтверждает ему, что теперь он не может за Ним идти, но тут же предрекает ему, что в будущем он пойдет за Ним тем же путем мученичества. Дальше следует предречение Петру троекратного отречения, о чем повествуют все четыре Евангелиста. Предостерегая Петра от самонадеянности, когда тот стал уверять, что душу свою положит за Господа, Господь по св. Луке, сказал ему: "Симоне, Симоне, се сатана просит вас, дабы сеял, яко пшеницу...".

Характерно, что Господь называет его тут не Петром, а Симоном, ибо отрекшись от Господа Петр показал, что он уже перестал быть "камнем". Под этим "сеянием" разумеется искушение от сатаны, которому действительно подверглись Апостолы в часы страданий их Божественного Учителя, когда вера их в Него готова была поколебаться. Эта просьба сатаны напоминает просьбу его относительно Иова Многострадального, которого Господь попустил подвергнуть такому тяжкому искушению. Своей всесильной молитвой Господь защитил учеников Своих, а в особенности Петра, от совершенного падения; Петру попустил временно пасть, чтобы тем сильнее и тверже был он после и утвердил тем своих собратий. "Молился о тебе" - хотя опасность со стороны сатаны грозила всем, но Господь молился особенно о Петре, ибо ему, как более пылкому и решительному, грозила и наибольшая опасность. "Ты некогда обращся утверди братию твою" - этим указывается на то, что Петр, покаявшись после своего отречения от Христа, явится для всех образцом истинного покаяния и примером твердости. На это Петр у всех четырех Евангелистов начинает уверять Господа в своей непоколебимой верности Ему, в готовности идти за ним и в темницу, и на смерть. Как возможно, однако, было отречение Петра, если Господь молился за него да не оскудеет вера его? Но вера в Петре и не оскудела: он отрекся в припадке малодушного страха и тотчас же, как мы видим, предался самому глубокому раскаянию. По всем четырем Евангелистам Христос предрекает Петру, что он отречется от Него в предстоящую ночь трижды, прежде нежели пропоет петух, причем по Марку, прежде нежели пропоет петух дважды. Эта большая точность св. Марка объясняется, конечно, тем, что он писал свое Евангелие под руководством самого Ап. Петра. Первое пение петухов бывает около полуночи, второе - пред утром; след., смысл этого тот, что еще до наступления утра Петр трижды отречется от своего Учителя и Господа. Видимо, отречение Петру Господь предрек два раза: в первый раз еще на вечере, о чем рассказывают св. Лука и св. Иоанн, а второй раз - уже по выходе с вечери, по дороге в Гефсиманию, о чем сообщают св. Матфей и св. Марк. К предсказанию об отречении Петра, по св. Луке, Господь присоединил предсказание о том, какая нужда и борьба ожидают впредь Его учеников. "Егда послах вы без влагалища, и без меха, и без сапог, еда чесого лишени бысте?..." - как прежде апостолам ни о чем заботиться не нужно было, ибо они всюду находили себе пропитание и все необходимое, пока ходили и проповедовали при жизни Господа по Иудее и Самарии, так теперь наступают другие времена, когда злоба людей против их Учителя распространится и на них. Всю дальнейшую речь Господа о взятии влагалища и меха и покупке ножа (или меча), конечно, нужно понимать не в буквальном смысле, а в символическом. Господь просто предупреждает их о том, что наступает крайне тяжелый для них период жизни, и они должны приготовиться к нему сами, что их ожидает и голод, и жажда, и бедствия, вражда со стороны людей; если и Сам их Учитель будет в глазах этих людей причтен к злодеям, то чего же хорошего могут ожидать они? Апостолы, по наивности, поняли все сказанное Господом буквально, и говорят: "се ножа зде два". Видя, что не понимают Его, Господь прекратил этот разговор словами: "довольно есть".

