21 июня 1941 года труппа Малого театра под руководством Николая Александровича Анненкова играла шефский концерт в Волынской области на северо-западе Украины — недалеко от Ковеля, где располагался один из гарнизонов Рабоче-крестьянской Красной армии (РККА). У труппы было запланировано несколько выступлений, и когда на следующий день — в первый день Великой Отечественной войны — они фактически оказались в зоне боевых действий, было принято решение не отменять гастроли. По сути, именно актеры Малого театра стали первой фронтовой бригадой — выездным театрально-концертным коллективом, выступавшим в годы войны со спектаклями и сборными концертными программами в прифронтовых районах и военизированных учреждениях тыла.


Текст: Сергей КУМЫШ
Первые бригады

Из «Обращения ко всем творческим работникам» Пленума ЦК профсоюза работников искусств, обнародованного 23 июня 1941 года: «Где бы ни находились части нашей Красной армии и Военно-Морского Флота, работники искусств разделяют с бойцами фронтовую жизнь. Отныне наше искусство, как никогда, будет служить могучим и боевым средством победы коммунизма над фашизмом».

Одной из первых вновь образованных фронтовых бригад стала группа московских актеров под руководством В. А. Филиппова. Также на призыв незамедлительно откликнулись и сформировали бригады артисты Центрального театра Красной армии (всего их силами впоследствии было создано 19 бригад), театра Киевского военного округа и Смоленского драматического театра, на время войны переименованного в Театр Западного фронта. Уже через месяц поле обращения Пленума ЦК фронтовые бригады начали активную работу, их численность постоянно росла, и вскоре они стали естественной и неотъемлемой частью фронтового быта.

Концерты давали в лесах и полях, на военных кораблях и аэродромах, в городах и селах, где временно базировались войсковые части, в госпиталях и эвакуационных пунктах. Наравне с фронтовиками и тружениками тыла актеры, циркачи и музыканты приближали победу, поддерживая моральный дух и стойкость солдат и командиров, медсестер и врачей — всех тех, от кого исход войны зависел напрямую.

Московские артисты выступают перед фронтовиками. Ноябрь, 1943. Фото: Сергей Косырев / РИА Новости
Выступление артиста цирка Бориса Вяткина. Кенигсберг, Германия. Апрель, 1945. Фото: Владимир Вдовин / РИА Новости

Поначалу коллективы бригад (их численность варьировалась в среднем от 12 до 25 человек) обходились без реквизита и специального оборудования; выступления представляли собой по большей части сборные концертные программы, состоящие из эстрадных, цирковых, а также агитационно-пропагандистских номеров, поэтических чтений, коротких драматических сценок и этюдов. Впоследствии основной передвижной площадкой для выступлений стал грузовик с откидным кузовом, который на полтора часа — не дольше, ровно столько, как правило, длилось выступление — становился сценой. Пространство вокруг машины было зрительской зоной, часто фронтовики рассаживались полукругом прямо на земле.

После концерта или спектакля борта кузова закрывались, весь нехитрый скарб — костюмы, грим, элементы декораций, которые со временем все же появились, — паковался внутрь, и машина была готова отправляться к следующему пункту. Работу театральных служб — монтаж площадки, полную, планомерную подготовку к выступлению — от начала до конца выполняли сами актеры: дополнительный штат людей они себе позволить попросту не могли.

Всего за годы Великой Отечественной войны было организовано около четырех тысяч фронтовых бригад (из них более 700 в Москве и более 500 в Ленинграде). В общей сумме было сыграно 1 миллион 350 тысяч спектаклей и концертов. В работе бригад приняли участие 42 000 актеров, некоторые из них выступали на различных фронтах по нескольку сот раз.

В условиях военного времени

Часто концерты и спектакли игрались в непосредственной близи от линии фронта во время боевых действий. Например, созданный на Ленинградском фронте Николаем Черкасовым Театр народного ополчения давал первые концерты на Ропшинских аэродромах — часть потенциальных зрителей постоянно находилась в воздухе. Для членов экипажей, вернувшихся с заданий, одна и та же программа раз за разом повторялась в течение целого дня.

Концерт артистов и солдат на передовой. Фото: Марк Марков-Гринберг / Vostock-photo / fotosoyuz
Случалось, что во время выступлений артисты попадали под обстрелы, вместе с солдатами принимали огонь на себя. Народная артистка СССР Нина Сазонова, входившая в состав 10-й концертно-фронтовой бригады от Центрального театра Красной армии, вспоминала, как во время одного из концертов, прямо посреди песенного номера, который они исполняли с ее подругой и партнершей Тосей Романовой, раздался громкий крик: «Все на землю!» Приближались немецкие бомбардировщики. На Сазоновой и Романовой были яркие сарафаны, хорошо заметные с воздуха.

В тот раз солдаты закрыли их своими телами, спасли жизнь. Впоследствии почти все члены Десятой концертной бригады погибли, попав в окружение под Харьковом. Одной из немногих удалось выжить Сазоновой — артистка несколько дней провела в полном одиночестве, скрываясь от фашистских захватчиков, пока наконец случайно не набрела на лагерь советских солдат.

Порой, приехав на место выступления, члены труппы уже не заставали бойцов, сместившихся дальше по линии фронта, и уезжали с последними санитарными эшелонами. Помогали младшим медработникам и сиделкам, брали на себя их обязанности, когда не хватало рук. Хоронили умерших. И конечно же, играли и пели, по мере сил скрашивая часы и дни тех, кто страдал от ран или просто нуждался в поддержке.

Народный артист СССР, лауреат Сталинской премии второй степени Петр Александрович Констатинов вспоминает такую поездку на одном из санитарных поездов: «Состав шел медленно. Пройдет километров пять-шесть — остановится. Открывают двери на правую сторону, левую держат на запоре. Баянист бригады становится на подножку правой стороны и начинает играть. Из окон, из дверей высовываются раненые, а в это время с другой стороны санитары выносят в простынях умерших в пути, тут же, у полотна, хоронят и ставят дощечку на холмике. Поезд трогается, потом снова остановка».

Фронтовые театры

Помимо концертных бригад по всему фронту широко функционировали передвижные театры. Основное отличие заключалось в том, что репертуар театров состоял преимущественно из одноактных пьес. Поначалу это были сокращенные версии классической драматургии и наследия советских авторов; позже стали появляться произведения, написанные специально для показа на фронтах. Всего таких пьес за годы войны было создано более семисот.
Технически фронтовые театры были оснащены лучше бригад, что, впрочем, нередко усложняло условия работы и замедляло передвижение.

Из воспоминаний знаменитого советского сценографа, народного художника РСФСР Александра Павловича Васильева:«Вертикальные [дюралюминиевые] стойки стали делать высотой не более 2м 60см, чтобы человек, встав на табурет, мог достать до верха. Эти стойки и поперечные рейки разной величины крепили в П-образную систему и затягивали тем или иным полотном. С фоном решилось все как будто бы хорошо. Но ведь не будешь же возить мебель, объемные части декораций. Каждый сантиметр в кузове машины на счету.

