Если человека стали беспокоить вопросы, связанные с поиском смысла жизни; вопросы, связанные с тем, что будет с ним после смерти, или, например, когда «всё есть, а счастья почему-то нет», вряд ли он посчитает себя больным и побежит к психотерапевту.

Читая Хайдеггера и Фромма, мне нетрудно было представить себе так называемую «свою таргет группу». Я понимал, что запросы, вопросы и проблемы людей, стремящихся попасть в мои экспедиции, будут не совсем обычными. Так и произошло.

В начале октября 2004 года в затерянном среди амазонских лесов перуанском городке Икитос встретились 3 человека. Не считая меня, отправиться на поиски ответов на глубокие экзистенциальные вопросы вглубь амазонских джунглей должны были Сергей и Саша.

Сергей – молодой, интеллигентный, образованный искатель приключений, редко расстающийся со своим фотоаппаратом; непревзойденный знаток «артхауса» и будущий кинорежиссер. При встрече сразу же заявил, что пить Аяхуаску не собирается. Его интересовал исключительно эстетический аспект процесса. Сергей сносно говорит по-испански и постоянно углубляется в чтение путеводителя Lonely Planet по Перу.

Саша – один из тех редких людей, сыгравших в моей жизни очень важную, фактически поворотную роль, был московским банкиром. Памятуя о том, что с недавних пор словосочетание «московский банкир» приобрело негативный оттенок, лучше будет сказать, что Саша занимал один из руководящих постов в крупном московском банке. Вы знаете – это люди необычные. Саша был очень необычным человеком, и, скорее именно благодаря этому, у нас практически мгновенно возникло полное взаимопонимание. Это было похоже на любовь с первого взгляда. Редкое сочетание остроумия, интеллигентности, образованности и мудрости вдребезги разрушало стереотип представлений о банкирах. Это именно тот случай, когда вас сближает чувство юмора и эрудиция: ваш собеседник безошибочно продолжает цитировать начатую вами известную в определенных кругах фразу. И через некоторое время вы понимаете, что зоной вашего интеллектуального взаимодействия становится огромное поле «от Баха до Фейербаха», как говорят в Одессе. Что там говорить: о «Мертвеце» Джармуша я узнал именно от Саши.



Саша был знаком с произведениями Лири, Уилсона, Хаксли, Маккены, Рам Дасса и многих других непопулярных авторов. Это казалось даже несколько странным для его профессии. Часто, в таких случаях умные люди задумываются, кем послан тебе в жизнь этот человек: высшими силами или спецслужбами? Если, конечно, это не одно и то же.

Церемония Аяхуаска, запланированная на 13-е октября 2004 года прошла ровно и, по всей видимости, Сашу впечатлила. Шамана дона Элладио Саша тут же прозвал «Оладьевым». «Ну, что сегодня сварит наш брат Оладьев?» - спрашивал Саша перед второй церемонией Аяхуаска. Утром следующего дня дон Элладио провел специальную церемонию для «усиления энергетической защиты от всяких злых напастей». Всё это Сашу впечатляло.Знакомство с отваром Сан Педро сблизило нас окончательно: всю ночь мы оглушали джунгли своим хохотом. Сергей сердился и ворчал сквозь сон. Спали мы в одной хижине.
Из джунглей в Икитос мы возвращались уже старыми друзьями. Возвращались по Амазонке на большом пароме, который всю ночь пришвартовывался к крошечным причалам и собирал бесчисленных индейцев с тюками. Индейцы, не понимающие русского языка, всю ночь хохотали с нами – такой вот Саша-банкир.

Дальше все происходило, как в малобюджетном мексиканском сериале. Толпа индейцев с тюками, какие-то повозки с гроздьями бананов, портовый шум, гам тарарам, беспорядочно снующие мальчишки, утреннее мельтешение, запах реки и солярки, предрассветное небо и громкий крик:

- Бля!!! Суки!!!

Саша кричит и хлопает себя по передним, боковым и задним карманам брюк.

- Бумажник спиздили!!!

А вокруг шум, гам, суета. Индейцы с тюками и бегающие с мешками лаймов дети. И знаменитый амазонский рассвет.

- А что в бумажнике-то?! – интересуюсь я

- Всё, бля! Загранпаспорт с годовыми шенгенскими визами, обратные авиабилеты, карточки кредитные, 5 штук баксов налом!

«Картина маслом!» - сказал бы Гоцман из «Ликвидации».

Полицейский участок, протоколы, бумажки, звонки, блокирование карт, нервы.

Трое суток не можем вылететь из Икитоса – бастует компания «Аэроконтиненте».

В Лиме - посольство, подтверждение личности, восстановление билетов в «Люфтханзе», временные документы, волокита, гостиницы, нервы.

Сергей в одиночку отправляется в Куско, чтобы попасть в Инка Трейл на Мачу Пикчу с другой группой. Благодаря забастовкам авиаторов в планируемые сроки мы не вписались. Я не могу оставить Сашу одного в Лиме. Не задалась вторая экспедиция.

И только через неделю после того, как я благополучно отправил Сашу в Москву, я понял мистический смысл произошедшего. Зайдя в интернет, в заголовках «Яндекса» бросилось в глаза сообщение: «При фотографировании окрестностей на вершине горы Уайна Пикчу молнией был убит российский турист — 35-летний Денис Панкин….»

Именно в этот день по моему плану на вершине Уайна Пикчу должны были быть мы...

В ноябре по приглашению и поддержке Саши я попадаю в Москву. Если Москву осматривать в компании с успешным предпринимателем – Москва, несомненно, понравится.
Дорогие рестораны, дорогие вина, дорогие машины, дорогие люди – я окунулся в мир, о котором до сих пор ничего не знал. И если я посвящал Сашу в тайны и тонкости мира шаманского, то Саша посвящал меня в тайны и тонкости мира финансового. Он быстро сорвал с меня розовые очки наивности, научил меня быть чуточку бдительней и циничней. Саша выдрал из меня вбитую в голову советским строем позицию «деньги – это не важно!», заставил чаще включать логико-вербальное полушарие и, если надо, посылать «на…й». Эти бесценные уроки мне очень пригодились. По сути, я стал для Саши кем-то вроде экзистенциального шамана-психотерапевта, а Саша для меня – консультантом по взаимодействию с социумом. Это было плодотворное сотрудничество.

Вскоре мы продолжили наше общение в Индии, в штате Гоа. Помню вымершее метро Франкфурта-на-Майне ранним утром 1-го января 2005 года. Схема Франкфуртского метро показалось мне невероятно запутанным лабиринтом. Если бы не одинокий чернокожий уборщик, возникший в пустынном метро почти из ниоткуда, дорогу до аэропорта я бы не нашел.

Гоа меня очаровал. Вездесущий запах гашиша и благовоний, вездесущая грязь, «чикен-масала» и яркий, солнечный бушующий Индийский Океан, называющийся здесь почему-то Аравийским морем. Это было еще то прекрасное время, когда российские туроператоры не свозили сюда толпы российских туристов.

Помню знаменитые гоанские рэйв-пати. На байке вас подвозят к каким-то темным джунглям. Вы пробираетесь вглубь леса по таинственным тропинкам. Повсюду, как в советском мультфильме про Маугли с высоких пальм свисают лианы. Осветительные приборы, всевозможные мигалки и стробоскопы привязаны веревками к веткам деревьев. Нагромождение акустических колонок высотой метров пять. Теплая индийская ночь с россыпями звезд. Индусские бабульки сидят перед расстеленными покрывалами, освещенными керосиновыми, коптящими лампами. На покрывалах напитки, шоколадки, конфетки. Нет только алкоголя. Грохот гоа-транса и порядка тысячи перетаптывающихся бесполых субъектов с отсутствующим взглядом. Запах джунглей, гашиша и керосина. И постоянное вокруг: «Гуд хашишь, экстэси, эсид!»

Потом, ближе к утру приезжает полиция. Всё тихо, без криков и нервов. Музыка выключается, и все тихо разбредаются в поисках своих байков. За всем этим процессом молчаливо наблюдает полиция, никого не задерживая и никого не преследуя. Какое-то странное от всего ощущение. Дискотека закончена.

В феврале наше с Сашей общение продолжилось в Голландии. Я снял огромную виллу в удивительно красивом месте на берегу залива неподалеку от города Эдам. Эдамский сыр – именно оттуда. Вокруг виллы простирались поля, прорезанные тонкими каналами. На полях паслись овечки. Это было прекрасное место для экспериментов с самогипнозом и саморегуляцией. Это было прекрасное место для серьезного общения. Мы углублялись теоретически и практически в бескрайние территории собственных внутренних пространств. На вилле имелась грамотно сконструированная сауна с возможностями русской бани. Огромная ванна-джакузи с подсветкой стояла на улице, и по утрам можно было по очереди лежать в горячей воде и наблюдать за медленно парящими в темном небе снежинками. Голландцы умеют украшать жизнь.

Общение с Сашей выудило из моего подсознания забытые, старинные, затертые годами неудач программы. У меня стала появляться тоска по сцене. Тоска по запаху кулис и прокуренных гримерок, по слепящим софитам, ощущению микрофона в руках и аплодисментам зрителей.

Любовь к сцене– штука неистребимая.

Приближалось лето, и лучшим местом для организации собственных концертов я выбрал Сочи. Тем более, что у меня в паспорте была годовая российская виза. Не пропадать же!

В конце мая я снял небольшую квартирку в Сочи и внушил себе образ лучшего администратора и организатора собственных выступлений. Ежедневно, несмотря на жару я надевал белую рубашку, брал в руки увесистую папку с вырезками из газет и своими давнишними афишами и ходил по различным организациям. С каждым днем мой энтузиазм иссякал, а отношение к архетипу «чиновник» ухудшалось. Я ходил в филармонию и различные Д/К, в управление культуры и различные санатории. Везде меня встречали похожие друг на друга лица, выслушивали, очень одинаково кивали и направляли в очередной кабинет или организацию. У меня спрашивали какие-то разрешения, справки, гастрольные удостоверения и утверждения. Ничего этого у меня не было. Чиновники, хмурясь, кивали и снова куда-то направляли.