"Да не смущается сердце ваше" - мысль о скором отшествии от них Господа не должна смущать учеников, потому что это отшествие есть только средство привести их в постоянное, уже вечное общение с Ним: Господь обещает им, когда придет для того время, взять их к Себе в вечные обители Отца Своего Небесного. Отуманенные все еще по прежнему ложными представлениями о земном царстве Мессии, ученики не понимают этих слов Господа, и потому Фома говорит: "Господи, Не вемы, камо идеши..." В ответе Господь объясняет, что Он и есть Сам тот путь, которым они должны идти к Отцу, чтобы водвориться в ожидающих их вечных обителях. "Никтоже приидет ко Отцу, токмо Мною" - так как Христос есть Искупитель и только верою в совершенное Им дело искупления человечества возможно спасение. "Аще Мя бысте знали, и Отца Моего знали бысте", - ибо во Христе - полное откровение Бога, как и раньше Он говорил Иудеям: "Аз и Отец едино есма" (Иоан. 10:30). И ученики Господа, зная Христа, должны знать и Отца. Правда они плохо знали Христа, но постепенно приближались к этому знанию, каковое Господь дал им особенно на Тайной вечери через умовение ног, причащение Тела и Крови Его и через Свои наставительные беседы. Сходный по характеру с Фомой и так же, как и тот, отличавшийся рассудочностью, Филипп сказал тогда Господу: "покажи нам Отца, и довлеет нам", разумея, конечно, под этим чувственное видение, какого удостаивались, напр., пророки. Господь выражает как бы сожаление непонятливости Филиппа и внушает ему ненужность его просьбы, поскольку в Нем - через дела Его, через учение Его, через самую Богочеловеческую личность Его - они давно должны были познать Отца. Продолжая дальше утешать учеников, Господь обещает им наделить их силою чудотворения, исполняя все, что они в молитве будут просить у Него: молитва во Имя Господа Искупителя будет творить чудеса. При условии, что ученики, любя Господа, будут соблюдать Его заповеди, Господь обещает послать им Утешителя, Который пребудет с ними во веки, Духа Истины, Который как бы заменит имя Христа и благодаря Которому они будут иметь постоянное таинственное общение со Христом. "Мир" как совокупность неверующих в Господа и враждебных Ему людей, во всем чуждый и противоположный Духу-Утешителю, не может принять Его, а с Апостолами Он пребывал благодаря общению их с Господом во время земной Его жизни, и в них будет, чтобы пребывать с ними во веки, когда сойдет на них в день Пятидесятницы. "Не оставлю вас сиры: прииду к вам", и видимым образом после воскресения и таинственным через духовное общение в таинстве причащения, при посредстве Духа Святаго. "И вы живи будете" в единении со Мной, как источником жизни вечной, в то время, как мир, мертвый духовно, не будет видеть Господа. "В той день", т. е. в день Пятидесятницы, "уразумеете, яко Аз во Отце Моем, и вы во Мне, и Аз в вас", поймете сущность духовного общения с Богом во Христе. Условие этого Богообщения - любовь к Господу и соблюдение заповедей Его. Иуда, не Искариотский, называемый Леввеем или Фаддеем, который видимо, не расстался с любимой мыслью иудеев о чувственном царстве Мессии, поняв слова Господа в буквальном смысле, что Он явится в чувственно-телесном виде любящим Его и соблюдающим заповеди Его, выразил недоумение, почему Господь хочет явиться только им, а не всему миру, как основатель славного всемирного царства Мессии. Господь объясняет, что Он говорит о Своем таинственном духовном явлении Своим последователям, повторяя прежнюю мысль о необходимости для этого любить Его и исполнять заповеди Его. Мир же, не любящий Его и не исполняющий заповедей Его, неспособен к такому духовному общению с Господом. Заповеди же Христовы суть вместе с тем и заповеди Отца. Все это ученикам теперь может быть неясно, но когда придет Утешитель, Дух Святый, Егоже послет Отец во имя Христово, Он наставит Апостолов - научит их всему и напомнит им все, чему учил их Христос: откроет им тайну жизни духовной, жизни во Христе.

Оканчивая пасхальную вечерю, глава семейства говорил присутствующим: "мир вам", а затем вечеря заключилась пением псалмов. Господь, намереваясь оставить пасхальную горницу и имея в виду, что скоро отходит от учеников Своих, следуя обычаю, также преподает им мир, но высший мир, по сравнению с тем, какой обыкновенно дает мир, во зле лежащий: "мир мой даю вам" - это мир, который совершенно, уравновешивает все силы человеческого духа, вносит полную гармонию во внутреннее настроение человека, успокаивает всякое смятение и возмущение, это тот именно мир, о котором пели Ангелы в Рождественскую ночь. Поэтому Апостолы и не должны ничем смущаться или устрашаться.

Вечеря окончилась. Наступало время оставить сионскую горницу, где она происходила. Снаружи был мрак неизвестности, страх разлуки со Христом и беспомощности во враждебном мире. Поэтому Христос снова утешает учеников обещанием придти к ним и говорит, что они должны радоваться тому, что Он идет ко Отцу, "яко Отец Мой болий Мене есть" - более, конечно, как Первопричина (Сын, рождаясь от Отца, заимствует от Него Свое бытие), более, как Бог, по сравнению с Христом - Богочеловеком. Все должно произойти, по написанному, так, как Господь предупреждал учеников прежде: через исполнение предреченного ученики убедятся в истине слов Христовых. "Ктому немного глаголю с вами" - оставалось лишь несколько часов до того момента, когда Иуда с воинами должны были взять Господа. Господь духовным взором Своим видит приближение к Себе врага Своего "князя мира сего" - сатаны в лице Иуды со спирой и в Гефсиманском саду, когда диавол совершил нападение на Господа, искушая Его страхом мучений и смертного часа - последняя попытка отклонить Господа от совершения Им искупительного подвига для спасения человечества. Господь говорит при этом, что диавол в Нем "не имать ничесоже", т. е., по безгрешности Христовой, не может в Нем найти ничего, над чем бы он мог господствовать. Это доказательство полной нравственной свободы Господа, с какой Он, единственно по любви Своей, отдает жизнь Свою за спасение мира, во исполнение воли Отца. "Возстаните, идем отсюду" - пойдем навстречу приближающемуся врагу, князю мира сего в лице Иуды-предателя.