Пришло удачное решение — одеть в свои, соответствующие «костюмы» ящики, в которых перевозили конструкции и весь театральный реквизит. Затянутые апплицированными чехлами, они превращались в беседки, башни, столы и прочее. Аппликацией мы пользовались очень широко. Ведь если просто расписать холст, то от постоянного скатывания краски отслоятся, обсыплются. А аппликации можно сделать и объемными. В «Осаде Лейдена», когда делали средневековые башни, под ткань положили вату и выстегали в форме камней. Потом подрисовали. Получилась иллюзия объемности.
Функциональность наших декораций оказалась на самом высоком уровне. Ведь одним из важнейших их качеств была быстрота сборки и разборки. Закончили, упаковались и быстро освободили место…

Быстро-то быстро, но ведь это еще не все. Надо, чтобы было и надежно. В стационарном театре перед спектаклем придет машинист сцены, все проверит, укрепит. А тут после двухсоткилометровой тряски по фронтовым дорогам тотчас начинается спектакль. Проверять некогда».

Фронтовой театр на Юго-Западном фронте. На сцене – спектакль «Суворов». Август 1942. Фото: Георгий Зельма / РИА Новости

В 1942 г. было принято решение о создании 5 фронтовых театров Всесоюзного театрального общества (ВТО). Труппы были сформированы из актеров крупнейших театров страны, среди которых Театр им. Евгения Вахтангова, Малый театр, Ленинградский академический театр драмы имени А. С. Пушкина и другие. Семь фронтовых бригад возникают по инициативе солистов Большого театра — в общей сложности они провели на различных фронтах 1140 концертов.
Фронтовые театры и бригады комплектовались не только из членов действующих коллективов. К работе также привлекались студенты театральных и музыкальных учебных заведений.

Так, октябре 1941-го на базе ГИТИСа, при участии нескольких других московских творческих вузов, были созданы пять концертных бригад. Девять месяцев спустя, уже в саратовской эвакуации, выпускники 42-го года стали артистами вновь образованного фронтового театра (Комсомольско-молодежный театр ГИТИСа), успевшего за три года своего существования выступить на семи фронтах и дать более тысячи спектаклей. После войны театр был расформирован.

Голос

Среди наиболее заметных фигур артистов военных лет — актриса и певица Клавдия Шульженко, исполнительница песни «Синий платочек», награжденная 9 мая 1945 года орденом Красной Звезды с формулировкой «За выдающиеся заслуги в области вокального искусства».

Начало войны застало певицу на гастролях в Ереване, но уже через несколько дней она вернулась в Ленинград, где на тот момент жила. Когда в первую военную зиму появилась возможность уехать в эвакуацию, Шульженко отказалась. В годы блокады она дала свыше пятисот концертов для жителей осажденного города, за что впоследствии была награждена медалью «За оборону Ленинграда».

Главная песня военных лет в исполнении Шульженко — «Синий платочек» – появилась в репертуаре певицы не сразу. Ей нравилась музыка, но стихи Кубы Галицкого, написанные еще в мирное время, на войне казались неуместными. Однако в феврале 1942 года, во время гастролей по Волховскому фронту, Шульженко знакомится с молодым офицером, корреспондентом газеты «В решающий бой» Михаилом Максимовым, который показывает певице написанные им новые слова. Тем же вечером Шульженко впервые исполняет ставшую впоследствии классической версию «Платочка»: буквально через два месяца песню уже знает, любит и поет вся страна.

Из отзыва героя Советского Союза майора Грунчика, оставленного после одного из концертов Шульженко: «Нам как никогда дорога встреча с Вами в эти грозные, суровые, но и величественные дни. Ваша боевая песня и музыка, как призыв, проходит через наши мысли и чувства. Мы рады и полны сознания, что вы делаете с нами одно дело, дело, которое приведет к полному разгрому ненавистного человечеству врага — фашистского гада. Воодушевленные вашими песнями и музыкой, мы с новой энергией и силой нанесем на своих крыльях тысячи тонн смертельного груза на голову врага».

Все для победы

В воспоминаниях ветеранов нередко фигурирует одна и та же история, пересказанная на множество разных ладов — вариации переменчивы, но мотив узнаваем. Выглядит эта история примерно так. Солдаты готовятся к наступлению, которое начнется наутро. Все то и дело посматривают в сторону дороги, уходящей в тыл: там должна появиться колонна транспорта, везущего боеприпасы. Ближе к вечеру вместо долгожданной колонны на пыльной дороге возникает гражданский автобус. «Артисты приехали», — слух разносится быстро, и вскоре на специально отведенном месте собираются зрители — все, кто в этот час не на посту.

После выступления — вот об этом все говорят почти одними и теми же словами — наступление нередко проходило лучше, чем ожидалось — насколько это вообще было возможно. Песни, стихи, спектакли оказывались в конечном счете если не важнее недостающих боеприпасов, то, во всяком случае, давали ощутимый прилив сил, внутренней уверенности и готовности сражаться. Из отзыва на выступление фронтовой бригады Большого театра: «Мы ничего не пожалеем для нашей победы, и если вы услышите о наших успехах, то помните, что в этом и ваша заслуга».

Концерт пианиста Владимира Сафроницкого в концертном зале театра имени Пушкина, в блокадном Ленинграде. 23 декабря 1941. Фото: Анатолий Гранин / РИА Новости

К работе фронтовых бригад и других творческих объединений в годы ВОВ предъявлялись требования военного времени: артистические коллективы были неотъемлемой частью всеобщего движения к победе и должны были неукоснительно выполнять приказы начальства, продолжать трудиться на благо Родины, прилагая все доступные средства и возможные усилия. Народный артист СССР Владимир Зельдин в телеинтервью вспоминал, как, в самом начале войны вернувшись в Москву со съемок фильма Ивана Пырьева «Свинарка и пастух», готовился к отправке в танковое училище и последующему отбытию на фронт. Однако в день, указанный в повестке, поступил приказ комитета кинематографии: «Продолжать снимать фильм». Зельдина оставили в столице. Впоследствии он также принимал участие в работе выездных театральных коллективов.

По его словам, театр — своей работой — принес гораздо больше практической пользы, «чем если бы артисты воевали на фронте. Спектакли вызывали у зрителя сопереживание с тем, что происходит на сцене <…> Выступления бригад — тоже». По сути, у фронтовиков возникало ощущение неразрывной, непрекращающейся связи их нынешнего быта с течением мирной жизни во всех ее очевидных и неочевидных проявлениях, от которых они были вынужденно оторваны.
Впрочем, поддержка, оказываемая фронтовикам людьми искусства, не была исключительно духовной.

Солисты и труппы концертирующих коллективов, а также литераторы, художники и другие представителями творческих профессий постоянно собирали деньги на закупку военной техники для действующей армии. Ежедневные отчеты о собранных средствах публиковались в газете «Правда». Например, исполнительница народных песен Лидия Русланова подарила Первому Белорусскому фронту две батареи «Катюш» и четырнадцать ракетных установок. Артисты Малого театра собирали деньги на самолеты, артисты Свердловского театра музыкальной комедии — на танки. Два боевых истребителя летчикам Первого Украинского фронта подарил лично Леонид Утесов, в годы войны постоянно выступавший с концертами перед советскими солдатами.