Признаться, за годы жизни в Литве я успел отвыкнуть от советского подхода к делам. Здесь же все напоминало мне Советский Союз времен Леонида Ильича. Я был шокирован непробиваемостью и, зачастую, тупостью некоторых руководителей. С горя я загорал на ближайшем к снятой квартирке пляже. В результате, я сгорел и несколько дней не мог передвигаться по солнцу. Всё это мне очень не нравилось.

Думаю, если бы вся эта борьба неизвестно с чем происходила тремя годами раньше, я бы точно закомплексовал, ушел в запой и, наверное, умер. Но на этот раз, закаленный в экспедициях, я плюнул на все и уехал в Москву. Проигравшим я себя не считал. Просто дал себе слово: больше об эстрадном гипнозе не вспоминать, о сцене перестать думать и импресарио из себя не строить. «Пока сами не позовут, и всё не дадут».

Через неделю я забросил свой походный рюкзак на верхнюю полку купе поезда Москва – Хабаровск, и долго смотрел на медленно удалявшиеся и таявшие в ночи огни Ярославского вокзала.

Лето выдалось жаркое. Душный и липкий путь. За четверо суток перед окнами купе проплыла вся центральная часть огромной России. Бабушки с пирожками, картошечкой с укропчиком, теплым пивом и домашними котлетками на коротких остановках.

Вместо душа, пластиковые бутылки с водой в туалете. Невыветриваемый из вагона запах жареной курицы, соленых огурцов, пота и алкоголя. Кондиционеров в вагонах не было. Прекрасный экспириенс!

Кажется, на пятые сутки, рано утром я вышел из поезда в городе Улан Удэ. Удивила огромная черная голова Ленина и непрекращающееся ощущение советскости во всем и везде. Как будто перенесся в 1977 год.

Саша со своим другом, и, по совместительству, родственником Мишей, которого он называл «Мишаней», прилетел в Улан Удэ днем. Мы переночевали в гостинице, которая также, с помощью какой-то магии была отправлена вместе со всем персоналом в 1977 год.

Мишаня показался мне воплощением настоящей славянской «русскости». Он был немного грубоват и со всеми, независимо от возраста и рангов, общался исключительно на «ты». У него был хмурый взгляд, который самым невероятным образом мгновенно превращался в озорной и наивный, как только на его лице появлялась добрая, почти детская улыбка. Поначалу я побаивался Мишаню.

Из Улан Удэ нам надо было добраться до какой-то отдаленной турбазы, и водители такси, услышав название турбазы, дружно отказывали. Даже, когда предлагался тройной тариф.

И все-таки, нам повезло! Водитель, назвавший себя Анатолием, согласился довезти нас на своей машине. О цене договорились быстро.

- Шибко далёко дотудава… Ноне дороги-то биты больно. Глядишь, с заходом потихоньки и управимся. Откуль будете? Московские? Покоратайте-ка тут, я за машиной мигом-то…

Сначала мы не увидели, а услышали автомобиль Анатолия. Это был звук, знакомый любому советскому автолюбителю – звук дырявого глушителя. Потом показался сам автомобиль. Это был знаменитый «Жигули 2102», гордость Волжского автомобильного завода образца 1971 года. Мне показалось, что человек, сидящий за рулем, управляет машиной времени, только что чудом вернувшейся из времен битвы под Курском. Было видно, что автомобиль попал под обстрел и массированную бомбардировку. Задняя часть кузова, кажется, была оторвана и временно привязана проволокой к основной части каркаса. Проржавевший глушитель тоже был чем-то привязан. Складывалось ощущение, что Анатолий угнал автомобиль из авто-мастерской, в которой его собирались разобрать на запчасти, но успели разобрать только салон. И главное: наш озадаченный вид ничуть не смутил Анатолия!


- Машина-то доедет? – как-то робко, в несвойственной себе манере спросил Мишаня.

- А чего ей будет-то? Она и нас, поди, переживет! – успокоил Анатолий.

Вариантов не было. Мы поехали. Сказать, что девятичасовой путь был легким и приятным я не могу.

Мы поселились на турбазе, откуда нас через день должен был забрать катер. О катере заранее, еще в Москве договорился Саша.

Скорее всего, мы произвели неверное впечатление на администрацию турбазы. То ли несвойственный для отдыхающих вид, то ли спутниковый телефон, по которому часто говорил Саша, то ли часто звучавшие в наших разговорах слова: «МЧС», «полковник», «катер», «засада» - все это, так или иначе, сыграло свою роль.

Вечером, за ужином к нашему столику подошла директриса турбазы (что само по себе было необычным) и тихо сказала: «Если у вас будет время после ужина, я приглашаю вас на чашечку чая в свой кабинет. Такой кедровой настоечки вы не пробовали! И омулька попробуете – не пожалеете!»

Нас принимали обходительно и робко. В этой ситуации мне вспомнился Гоголевский «Ревизор». Директриса и присоединившаяся бухгалтерша осторожно расспрашивали нас о нелегкой московской жизни. Казалось, что они хотят выяснить нечто большее, но понимающе замолкали и всем видом демонстрировали, что знакомы с законами конспирациями. После фразы: «Мой муж, тоже бывший военный…» - я стал догадываться, за кого нас могли принять.

Кажется, мои спутники поняли то же, что и я, и теперь все мы играли по Хлестаковским правилам. Судя по всему, я в глазах директрисы был кем-то вроде «слуги Осипа» у двух важных московских персон, находящихся на «спецзадании».

Мы не стали разочаровывать персонал турбазы и с достоинством доиграли приписываемые нам роли. Тем более что в этом появилась необходимость. Наш катер задерживался, а нам надо было перебраться на остров Ольхон. Директриса охотно согласилась оказать «содействие органам».

Немой сцены не было. Нанятый катер, рассекая прозрачные воды Байкала удалялся от берега, на котором стояли и печально махали руками «посвященные в тайну» работники турбазы во главе с директрисой.

Байкал – это не озеро! Никогда не называйте Байкал озером в присутствии местных жителей. Они вас поправят. А во второй раз – не простят! Байкал – это море. Байкал – это магия. Байкал – это целый мир.

Нет смысла описывать Байкал. Нет смысла описывать скалы, прозрачную воду, леса, окружающие это священное место. Просто, нет таких слов, которые передали бы ощущения, возникающие у нас при соприкосновении с чем-то важным и глубоким. Думаю, это одно из самых значимых и энергетически мощных мест на нашей планете. Это – неразгаданная тайна. Люди, побывавшие на Байкале, прекрасно понимают, что теперь они отличаются от людей, которые там не были. Описывать словами Байкал, все равно, что есть ресторанное меню. Смысла нет.

Палатку мы раскинули на берегу моря недалеко от мыса Хобой. Мишаня ловил рыбу (чаще омуля) и завтракали мы свежей ухой. Мы отправлялись в длительные прогулки по острову, забирались на головокружительнее скалы, обнаруживали сакральные, связанные с шаманизмом места. Это была самая настоящая магическая работа. Работа, связанная с накоплением личной силы, восстановлением энергетической структуры и «латанию биополевых дыр». Чудными звездными ночами мы разговаривали о главном. На Ольхоне о пустяках говорить нельзя. Эжин не позволит!

Из Википедии: «Остров Ольхон считается сакральным центром северного шаманского мира, и до сих пор возле мыса Бурхан (Скала Шаманка), на берегу озера рядом с поселком Хужир, трепещут на ветру ленточки на деревьях: это бурхан — место поклонения духам. По старинным народным преданиям в пещере скалы Шаманки жил владыка этих мест и всего острова Ольхона — Эжин, или Бурхан. Таким же священным у бурят местом почитается высочайшая гора острова Ижимей, высота которой не достигает 1300 м (1274 м).Где-то у подножья этой горы якобы прикован цепью бессмертный медведь.»

«На Ольхоне нет ни змей, ни комаров» - часто говорил Саша. Об этом он знал от местных жителей. Поэтому, мы расстилали спальники на берегу и спали под открытым небом. После наших прогулок мы возвращались и загорали на тех же спальниках.

Мне кажется, Духи Ольхона приняли меня. Об этом они сообщили мне несколько странным образом. Однажды, после обеда, приготовленного Мишаней, все решили вздремнуть. Кто в палатке, кто под открытым небом. В предсонном состоянии, присев на корточки, я решил встряхнуть немного смятый спальник, лежащий на берегу моря. Я поднял его за края и, вскрикнув, отскочил в сторону. В месте, где должна была оказаться моя голова, лежала большая змея, скрученная в причудливую восьмерку. Лишившись укрытия, змея медленно расплелась и с каким-то невероятным достоинством поползла в сторону близлежащих кустов, демонстрируя свои размеры. «Метр, как минимум!» - прокомментировал Мишаня.

Местные, глядя на фотографии змеи, в один голос утверждали, что это большой Щитомордник – очень ядовитая змея. Под открытым небом больше никто не спал.

Через 5 суток с Ольхона нас забрал катер. Это был катер МЧС. У Саши были обширные связи. Капитаном катера был бывший «морской котик» - Михаил.

«Суровый дядя!» - подумал я, пожимая капитанскую руку.

Михаил часто нырял с аквалангом и подводной видеокамерой, знал Байкал как «свои пять пальцев», знал много историй и местных преданий. Неделю мы провели на катере, почти не сходя на берег. Меняясь, стояли на вахте у штурвала, учились идти по курсу, пользоваться гальюном и убирать на камбузе. Частенько, к каким-то Байкальским достопримечательностям шли ночью.