Многие толкователи склоняются к тому, что после этих слов надлежит читать слова Ев. Матфея, совпадающие с такими же словами Ев. Марка: "и воспевше, изыдоша в гору Елеонску", т. е. Господь с учениками пропели по иудейскому обычаю псалмы второй ча

Закончив все вышеприведенные речи ученикам Своим, Господь предрек скорое наступление часа Своих крестных страданий в словах, приводимых только одним Еванг. Матфеем: "весте, яко по двою дню Пасха будет, и Сын Человеческий предан будет на пропятие". Праздник Пасхи начинался 14 Нисана вечером и в тот год приходился на пятницу (см. Иоан. 19:14): отсюда можно заключить, что слова эти были произнесены во вторник вечером или в среду.

ПАСХА была самым главным и торжественным праздником у евреев. Праздновалась она в память чудесного избавления от еврейского "пейсах", что значит: "прохождение", "пощада" в память того момента, когда Ангел, погублявший египетских первенцев, видя кровь закланного агнца на дверных косяках и перекладинах еврейских домов, проходил мимо и таким образом щадил первенцев еврейских (Исх. гл. 12). В соединении с праздником опресноков, который начинался на второй день Пасхи, Пасха праздновалась 8 дней - с вечера 14-го по 21-е число месяца Нисана, соответствующего концу нашего марта месяца и началу апреля. В 10-й день Нисана отцы семейств должны были избрать по агнцу однолетнему, без порока, который и закалался в 14-й день, во дворе святилища, по надлежащем приготовлении, а затем испекался. В память первоначального окропления кровью его косяков и порогов, впоследствии при праздновании Пасхи кровью закланного агнца кропили жертвенник, почему агнец и закалался при скинии, а потом при храме. Приготовленного агнца ели всего сполна, не оставляя ни костей, ни жил и т. п. с пресным хлебом и горькими травами. Это вкушение начиналось тотчас по захождении солнца вечером 14 Нисана. Прежде всего приступали к чаше, наполненной вином, разбавленным водой: воздав хвалу Богу, глава семейства пил из нее, а за ним по очереди все присутствующие: это называлось "первая чаша". После сего умывали руки, благодаря Бога. Затем начинали понемногу вкушать агнца пасхального, с пресным хлебом, горькими травами и родом густого соуса из фиников, смокв, винограда и уксуса, произнося славословие, после чего блюда уносились и снова поставлялась чаша с вином и водой. Блюда уносились, чтобы возбудить любопытство детей и на расспросы их рассказать историю праздника (Исх. 12:26-27). Глава семейства рассказывал историю еврейского рабства в Египте, избавление от него и установления в память этого праздника Пасхи. Когда снова вносились блюда, он произносил: "это - Пасха, которую мы вкушаем в память того, что Господь пощадил домы наши в Египте"; возвышая пресные хлебы и горькие травы, он объяснял, что первые напоминают поспешность бегства евреев из Египта, а последние - горечь египетского рабства. Засим пели первую часть так называемой аллилуйи, именно псалмы 110-114, произносили краткую молитву и снова пили вино из чаши, что называлось "вторая чаша". Затем опять умывали руки и снова вкушали агнца, травы и хлеб: от агнца ничего не должно было оставаться до следующего дня. Опять умывали руки и пили третью чашу, называвшуюся "чашей благословения", так как испивая ее, глава семейства в особенной молитве благословлял Бога за Его особенную благодать. В заключение испивали четвертую чашу, называемую "галлел", так как вслед за ней воспевали вторую часть аллилуйи, т.е. псалмы 115-118. Эта пасхальная вечеря, по общему убеждению литургистов, легла в основу чина нашей христианской Евхаристии - таинства Причащения.

Слова: "Предан будет на пропятие" указывают на Божественную прозорливость Господа. Он знал день Своей смерти, хотя сами враги Его говорили: "но не в праздник, да не молва будет в людех".

Все три синоптика передают потом о совещании, какое было у первосвященников и старейшин иудейских о погублении Иисуса. Боясь возмущения народа, который мог вступиться за Господа, они решили взять Его хитростью, тихонько от народа и по миновании праздника. Найдя предателя, они, одержимые неистовой злобой, не стали ждать окончания праздника. Св. Матфей говорит, что это совещание было в доме первосвященника, глаголемаго Каиафы, именно во дворе. Дворы на Востоке, находившиеся внутри здания, нередко служили местами собраний. Собственное имя Каиафы было Иосиф, а Каиафа было прозвище или фамилия. Он был зятем прежнего, смененного римским проконсулом первосвященника Анны, или Анана.