Вместе с военнослужащими участники фронтовых бригад и театров прошли весь путь до Берлина. 2 мая 1945 года, ровно за неделю до окончания войны, Вторая группа Второго Фронтового театра ВТО сыграла в столице Германии спектакль «Так и будет» по пьесе Константина Симонова. 12 мая у стен Рейхстага состоялся большой Концерт Победы, в котором приняли участие знаменитые советские артисты, прибывшие в Берлин спецрейсом, организованным по приказу маршала Советского Союза Георгия Константиновича Жукова. Среди них были Клавдия Шульженко, Нина Русланова, Иван Козловский, Василий Петров и многие другие. На этой дате вместе с войной закончилась основная история фронтовых бригад и театров. История всеобщего противостояния врагу и одной на всех победы.

http://obelisk1945.ru/specials/The_Front-Line_Brigades>

Недаром пропаганду и агитацию назвали третьим фронтом Великой Отечественной. Именно здесь разворачивалась битва за дух народа, которая, в конечном итоге, и решила исход войны: гитлеровская пропаганда тоже не дремала, но ей оказалось далеко до священного гнева советских художников, поэтов, писателей, журналистов, композиторов…

Великая Победа дала стране повод для законной гордости, которую ощущаем и мы, потомки героев, отстоявших родные города, освободивших Европу от сильного, жестокого и коварного врага.
Образ этого врага, как и образ народа, сплотившегося для защиты Родины, ярче всего представлен на плакатах военного времени, поднявших пропагандистское искусство на небывалую высоту, не превзойденную и доныне.

Плакаты военного времени можно назвать солдатами: они били точно в цель, формируя общественное мнение, создавая четкий негативный образ врага, сплачивая ряды советских граждан, рождая необходимую для войны эмоцию: гнев, ярость, ненависть, — и в то же время, любовь к семье, которой угрожает враг, к родному дому, к Родине.

Пропагандистские материалы были важной частью Великой Отечественной войны. С первых дней наступления гитлеровской армии на улицах советских городов появились агитационные плакаты, призванные поднять боевой дух армии и производительность труда в тылу, как например агитплакат "Все для фронта, все для победы"!

"Все для фронта! Все для победы". Автор плаката — Лазарь Лисицкий. 1942 год.

Этот лозунг был впервые провозглашен Сталиным во время обращения к народу в июле 1941 года, когда на всем фронте складывалась тяжелая обстановка, а германские войска стремительно продвигались к Москве.

Тогда же на улицах советских городов появился знаменитый плакат "Родина-мать зовет" работы Ираклия Тоидзе. Собирательный образ русской матери, призывающей сыновей на борьбу с врагом, стал одним из самых узнаваемых образцов советской пропаганды.

Репродукция плаката "Родина-мать зовет!", 1941 год. Автор Ираклий Моисеевич Тоидзе

Плакаты отличались по качеству и по содержанию. Немецкие солдаты изображались карикатурно, жалкими и беспомощными, а бойцы Красной Армии демонстрировали боевой дух и несломленную веру в победу.

В послевоенное время агитационные плакаты часто критиковали за чрезмерную жестокость, но по воспоминаниям участников войны, ненависть к врагу была тем подспорьем, без которого советским солдатам вряд ли удалось бы выстоять под натиском вражеской армии.

В 1941–1942 гг., когда враг лавинообразно накатывал с запада, захватывая все новые города, сминая оборону, уничтожая миллионы советских солдат, пропагандистам было важно внушить уверенность в победе, в том, что фашисты не являются непобедимыми. Сюжеты первых плакатов были насыщены атаками и единоборствами, они подчеркивали всенародность борьбы, связь народа с партией, с армией, они призывали уничтожить противника.

Один из популярных мотивов — обращение к прошлому, взывание к славе минувших поколений, опора на авторитет легендарных полководцев — Александра Невского, Суворова, Кутузова, героев гражданской войны.

Художники Виктор Иванов «Наша правда. Бейтесь до смерти!», 1942 год.


Художники Дмитрий Моор «Ты чем помог фронту?», 1941 год.


"Победа будет за нами", 1941 год


"Таран — оружие героев". Автор — А.Волошин, 1941 год


Плакат В.Б. Корецкого, 1941 год.


На поддержку красной армии — могучее народное ополчение!


Плакат В. Правдина, 1941 год.


Плакат художников Бочкова и Лаптева, 1941 год.

В обстановке всеобщего отступления и постоянных поражений необходимо было не поддаться упадническим настроениям и панике. В газетах тогда не было ни слова о потерях, шли сообщения об отдельных личных победах солдат и экипажей, и это было оправдано.

Враг на плакатах первого этапа войны представал либо обезличенным, в образе ощетинившейся металлом «черной материи», либо изувером и мародером, творящим бесчеловечные деяния, вызывающие ужас и отвращение. Немец как воплощение абсолютного зла превратился в существо, которое советские люди не имели права терпеть на своей земле.

Тысячеголовая фашистская гидра должна быть уничтожена и выброшена вон, бой идет буквально между Добром и Злом – таков пафос тех плакатов. Изданные миллионными тиражами, они и сейчас излучают силу и уверенность в неизбежности разгрома врага.


Художник Виктор Дени (Денисов) «"Лицо" гитлеризма», 1941 год.


Художники Ландрес «Наполеону было холодно в России, а Гитлеру будет жарко!», 1941 год.


Художники Кукрыниксы «Били мы врага копьем...», 1941 год.


Художник Виктор Дени (Денисов) «Зачем свинье культура и наука?», 1941 год.

С 1942 года, когда враг приблизился к Волге, взял в блокаду Ленинград, дошел до Кавказа, захватил огромные территории с мирными жителями.

Плакаты стали отражать страдания советских людей, женщин, детей, стариков на оккупированной земле и непреодолимое стремление Советской Армии разгромить Германию, помочь тем, кто не в силах постоять за себя.




Художник Виктор Иванов «Близок час расплаты с немцами за все их злодеяния!», 1944 год.


Художник П.Соколов-Скала «Боец, мсти!», 1941 год.




Художник С.М. Мочалов «Отомстим», 1944 год.


Лозунг «Убей немца!» стихийно появился в народе в 1942 году, его истоки, в числе прочих, — в статье Ильи Эренгбурга «Убей!». Множество плакатов, появившихся после нее («Папа, убей немца!», «Балтиец! Спаси любимую девушку от позора, убей немца!», «Немцем меньше — победа ближе» и т.п.), соединяли образ фашиста и немца в один объект ненависти.

«Мы должны неустанно видеть перед собой облик гитлеровца: это та мишень, в которую нужно стрелять без промаху, это — олицетворение ненавистного нам. Наш долг — разжигать ненависть к злу и укреплять жажду прекрасного, доброго, справедливого».

Илья Эренбург, советский писатель и общественный деятель.

По его словам, в начале войны многие красноармейцы не испытывали ненависти к врагам, уважали немцев за «высокую культуру» быта, выражали уверенность, что под ружье отправлены немецкие рабочие и крестьяне, которые только и ждут возможности повернуть оружие против своих командиров.

«Пришло время развеять иллюзии. Мы поняли: немцы не люди. Отныне слово «немец» для нас самое страшное проклятье. …Если ты не убил за день хотя бы одного немца, твой день пропал. Если ты думаешь, что за тебя немца убьет твой сосед, ты не понял угрозы. Если ты не убьешь немца, немец убьет тебя. …Не считай дней. Не считай верст. Считай одно: убитых тобою немцев. Убей немца! — это просит старуха-мать. Убей немца! — это молит тебя дитя. Убей немца! — это кричит родная земля. Не промахнись. Не пропусти. Убей!»


Художники Алексей Кокорекин «Бей фашистского гада», 1941 год.


Художники Николай Жуков и Виктор Климашин «Отстоим Москву», 1941 год.