Помню, шли ночью через самое глубокое место Байкала. Под нами 1600 метров. А вверху – усыпанное звездами небо. Глядя в небо, я замечаю несколько ярких точек, которые медленно перемещаются по странной траектории. Траектория напоминала большой равнобедренный треугольник. Мне, как бывшему оператору РЛС войск ПВО было понятно, что это не самолеты, не вертолеты и даже не зонды. Ощущения были необычными: что-то между обыкновенным спокойствием и шоком.

- Что это летает там, Михаил?! – спросил я капитана

- А-а-а-а, это? Эти всегда здесь летают…

- Как всегда?! Вы что, видели такое уже?! Что это?!

- Да кто его знает, что это! Это-то ладно. Здесь бывает, такое летает! В прошлом, например, году, целая эскадрилья этих самых объектов перед судном стояла. Вот тогда страшновато было, действительно. А это... К этим уже все здесь привыкли… Ну летают себе, не мешают никому…

Я был в шоке! Еще никто никогда так обыденно о таких явлениях не говорил!

Эти и другие странные летающие объекты еще не раз появлялись в поле нашего зрения. В конце концов, мы к этому привыкли. Никогда не думал, что к аномальным явлениям можно привыкнуть. Жители Прибайкалья осознают, что живут в "отдельной реальности". Ее не надо объяснять. С ней можно просто жить.

По сути, я всегда был и остаюсь человеком рациональным. Даже, думаю, прагматичным. Мне не очень нравятся люди, не способные здраво рассуждать. Мне не очень нравится, когда человек принимает какую либо информацию на веру. Но сталкиваясь с тем, чего я не могу объяснить рационально, я заставляю себя перестать желать объяснять это рационально.

В своей жизни я сталкивался со многими необъяснимыми явлениями. Но у меня никогда не было желания становиться сторонником и апологетом чьей либо версии. Мир гораздо шире слов и объяснений.

Байкал – это магическое место!

Ближе к осени я попадаю на турбазу, расположенную недалеко от города Темрюк на Азовском море. Впервые в жизни я записался на семинар. Это был семинар-ребёфинг «Второе Рождение» «Московского Института Интегративной Психологии». Это был интересный, важный и ценный для меня опыт. Впервые после шаманских церемоний в Перу я достиг Особого Состояния Сознания во время сессий холотропного дыхания. Я очень хорошо понимал, что Станислав Гроф к моменту «изобретения» холотропного дыхания уже написал книгу «ЛСД терапия»; я понимал, что это «изобретение» было, в определенном смысле, вынужденным, но эффекты меня впечатлили.

В нашей группе было около 30 человек. Мы дышали по 2 раза в день в течение 2-х недель. Те, кто когда либо был на подобного рода мероприятиях знают, как бурно зачастую проходят эти сессии. В моменты катарсиса участники сессий могут громко рыдать, кричать, плакать, смеяться. Это – необходимый катарсис.

Телесно-ориентированные техники мне понравились, несмотря на то, что фанатом этих практик я так и не стал.

На турбазе помимо участников семинара жили обыкновенные отдыхающие. Как-то, после очередной бурной сессии в столовой ко мне подсел подвыпивший гражданин. Он начал издалека: «Вы – сектанты?» Я попытался объяснить и рассказать ему обо всех нюансах и тонкостях психологической работы над собой. Гражданин перебил меня и сказал, что его, как бывшего сотрудника ФСБ России ввести в заблуждение такими заумными текстами, практически, невозможно. И снова, уже более строго задал тот же вопрос.

Я даже не подозревал, насколько трудно бывает разговаривать с подвыпившим отставным офицером ФСБ. Я снова попробовал проявить терминологическую изобретательность в надежде на хоть какое-нибудь ответное понимание.

Отставной майор приблизился ко мне, взял в руки висящий на моей шее медальон, купленный в Перу и являющийся одним из символов древней культуры Мочика, внимательно посмотрел на него, сплюнул и произнес:

- Да на тебе и креста-то нет! Я так и знал: сектанты.

На день моего 41-летия в Вильнюс приехал Саша. Он подарил мне диктофон со словами: «Хорошие мысли должны всегда записываться!» Этот диктофон по сей день со мной. До сих пор он помогает мне не растерять свои наблюдения, мысли и выводы. На декабрь 2005 года я планирую очередную экспедицию в Перу. Я учу испанский, готовлюсь к экспедиции и гуляю в парке «Вингис». Год оказался насыщенным.

(продолжение следует)

Мое 39-летие, как неуместная формальность, отмечается скромно, без пафоса и хлопков шампанского. Что-то странное, необъяснимое в виде предчувствий и ярких сновидений надвигается неотступно и зримо. Это божественное вмешательство проявляется в простом, скромном парне по имени Римас, который работает в пекарне электриком.

Римас заходит вечерком в маленькую квартирку, где я расстилаю пуфики на кухне. Римас заходит с бутылкой водки и желанием обсудить со Светой текущие дела пекарни. Римас видит на экране моего компьютера фотографии далеких амазонских джунглей. Сообщает о том, что ему пришлось продать дом. Римас уверен, что оставшиеся от покупки нового дома деньги можно потратить на что-нибудь необычное. И, когда в бутылке остается ровно столько, чтобы понять, что придется идти за новой, возникает странное решение, перевернувшее всю мою последующую жизнь: «Завтра едем за билетами в Перу!»

Была куплена еще одна бутылка водки, а на следующий день были куплены билеты Вильнюс-Амстердам-Лима. 39-летие пообещало новую жизнь. И это произошло.

Авиабилеты были куплены на 9 января 2004 года. В экспедицию отправляется отважная, если не сказать, немного безумная четверка: Света, Юра Шебатин, Римас и я. Начинается подготовка к моей первой в жизни экспедиции. Надо заметить, что опыта посещения далеких экзотических стран нет ни у кого из нас. Не покидает светлое предчувствие грядущих перемен. «Неужели в моей жизни что-то изменится?!» - спрашиваю я себя.

Разработка маршрута, сбор информации, список необходимых вещей, изучение вопросов, связанных с шаманскими церемониями – все это лежит на мне. За последние 2 года унылой бесперспективности эти заботы становятся увлекательным и приятным занятием. Грешным делом, я задумываюсь о том, чтобы навсегда остаться в амазонских джунглях. Хорошо, что об этих моих мыслях никто не знает. Чего только не вобьешь в голову в трудные времена!

Информации об амазонских шаманах и церемониях Аяхуаска в интернете не так уж и много. Вся информация на тот момент располагалась исключительно на англоязычных ресурсах. На бескрайних просторах интернета я нахожу сайт об амазонском шаманизме, Растениях Силы и жизни в сельве. Сайт создан группой молодых людей, живущих в Икитос. На их странице «Наша миссия» я узнаю, что эти молодые, приехавшие в Икитос из разных стран, изучают традиции перуанского шаманизма, участвуют в церемониях Аяхуаска и Сан-Педро, знают всё о местных традициях и могут познакомить с ними понимающих и адекватных интересантов. Контактное лицо – Роман Ханис. Это именно то, что мне надо!

Я вступаю в переписку с Романом. Разумеется, на английском языке.

В ходе переписки выясняется, что Роман сможет организовать для нас несколько церемоний Аяхуаска с авторитетным шаманом-аяхуаскеро, проживание в амазонских джунглях, церемонии с кактусом Сан Педро, посещение племен Ягуа и Бора, а также сможет побыть для нас гидом во время нашего пребывания в районах Амазонки. Все это стоит недорого, Роман встретит нас в аэропорту Икитос – всё это я воспринимаю большой удачей и соглашаюсь на все условия. Наконец-то я ощущаю просвет в затянувшейся черной полосе.

Неожиданно, в декабре моя бабушка попадает в больницу с инсультом. Я снова вспоминаю о проклятии цыганки, настроение портится, и перспективы вновь стушевываются. И опять парк «Вингис», визуализации заморских пейзажей посреди заснеженных сосен, горечь отчаяния и холодный вкус поражения. Зима была какой-то особенно холодной.

Бабушка умерла в конце декабря. Замерзшая земля, нестройные поминки, грусть и снег.

В ночь с восьмого на девятое января был сильный мороз. Из маленькой вильнюсской квартиры на улице Витянё в двадцатипятиградусный мороз, ранним утром такси уносило четырех исследователей внутренних пространств в новую, как казалось, необыкновенную жизнь. Несмотря на мороз, рейс Вильнюс-Амстердам выполнялся согласно расписанию.

Люди, впервые попадающие в международный аэропорт «Скипхол», да и вообще, попадающие впервые в любой международный европейский аэропорт, чувствуют себя растерянно. Эти ощущения я вспоминаю сейчас с доброй улыбкой. Огромный «McDonnell Douglas», принадлежащий компании KLM берет курс на Лиму. Общее время полета – 13 часов, не учитывая промежуточной посадки на острове Бонейро. Вспоминаю свои ощущения: на Бонейро всех попросили выйти из самолета. Когда вы, впервые в жизни, из заснеженных «минус 25» вдруг попадаете в солнечные «плюс 30», вокруг вас пальмы и темнокожие люди, с психикой происходит что-то странное. Вам хочется беспричинно улыбаться, нести всякую чушь и, чтобы не сойти с ума окончательно, хочется поскорее выпить чего-нибудь покрепче. Это желание усиливается, когда вы видите выдержанный семилетний ром «Гавана клаб» в Дьюти Фри по 8 долларов за бутылку. Четырехчасовой перелет от Бонейро до Лимы прошел легко и весело: с первым культурным шоком мы справились успешно.

Лима – столица Перу – шумный, разношерстный, большой латиноамериканский мегаполис на берегу Тихого Океана. Города, в которых никогда не бывает снега, пахнут как-то особенно. В этот запах я влюбился навсегда. Гостиницу в Даунтауне я забронировал и оплатил заранее еще в Вильнюсе. Здесь я вынужден сделать небольшое отступление, чтобы стала понятной ситуация, в которой мы оказались.