Далее первые два Евангелиста св. Матфей и св. Марк повествуют о помазании Господа миром некоей женой в дому Симона прокаженного. Это помазание церковное предание отличает от того помазания, которое было совершено Марией, сестрой воскрешенного Лазаря, за шесть дней до Пасхи и еще до входа Господа в Иерусалим. Этот Симон прокаженный называется так потому, что, по-видимому, был исцелен Господом от проказы. По церковному же преданию, запечатленному очень умилительно в богослужебном последовании Великой Среды, жена, приступившая ко Господу с тем, чтобы помазать его драгоценным миром, была кающейся грешницей. Она принесла миро в алавастровом сосуде. Миро представляло собой благовонную жидкость из масл и пахучих веществ, обыкновенно - из лучшего оливкового масла в соединении с благовонными смолистыми веществами вроде нарда или смирны и разных цветов. Алавастр это род мрамора, замечательного своей легкостью, прозрачностью и красотой. Из него приготовлялись разные вазы, урны, курильницы и сосуды для хранения ароматических веществ. Помазание миром на Востоке употреблялось не только в смысле высшего значения, как при помазании царей и первосвященников, а и в обыденной жизни людьми богатыми и знатными, ради удовольствия. Помазывали обыкновенно волосы на голове, лоб, лицо, бороду, одежду (Пс. 22:5; 132:2; Еккл. 9:8 и др.), а в знак выражения особого почтения кому-либо - ноги.

"Ученицы Его негодоваша, глаголюще: чесо ради гибель сия бысть?" - не зная мыслей и чувств глубочайшего благоговения жены-грешницы, ученики осудили ее поступок, зная, что Учитель их не терпел роскоши и выше всего ставил дела милосердия и благотворения. Но они в этом случае ошиблись. Господь оправдал ее поступок, как происходивший от теплой веры и сердечного сокрушения. "Нищих всегда имеете с собой", и, след., всегда можете творить им добро: "Мене же не всегда имате" - это прикровенное указание на близость Своей смерти. Кроме того, этому действию Господь дает и еще особое символическое значение: "возлиявши бо сия миро сие на тело Мое, на погребение Мя сотвори" - ибо в древности был обычай умащать тела мертвых благовониями. В награду за ее поступок Господь предрек ей всегдашнюю память об ее поступке между христианами, что мы и видим, ибо повествование об этом не только записано в Евангелии, но включено и в наше богослужение: в последовании Великой Среды Церковь прославляет поступок этой жены, проводя как бы параллель по контрасту между ним и предательством Иуды, совершенным в тот же день, сразу после этого.

"Тогда шед един от обоюнадесяте, глаголемый Иуда Искариотский, ко архиереом, рече: что ми хощете дати, и аз вам предам Его?" - "Тогда": этим словом выражается не столько последовательность событий, сколько их внутренняя логическая связь. Иуда ожидал от Господа Иисуса Христа земных благ, мирского богатства и владычества: его корыстолюбие теряло терпение, видя полную нестяжательность Учителя: он начал сам вознаграждать себя из ковчежца, тайно присваивая себе вметаемые в него пожертвования, по свидетельству Евангелиста Иоанна (Иоан. 12:6). Случай в доме Симона прокаженного окончательно дал ему понять, что он напрасно ждет обогащения от Учителя добровольной нищеты и самоуничижения. Досада на Господа, обманувшего, как ему казалось, его надежды, и желание использовать хоть какой-нибудь случай к наживе, сделали его предателем. Уже зная о решении синедриона схватить Господа, он сам пошел к первосвященникам, чтобы предложить им за деньги свои услуги - предать им Господа без народа, в уединенном месте. "Что ми хощете дати?..." - эти слова указывают на его досаду и злобу против своего Учителя, которого он решил во всяком случае предать, не споря о цене. Поэтому ему и назначают в общем совсем ничтожную сумму - цену беглого раба - "тридесять сребреник", т.е. тридцать серебрянных, так называемых "священных сиклей", в каждом из которых было всего по 80 копеек приблизительно, а всего, следовательно, около 24 рублей серебром. Такую цену положили, по-видимому, чтобы показать все свое презрение к Господу Иисусу Христу, и в расчете на скупость и сребролюбие предателя, который не станет торговаться. И Иуда действительно оказался сговорчивым, не требовал большего, и "оттоле искаше удобна времене, да Его предаст", Удобного случая, т. е. такого, когда можно будет схватить Иисуса наедине, без обычно окружавшего Его народа. Назначением такой цены исполнилось пророчество Захарии в 11:12-13 о 30 сребренниках, коими неблагодарный народ оценил отеческое попечение о нем Иеговы.