Слово «фашист» стало синонимом бесчеловечной машины для убийства, бездушного монстра, насильника, хладнокровного убийцы, извращенца. Нерадостные вести с оккупированных территорий только подкрепляли этот образ. Фашистов изображают огромными, страшными и уродливыми, возвышающимися над трупами невинно убиенных, направляющими оружие в мать и дитя.

Неудивительно, что герои военных плакатов не убивают, а уничтожают такого врага, уничтожают порой голыми руками — до зубов вооруженных профессиональных убийц.


Разгром немецко-фашистских армий под Москвой обозначил начало поворот военной удачи в пользу Советского Союза.

Война оказалась затяжной, а не молниеносной. Грандиозная, не имеющая аналогов в мировой истории Сталинградская битва окончательно закрепила стратегическое превосходство за нами, были созданы условия для перехода Красной Армии в общее наступление. Массовое изгнание врага с советской территории, о котором твердили плакаты первых дней войны, стало реальностью.


Художники Николай Жуков и Виктор Климашин «Отстоим Москву», 1941 год.


Художники Николай Жуков и Виктор Климашин «Отстоим Москву», 1941 год.


После контрнаступления под Москвой и Сталинградом солдаты осознали свою силу, единство и священный характер своей миссии. Множество плакатов посвящены этим великим битвам, а также битве на Курской дуге, где враг изображается карикатурно, высмеиваются его захватнический напор, закончившийся уничтожением.


Художник Владимир Серов, 1941 год.


Художник Ираклий Тоидзе «Отстоим Кавказ», 1942 год.


Художник Виктор Дени (Денисов) «Сталинград», 1942 год.




Художник Виктор Дени (Денисов) «Красной Армии метла, нечисть выметет дотла!», 1943 год.

Чудеса героизма, проявляемые гражданами в тылу, тоже находили отражение в плакатных сюжетах: одна из самых частых героинь — женщина, заменившая мужчин у станка или за рулем трактора. Плакаты напоминали, что общая победа создается и героической работой в тылу.












Плакат в те времена нужен также тем, кто живет на оккупированных территориях, там содержание плакатов передают из уст в уста. По воспоминаниям ветеранов, в оккупированных районах патриоты расклеивали полотнища «Окон ТАСС» на заборах, сараях, домах, где стояли немцы. Население, лишенное советского радио, газет, узнавало правду о войне из этих неизвестно откуда появившихся листков...

«Окна ТАСС» — это агитационные политические плакаты, выпускавшиеся Телеграфным агентством Советского Союза (ТАСС) в годы Великой Отечественной войны 1941–1945. Это самобытный вид агитационно-массового искусства. Острые, доходчивые сатирические плакаты с краткими, легко запоминающимися стихотворными текстами разоблачали врагов Отечества.


«Окна ТАСС», выпускаемые с 27 июля 1941 года, были грозным идеологическим оружием, недаром министр пропаганды Геббельс заочно приговорил к смертной казни всех, кто имел отношение к их выпуску:
«Как только будет взята Москва, все, кто работал в «Окнах ТАСС», будут висеть на фонарных столбах».


В «Окнах ТАСС» работало более 130 художников и 80 поэтов. Главными художниками были Кукрыниксы, Михаил Черемных, Пётр Шухмин, Николай Радлов, Александр Дайнека и другие. Поэты: Демьян Бедный, Александр Жаров, Василий Лебедев-Кумач, Самуил Маршак, использовались стихи покойного Маяковского.


В едином патриотическом порыве в мастерской трудились люди самых разных профессий: скульпторы, художники, живописцы, театральные художники, графики, искусствоведы. Коллектив художников «Окон ТАСС» работал в три смены. За всё время войны в мастерской ни разу не гаснет свет.


Политуправление Красной Армии сделало листовки маленького формата наиболее популярных «Окон ТАСС» с текстами на немецком языке. Эти листовки забрасывали на оккупированные гитлеровцами территории, распространяли партизаны. В текстах, набранных на немецком языке, указывалось, что листовка может служить пропуском при сдаче в плен для немецких солдат и офицеров.


Образ врага перестает вселять ужас, плакаты призывают дойти до его логова и там раздавить, освободить не только свой дом, но и Европу. Героическая народная борьба — основная тема военного плаката этого этапа войны, уже в 1942 году советские художники уловили еще далекую тему победы, создавая полотна с лозунгом «Вперед! На Запад!».

Очевидным становится тот факт, что советская пропаганда куда действеннее фашистской, например, во время Сталинградской битвы Красная армия применяла оригинальные методы психологического давления на противника — передаваемый через громкоговорители монотонный стук метронома, который прерывался через каждые семь ударов комментарием на немецком языке: «Каждые семь секунд на фронте погибает один немецкий солдат». Это действовало на немецких солдат деморализующе.


Воин-защитник, воин-освободитель, — таков герой плаката 1944-1945 годов.

Враг предстает мелким и мерзким, это такая хищная гадина, которая еще может укусить, но серьезного вреда причинить уже не способна. Главное — окончательно ее уничтожить, чтобы вернуться, наконец, домой, к семье, к мирной жизни, к восстановлению разрушенных городов. Но до этого нужно освободить Европу и дать отпор империалистической Японии, которой Советский Союз, не дожидаясь нападения, сам объявил войну в 1945 году.






Репродукция плаката "Вперед! Победа близка!". 1944 год. Художник Нина Ватолина.

«Дойдем до Берлина!», «Красной армии – слава!» — ликуют плакаты. Разгром врага уже близок, время требует от художников жизнеутверждающих работ, приближая встречу освободителей с освобожденными городами и селами, с семьей.

https://lh3.googleusercontent.com/-xYbHZ_XVn0E/VyuPltnqZdI/AAAAAAAI4Zo/R6HsJVpwXEI/poster-1944e_thumb%25255B7%25255D.jpg?imgmax=800
Прототипом героя плаката «Дойдем до Берлина» стал реальный солдат — снайпер Василий Голосов. Сам Голосов с войны не вернулся, но его открытое, радостное, доброе лицо живет на плакате поныне.


Плакаты становятся выражением народной любви, гордости за страну, за народ, породивших и воспитавших таких героев. Лица солдат прекрасные, счастливые и очень усталые.












Эволюция образа врага на плакатах – от ужасающей громадины до мелкого паразита, мешающего спокойно жить добрым людям, — отражает весь ход войны, рост силы и уверенности в своей правоте нового советского народа, которому под силу было противостоять всемирному Злу, восстановить из руин страну, а позже полететь в космос…




Официально война с Германией не закончилась в 1945 году. Приняв капитуляцию немецкого командования, Советский Союз не подписал мир с Германией, лишь 25 января 1955 года Президиум Верховного Совета СССР издал указ «О прекращении состояния войны между Советским Союзом и Германией», тем самым юридически оформив окончание боевых действий.

http://ussrlife.blogspot.ru/2016/05/blog-post.html

Американцы размышляют, какие русские выражения стоило бы позаимствовать. http://zemfort1983.livejournal.com/929837.html Похожие записи:Литовско-Уругвайский Пармезан Вопрос времени Цитата xxx: Пофантазир…

Коллаж © L!FE. Фото: © РИА Новости/Борис Кудояров/Борис Лосин

Блокада Ленинграда убивала не только жителей осаждённого города. Попытки снять осаду предпринимались постоянно и часто сами венчались катастрофами разного масштаба. Одной из самых известных подобных историй стало наступление 2-й ударной армии и её гибель весной и летом 1942 года. В силу разных причин эта операция получила широкую известность и обросла разнообразными домыслами относительно обстоятельств трагедии. Вдобавок последний командующий армией генерал-лейтенант Власов в плену пошёл на сотрудничество с нацистами и стал одним из самых известных предателей Второй мировой.