Ни у меня, ни у Светы не было с собой ни наличных, ни безналичных денег. В самом буквальном смысле. Римас обещал безвозмездно оплатить поездку мне и Свете из перечисленных за продажу дома денег. У Римаса все деньги хранились на карточке. Юра взял с собой что-то около 300 долларов наличными. Все экспедиционные расходы взял на себя Римас, и Юра обещал погасить Римасу свои расходы позже в Вильнюсе. После окончания экспедиции. То есть, в конце февраля. Таким образом, на четверых у нас была сравнительно небольшая сумма наличности в 300 долларов ( 8 из которых было потрачено на ром) и платежная карта Римаса.

Нетрудно догадаться, ЧТО было написано на наших лицах, когда, выйдя из душевой комнаты гостиничного номера в Лиме, Римас сообщил нам о том, что он «по-запаре» забыл карту в кармане куртки, которая осталась висеть на вешалке в маленькой вильнюсской квартире на улице Витянё.

Здесь уместна хорошо выдержанная театральная пауза. Возможно, занавес.

Утром следующего дня, в несколько подавленном настроении мы вылетели в Икитос.

Икитос – это сравнительно небольшой городок, окруженный непроходимыми амазонскими лесами. Добраться до Икитоса можно только самолетом или вплавь по Амазонке из Бразилии. Учитывая близость к экватору, в Икитос практически круглый год жарко, влажно и душно. Привыкнуть к климату трудно, но можно.

Получая багаж в крошечном аэропорту Икитоса, я глазами выискивал Романа в толпе встречающих. Его фотографию я видел на упомянутом мной сайте.

- Добро пожаловать в Амазонию! – Роман сказал это без всякого намека на акцент, чем изрядно смутил всех участников экспедиции.

Оказалось, что Роман не просто хорошо говорит по-русски, а русский – это его родной язык. Родился Роман в России, в подростковом возрасте вместе с родителями уехал в Штаты, где получил американское гражданство. На момент нашей встречи он уже три года жил в Икитос. Любовь к амазонской сельве выросла не на пустом месте: после того, как в Штатах врачи выявили у него серьезное хроническое заболевание, Роман, видимо имея склонность к приключениям, решил попытаться опровергнуть заключение врачей и отправился в Амазонию. В амазонских джунглях Роман знакомился с шаманами, неоднократно принимал участие в церемониях Аяхуаска, разучивал магические песни Икарос и входил в резонанс с энергетикой сельвы. Вернувшись в Штаты, удивил врачей тем, что от «неизлечимого заболевания» не осталось и следа. Скорее всего, это и определило его дальнейшую судьбу.

Роман по сей день живет и работает в своем Центре, расположенном недалеко от Икитос. Мы периодически общаемся в Фэйсбуке. Зная, что, скорее всего Роман прочитает эти строки, хочу воспользоваться случаем и еще раз поблагодарить его за то первое погружение в Мир Магии и Волшебства. Спасибо, Роман!

Приехав в Икитос, первым делом мы попытались спасти нашу экспедицию от финансового краха. Благодаря моей любимой однокласснице Марине и величайшему изобретению «Western Union» экспедиция была спасена. В течение месяца Марина регулярно высылала порции денег, которые снимала с забытой Римасом карточки. Безвыходных ситуаций не бывает!

В первый же вечер, наплевав на необходимость акклиматизации, мы отправились в джунгли. Чтобы заново не пересказывать впечатления от первой церемонии Аяхуаска, я процитирую свой же отчет, который был написан мной спустя месяц после возвращения из Перу.

«По узкой тропинке, виляющей в непроходимой чаще мы направляемся к тэмплу (от tample – храм, англ.) - так называл это строение наш проводник Роман. Строение представляло из себя настил из досок красного дерева в виде круга, закрепленный на высоте около полутора метров на пяти врытых в землю бревнах. Конусообразная крыша сделана из тонких жердей, покрытых пальмовыми листьями. Никаких алтарей, никаких лежанок и прочей мебели – просто круглая площадка из отполированных досок.

Мы поднимаемся по трем ступенькам, предварительно сняв обувь. В джунглях темнеет очень быстро и, вскоре мы окунаемся в полнейшую темноту. Вокруг “тэмпла”, на расстоянии десяти метров непроходимая стена тропического леса, в котором с каждой минутой нарастает завораживающий мистический звуковой фон. Кажется, что с наступлением темноты все вокруг приходит в движение. Тут и там раздаются леденящие душу крики. Иногда они похожи на человеческий хохот, иногда на плач ребенка.

Наш проводник Роман зажигает несколько стеариновых свечей и ставит их в центр круга. Мы рассаживаемся вокруг импровизированного алтаря. Тотчас, привлеченные светом, к нам устремляются полчища комаров и москитов, а также ночных насекомых, способных стать героями любого фильма ужасов. Предусмотрительно взятый репеллент (средство от комаров) практически не помогает. Оставшуюся часть ночи мы будем обмахиваться, шлепать себя по телу и чесаться. Атака кровожадных насекомых заставляет меня облачиться в непроницаемую ветровку и штаны. При тридцатиградусной жаре и высокой влажности уже через пять минут я начинаю ощущать себя, как в русской бане. Периодически приходит мысль выжать майку, но перспектива хоть на миг остаться без одежды эту мысль сразу же отгоняет.
Через некоторое время к нашему “алтарю” устремляются представители ползающей братии: муравьи сотен разновидностей, жучки и жуки, пауки, поражающие своими размерами, ящерицы и существа, которых трудно отнести к какому-нибудь знакомому виду. В нашей команде есть люди, не испытывающие симпатий к паукам, да и к другим насекомым. Но, кажется, они хорошо держатся. Впрочем, убежать сейчас отсюда невозможно, поэтому ничего не остается, как просто принять происходящее как должное...

Наш проводник рассказывает нам о предстоящей церемонии Аяхуаска. Он рассказывает, как себя настроить, о чем следует думать, как себя вести... Во время своих наставлений он вынимает из своего рюкзака пять рулонов туалетной бумаги и расставляет их в виде забавного пятиугольника рядом со свечками. Что на это можно сказать... Будущие участники церемонии мрачно переглянулись и с надеждой посмотрели на проводника. ”А это еще зачем?” - спросил кто-то из нас. Наш проводник, как ни в чем не бывало, стал объяснять:” Аяуаска очищает не только энергетические плоскости личности, но и тело. Если что, ползите к краю пола... Все равно ливень к утру все смоет. Если что-то более серьезное, имею в виду с желудком и прочее... бегите в джунгли... Бумага, вот она...”
Судя по всему настроение членов нашей команды, ведущих непрерывную борьбу с комарами и москитами, резко упало. Все поглядывали друг на друга, и в этих взглядах можно было прочитать отчаяние... Ночью бежать в джунгли, когда и тут-то столько всего летающе-ползающего!

Но, слава богу, на грустные мысли не хватило времени. Мы услышали легкие шаги... Из глубины гудящего темного леса, самым непостижимым образом (без фонарика!) появился он... Шаман дон Артидоро.

Шаман

Дон Артидоро был в светлом хитоне, расписанном традиционными амазонскими узорами. На его шее красовалось множество бус различных цветов. Голова была повязана широкой лентой расписанной в том же традиционном стиле. На плече висела льняная сумка.
Мы по очереди были представлены Шаману. Все расселись вокруг горящих свечей. Дон Артидоро закурил самокрутку из мапачо, специального амазонского табака, который курят во время церемоний все шаманы. Из сумки он извлек бутылку с водой, большую пластиковую бутылку с темно-оранжевой жидкостью (Аяхуаска), полукруглую плошку из тыквы и мешочек с самокрутками мапачо...

Дон Артидоро – потомственный шаман-целитель. Он – аяхуаскеро. Это означает, что основной его деятельностью является проведение церемоний и лечение с помощью Аяхуаска. Отдаленность местонахождения его жилья позволяет предполагать, что он - “не коммерческий” шаман, коих развелось достаточно много с развитием туристического интереса к Амазонии.
Впоследствии нам неоднократно приходилось слышать лестные отзывы о работе дона Артидоро от местных жителей. Среди коренного населения он считается авторитетным шаманом. На вид ему лет пятьдесят, но мы неоднократно удивлялись той энергии и Силе, которую он излучает. В его облике присутствовала какая-то мощь, чувствовались крепкое здоровье и физическая сила. Этнически, дон Артидоро относит себя к племени Ашанги, остатки которого разбросаны в глухих лесах Амазонии. Он говорит на испанском, кечуа и еще нескольких местных индейских диалектах...

Сполоснув тыквенную плошку водой, дон Артидоро наполнил ее примерно на три глотка темно-оранжевой жидкостью. Каждый из присутствующих по очереди подходил к шаману, и, после минутного настроя (во время которого участник церемонии просит Дух Аяхуаски помочь решить ему ту или иную проблему) выпивал отвар. Это достаточно неприятный на вкус, горький и обжигающий напиток. После приема внутрь рекомендуется закурить мапачо, чтобы перебить неприятный вкус во рту. Так мы и сделали. Самым последним Аяуаска выпил шаман. Мы вновь расселись по кругу и принялись ждать.
Считается, что во время церемонии участники не должны разговаривать друг с другом. Необходимо полностью сосредоточиться на решении внутренней проблемы. Через несколько минут шаман гасит свечи, и мы оказываемся в кромешной темноте. Лишь огоньки горящих самокруток летают в непроглядной тьме тропической ночи...