Источник: http://vsemolitva.ru

comments

В 1874 году произошел невиданный случай. Старший сын великого князя Константина Николаевича, двадцатичетырехлетний великий князь Николай Константинович, позволил себе такое, о чем потом все Романовы старались не вспоминать. За три года до того он познакомился с американской кафешантанной певичкой и танцовщицей Фанни Лир (или Лиер), которая, как потом уверяли некоторые «знатоки», выступала в самых известных […]

Фото: © РИА Новости/Галина Санько

75 лет назад, во второй половине октября 1941 года соотношение потерь на Восточном фронте резко изменилось в пользу Красной армии, а затем немецкий блицкриг на западном и северном направлениях остановился. Что стало тому причиной?

Считается, что ресурсы Германии были слишком малы для войны с Россией. "Волк не может загрызть медведя" — в конечном счёте победа СССР была неизбежна. Однако сам руководитель советского государства считал совсем иначе, утверждая, что никакого преимущества в ресурсах у Москвы просто не было. Так кто же прав: Сталин или те, кто впоследствии, вопреки вождю, воспел "историческую неизбежность" его победы?


Шапками закидали?

Наиболее популярная в постсталинский период версия "поломки блицкрига" такова: он был обречён с самого начала, потому что у немцев для него не хватало сил. Лучше всего из историографов последних лет эту точку зрения описал А.В. Исаев: "...для достижения успеха вермахту нужно было перемалывать советские дивизии быстрее, чем их формируют и восстанавливают. Эта задача усложнялась тем фактом, что сами немцы не предусматривали создания новых соединений... Им предстояло снова и снова бросать в бой одни и те же дивизии... Задачей советской стороны было избегать крупных катастроф и постепенно накапливать резервы для перехвата стратегической инициативы. В немецкой стратегии было нащупано слабое звено, невнимание к второлинейным соединениям, формируемым уже после начала конфликта. Лекарство от блицкрига было найдено..." В этой концепции всё просто: Советский Союз мог набрать больше пушечного мяса, поэтому большого ума и каких-то там полководческих чудес от командиров РККА не требовалось. "Задачей советской стороны было избегать крупных катастроф", полагает историк, — что, как интуитивно кажется, довольно просто.


О трудностях "заваливания трупами"

Концепция о каких-то преимуществах постоянного закидывания врага трупами ("перманентная мобилизация") в основном связана с недопониманием того, что на самом деле происходило на Восточном фронте. Хотя СССР действительно был способен формировать новые дивизии в 1941 году, а Германия нет, это вовсе не значило, что советская сторона могла заменить утраченные летом — осенью 1941 года части на что-то полноценное. На замену обученным людям приходили малообученные. На замену потерянной технике часто не приходило вообще ничего. Результаты не заставили себя ждать.


Фото: © wikimedia.org

Обратимся к цифрам. РККА, по официальным данным, к началу войны имела действующую армию в 2,8 миллиона. А потеряла в 1941 году 3 миллиона человек безвозвратно. Вермахт начал с 3 миллионами, а потерял безвозвратно 210—220 тысяч человек. С учётом подкреплений средняя численность советских войск на фронте в последнем квартале 1941 года так и осталась в 2,8 миллиона, да и немецкая не сильно изменилась. Зато потери немецких частей составили всего несколько процентов от их исходной численности, а с советской — превысили 100 процентов. Да, немцы были потрёпаны, но они были живыми, обученными и обстрелянными. А более 90 процентов тех, кто встречал немцев на границе в 1941 году, оказались пленными или мёртвыми. Немцы были в курсе этого соотношения потерь и именно из-за него уменьшили своё военное производство и не формировали новых частей.

Ещё летом 1941 года, когда в строю были обученные солдаты, советская пехота дралась хорошо. Как констатирует командир 54-й дивизии вермахта: "Русские в Бресте... показали превосходную выучку пехоты..." Потеряв в первые полгода более 90 процентов пехоты, второй год РККА встретила с кадрами другого качества. Как отмечал будущий маршал Рокоссовский, осенью 1942 года даже после качественной артподготовки пехота не достигала намеченных целей, просто ложилась под огнём противника и не вела собственного огня по пулемётам врага.


Фото: © wikimedia.org

При такой схеме приобрести боевой опыт солдатам часто некогда — более опытный противник раньше расстреляет их в чистом поле. Не лучше стало и с командным составом. За время чистки 1937—1938 годов из армии уволили безвозвратно 25 000 командиров. За вторую половину 1941 года РККА потеряла их 250 тысяч — в 10 раз больше. Все мемуаристы Великой Отечественной отмечали, что чистка снизила боеспособность РККА, но первое полугодие войны, как нетрудно догадаться, оказалось для её командного состава намного более сильным ударом.