Через болота к Ленинграду



К январю 1942 года вермахт оказался на пороге грандиозной катастрофы. Неожиданно появившиеся из тумана войны резервные советские армии нанесли тяжёлое поражение группе армий "Центр" под Москвой, и контрнаступление быстро распространялось по всему фронту. Германский Восточный фронт лишь с огромным трудом избежал полного коллапса. Со своей стороны, советские войска впервые ощутили вкус победы и с энтузиазмом вели наступления по всему фронту, от Тихвина до Крыма. В эту волну зимних наступлений входила и попытка снять осаду Ленинграда.

Немцы не оставляли надежд запереть и в перспективе уничтожить Ленинград окончательно. Добиться этой цели предполагалось выходом к восточным окраинам города и прерыванием Дороги жизни. Такая угроза была вполне реальна, и парировать её могли только собственные активные действия.

Прорыв самого "бутылочного горла" южнее Ладожского озера был самым очевидным вариантом. Однако даже успешный выход на Шлиссельбург в итоге не решал главной задачи. Прорыв неизбежно оказался бы очень узким, что позволяло немцам простреливать коридор, а то и запечатать его обратно. Требовалось более широкое наступление, которое могло бы отодвинуть фронт на значительное расстояние от Ленинграда. Именно такой замысел лёг в основу будущей Любанской операции.



Ударной силой наступления должен был стать Волховский фронт генерала армии Кирилла Мерецкова. План предусматривал классическое окружение: немцев собирались охватить наступающими навстречу друг другу в направлении Тосно армиями. Поддержку этому наступлению с юга оказывала 2-я ударная армия. Она принадлежала к резервным объединениям, её сформировали только осенью 1941 года. Исчезновение в котлах 1941 года целых армий и даже фронтов привело к авральному созданию дивизий, а затем и армий, имевших небольшой срок на слаживание и обучение. Командных кадров тоже недоставало, и новую армию возглавил генерал-лейтенант НКВД Григорий Соколов. До сих пор его служебный опыт был связан в основном с внутренними и погранвойсками.

На бумаге армия была довольно серьёзной силой. Она включала 44 тысячи человек, два танковых батальона (71 машина), 462 орудия. Однако ещё при постановке задачи была допущена серьёзная ошибка: армии назначалась очень амбициозная задача — прорываться в глубину немецкой обороны, а затем повернуть под прямым углом на юг и добраться аж до Луги. Ставка переоценила возможности 2-й армии.

Наступление застопорилось почти сразу, атакующим удалось добиться лишь незначительных успехов. Недостаток артиллерии, боеприпасов, несовершенство тактики и неудовлетворительное руководство привели к тому, что атаки захлебнулись всего за пару дней. 2-я ударная понесла тяжёлые потери в самом начале сражения. Некоторые бригады атаковали, не имея не то что артиллерийской поддержки, но даже миномётов.

10 января Сталин сделал выволочку Мерецкову и предложил совершить перерыв в атаках для лучшей подготовки. Соколов был снят с должности командарма в силу вопиющей некомпетентности. Его сменил более опытный Николай Клыков, опытный офицер, командовавший взводом ещё в Первую мировую, с лета 41-го воевавший в северном секторе фронта и имевший позитивный опыт руководства армией под Тихвином. Наличие времени на подготовку в сочетании с оргвыводами сразу же возымело эффект. Армия форсировала Волхов и пробилась через первую линию обороны вермахта. На фоне полностью провалившихся ударов соседей это уже выглядело успехом, и Мерецков переориентировал резервы в полосу 2-й ударной.


Встреча воинов 2-й ударной и 67-й армий. Фото: © Wikimedia Commons

Армия с трудом продиралась сквозь болотистые леса. Перебросками с других участков удалось добиться серьёзного численного перевеса над немцами, и армия, оплачивая кровью каждый шаг, всё-таки взломала фронт. Мерецков существенно уменьшил замах своих клещей, и теперь наступление вели фактически две армии: 2-я ударная с юго-востока на северо-запад и 54-я — с северо-востока на юго-запад. Встретиться они должны были у станции Любань, создав небольшой котёл для немцев.

Клин, вбитый в немецкие позиции, был довольно глубоким, он уже доходил до 30 километров — но узким. Основание прорыва не превышало 12 км. Нельзя сказать, чтобы Клыков или Мерецков не видели, что армия уже находится в опасном положении. Однако пока наступление продолжалось, и прорыв к Любани поставил бы уже немцев в катастрофическую ситуацию. Выйти в тыл немцам, перехватить дорогу — и тогда…

Однако группу армий "Север" возглавляли не дилетанты. Фон Кюхлер, командующий армией, изымал резервы для парирования наступления русских буквально отовсюду. Кюхлер уделял особое внимание сохранению опорных пунктов в основании прорыва. Зимой 41-го создание этих опорных пунктов, "угловых столбов", стало стандартным оперативным приёмом немцев.

В основании прорыва выбирался участок, накачивавшийся резервами и оборонявшийся в любых условиях. Разгром этих узлов обороны представлял большую трудность для РККА первой военной зимы в силу и объективных причин (слабость промышленности и, как следствие, — недостаток боеприпасов) и субъективных (неотработанная тактика). На фронте 2-й ударной армии таким крепким орешком стало село Спасская Полисть. Уже из названия ("полисть" — "болото") легко можно понять характер местности. Попытка захватить опорные пункты немцев на фланге специально назначенными оперативными группами и таким образом обезопасить себя не удалась.

Между тем Мерецков решил добить противника вводом в бой кавалерии — 13-го кавалерийского корпуса. Конники начали обходить Любань, а стрелки атаковали станцию, до которой осталось всего 10 километров.

Однако эта задача так и осталась почти решённой. 2-я ударная вколотила во фронт клин уже в 75 км глубиной. Для защиты резко ставшего огромным периметра требовались крупные силы. На острие атаки оставалось, таким образом, недостаточное количество войск. Наступавшая навстречу 54-я армия пробилась неглубоко, и Любань по-прежнему оставалась близким локтем, который невозможно укусить. В середине февраля отряды Мерецкова слегка расширяют прорыв у основания, и Клыков вновь бросает свежие силы на Любань. Кавалерия уже перерезала железную дорогу к северу от станции.

Тем временем на противоположной стороне фронта тоже прекрасно понимали, что ситуация стала угрожающей. К фронту 2-й ударной армии прибывали немецкие резервы. К концу зимы наступление окончательно выдохлось. Вклинение к железной дороге немцы срезали локальным контрударом. Хотя из маленького котелка русские быстро пробились, дорога была разблокирована. Продолжать наступление стало невозможным. 2-я ударная армия почти выиграла своё сражение — и застыла.




Западня

Почти одержанная, но так и не состоявшаяся победа поставила части РККА в очень опасное положение. Крупная группировка находилась в тылу у немцев, подвешенная на две крупные просеки в коридоре всего в 14 км шириной. Наступала весна, и это означало ещё большие трудности в том, что касается снабжения, вывоза раненых. Вдобавок все резервы были уже брошены в топку, и в случае неприятностей было бы трудно парировать немецкие контрудары.

