В книгах по догматическому богословию обычно не говорится ни о богослужении, ни о молитве, так как первое относится к области литургики, а второе - к аскетике. Между тем существует самая тесная и прямая связь между догматами и молитвенно-литургической жизнью Церкви. По мысли священника Павла Флоренского, истинно православная догматика должна быть систематизацией догматических идей богослужения. Догматика основана на Литургии, и все вероопределения родились из молитвенного опыта Церкви. "Христианство есть литургическая религия, - писал протоиерей Георгий Флоровский. - Церковь есть прежде всего богослужебное общество. Богослужение во-первых, учение и дисциплина - во-вторых". Церковь выросла не из догматических формулировок и даже не из Священного Писания, а из Литургии. В первые годы после Воскресения Христова, когда еще не было написано ни одно Евангелие, не был сформулирован ни один догмат, ни одно дисциплинарное правило, Литургия уже существовала и именно она объединяла последователей Христа в Церковь - Его мистическое тело.

В православном богослужении догматы оживают, обретают литургическую плоть. Возьмем, для примера, следующую стихиру праздника Пятидесятницы: "Приидите, людие, триипостасному Божеству поклонимся, Сыну во Отце со Святым Духом: Отец бо безлетно (вневременно, вечно) роди Сына соприсносущна и сопрестольна, и Дух Святый бе (был) во Отце, с Сыном прославляемь: едина Сила, едино Существо, едино Божество. Ему же покланяющеся вси глаголем: Святый Боже, вся содеявый Сыном, содейством Святаго Духа, Святый Крепкий, Имже Отца познахом и Дух Святый прииде в мир, Святый Безсмертный, Утешительный Душе, от Отца исходяй и в Сыне почиваяй, Троице Святая, слава Тебе". В этом песнопении кратко изложены все основные христианские догматы: о триипостасности Бога, о предвечном рождении Сына, о равенстве, единосущии и божественности Отца, Сына и Святого Духа, о сотворении мира Отцом через Сына при содействии Духа, об исхождении Святого Духа в мир через Сына, об исхождении Духа от Отца и "почивании" в Сыне.

Другой подобный пример: стихиры под названием "догматиков", исполняемые за каждой торжественной вечерней и посвященные Богородице. Вот одна из них: "Кто Тебе не ублажит, Пресвятая Дево, кто ли не воспоет Твоего пречистаго Рождества? Безлетно бо от Отца возсиявый Сын Единородный, Тойже от Тебе, Чистыя, пройде, неизреченно воплощься, естеством Бог Сый и естеством быв Человек нас ради, не во двою лицу разделяемый (т.е. не разделяемый на два лица), но во двою естеству неслитно познаваемый. Того моли, Чистая, Всеблаженная, помиловатися душам нашим". Здесь выражена вся православная христология: вневременное рождение Сына от Отца, воплощение Христа от Девы, полнота Божественной и человеческой природ во Христе, нераздельность Личности Христа, неслитность двух природ. Отточенность и ясность богословских формулировок в лучших традициях Халкидонского Собора сочетается в этих песнопениях с высокой поэтичностью и молитвенной красотой.

В православном богослужении догматы становятся частью нашего молитвенного опыта, они переживаются нами реально и экзистенциально. Один русский иерарх, живший в нашем столетии, митрополит Вениамин (Федченков), рассказывает, что Никео-Цареградский Символ веры долгое время казался ему лишь сухим перечислением догматов и он даже не считал его молитвой. Но служение Божественной Литургии постепенно открывало ему жизненность и насущность Символа веры: "Бытие, которое сформулировано в этих догматах, есть самая настоящая жизнь души. Жизнь души заключается в причастии к той сверхъестественной жизни, о которой догматы говорят отвлеченно... Когда душа поймет это опытно... зарождается сердечное отношение к догматам, а не умственное... знание переходит в общение. При таком состоянии Символ веры окажется уже не холодным "признанием", а живым "исповеданием", горячим свидетельством внутреннего общения или сердечной любви к Богу. И тогда эти... догматические истины зажигают внутренним огнем и согревают сердце сильнее всех иных средств... И тогда Символ веры превращается в молитву, и притом гораздо более высокую и напряженную, чем многие другие молитвы... и переживается сердцем с умилением. И я видел не одного епископа, который, подклонив голову под "воздух", колеблемый над ним сослужителями (во время пения Символа веры на Литургии - И.И.), вставал после от престола в слезах. Ясно, что они не "думали" об "истинах", а причащались Жизни, Бога..."

Православная Церковь всегда придавала исключительное значение богослужению как молитвенному воплощению вероучительных истин. Lex orandi lex est credendi ("Закон молитвы есть закон веры") - на этом основополагающем принципе построена жизнь Православия. Православная Церковь стремится сохранить в неприкосновенности тот богослужебный чин, который сложился в Византии к XII веку, что связано с неизменяемостью и стабильностью православной догматики. Это не значит, что никаких изменений в богослужении не происходит: создаются, например, службы новопрославленным святым, но они органически вплетаются в ту литургическую ткань, которая остается неизменной с византийской эпохи.

Богослужение является ежедневной духовной школой. По мысли святителя Игнатия (Брянчанинова), христианин, регулярно посещающий церковь и внимательно вслушивающийся в чтение и пение, может научиться всему "необходимому на поприще веры". Богослужение, кроме того, является школой молитвы: оно захватывает ум и сердце человека и погружает их в ту глубину, где происходит встреча с Богом. Каждая церковная служба, каждое молитвенное слово может стать для нас встречей и соприкосновением с Живым Богом, если мы молимся внимательно и сосредоточенно, если молитва церкви становится нашей личной молитвой. Нередко, однако, слова богослужения проходят мимо нас и мы присутствуем в храме только телом, а ум блуждает на стороне - в этом случае никакой встречи не происходит и мы лишаемся того плода, который приносит участие в церковной службе.

Источник: http://vsemolitva.ru

Ленты информагентств пополнил очередной дорожный скандал со священнослужителем Русской Православной Церкви. Он разгорелся в городе Всеволожск в Ленинградской области. Протоиерей Сергей Фрунза избил двух пожилых женщин, которые сделали ему замечание. Священник, управляя Hyundai Getz, не поделил дорогу с Volvo, в которой ехали 60-летняя Алла Павлова и ее 66-летняя сестра Валентина.

«Мы с сестрой Валентиной ехали к станции Бернгардовка», - рассказала Алла Павлова «Комсомольской правде», - «проезжали по Христиановской улице мимо церкви. Вдруг с одной обочины на другую прямо перед нами поехал серо-голубой Getz. Нам пришлось резко затормозить. Мы остановились буквально в десяти сантиметрах от него».