Умело пользоваться Караколом или хотя бы иметь представление о примечательных и полезных точках этого города никто из рядовых членов команды был пока не в состоянии. Для обеспечения экспедиции, кроме продуктового и топливного запаса, требовался ещё солидный набор хозяйственных принадлежностей, который не было совсем никакого резона везти самолётом или даже поездом с группой товарищей через две границы. Благо, ориентироваться в столице Иссык-Кульской области было довольно просто, а базар в любом населённом пункте Средней Азии - это локальный центр мира, где можно решить практически любые бытовые вопросы.
В хозяйственной части закупочного списка, без учёта не вызывающих сомнений вещей, вроде поролоновых губок, хозяйственного мыла, средства для мытья посуды и прочего, значились: два десятилитровых ведра с крышками, половник ("ложка-поварёшка") с максимально длинной ручкой, пила, топор, две лопаты и четырёхметровый отрез клеёнки. Туалетной бумаги на всю ораву из семнадцати человек мы взяли двадцать рулонов - как потом показала практика, такого количества впритык хватило ровно до середины сборов. И в самом деле, увидев такие горы, можно как следует испугаться со всеми вытекающими...


В верховья Каракольского ущелья мы забрасывались на "вахтовке" на базе ГАЗ-66. "Зверь-машина" поднимала высоченные фонтаны брызг, на скорости преодолевая ручьи и разливы с каменистым дном, нависающие над дорогой еловые ветви немилосердно хлестали по крыше и окнам нашей пассажирской "будки". В самой "будке" - люди, рюкзаки, коробки, пакеты - всё от тряски (пардон, утрамбовки) смешалось в единую кучу.

Река Каракол рождается в месте слияния трёх долин - Кёк-тора, Онтора и Телеты - непохожих одна на другую. В описаниях сорокалетней давности это урочище именовалось "междуречьем", и где-то здесь в советское время находился альплагерь "Ала-тоо". Современный же "бэйскэмп Каракол" располагается немного ниже по течению, на "перекрёстке" с долинами Аю-тора и теряющегося ручья из-под ледника Пржевальского и озера Ала-Кёль.

Мы же присмотрели для своего базового лагеря отдельную полянку в еловом лесочке:

- где на создание всей инфраструктуры для уютной, комфортной, местами даже роскошной жизни ушёл остаток светового дня. Распоряжением Андрея Савенкова в экспедиции устанавливался новосибирский часовой пояс (плюс один час от бишкекского времени). При сведённых к минимуму контактах с внешним миром это особой роли не играло, а в экспедиции как известно, есть только одни правильные часы - командорские.

Вечером в штабной палатке, под ведро чая и коробку печенья, мы знакомились с планами на ближайшие дни. Акклиматизационный выход на озеро Ала-Кёль, сразу после него в качестве более серьёзной разминки - пик Гастелло. В обсуждениях звучали формулировки "двойка А", "тройка Б", "четвёрка А", "сколько надо на разряд", "кому записать руководство" и прочие термины нашей системы "клеточного" альпинизма. Вспоминались собственные острые приступы "разрядомании" в 2005, 2006 и 2007 годах, когда что-то воспринималось за неудачу и порой болезненно переживалось, или наоборот, можно было гордо сказать: "А мы красиво профигачили этой зимой двойку Б". Во всех таких фразах теперь меня коробит то, что Гора остаётся на заднем плане и вообще горы выступают вроде как полигоном для удовлетворения собственного эго. "Какая гора? А что на неё есть?" - можно услышать из уст даже тех людей, которые прекрасно понимают, как "три А" вполне может стать "шесть Жо". Ох, чревато с горами играть в такие игры...
Не могу сказать точно, в какой момент в моём сознании произошла переоценка значимости карьерного роста от "клетки" к "клетке" и "разрядопочитания". Было ли это, когда мы ходили одну из знаковых гор района Безенги - Гестолу? В память врезались скупые слова, но многозначительный взгляд в глазах инструктора дяди Лёши Колганова, который давно мечтал об этой горе и давно к ней шёл. Несмотря на целое созвездие других вершин и маршрутов в книжке альпиниста; сознавая, может быть, но никому не говоря, что самые активные и результативные годы уже позади и вообще неизвестно, как оно дальше будет. Или когда насмотрелся на натаскивание определённых людей на разряд, превращавшееся в групповое перелезание с "пассажирами" через набор вершин - только потому что "пассажирам" вот так вот хочется? А может, после прочтения повести "Вертикаль абсурда" Сергея Журавлёва о химеричных ценностях выстроенной советской системы альпинизма да на фоне современных бюрократических заморочек с присвоением спортивных разрядов в этом виде.

Но в этот раз я свою книжку альпиниста банально забыл дома.

Продолжение следует