РККА оказалась в ситуации, когда на карту было поставлено всё, но ставка не сработала. Зигзаги периметра обороны 2-й ударной составляли уже 200 километров, фронт был натянут как струна. Между тем времени на то, чтобы принять пожарные меры для её спасения, оставалось всего ничего. 2 марта Гитлер потребовал от фон Кюхлера контрнаступления для окружения и разгрома 2-й ударной.

15 марта немцы сделали свой ход. Разумеется, точкой приложения сил стал коридор в основании прорыва. Пятидневные бои увенчались соединением немецких ударных групп. 2-я ударная попала в окружение в почти первобытных лесах и болотах.

Впрочем, русские сохранили позиции вблизи дорог и не позволяли немцам по-настоящему завладеть ими. На 27 марта был спланирован контрудар изнутри и извне котла. Снаружи Мерецков собрал три стрелковых дивизии — немного, но и пройти им предстояло небольшое расстояние.

Именно тогда в историю страны впечаталось название деревеньки Мясной Бор. Около неё удалось проделать коридор всего около трёх километров шириной. Тем не менее даже такая узкая брешь позволила 2-й ударной продержаться ещё некоторое время.

Именно во время мартовских боёв на Волховском фронте появился один из главных участников драмы, генерал-лейтенант Андрей Власов. Учитывая, что именно он командовал армией в её последние недели, а позднее снискал иудину славу, необходимо остановиться на его личности подробнее.

Власов участвовал в Гражданской войне и, судя по всему, неплохо себя проявил: в боях против Белой гвардии и анархистов Махно он сделал довольно быструю карьеру. Между Гражданской и Второй мировой он успел послужить в Китае, а к началу войны возглавлял 4-й мехкорпус. Как и прочие, отступал в 1941 году и в сентябре во главе остатков своей 37-й армии пробивался из Киевского котла.

Дальнейший эпизод его карьеры породил странные спекуляции: уже в наше время Власова его современные сторонники объявили спасителем Москвы. Этот тезис реальности, конечно, не соответствует ни в каком приближении. Под Москвой Власов командовал 20-й армией. Эта армия — одно из резервных формирований, которые должны были погасить энергию немецкого удара в случае ввода крупных резервов и, возможно, сражаться на улицах Москвы. В обороне столицы 20-я армия участвовала лишь на излёте сражения.


Награждение генерала Власова в 1942 году. Фото: © Wikimedia Commons

С хорошей стороны Власов проявил себя уже в декабре, во время контрнаступления РККА. Здесь 20-я наступала вполне успешно, и хотя она не добилась такого глубокого прорыва, как некоторые другие, аутсайдером тоже вовсе не оказалась. По итогам наступления Власов стал заместителем командующего Волховским фронтом.

Именно в этом качестве он и приехал во 2-ю ударную армию. То есть, если отбросить байки о "любимом полководце Сталина", перед нами биография не какого-то великого героя, но испытанного офицера, находящегося на хорошем счету у командования. В обойму командиров, выдвинувшихся по итогам борьбы за Москву (Говоров, Лелюшенко, Белов…), Власов, безусловно, входил. Так что Ставка имела все основания рассчитывать на его опыт и квалификацию.

Между тем Мерецкова, похоже, охватил азарт игрока. Едва ко 2-й ударной с трудом прорубили узкий и непрочно удерживаемый коридор, он издаёт приказ в адрес Клыкова:

"Ближайшая задача армии — овладеть Октябрьской ж/д и Ленинградским шоссе на участке юго-восточнее Любани. В дальнейшем, обеспечивая себя с чудовского направления, наступать и овладеть Любанью во взаимодействии с войсками Ленинградского фронта".

Решение откровенно авантюрное. Можно ли понять Мерецкова? Можно. 2-я ударная армия уже заплатила большой кровью за прорыв, её судьба повисла на волоске, а Любань так близко. Соблазн одним ударом выйти в дамки был слишком велик. При этом Клыков, армией которого, собственно, рисковали, уже бил в колокола и указывал на опасность положения своих войск.

Новая атака армии успеха не имела: после незначительного продвижения её вновь остановили.

Армия, по выражению историка Дэвида Гланца, ещё не была задушена, но уже задыхалась. Распутица сделала просеки едва проезжими, горючее, провиант, даже боеприпасы подвозились с перебоями. Немудрено на самом деле, что довольно сильный удар был так легко парирован. У армии теперь было очень короткое дыхание, она не могла долго выдерживать интенсивный бой, банально из-за исчерпания снарядов и патронов.

Апрель стал моментом серьёзной перетряски командования РККА в северном секторе фронта. Волховское направление возглавил генерал-лейтенант Михаил Хозин. Как и ряд других военачальников РККА, офицерские погоны он получил ещё в старой армии, окончив школу прапорщиков в 1916 году. Теоретически он был одним из очень хорошо подготовленных командиров РККА. На практике же результаты непосредственного вождения войск в исполнении этого командира трудно назвать однозначно положительными. Неплохой тыловик, снабженец и преподаватель, Хозин в течение войны раз за разом получал не самые лестные оценки как командир в поле.

Командующий 2-й ударной также сменился: вместо тяжело заболевшего Клыкова армию получил под начало Власов. Ему предстояло принять армию в самом плачевном состоянии: нехватка боеприпасов, продовольствия, медикаментов, огромная нехватка любого вспомогательного снаряжения, проблемы даже с обувью и обмундированием, долгое отсутствие пополнений измотанных частей. Окопы залиты водой, обсушиться негде, обогреться тоже негде.

Артиллерист Борис Павлов вспоминал:

"Местность на Волховском болотисто-лесистая, были там места, куда столетиями не ступала нога человека, грибов и ягод — тонны, потом я прочитал: немцы называли эти места волховскими джунглями, люди и техника по-настоящему в болотах тонули. Печки мы растапливали артиллерийским порохом, длинным, как макароны, в землянках круглый год стояла вода, щели от бомб не выроешь, боеприпасы тоже не закопаешь, орудия, особенно тяжёлые, устанавливались только на бревенчатых срубах, после нескольких выстрелов пушка проседала. Снаряды из-за топкого грунта частенько не взрывались — головная боль пиротехников с обеих сторон. Дорог практически не было, только построенные с неимоверным трудом гати".


Агония

Нельзя сказать, что Хозин вообще игнорировал проблему тылов 2-й ударной. Первые его шаги выглядят вполне разумными: он собрался вывести две дивизии с позиций 2-й ударной для решения проблемы Спасской Полисти. Впоследствии на Хозина свалили всю трагедию 2-й ударной, но именно он был автором доклада от 11 мая, содержавшего такие слова:

"Либо мы создаём группировку, достаточно сильную для разгрома противника в районе юго-западнее Спасской Полисти, и тем самым сохраняем выгодное оперативное положение 2-й ударной армии для последующего проведения Любаньской операции, либо мы вынужденно уступаем противнику захваченную территорию и, сохраняя войска, отводим 2-ю ударную армию и часть сил 52-й и 59-й армий на фронт Ольховка, Новая Кересть, Большое Замошье..."

В отличие от азартного Мерецкова Хозин предпочёл проявить осторожность и постепенно вытащить армию из ловушки, в которой она находилась. Другой вопрос — как именно вести эту операцию.

Между тем кадровые перестановки добрались до высшего руководства армией. 11 мая 1942 года в должность начальника Генштаба вступает Александр Василевский. Одно из первых его решений в новом качестве — отвод 2-й ударной армии. Василевский был кем угодно, но не азартным игроком, и ситуация под Любанью сразу же его обеспокоила.