Примерно через полчаса после приема Аяхуаска шаман начинает петь. Икарос – так называются магические песни, сопровождающие каждую церемонию. Считается, чем большее количество Икарос помнит шаман, тем более авторитетным аяхуаскеро он является. Песни Икарос служат мостом между обычной реальностью и тем необъяснимым Миром, в который попадает человек после приема Аяхуаска. Икарос как будто опутывает участников невидимыми нитями, открывают неизведанные области подсознания, выталкивают ваше “Я” за пределы обычного восприятия действительности... В то же время эти песни не дают вам остаться в тех далеких мирах, куда забрасывает ваше сознание Аяхуаска. Они – как спасительный канат возвращают вас на землю, в “тэмпл”, в чудесную тропическую ночь...

Через несколько часов шаман зажигает свечи. Кто-то из нас еще лежит, перегнувшись через край настила, кто-то сидит с закрытыми глазами, кто-то лежит на спине. Дон Артидоро подходит к каждому из участников. Он внимательно разглядывает своих “пациентов”, и видя, что все идет так, как положено, желает всем удачи, прощается за руку и... исчезает в ночных джунглях.

Наше “путешествие” продолжается до утра. У каждого своя реакция, свои видения, свои открытия. К утру, устав от комаров, “измененных состояний сознания” и тошноты, несмотря ни на что все участники церемонии засыпают. Скоро утро...

Ощущения

“...Этого не может быть!” - это была мысль. Точнее, мне показалось, что я так подумал.
“Этого чего?” - спросил кто-то.
Ага! Значит, я не подумал, а произнес это вслух. Несколько секунд я лихорадочно сосредотачивался на мысли, должной определить “чего же не может быть”. Но очередная, более ошеломляющая мысль повисла перед распадающимся сознанием пугающим транспарантом: “КТО Я?” Было непонятно, кто задал этот вопрос, откуда он выплыл, и, главное, кому он адресован.

“Видимо, вот так сходят с ума...” - подумалось мне, хотя понятие “мне” стало уже настолько неотчетливым, что сразу же было поставлено под сомнение какой-то другой, “оставшейся в живых” частью моего восприятия. Я с ужасом стал ощупывать свое тело, как последний островок реальности. Сознание пыталось хоть как-то зацепиться за что-нибудь знакомое. Не помогло. Возникло явное ощущение, что мое тело больше не имеет ко мне никакого отношения. Я несколько раз глубоко выдохнул и посмотрел на небо. Незнакомые звезды предательски подмигивали, и, по-моему, мрачно хихикали.
“Поехали...” - подумал я. Точнее, подумало то, что в это время было мной.

Собрать воедино то, что раньше я называл своим сознанием, не удавалось. Ощущение собственного “Я”, мысли, образы, способность логически мыслить – все ускользало быстрее, чем я пытался это остановить.
“Расслабься...”- услышал я незнакомый голос. Один из фрагментов моего сознания спросил: ”Как расслабиться? Кому расслабиться? Меня же нет!” “Нет, ты есть” - ответило нечто - “Смотри...” Трудно объяснить то, что произошло дальше. На меня понесся, точнее хлынул поток. Поток ужасающей силы. Поток, состоящий из образов и проекций того, что я когда-то считал собой. Трудно было понять: все ЭТО входит в меня, или выходит? Все стало меняться с головокружительной скоростью. Далекие воспоминания, забытые переживания, когда-то казавшиеся значимыми ситуации, картинки из детства и забытого прошлого – все смешалось в одном стремительном потоке “чьего-то” восприятия. Мое “Я” растворялось в этом потоке и исчезало, как мне казалось, навсегда.

“Все это – ты”, - шептал таинственный голос.
Мое привычное “Я” распалось на миллионы других, малознакомых “Я”. При этом абсолютно отчетливо исчезло ощущение пространства и времени. С трудом удавалось вспомнить кто я, и где я нахожусь. А главное – когда!
Звуки ночных джунглей, так восхищавшие меня несколько часов назад, превратились в сплошной гул самолетных турбин. Причем, гул то нарастал, то исчезал вовсе.

Через какое-то время мне показалось, что я “вынырнул” из потока видений. Я даже вспомнил, и, кажется, осознал, где я нахожусь. Я знал, что где-то рядом сидит шаман, что сейчас ночь, мы в амазонских джунглях на церемонии Аяхуаска...
Джунгли вновь обрели свое естественное звучание. Я чувствовал запах мапачо – амазонского табака, который курят шаманы во время церемоний.

И я снова услышал...
Тихо, неторопливо и как-то уж очень просто шаман запел. Это была очередная “Икарос” - магическая песня аяхуаскеро. Мне снова показалось, что звук его голоса “пробирается” в мое сознание, заполняет окружающее пространство, обволакивает мир какими-то светящимися нитями, вытесняет из окружающего все звуки и, наконец, снова обрывает какую-то связь...
Мощный поток снова подхватил мое восприятие и рассыпал “Я” на множество кусочков.

Сказать, что я чувствовал себя плохо – не сказать ничего. В какой-то момент я почувствовал подступающую тошноту. Это чувство не оставляло никаких сомнений в дальнейшем развитии событий. С трудом я дополз до края дощатого настила, являвшимся полом нашей церемониальной хижины и перегнулся через край. Меня вырвало. Нет! Меня рвало. Долго. Наверное это продолжалось больше часа. У моих спутников это началось раньше и продолжалось дольше. Ночные джунгли наполнились душераздирающими звуками. В промежутках между приступами тошноты я слышал тихий, и как казалось, спокойный голос нашего проводника: “Хорошо, ребята... Это очищение...” Ничего, даже отдаленно похожего на “хорошо” я не испытывал, поэтому мне подумалось, что проводник просто издевается. Я хотел спросить, долго ли продлится это невероятное “очищение”. Не из любопытства – вопрос, казалось, стоит о жизни и смерти. Но при первой же попытке произнести вопрос вслух, меня вновь выворачивало наизнанку...

По пальмовым листьям, из которых была сделана крыша нашей хижины, застучал дождь. О том, что это является дождем, я догадался позже. Поначалу же этот звук извлекали из своих барабанов причудливые гномоподобные существа, окружившие нашу хижину. Существ и их барабаны я видел достаточно отчетливо и абсолютно не сомневался в их существовании. Мне показалось, что существа понимающе улыбаются. Внезапно я осознал, что вижу в полной темноте. Точнее, я стал различать все мелкие детали окружавшего нас ландшафта, будучи в полной уверенности, что начинает светать. Но взглянув на черное как смоль небо, сделал вывод, что до рассвета еще далеко. Значит, я видел в темноте. Недолго я наслаждался приобретенной способностью – знакомые позывы вновь заставили ползти к краю хижины...
Так продолжалось до утра.

Утро

Утро в амазонских джунглях – это рождение целого мира. Насыщенный аромат удивительных цветов и растений, жужжание и стрекотание мириадов диковинных насекомых, щебетание тысяч птиц, изумрудная свежесть буйной растительности... На этом фоне, огромные, величиной с ладонь ярко-синие бабочки Blue Morpho, летающие в ярко-зеленой листве делают картину поистине полумистической.

Тропический лес, казавшийся ночью таким устрашающим, становится близким и родным. Кошмар, длившийся почти всю ночь, тает, как незначительное воспоминание. Разумеется, я ощущал легкую усталость, но при этом доминировало чувство какого-то восторга и тотального освобождения. Как будто я сбросил огромный груз, избавился от чего-то, необъяснимо плохого и тяжелого. Казалось, что какой-то тяжелый невидимый панцирь, сковывающий меня последние годы, вдруг раскололся и рассыпался в прах. Ощущение необыкновенной внутренней легкости, чистоты и радости наполняло всех участников церемонии.

Через несколько часов, шаман, проводивший церемонию “расшифрует” для нас все видения и ощущения, сопровождавшие нас ночью. Чай из листьев коки полностью восстановит наши силы и вольет в тела бодрость и энергию...
Пройти через муки и кошмар, для того, чтобы ощутить в себе Жизнь – в этом главная суть церемонии Аяхуаска.

Аяхуаска

Аяхуаска (в Амазонии произносится, как Аяуаска) – это традиционное снадобье амазонских шаманов, использующееся на протяжении нескольких тысячелетий. Отвар готовят из растущей в джунглях лианы Banisteriopsis Caapi и листьев различных других растений, содержащих ДМТ (диметилтриптамин) – сильное психоактивное вещество.

Церемонии Аяхуаска проводятся с различными целями: лечение различных заболеваний, очищение, поиск видения, овладение паранормальными способностями, предсказание будущего и т. д. В зависимости от поставленных задач составляется рецепт отвара, куда могут входить десятки различных растений. Чтобы приготовить отвар Аяхуаски, нам потребовалось трое суток.

У каждого шамана есть своя Аяхуаска. Места в джунглях, где растет лиана, держатся в секрете. Шаманы относятся к Аяхуаска, как к божеству: это растение считается живым и одухотворенным. Для церемонии, в зависимости от поставленных целей, выбирается определенный вид лианы. Аяхуаска бывает “небесной”, “черной”, “учителем” и т. д.

Лиана (толщиной примерно в руку) нарезается на отрезки длиной от 30-ти до 50-ти сантиметров. В специально отведенном месте с помощью (похожей на бейсбольную) биты каждый из будущих участников церемонии “расщепляет” по несколько отрезков лианы. Ударами биты Аяхуаска расщепляется до состояния волокнистой массы. Эта процедура может оставить кровавые мозоли на ваших руках.

Затем, расщепленные отрезки лианы аккуратно укладываются на дно большого котла. На первый слой лианы насыпаются листья необходимых растений (в нашем случае это были листья Чакруны). Затем укладывается следующий слой лианы, который также пересыпается необходимыми листьями. Все это делается до тех пор, пока отрезки расщепленной лианы не заполнят весь котел. Котел заливается водой из ручья, и это творение варится особым способом от 8 часов до нескольких суток.
Церемония обычно начинается поздно вечером...»