Можно ли "перманентно мобилизовывать" технику?

Техническое оснащение войск пострадало не меньше: потери всех видов техники во много раз превосходили немецкие. Потеря и эвакуация заводов на месяцы остановила основную часть военной промышленности. Противотанковая артиллерия Красной армии к январю 1942 года сократилась почти втрое относительно июня 1941 года. Ручных пулемётов стало меньше вдвое, станковых — в 2,5 раза. Число артстволов от 122 мм и выше уменьшилось в два раза, танков — в три. Абсолютные цифры лета 1941 года по указанным видам вооружений вновь были достигнуты РККА лишь в 1943 году. Однако это лишь кажущийся возврат к лету 1941 года: численность армии к тому времени удвоилась.

Количество вооружений на одного человека к уровню 1941 года не вернулось и к Сталинграду. Слабее была и моторизация армии (количество автомобилей на человека), и оснащённость радиосредствами. На 22 июня в РККА было 272 тысячи авто на 5,5 миллиона человек (1:20), а 1 января 1943 года — 404 тысячи на 11 миллионов (1:27). Радиосредств к началу войны было 37,4 тысячи (1:147), две трети из них потеряли в боях, и к началу 1942 года осталось всего 19,3 тысячи. Даже к началу 1943 года их насчитывалось лишь 39,8 тысячи (1:276).

Катастрофическая просадка случилась в авиации. Выпуск боевых самолётов достиг уровня сентября 1941 года (доэвакуационного) лишь к 1943 году. Поэтому за первые 90 дней войны ВВС сделали четверть миллиона вылетов, а вновь вернуться к таким цифрам смогли только к Курской битве. Малочисленную новую технику из-за колоссальных потерь обученных кадров часто нельзя было использовать в полную силу. В январе 1942 года отчаянно нуждавшаяся в танках Красная армия имела в действующих войсках 2,2 тысячи танков — а в тылу и резервах ещё 5,5 тысячи. Достаточного количества рядовых и командиров для своевременного укомплектования танковых частей не хватало физически.


Советские потери в технике были велики и невосполнимы в короткие сроки. Фото: © wikimedia.org

В сентябре 1941 года, по официальным данным, для комплектования новых дивизий просто не было оружия. Для очередного этапа "перманентной мобилизации" по Исаеву требовалось два миллиона винтовок, из которых 1,65 миллиона просто не было. Из 110 тысяч пулемётов не хватало 100 тысяч. Сходная ситуация была и с иной техникой. СССР мог сформировать сколько угодно таких дивизий — немцев без винтовок и пулемётов они в любом случае не остановили бы. Голыми руками танки можно закидать трупами разве что в журнале "Огонёк" образца 1991 года (или фильме "Рэмбо-3").


О "советском превосходстве в ресурсах"

Согласно распространённой точке зрения, СССР в сравнении с Германией обладал какими-то безразмерными человеческими ресурсами и бесконечно мощной военной промышленностью. Как говорят сторонники такой концепции, "волк может укусить медведя, но не может его победить". Проблемой, обычно не учитываемой сторонниками этой идеи, был тот факт, что к концу 1941 года СССР был медведем при смерти, а немецкий волк, напротив, вполне бодр и силён. На оставшейся неоккупированной территории до войны жило 120 миллионов человек. Третий рейх располагал 80 миллионами немцев, призывные контингенты его союзников составляли десятки миллионов человек. Как мы видим, по людским ресурсам блицкриг 1941 года во многом уравнял счёт.


Фото: © wikimedia.org

Что ещё важнее, множество заводов советской стороны были захвачены или эвакуированы. "...выбыло более 300 заводов. До войны они давали в месяц свыше 8 миллионов снарядов и 3 миллиона мин", повествует заместитель наркома вооружений. 8 миллионов снарядов и мин Красная армия в военных действиях расходовала за тот же месяц. Более того, в течение всей войны промышленность в среднем выпускала менее 7 миллионов снарядов в месяц. Уровня производства, которого было реально достичь на довоенных заводах, так и не удалось добиться вновь.


Фото: © wikimedia.org

Это значит, что не только в 1941 году, но и в последующие годы немцы выстреливали значительно больше боеприпасов, чем советская сторона. Если в 1942 году Красная армия израсходовала 446 тысяч тонн снарядов и мин, то вермахт — 710 тысяч тонн. В 1944 году с советской стороны израсходован миллион тонн, с немецкой — более полутора миллионов тонн. Всё это происходило несмотря на то, что со второй половины 1942 года артиллерии и танковых орудий у Красной армии было количественно много больше, чем у вермахта. Даже утвердившаяся в массовом сознании картина "Катюш", волнами огня сметающих немецкие укрепления, не совсем верна. В действительности масса реактивных снарядов, израсходованных немецкими РСЗО в годы войны, была даже выше советской. Более частой картиной были волны немецких реактивных снарядов, поливающие советские позиции. Тяжелейшие военно-промышленные последствия трагедии 1941 года преследовали РККА до конца войны.