Понимая, что армия уже почти окружена, он приказывает не просто выводить войска из выступа, а уже фактически прорываться. Директива Ставки предполагает вывести армию из мешка, силой пробив редуты у Спасской Полисти. Новый план имел одну серьёзную слабость: для очередного удара по Полисти сильно ослабили войска на самом коридоре, который оставался единственным путём армии к спасению.

К концу апреля 2-я ударная уже оказалась не просто в скверной ситуации. Сложно не прийти к мысли о том, что любое решение Ставки, что авантюрное, что осторожное, всё равно ухудшало её положение. Пока по тонким нитям просек солдаты медленно тянулись из западни, вермахт готовил финальный удар.

22 мая мешок под Любанью был атакован девятью дивизиями противника с разных сторон. На сей раз немцы обладали численным преимуществом перед войсками армии, и, учитывая измотанность советских войск, этот удар уже должен был стать смертельным. Отметим, что дивизии армии Власова уже давно не соответствовали собственному названию. По сути эти формирования по 2–5 тысяч человек представляли собой скорее усиленные бригады.

Крупнейшая ошибка, в конце концов и приведшая к гибели армии, пожалуй, состояла именно в том, что возможностям войск на коридоре не уделили должного внимания, а войска, выведенные из мешка, не прикрывали отход товарищей, ещё остававшихся внутри.

Упорная оборона двух слабых дивизий на коридоре позволила удерживать его несколько дней. Затем силы иссякли. 31 мая крышка захлопнулась. Солдат 2-й ударной армии эти несколько дней окончательно разделили на живых и мёртвых. В котле осталось более 40 тысяч человек.

Ставка отреагировала на происходящее запоздало, но активно. Первые удары извне не достигли успеха, но на 10 июня спланировали новое наступление для вызволения окружённых. Хозина сняли с должности, на место вернули Мерецкова, но делу это помогло мало. Тем не менее именно этот командующий всё же должен был довести эту мучительно завершающуюся операцию до конца.

В котёл по возможности сбрасывали предметы снабжения самолётами. Это были крохи: СССР не обладал достаточно мощной транспортной авиацией для воздушного моста на 40 тысяч окруженцев. Снаружи готовили группировку для прорыва кольца. В это время солдаты в котле испытывали чудовищные страдания. Часто бойцы не ели по несколько дней. В пищу шли трава, кора, лягушки, насекомые, тягловых лошадей съели уже давно. Боеприпасы к тяжёлой артиллерии закончились, пробивавшиеся прокладывали себе путь только огнём сорокопяток с прямой наводки.

Снаружи готовили новый удар. Следовало торопиться: немцы медленно, но верно прогрызали фронт 2-й ударной, сжимая мешок. 19 июня одна из боевых групп (11 Т-34 и десант) сумела почти невозможное — отчаянной атакой проломила кольцо окружения и создала небольшой коридор. По пространству шириной всего 300 метров к свободе устремилось всё, что могло перемещаться. Коридор непрерывно обстреливался, множество людей нашло смерть в болотах по краям тропинок, но тысячи людей и, в частности, 2000 раненых сумели выбраться. "Стена огня, вой и рёв, удушливая вонь горящего человеческого мяса", — писал очевидец этого ада, один из сумевших выйти на восток солдат. "Все мы считали, что лучше погибнуть в огне, чем попасть в плен".

В ночь на 22 июня из окружения вырвалась последняя организованная группа — 6 тысяч человек. Отряд 29-й танковой бригады полковника Михаила Клименко, пробивший путь к спасению (те самые "тридцатьчетвёрки"), — без сомнения заслужил свою вечную славу: многие поистине оказались всем обязаны немногим.

Связь со 2-й ударной армией прервалась. 24 июня началась последняя бешеная атака изнутри. Все, способные передвигаться, разобрали оружие и поддержали атаку. Танкисты, артиллеристы, ездовые, водители — последний шанс старался использовать каждый. Технику подрывали, если оставалось чем. Над позициями 2-й ударной стелился густой дым: жгли последние склады с тем, что не могли унести. Атаку поддерживала артиллерия войск, оставшихся за пределами котла.

Последней атакой никто толком не командовал. Среди атакующих присутствовал начальник разведотдела армии Рогов, но он руководил только теми бойцами, до кого мог лично докричаться. Группы солдат и офицеров действовали по своему усмотрению. Град снарядов с востока немного сбавил активность немецких пушек и пулемётов, поэтому некоторым отрядам решительно настроенных солдат удалось вырваться на свободу, снося заслоны огнём ручного оружия. Однако для большинства солдат и офицеров заваленные телами гати у деревни Мясной Бор стали последним, что они увидели в жизни.

25 июня в течение дня все выходы из кольца были окончательно запечатаны. Армия распалась на отдельные очаги сопротивления.

Замкомандующего армией вышел к партизанам, и позднее его вывезли на Большую землю. 12 июля в плен попал Власов, захваченный полицаями деревни, в которой пытался найти еды. Коллаборационисты передали его немецкому патрулю. Остатки армии либо сдавались, либо упорно продолжали поиск путей к выходу.

Всего сумели вырваться примерно 11 тысяч человек с учётом всех групп, выбравшихся впоследствии. Потери 2-й ударной армии и 59-й армии (в основании котла) с мая до финала сражения составили около 55 тысяч человек погибшими и пленными. Из них по крайней мере 30–40 тысяч погибли или попали в плен в 20-х числах июня.


Власов в Дабендорфе. Фото: © Wikimedia Commons

Дальнейшая судьба Власова общеизвестна. Его коллаборационистская армия так и не стала боеспособным формированием, и случаи, когда она вступала в бой с РККА, можно пересчитать по пальцам одной руки. Впоследствии Власов был пойман, осуждён на смертную казнь и повешен.

В дальнейшем делались попытки как свалить на него ответственность за поражение армии, так и объявить трагедию 2-й ударной причиной его предательства. Оба эти тезиса неосновательны. В должности командарма Власов действовал вполне рационально, не хуже, чем почти любой командующий армией на его месте. В плен он попал, когда связь со всеми боевыми частями была давно потеряна.

С другой стороны, при всех ужасах окружения он не мог увидеть там ничего нового по сравнению с трагедией Киевского котла, в котором воевал в 41-м. История предательства Власова — это в конечном счёте "просто" история психологически сломавшегося человека, и, пожалуй, он не кривил душой на судебном процессе, когда на вопрос о причинах перехода на сторону немцев лаконично ответил: "Смалодушничал".


Но почему?!

Полугодовое сражение 2-й ударной армии могло стать одной из крупнейших побед РККА, но обернулось страшным поражением. У побед много отцов, поражение же всегда сирота, и всё же стоит рассмотреть, каким образом произошла такая катастрофа.

Весной 1942 года многие соединения РККА попали в однотипную ловушку. Достигнутые за зиму успехи привели к появлению множества выступов линии фронта, часто — с узким основанием. Практика формирования "угловых столбов" позднее отлилась в целую серию поражений, когда такие опорные пункты становились исходными позициями для контрударов вермахта. В случае со 2-й ударной таким пунктом стала Спасская Полисть.