В этом рассказе 10 летней давности опущены некоторые подробности: мне не хотелось заранее пугать будущих участников своих экспедиций. Теперь уже, по прошествии многих лет, думаю, я могу дополнить свой рассказ некоторыми пикантными деталями.

Юре было не просто плохо, а чрезвычайно плохо! Настолько плохо, что сдержанный по натуре Юра стонал и часто произносил несвойственные его темпераменту слова: «Я умираю! Мне х…во! Сделайте что-нибудь! Рома! Может, есть какая-нибудь таблетка, чтоб всё кончилось?!» Таким Юру я видел впервые в жизни. Вдруг я представил, что Юра может умереть по-настоящему! Ужасный поток образов тут же обрушился на меня. Я представил Юрину маму, Галину Константиновну. Я представил, как мне придется объяснять ей причины этой нелепой смерти. Я представил все трудности транспортировки трупа из глухих амазонских джунглей. Ужас и паника охватили меня.

Серьезность положения дополнили Юрины слова, произнесенные хриплым глухим голосом: «Может можно вызвать скорую?!» Мысль о «скорой» в ночных непроходимых джунглях была настолько нелепой, что я тут же ощутил холод ужаса во всем своем искусанном москитами теле. Положение было серьезным! И тут произошло нечто, объяснение чему я не могу найти до сих пор.

Я услышал голос. Он исходил от небольшого, гномоподобного существа. Скорее даже, это был мультипликационный, полупрозрачный трикстер. Пародия на приведение. Интонации его голоса были легкомысленными и никак не вязались с серьезностью ситуации.

«Хочешь, ему станет легче?» - спросило меня существо, скорее всего имея в виду Юру. Я не совсем понял, сказано это было вслух, или мне так только показалось. Мысленно я спросил себя: «Я разговариваю с собой?» «Нет, ты разговариваешь со мной» - развеяло сомнения существо.

Мне было ясно, что времени на лишние вопросы у меня нет. Юре становилось все хуже, он стонал, его рвало и выкручивало в судорогах. «Да, я очень хочу, чтобы ему стало лучше!» - подумал я. «Хорошо. Только пообещай мне, что когда ты вернешься домой в Вильнюс, ты сделаешь…» - и существо сформулировало очень странную, но вполне выполнимую просьбу. «Я сделаю это!» - подумал я. И как только я об этом подумал и даже представил себе, как я ЭТО делаю, Юра привстал, посмотрел на меня осмысленным взглядом и, вытирая со лба пот, произнес на выдохе: «Ху-у-у-уу-ух. Кажется, полегче…»

Утром дон Артидоро сказал мне, что я разговаривал с Духом Аяхуаски. И еще дон Артидоро добавил, что это был очень важный знак. И что теперь все у меня будет по-другому. Дон Артидоро оказался прав.

Юра, объездивший на сегодняшний день полмира, до сих пор считает нашу первую экспедицию одним из самых значимых событий своей жизни.

На Римаса Аяхуаска не подействовала совсем.

В джунглях мы жили около двух недель. Шаман дон Артидоро рассказывал нам о целебных растениях Амазонии. Римас изготавливал удочки и пытался ловить рыбу. Каждый из нас как будто бы жил в своем отдельном мире. Каждый из нас взаимодействовал с лесом по-своему.

Мы участвовали еще в нескольких церемониях Аяхуаска с доном Артидоро. Роман познакомил нас с удивительно ярким, добрым, струящимся светлыми волнами вдохновения, магическим миром Мескалито – для этого мы несколько раз пили отвар священного кактуса Сан Педро. Мы погружались в волны волшебной энергии сельвы. И что-то тяжелое и липкое вытекало из моей души. Из моей сути. Это чувствовалось очень тонко, практически незаметно, но явно. Вот как я описывал церемонию Сан Педро 10 лет назад:

«Кактус Сан Педро (Trichocereus Pachanoi) растет в предгорьях Анд в Перу, а также в горных районах Эквадора и Мексики. Так же как и Пейотный кактус ( Lophophora Williamsi), Сан Педро содержит активный алкалоид мескалин. Эти растения широко применялись для религиозных церемоний у древних цивилизаций Мезоамерики. Пейот, например, использовался ацтеками в медицинских целях - для лечения укусов змей и различных заболеваний. Известно, что мескалин вызывает зрительные и слуховые галлюцинации, очень яркие по своему содержанию.
Наше первое знакомство с кактусом Сан Педро решено было провести днем. Церемонию назначили на 12 часов дня. За день до этого все участники будущей церемонии принимали непосредственное участие в приготовлении отвара.

Происходило это следующим образом: каждый из участников получил “свой” кактус. Это мясистое ярко-зеленое растение длиной примерно от 40 до 60-ти сантиметров и диаметром около 20 сантиметров. Сначала острым ножом необходимо аккуратно срезать все “глазки” - места, откуда росли иголки кактуса. Затем кактус нарезается вдоль на несколько частей и с каждой из них отделяется прозрачная плотная пленка, покрывающая поверхность кактуса. После этого очень аккуратно срезается зеленый поверхностный слой – именно в нем содержится наибольшее количество мескалина. Все кусочки складываются в котел, заливаются водой и кипятятся в течение 6 – 8 часов. После этого отвар процеживается и остывшая киселеобразная жидкость готова к употреблению...
Ровно в двенадцать часов дня каждый из участников выпил по достаточно большой кружке отвара Сан Педро. Все отметили про себя, что на вкус Сан Педро куда приятнее Аяхуаска. Тем не менее, вкус Сан Педро неприятен.

По правилам церемонии мы стали выполнять специальные упражнения, похожие на комплекс Тай Цзи Цюань. Делается это для того, чтобы сбалансировать открывающийся внутренний энергетический поток с физическим телом. После выполнения упражнений, действительно, каждый из нас почувствовал необыкновенный прилив сил.
После этого каждый из участников церемонии отправился вглубь джунглей “общаться” с Духом Мескалито...
...Дух Мескалито играет с вашим восприятием. Мир раскрашивается удивительными, яркими красками. Возникает ощущение, что все растения оживают и начинают с вами общаться на каком-то понятном, но беззвучном языке. Необъяснимый восторг охватывает вас, когда вы разговариваете с муравьями или бабочками. Кажется, что вся природа наполняет вас радостью и восторгом. Вас наполняет глубокое понимание мира и всех его взаимосвязей. Вы не умозрительно, а достаточно явно ощущаете гармонию со всем окружающим миром.

Мы лежали на полу нашего “тэмпла”, наслаждаясь солнечным днем и радостными звуками окружавших нас джунглей. Примерно через час я почувствовал необъяснимую радость, граничащую с приступами безудержного веселья. Смеялись все, причем повода для веселья как будто бы и не было. Неожиданно для себя я отметил первые изменения в восприятии. Так, наступая на доски пола мне казалось, что они пружинят, словно сделаны из резины. Изменилось восприятие звуков. Я вдруг осознал, что слышу не просто стрекочущий и щебечущий фон, а воспринимаю каждый звук по отдельности. Так, как будто бы у меня выросло сразу же несколько тысяч ушей!

Всё это продолжается примерно около восьми часов! Через восемь часов вы легко и радостно засыпаете...»



Сейчас я думаю и знаю, что все мои последующие достижения и удивительные события произошли благодаря знакомству с магическими Растениями Силы. Изменения в моей психике происходили медленно, постепенно, но неотступно. Внутренний диалог, так мешающий развитию моей личности, становился все более управляемым и тихим. Во время церемоний я наконец-то почувствовал то, что чувствуют люди в глубоком гипносомнамбулическом трансе: отстраненность от ситуации, «Я» как созерцающего мысли Наблюдателя, разотождествление с телом.

Это дало мне возможность более эффективно заниматься программированием собственной психики. Со временем я стал воспринимать участие в церемониях как сеансы самогипноза и самопрограммирования. Пройдет еще несколько лет, прежде чем я обращу внимание на то, что от некоторых, мешавших мне жить фобий не осталось и следа.


Экспедиция в Перу 2004
В амазонских джунглях я ясно понял, чем хочу заниматься в ближайшем будущем и как этого достичь. Это был долгожданный прорыв. И как бы мне не нравилось в свое время слово «магия», я очень ясно понял на абсолютно новом для себя, не логико-вербальном уровне: весь окружающий нас Мир – это Мир Магии. Понять это на уровне интеллектуальных манипуляций невозможно. И, может быть, это к лучшему.

Из Икитоса мы перебрались в высокогорную часть Перу. А именно, в бывшую столицу империи Инков – Куско. В городе, расположенном на высоте 3500 метров дышится трудно. Если пренебречь акклиматизацией, к вечеру можно получить весь набор симптомов простуды. Это - «горная болезнь».

Мы решаем окунуться в энергетику стихии гор. К знаменитому городу Инков, так и не найденному испанцами-завоевателями можно доехать по железной дороге. А можно дойти пешком. Пеший четырехдневный переход по пути Инков называется «Инка Трейл». Мы рискнули…

Удивительные пейзажи, три ночи в палатках, утомительные подъемы и спуски, живописные долины и ущелья, а на десерт – Мачу Пикчу. Таинственный древний город, точнее, всё, что от него осталось. Некоторые благодарят Инка Трейл за два-три сброшенных килограмма лишнего веса. Впоследствии я не раз еще буду сопровождать участников своих экспедиций по этому трудному, но восхитительному маршруту.

Когда вы преодолеваете себя, напрягаясь физически, нудный «радиоприемник» вашего внутреннего диалога стихает. Внутренний диалог терпеть не может физических нагрузок и физического преодоления себя. Эта мысль позже легла в теоретическое обоснование моего «Экстриминга».