Позволим себе процитировать мнение современника событий, принимавшего участие в остановке блицкрига: "После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики... у нас стало намного меньше территории, стало быть, стало намного меньше людей, хлеба, металла, заводов, фабрик. Мы потеряли более 70 миллионов населения, ... 10 миллионов тонн металла в год. У нас нет уже теперь преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах…"

Вопреки распространённым представлениям о неких огромных ресурсах СССР, его промышленность в 1940 году в целом была меньше, чем у Третьего рейха, меньше было и рабочих. Союз выплавлял 18 миллионов тонн стали против 32 миллионов у нацистского блока. Катастрофа 1941 года уронила советскую выплавку до 8 миллионов тонн в 1942 году — разрыв стал четырёхкратным. Сходная картина сложилась по углю, алюминию, электроэнергии и прочему. Как мы видим, советскую промышленность трудно обвинять в недовыдаче снарядов — без стали и без заводов большего и требовать невозможно. Конечно, у Сталина было более мощное танковое производство (и ряд других), но здесь большую роль сыграло наличие у СССР автоматической сварки и более рациональный подход к организации производства.


Корни победы

В нашем недавнем тексте о Вяземской катастрофе мы вкратце обрисовали, что на самом деле остановило блицкриг. Военные действия на Восточном фронте до октября 1941 года шли достаточно простым образом: немцы собирали кулаки на направлениях, где советские командиры фронтов этого не ожидали. Затем наносили удар и за счёт локального превосходства добивались прорыва. Их танковые части выходили на оперативный простор, и с этого момента битва радикально меняла свой характер. Даже если у советских войск в целом по фронту было численное преимущество, оно уже не имело никакого значения. После прорыва немецкие танковые части двигались вдоль дорог в оперативную глубину. Выдвигавшиеся им навстречу с других участков фронта советские силы прибывали по частям. В столкновениях с ними немцы громили колонны на марше, так как они часто не успевали развернуться из предбоевых порядков в боевые. В таком виде сражения часто больше походили на избиение. Отсюда и аномальное соотношение безвозвратных потерь в 1 к 14, имевшееся до октября 1941 года.


Фото: © wikimedia.org

Технически не было ничего сложного в том, чтобы остановить такие прорывы. Нужно было лишь тщательно вести разведку, анализировать намерения противника и вовремя концентрировать силы на направлениях его будущих ударов. Пока немцы не вырывались из тактической зоны обороны, их танковые части не давали каких-то особых преимуществ. Даже преодолев окопы, они не могли выкурить из них советскую пехоту. Если же немецкая пехота пробовала прорваться в траншеи, красноармейцы вели по ней огонь, которому танки не могли полноценно помешать.

Таким же образом, даже без общего численного превосходства и без равенства по тяжёлой технике, традиционно останавливались наступающие войска во Второй мировой. Чудес в таком методе нет, и той же РККА он был прекрасно известен. Именно так финны боролись с наступающими советскими частями в 1939—1940 году. И если даже стране с населением одного лишь Ленинграда удалось таким образом 100 дней провоевать с державой № 1, то сам СССР был более чем способен остановить немецкие танковые клинья ещё до того, как ими прорвут фронт. Собственно, именно поэтому соотношение потерь со второй половины октября изменилось с 1 к 14 до значительно более благоприятного для советской стороны.


Кадры до Берлина доведут

Почему советские командиры с самого начала войны не начали активно использовать подобные решения? Как отмечал Клаузевиц, хотя военное дело доступно для понимания среднему человеку, на практике воевать трудно. Даже понимая, что мяч круглый и его надо забить в ворота, не все могут выиграть у клуба уровня "Барселоны". Знания общих принципов не всем поможет переиграть кадровых военных.

Немецкая армия исходно была довольно закрытым к чужому влиянию институтом, который долго сохранял самостоятельность даже при нацизме. Красная армия во многом создавалась на пустом месте. Гудериан, Манштейн, Роммель — даже молодые военачальники вермахта прошли военное училище ещё в императорской Германии. Советская Россия возникла по принципу "мы это дело поломаем" и с самого начала работала на разрыв со всей имевшейся военной традицией. Под предлогом того, что "мы наш, мы новый мир построим", бывших царских офицеров на борт современности не взяли. Советские военачальники, дожившие до 1941 года, в Первую мировую были не офицерами, а унтерами или рядовыми. Из более чем тысячи генералов и адмиралов 1940 года считаные десятки были офицерами в царской армии.