Однако к конкретной катастрофе у Мясного Бора привели конкретные решения. Вермахт в 1942-м в целом превосходил РККА по умению воевать, но само по себе это превосходство ещё ничего не объясняет. Пусть прилагая больше усилий, теряя больше людей, РККА была уже в состоянии потрясать оборону противника. И прорыв в глубину, приведший 2-ю ударную армию почти к самой Любани, это отлично показал.

Однако наступление с невзятой Спасской Полистью в тылу уже было рискованным шагом, а дальнейшие попытки атаковать, не обеспечив собственный тыл, отдавали авантюрой. При этом командование армией и всем фронтом постоянно металось между двумя направлениями, в итоге не решив ни одну из насущных задач: не взяты оказались ни Полисть, ни Любань.

Вероятно, крупная частная операция, которая привела бы к освобождению Полисти, решила бы проблему, но сложность в том, что на неё ни разу не хватило сил, которые было бы не жалко отдать для решения конкретного вопроса. Это мы сейчас располагаем точными сведениями о том, что захватить Любань не хватало возможностей. А командованию армии, фронта и самой Ставке в каждый конкретный момент казалась решаемой задача очередным последним усилием прервать коммуникации вермахта и решить проблему радикально.

Не следует думать, будто это проблема только РККА: ровно такие же попытки бросить все силы в дело и последним рывком обрушить оборону противника привели вермахт в том же 1942 году к малоизвестному котлу под Гизелью и всемирно известному котлу под Сталинградом.

Однако в мае-июне это по-человечески понятное стремление привело к гибели 2-й ударной армии. В конце концов, когда уже новые командиры, Власов, Хозин и Василевский, попытались прекратить азартную гонку со смертью и плавно отвести армию из мешка, она уже слишком глубоко забралась в ловушку.

Евгений Норин. life.ru

Медведев Дмитрий Николаевич - командир партизанского разведывательно-диверсионного отряда "Победители", действовавшего на территории Ровенской и Львовской областей оккупированной Украинской ССР, полковник.

Родился 22 августа 1898 года в городе Бежица (ныне район города Брянска) в семье рабочего-сталелитейщика. Русский. Член ВКП(б)/КПСС с 1920 года. С малых лет работал на заводе, юношей вступил в ряды Красной гвардии, принимал участие в Гражданской войне 1918-20 годов. В 1920-35 годах работал в органах ВЧК - ОГПУ - НКВД Украины, участвовал в ликвидации белогвардейских банд на Украине. В 1936 году после окончания курсов высшего начальствующего состава направлен на работу во внешнюю разведку. В течение двух лет находился на разведывательной работе за рубежом. Затем был направлен работать в систему ГУЛАГа (начальником отдела в Норильлаг). Но через полгода по анонимному заявлению Д.Н. Медведев "за необоснованное прекращение уголовных дел" был уволен. Однако хорошо знавшие его коллеги стали на сторону чекиста, и Медведев продолжил работу.

В годы Великой Отечественной войны Дмитрий Николаевич Медведев был направлен в тыл врага для участия в партизанском движении. В августе 1941 года, перейдя с группой добровольцев линию фронта, Д.Н. Медведев организует в родных ему местах - в Брянских лесах - партизанский отряд "Митя", действовавший на территории Смоленской, Орловской, Могилевской областей. За время пребывания в тылу противника с сентября 1941 по январь 1942 года группе Д.Н. Медведева удалось организовать, укрепить и активизировать работу вооруженных групп в ряде районов Орловской и Брянской областей и Могилевской области Белоруссии, создать здесь партизанские отряды. В брянских лесах была заложена основа для развертывания так называемого партизанского края с центрами в городах Жиздра и Дятьково. Из 27 партизанских отрядов, действовавших в этом крае, 7 были созданы при активной помощи медведевцев. В боях Дмитрий Николаевич был дважды ранен и контужен.

Вскоре он получает новое ответственное задание: будучи отозванным в Москву, капитан Медведев формирует группу добровольцев для работы в глубоком тылу противника. Так создавался партизанский отряд "Победители"...

В июне 1942 года группа партизан во главе с Медведевым Д.Н. десантировалась на Житомирщине - в 300 км от мест дислокации отряда на территории Ровенской области. Под руководством Медведева была создана спецгруппа разведчиков, в которую вошли Александр Лукин и Владимир Фролов. Находясь в Сарненских лесах, отряд "Победители" по инициативе своего командира создал семейный лагерь, в котором из гетто спаслись 160 еврейских женщин, детей и стариков. Связь Медведева и его начальника разведки "Патрии" - героической испанки Марии де лас Эрас Африка (Марии Фортус) с выдающимся разведчиком Николаем Ивановичем Кузнецовым дала возможность обнаружить ставку Гитлера "Вервольф" ("Оборотень").

Гитлеровское командование пыталось блокировать отряд Медведева. Карательной операцией руководил штандартенфюрер СС Пипер. Бой длился более семи часов. На вражеской стороне было четырехкратное превосходство: более 2-х с половиной тысяч солдат и офицеров. Но умелым руководством Д.Н. Медведев добился победы. Эсэсовец Пипер был убит, каратели разгромлены, отряд захватил богатые трофеи - 120 повозок с оружием, много автоматов.

Действуя с июня 1942 года по март 1944 года на территории Ровенской и Львовской областей Украины, отряд Д.Н. Медведева провел 120 крупных боёв, в которых были ликвидированы до 2-х тысяч немецких солдат и офицеров, в том числе 11 генералов и высших государственных чиновников гитлеровской Германии. Взорван 81 эшелон с живой силой и техникой. За период своей деятельности отряд "Победители" создал 10 новых партизанских отрядов.

Когда Советская Армия приступила к освобождению Украины, Д.Н. Медведев принял решение идти в направлении Львова и оказать помощь наступающим войскам. А в начале февраля он получил приказ о выводе отряда в тыл Красной Армии и 5-го числа пересек линию фронта. Так закончился путь разведывательно-диверсионного отряда "Победители". Старая травма давала о себе знать, и путь к своим Медведев проделал уже лежа в повозке.

По возвращении он докладывал: "Оперативная группа "Победители" повседневно проводила огромную разведывательную работу, все добытые ею данные по радио сообщались командованию. К маю 1943 г. разведывательной работой были охвачены Ровно, Здолбунов, Луцк, Ковель, Сарны, Ракитное, Костополь, Людвиполь, Березное и многие другие населенные пункты. С октября 1943 г. разведка опергруппы охватила также Винницу, а в январе 1944 г. - Львов".

За образцовое выполнение заданий командования в тылу противника Дмитрию Николаевичу Медведеву Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 ноября 1944 года присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда"

После войны, выйдя в отставку, легендарный партизанский командир получил известность как писатель и рассказчик, чьи радиопередачи с нетерпением ждала вся страна. Книги Героя Советского Союза Дмитрия Николаевича Медведева "Это было под Ровно" (1948 год; переработанное и дополненное издание под названием "Сильные духом", 1951 год; одноимённая пьеса совместно с А. Гребневым, 1949 год) и "Отряд идёт на Запад" (1948 год) вошли в золотой фонд литературы о Великой Отечественной войне. В центре этих произведений - образ реально существовавшего человека - Героя Советского Союза Н.И. Кузнецова. Повесть "На берегах Южного Буга", вышедшую из печати в 1957 году,- о героических делах винницкого подполья в дни войны - помешала завершить смерть писателя-патриота…

Дмитрий Николаевич Медведев умер 14 декабря 1954 года в Москве, где и похоронен.

источник http://forum.darnet.ru/post2391.html