На маршруте может случиться всякое. Вы можете захотеть домой, вы можете проклинать себя за свое легкомыслие, вы можете начать ныть и ворчать. Но вы мгновенно обо всем забываете, как только ваши уставшие ноги подводят вас к отметке 4200 – самого высокого перевала на Инка Трейле. И что бы вы там не думали – медленно, почти незаметно начинается ваша психическая трансформация. Вы уже не будете прежним. Вы уже немного другой.

Потом был Тихий Океан в маленьком курортном местечке Пунта Хермоса. Погружение в стихию Океана, медитации, осмысление пережитого в джунглях и горах опыта. Фантастические закаты, грохот волн и сгоревшая в лучах январского солнца кожа. В своих будущих экспедициях я неизменно буду использовать эту же схему, этот же каркас – джунгли, горы, океан.

Возвращались мы через Амстердам. В аэропорту «Скипхол» нам сообщили, что рейс Амстердам-Вильнюс перенесен на следующий день. КЛМ «дико извиняется», конечно, и просит всех пассажиров комфортно переночевать в хорошей гостинице с включенным завтраком. Разумеется, номера оплачивает КЛМ и еще раз «дико извиняется» за предоставленные неудобства.

Удивительную картину в середине февраля в центре Амстердама могли наблюдать кутающиеся в теплые пальто и шубы жители и гости голландской столицы: 4 странных человека в майках с короткими рукавами стремительными короткими перебежками продвигаются от Центральной Станции вглубь старой части города. В одном из заведений мы задержались дольше. На дверях заведения было написано «CoffeeShop». В заведении висел густой туман с отчетливым запахом марихуаны. Несмотря на одежду не по сезону официантка пригласила нас к столу и вежливо предложила меню. В меню значилось 8 сортов марихуаны с очень экзотическими названиями. Опыта ни у кого не было, поэтому мы смело заказали по одному джойнту каждому и по одному бисквитику «Space Cake» с чаем. Официантка переспросила и, почему-то никто кроме меня не заметил на ее лице удивления. Я повторил заказ. Официантка удалилась. Через несколько минут мы уже ели сладкие бисквитики (как потом оказалось, с гашишем) а официантка как-то странно, с опаской постоянно выглядывала из-за барной стойки. Нам принесли джойнты и мы за

«Моя жизнь в гипнозе»

Прошло 10 лет с тех пор, как я закончил писать и разместил на своем сайте собственную автобиографию. Было это в 2003 году и заканчивалось все главой «39 лет». И действительно, в 2003 году мне было 39 лет. Казалось, я был полон оптимизма и надежд, и именно эти настроения я попытался отразить в последних главах своего жизнеописания. Признаюсь сейчас, тогда я всё слегка приукрасил. А если точнее, немного приврал по поводу оптимизма и собственных планов.

Ну, а если совсем уж начистоту, ко дню своего 39-летия я приближался в весьма безрадостном и скверном настроении. Радоваться было нечему. На вид оптимистичные тексты глав «38 — 39 лет» своей автобиографии, впрочем, как и все остальные главы, были написаны впроголодь и с грустью. Эмоциональный фон, омрачавший в тот год мою жизнь, формировался из событий, или точнее, из их отсутствия, и невеселых, в связи с этим мыслей.

И прежде, чем описывать все перипетии и приключения, случившиеся после того, как я поставил точку в описании своей 39 летней жизни, я думаю, что мне стоит рассказать об этом мрачном периоде, так мастерски скрытом в последних двух главах своей автобиографии. Стоит окунуться в атмосферу того сложного эмоционального фона, который предшествовал всем тем ярким последующим событиям, которые в буквальном смысле перевернули всю мою жизнь.



Спустя несколько лет после того, как я опубликовал на своем сайте свою автобиографию, один очень значимый для меня человек, о котором я собираюсь рассказать позже, сказал мне, что захотел познакомиться со мной именно после прочтения истории моей жизни. Мы познакомились с ним именно в Перу, в одной из первых моих экспедиций. Впоследствии еще не раз моя автобиография сослужит мне добрую службу. И я честно пообещал всем продолжить рассказ о себе и своей судьбе. Многие уважаемые мной люди ждали и ждут этого продолжения.

Сегодня я хочу уверить их, и даже обрадовать: жизнеописание 10 лет моей жизни будет еще более увлекательным и захватывающим. Ведь если бы мне кто-нибудь тогда сказал, что в течение последующих 10 лет я более 30 раз пересеку по воздуху Атлантический океан, неоднократно побываю в Перу, Эквадоре, Мексике, Индии, на Галапагосских островах, в Индонезии и ШриЛанке; буду организовывать интереснейшие экспедиции в эти страны, познакомлюсь со многими шаманами и их магическими традициями; стану главным действующим лицом – ведущим гипнотизером в 3-х популярных телепроектах известных телеканалов России и Украины; буду успешно проводить обучающие семинары и продолжать выступать на сцене в качестве эстрадного гипнотизера; познакомлюсь со многими известными людьми и биографию свою буду продолжать писать на острове Бали – честно скажу: я врезал бы ему по морде. Не потому, что по природе своей я агрессивен и не понимаю шуток. А потому, что с безработным, голодным и отчаявшимся человеком так шутить неприлично.

Тем, кто читал мою автобиографию давно и успел подзабыть основные события моей жизни, я напомню: в свои 24 года я стал популярным в тогда еще Советском Союзе эстрадным гипнотизером. Гастроли, аншлаги, цветы и поклонники, фанклубы, интервью, статьи в газетах и бешеные по тем временам гонорары – из всего этого долгое время состояла моя жизнь. И вдруг, всё это внезапно закончилось. Однажды, по мановению чьей-то волшебной палочки журналистам скомандовали «Фас!», и отношение к эстрадному гипнозу (да и вообще, к гипнозу) в среде обывателей резко изменилось. Журналисты умеют исполнять такие трюки. Испытание «медными трубами» оказалось мучительным, а последствия почти трагическими.

Итак, ко дню своего 39-летия я приближался в весьма безрадостном и скверном настроении. Радоваться действительно было нечему…

Ежедневно я просыпался в маленькой однокомнатной квартире, где я спал на полу, на трех низких пуфиках, которые я по вечерам превращал в подобие кровати каждый вечер на кухне. Утром я развозил булочки по швейным цехам. Ближе к вечеру я отправлялся в парк «Вингис», где во время своих длительных прогулок пытался с помощью медитативных техник войти в то особое состояние, в которое в предыдущие годы я успешно погружал добровольцев на своих концертных выступлениях. Мой гардероб состоял из одежды, купленной в магазинах «Секонд хэнд», которую я с гордостью демонстрировал своим вильнюсским друзьям на вечеринках, посвященных чьему-то дню рождения.

Душащие, безрадостные мысли высверливали в моей голове причудливые темные лабиринты. С каждым днем они беспощадно разжигали межнейронную рознь. Лейтмотивом, с завидным постоянством всплывали сакраментальные вопросы: «Что делать дальше? На какие средства жить? Чем дальше заниматься? Как выжить?»

Мысли становились липкими, навязчивыми и, казалось, бесконечными. Они зацикливались, застревали, вибрировали, превращались в жужжащие кольца нейронных ос, жалили в сердце, постепенно формируя тревожное состояние и бессонницу. Засыпал я с большим трудом. Просыпался с трудом еще большим. Жить не хотелось.

В 39 лет у меня не было ничего: ни собственной квартиры, ни денег, ни работы, ни перспектив.

К счастью, я уже отчетливо понимал, что ничего случайного в этой жизни не происходит и просто так не случается. Я понимал, что мое «невезение» связано с отсутствием «личной силы». Эту мысль я позаимствовал у Карлоса Кастанеды.

Разумеется, интуитивно я понимал, что чем больше я прокручиваю в своей голове пессимистические мысли, тем этой «личной силы», этой необходимой созидательной энергии становится всё меньше.

За несколько лет в «черной полосе» я свыкся с мыслью, что все это «всерьез и надолго», если не навсегда. Это было ощущение какого-то мощного недоброго воздействия на весь ход моей жизни. Ощущение какого-то невидимого барьера. Ощущение чьей-то властной руки, препятствующей моему продвижению. Как только я что-нибудь задумывал, тут же появлялись невидимые зловредные сущности, вставляющие невидимые палки в колеса телеги моей неспешной жизни.

Когда такое происходит постоянно, начинаешь невольно размышлять о всевозможных глупостях, так популярных в обывательской среде: это — сглаз, это — порча, это — проклятие. Удивительно неприятное чувство, когда ты понимаешь, что случайно раздавил неосторожную улитку, ты виноват, а поделать с этим ничего не можешь.

Цепь необъяснимых, и оттого вдвойне неприятных событий продолжалась уже несколько лет, и во всем этом я усматривал некий мистический и зловещий смысл. Моя прабабушка, о которой я вам рассказывал, часто упоминала о родовом проклятии цыганки, у которой ее дочь (моя бабушка) увела мужа. Моя бабушка была жива. Отношения с ней у меня сложились сложные. На тот момент бабушке оставалось жить еще несколько месяцев. Она умрет в декабре, и, случайно или нет, но события моей жизни станут разворачиваться самым магическим и непостижимым для меня образом.

Все это еще больше убеждало меня в том, что мне необходима «глубокая реорганизация интрапсихических процессов» — за годы концертной деятельности и библиотечного затворничества я поднаторел в психиатрической диагностике и теоретическом объяснении методов решения проблем.

Некоторые, как мне казалось, важные подсказки я получил в произведениях Карлоса Кастанеды. И, несмотря на то, что к тому времени я уже понимал, что его произведения – это не более чем прекрасная литература в стиле «Нью эйдж фэнтези», что-то внутри подсказывало, что в хорошей литературе всегда имеются хорошие советы. Пусть даже в виде намеков. Теперь к Карлосу и его произведениям я отношусь с гораздо большей любовью и пониманием

Именно в этот период моей жизни приходят первые, еще смутные очертания идеи, позже получившей название «Экстриминг». Вкратце, в тезисах я напомню о том, как всё происходило.