Фото: © РИА Новости/Петр Бернштейн

Это не значит, что они были хуже, но это значит, что среди них нужно было провести более трудоёмкий отбор. В мирное время провести его некому: "офицеров" осталось немного, а сугубо гражданские руководители просто не способны (без войны) отличить более способного человека в форме от менее способного. Поэтому революционные армии лишь тогда быстро добиваются успехов, когда постоянно воюют, причём не с согражданами (такими же дилетантами), а с настоящими армиями старой школы. В ходе такого отбора командиры похуже сами собой гибнут, получше — продвигаются вверх по лестнице. В полную силу такая выбраковка была запущена лишь в 1939 году, на Халхин-Голе, где с её помощью "нашли" Жукова. В Финляндии кадровые успехи были похуже, ну и 1941 год не сразу расставил всех по своим местам.


Почему Сталин был таким мягким?

В комментариях к тексту по Вяземской катастрофе ряд читателей высказал недоумение. Не слишком ли просто всё объясняется: блицкриг остановило самое банальное умение воевать, которое советским солдатам и офицерам мешало проявить лишь отсутствие способных командующих фронтами? Если Жуков умел воевать, а командиры, до него отвечавшие за важнейшее западное направление, не умели, то почему товарищ Сталин — не самый мягкий руководитель в истории нашей страны — не принял каких-то мер к Коневу и Будённому? Например, не расстрелял, как Павлова. Почему так получилось, что генералиссимус терпел не самых способных командиров на постах командующих фронтов? Почему не назначил на их место более способных?


Фото: © РИА Новости

Правильный ответ на этот вопрос также довольно прост. И.В. Сталин в начале Великой Отечественной войны не понимал, что, не будучи военным сам, не может точно оценить способности того или иного командующего. Если ему казалось, что Жуков с Василевским несут чушь, он снимал их без колебаний. Летом 1941 года Жуков предложил сдать Киев, чтобы выровнять фронт и накопить резервы для блокировки немецких прорывов. Для политика Сталина это звучало бредом, и он тут же убрал военного с поста начальника Генерального штаба.

Вождю показалось: командарм Конев неплохо показал себя на Смоленском направлении, и он назначил его командовать Западным фронтом. Выдвинув на пост главы Западного фронта Павлова, Сталин получил катастрофу, за которую затем Павлова же и расстрелял. Выдвинув на тот же пост Конева, он получил Вяземскую катастрофу. Но в этот раз Иосиф Виссарионович кое-чему научился. Он понял, что расстреливать людей за нехватку умений нерационально. На место расстрелянного надо кого-то назначить. Из опыта с Коневым было ясно: не факт, что преемник будет лучше. К тому же вождь стал догадываться, что для оценки военных полезнее всего мнение других военных. И хотя для расследования Вяземской катастрофы и наказания Конева прибыла комиссия ГКО (В.М. Молотов, К.Е. Ворошилов), Жуков смог переубедить Сталина, и Конева оставили заместителем комфронта.

Такие же процессы в те же дни шли по всему фронту, от Ленинграда до Ростова. Процесс поиска более умелых и отсеивания менее умелых шёл ещё очень долго после осени 1941 года. К сожалению, в советское время малейшие намёки на этот жёсткий кадровый отбор тщательно вымарывались из официальной версии событий. Если посмотреть на машинопись мемуаров того же Жукова, там можно увидеть много такого, что ни в одном печатном издании его воспоминаний никогда не появится. Например, что Сталин и иные деятели эпохи квалифицировали Конева как "истребителя пехоты". Или что командующий Воронежским фронтом, "потеряв чувство реальности и крайне плохо управляя войсками", уже после Сталинграда сумел засадить в окружение к немцам немалую часть своего наступающего фронта. О том, что Рокоссовский хорошо управлял своим фронтом в Курской битве, а Ватутин — плохо. И так далее, и тому подобное.

Ничего этого в стандартной залакированной донельзя версии истории Второй мировой до 1991 года не было рассказано. Отказавшись от жёсткого и реалистичного описания событий войны как череды решений, одни из которых были верными, а другие ошибочными, советская официальная история создала вакуум. Его тут же начали заполнять мифы. На пустом месте стали возникать фантастические версии, что СССР победил Германию какими-то совершенно бесконечными ресурсами, которых у Берлина не было, но были у Москвы.

Увы, на практике всё куда проще и циничнее. Войну осенью 1941 года невозможно было выиграть числом. Катастрофические поражения июня — сентября привели к тому, что людей на главных направлениях у РККА стало меньше, чем у немцев, — а когда людей нет, то трупами не закидать. Чтобы переломить ситуацию, нужно было лекарство от блицкрига. Но им, вопреки Исаеву, была не столько "перманентная мобилизация" — без техники, которую поглотило немецкое наступление, она лишь пустые слова, — а простое умение воевать. Выдавливание командиров фронтов и армий, которые не умели, и дообучение тех, кто, как Конев, ещё могли чему-то научиться, активно началось именно в октябре 1941 года.

Александр Березин