В 38 лет я самостоятельно разрабатываю свой сайт и наполняю его содержанием. Контентом, как принято говорить сейчас. Но наполнять сайт практически нечем. Всё содержание — это рассказы о моем прошлом: работа в качестве эстрадного гипнотизера, гастроли, статьи в газетах и отзывы зрителей. Чем же мне заняться? Что делать? Что придумать? Во время прогулок по парку «Вингис» приходят образы из любимых когда-то произведений Альфреда Шклярского. Помните «Томек на тропе войны», «Томек ищет снежного человека»? Формируется идея не подражать шаманизму, а окунуться в Мир Шаманизма. Я занялся поисками мест, где еще не истреблен настоящий Шаманизм сегодня. Точнее, где еще используются в церемониях Растения Силы.

Я вынашиваю проект путешествий в Южную Америку, которому в недалеком будущем суждено называться «Экстримингом». В своих мечтах я дышу амазонским воздухом и даже чувствую сырую амазонскую землю в своих домашних тапочках. Но нет денег…

Переживание спонтанных озарений или «временных просветлений» (в японской традиции есть хорошее определение: «Сатори») знакомы всем творческим людям. Когда Сатори становятся редкостью, творческие люди отправляются на поиски вдохновения. Впрочем, я уже знал (отчасти, благодаря работам профессора В. Л. Райкова и собственного опыта) что все эти озарения, Просветления и Сатори – не что иное, как формы Особого Состояния Сознания. Именно в этих особых Состояниях Сознания и пребывают участники различных гипнотических шоу на концертах гипнотизеров. И именно это Особое Состояние Сознания и было на тот момент той жизненно важной необходимостью, способной выдернуть меня из колеи невзгод и неудач. Я это понимал. Но денег по-прежнему не было.

Я верил и знал, что спасти меня может одно: перезагрузка сознания, эдакий внутренний ментальный взрыв, который поможет осуществить то, что в обывательской среде чаще именуют «чудом». На уровне обычной формальной логики я отчетливо понимал, что чем больше я погружаюсь в размышления о безысходности и беспросветности собственного существования, тем эта безысходность и беспросветность всё глубже затягивает меня в болезненную трясину. Я устал от своих мыслей. Я отчаивался и с каждым днем, как мне казалось, угасал.

Выглядел я отвратительно. Ничего не происходило. Я злился на себя, на свою полную неспособность остановить поток мыслей и войти в обыкновенное трансовое состояние «внутреннего безмолвия», на свою неспособность остановить воспетый Кастанедой «внутренний диалог». У меня ничего не получалось. Я не мог расфокусировать взгляд при ходьбе, я не мог даже на несколько минут перестать «болтать с собой»! Это было похоже на пытку. И, скорее всего, я был на той грани, за которой, как правило, следует самый обыкновенный приговор психотерапевта: «Невроз!»

Помню, утешала меня мысль о том, что сам Карлос Кастанеда был в аналогичной ситуации: Дон Хуан называл его тупым и бесперспективным, когда речь заходила об остановке внутреннего диалога.

Когда у вас нет никакого денежного запаса, никакого финансового «спасательного круга»; когда вы живете впроголодь и не совсем понимаете, что с вами будет завтра; когда вы ежедневно ждете телефонного звонка от «неизвестно кого», кто предложит вам неизвестно что, а телефон при этом молчит; когда заходя в магазин, вы понимаете, что не можете купить себе новые носки или просто еду; когда вы в отчаянии пытаетесь понять, чем же вам стоит заниматься, чтобы не просто жить, а хотя бы выжить — становится горько и печально на душе.

Но все же, я не называл бы это свое состояние депрессией. Все-таки, это было состоянием ожидания чего-то важного, но пока неизвестного.

Редких окружающих меня людей я пытался зарядить энергией своей идеи: романтикой дальних странствий и вкусом необычных состояний сознания. Я очень надеялся, что мои мечты станут кому-то интересными и оттого осуществимыми. На поездку в Перу у меня не было денег. И я пытался найти их каким-либо способом, еще не понимая своей ошибки. Эта ошибка, как я заметил позже, характерна для многих людей, практикующих, например, Трансерфинг. Я хотел, намеревался, визуализировал деньги. А этого делать нельзя. Я этого не знал. Надо было по-другому…

И вот я уже хожу по ухоженным дорожкам парка «Вингис» с расфокусированным взглядом, почти без мыслей и внутренних диалогов. Всё это удается мне с большим трудом. На фоне этого, едва уловимого состояния транса и внутреннего безмолвия я выкристаллизовываю образы Амазонских джунглей, запах светло-коричневой реки, таинственные песни Шамана… Дежурящий внутренний диалог незаметно подкрадывается и привычными нотами пессимизма заполняет уставший мозг. Я начинаю снова и снова…

Каждый день я все жестче сражаюсь с доминирующим логико-вербальным аспектом своего мозга. Я запрещаю себе думать словами! Никаких панических мыслей! Никаких вопросов! Только образы! Только представлять!

И вновь долгие прогулки по парку «Вингис». В легком полузабытьи липы превращаются в пальмы, река Нерис в Амазонку и редкие прохожие в полуодетых индейцев. Я, кажется, научился правильно мечтать. Это не приносит денег, но дает временное успокоение.

Мое 39-летие отмечается скромно, без пафоса и хлопков шампанского. Что-то странное, необъяснимое в виде предчувствий и ярких сновидений надвигается неотступно и зримо. Это божественное вмешательство проявляется в простом, скромном парне по имени Римас, который работает в пекарне электриком.

Римас заходит вечерком в маленькую квартирку, где я расстилаю пуфики на кухне. Римас заходит с бутылкой водки и желанием обсудить со Светой текущие дела пекарни. Римас видит на экране моего компьютера фотографии далеких амазонских джунглей. Сообщает о том, что ему пришлось продать дом. Римас уверен, что оставшиеся от покупки нового дома деньги можно потратить на что-нибудь необычное. И, когда в бутылке остается ровно столько, чтобы понять, что придется идти за новой, возникает странное решение, перевернувшее всю мою последующую жизнь: «Завтра едем за билетами в Перу!»

Была куплена еще одна бутылка водки, а на следующий день были куплены билеты Вильнюс-Амстердам-Лима. 39-летие пообещало новую жизнь. И это произошло.

(Продолжение следует)

Несмотря на то, что фильм о Гувере снят в "проамериканских"  традициях с американо-патриотическим уклоном, мне смотреть его было интересно. Во первых, отлично показано то время, время "папаши Гувера", "охоты на ведьм", политических страстей и страстишек, трагических событий и комических ситуаций. Во-вторых, согласитесь, масштаб личности Гувера впечатляет. В третьих - все-таки хочется представить эту личность более менее объективно, без "просоветских" или "проамериканских" предубеждений. Мне кажется, фильм состоялся, хотя кое-где, создатели фильма, чувствуется, изо всех сил старались "уйти от темы"... Ну и Леонардо ди Каприо, скажем так, на высоте. Чем старше становится - тем интереснее роли...

"...Сюжет фильма повествует нам историю жизни Джона Эдгара Гувера, который поднимался к вершинам власти, желая стать самым могущественным человеком в США. Когда он был главой Федерального бюро расследований, не останавливался ни перед чем, чтобы защитить свою страну. Он был безжалостен и одновременно был героем, весь мир был восхищен им, что было для него лучшей наградой. Фильм показывает нам глазами самого Гувера его частную и общественную жизнь и отношения с окружающими людьми. Он смог с тем же успехом исказить правду, с каким и защищал ее на протяжении всей своей жизни, которая была посвящена воплощению его собственной идеи справедливости, на которую зачастую влияла темная сторона власти..."

 

Серия сообщений "Невымышленные герои кинолент":
Часть 1 - Я - Вольф Мессинг (док. фильм) / Мессинг (сериал) 2009 онлайн
Часть 2 - Франциск / Francesco (1989)
...
Часть 18 - Я, Путин. Портрет (2012) онлайн
Часть 19 - Тот, кто прошел сквозь огонь (2011) онлайн
Часть 20 - Дж. Эдгар (2011) онлайн
Часть 21 - Картинки Хокусая (1981) онлайн
Часть 22 - Легенда №17 (2013) онлайн
Часть 23 - Команданте Че 85 лет: четыре фильма онлайн

Серия сообщений "об исторических личностях":
Часть 1 - Я - Вольф Мессинг (док. фильм) / Мессинг (сериал) 2009 онлайн
Часть 2 - Франциск / Francesco (1989)
...
Часть 11 - Чудо (2009) онлайн
Часть 12 - Я, Путин. Портрет (2012) онлайн
Часть 13 - Дж. Эдгар (2011) онлайн
Часть 14 - Команданте Че 85 лет: четыре фильма онлайн

Автобиография партнерская программа

Австрийский партнерская программа
Автобиографический партнерская программа
Авизо партнерская программа
Авиашкола партнерская программа
Авоська партнерская программа
Автобаза партнерская программа
Автоколонна партнерская программа
Автомашина партнерская программа
Автозавод партнерская программа
Автоматчик партнерская программа



Каталог партнерских программ

http://hyves.ucoz.org/dir/221

http://hyves.ucoz.ru/dir/partnjorki/1

http://hypertension-2013.blogspot.com/





Это партнерская программа нового формата в направлении МТ подписок
У нас есть приватные платники для Гостей ВКонтакте.
Партнерская программа GLOMO
Партнерская программа eBay
Партнерская программа - легко и выгодно!










Австрийский партнерская программа
Автобиографический партнерская программа
Авизо партнерская программа
Авиашкола партнерская программа
Авоська партнерская программа
Автобаза партнерская программа
Автоколонна партнерская программа
Автомашина партнерская программа
Автозавод партнерская программа
Автоматчик партнерская программа