Недели две назад бросил курить. Организм лишенный наркотика внимательно смотрит на окружающий мир и ищет, где бы его взять?..
Поскольку заинтересованность валяющимися у остановок бычками пресекается, никотин ищется в чем-то что можно сожрать. Если я это жрать отказываюсь, организм предлагает что-то новое. Сегодня целый день с интересом посматривал на сухой кошачий корм.

Весна. Первый курс. Первая любовь. Родители подружки на работе, двуспальная родительская кровать в полном нашем распоряжении. Квартира на 3-м этаже.
Твердо зная, что презервативы хреново тонут в унитазе (а в мусоре могут найти родители), выбросил их в форточку. Повисли они на ветке дерева непосредственно перед окном родительской спальни. Очень живописно повисли...
Подружка отсмеявшись говорит, что хочешь делай, но что бы их там не было!
В итоге такая сцена: окно распахнуто настежь, двое совершенно голых людей азартно, но безуспешно сбивают шваброй и лыжной палкой презервативы с ветки. Вдруг подружка подает на пол и начинает хохотать. Я говорю, нефиг отлынивать, давай помогай! Она задыхаясь от смеха, говорит: вниз посмотри!
Посмотрел.
Все околоподъездные бабки поснимались с лавок и столпившись под нашим окном внимают бесплатному кину... Увидели что я на них смотрю и кричат: давай парень, на бис, можно без девки!

У меня бабка всегда удивлялась на современных матерей. Говорила: да у нас каждая дура в деревне знала, ежели дитё не спит, так надыть макового отвару дать, или сахару в водке развести, рульку из тряпочки свернуть, намочить, да в рот ему оглашенному сунуть... )

Моя дачная жизнь началась у тётки в Тверской (в то время Калининской) области. Но это отдельная тема. Дача у нашей семьи появилась в конце 70-х годов прошлого века. Мелиорировали болото на границе Московской и Владимирской областей, нарезали участки по 6-8 соток и живите, как хотите. Пока строились, обитали в палатке, а готовили на костре, разведенном на сложенном из камней постаменте. С кострами все было не просто, сухой торф кругом, отлетит искра, глядь – грядка с картошкой загорелась, отлетит другая – посадки капусты задымились… В первые годы, пока не навезли песка, несколько участков выгорели и представляли собой наполненные золой ямы глубиной 1-2 метра. В основном дачей занимались дед с бабкой. Люди они были деревенские, к работе на земле привычные и очень скоро участок превратился в райские кущи битком набитые всяческой декоративно-плодо-овощной ботвой. Меня, в то время школьника средних классов они воспринимали как малоквалифицированную и слабовразумляемую дармовую рабочую силу. Если не удавалось еще затемно сбежать с удочкой на речку, приходилось воплощать в жизнь всякие творческо-трудовые начинания взрослых. В мои задачи входило практически все, что так или иначе было связано с говном.

После вывода со скотного двора деревенского стада я должен был посредством палки говноцеплялки набрать полную тачку навоза и притаранить ее на участок. В те времена я это занятие понятное дело не любил, но сейчас понимаю, что работа впустую не пропала. За 30 лет постоянной перекопки и внесения в грунт навоза, золы, глины и песка, почва превратилась в нечто напоминающее классический чернозем.

Когда со строительством было закончено, дед решил разводить кроликов. Кролики - это как известно не только мясо, но и ценный мех. Разводил он их посредством нещадной эксплуатации внука, который должен был их непрерывно кормить и чистить клетки от обильного выделяемого помета. Кролики сами по себе подростку не интересны, но их сексуальная жизнь на некоторое время может увлечь юного исследователя. У нас жил самец по кличке Нежданчик, который при своевременном перемещении из клетки в клетку был способен удовлетворять крольчих в непрерывном режиме. После того как он издох от пресыщения, я к кроликам интерес утратил. Как то вечером «забыл» закрыть клетки и к утру все стадо ушей в 60-ят откочевало жить в примыкающую к нашему участку мелиоративную канаву к бобрам в компанию. Место им понравилось, они нарыли в крутых берегах нор и до самой осени, непрерывно наращивая численность, жили там весьма комфортно. А осенью я перестрелял всех из рогатки. Шкурки дед тщательно расправил, но мелкая спекуляция на меховом рынке СССР ему не удалась, т. к. местная моль оказалась на редкость прожорливой и все съела.

Разочаровавшись в кроликах дед решил завести хряка. Звали его Федькой (в честь дедова командира времен Великой Отечественной войны). В мои задачи входило изготовление бурды, которую свинюк потреблял в неумеренных количествах и понятное дело уборка свинарника, который он загаживал с удивительной скоростью. Пока животное было маленьким, можно было, привязав к хвостику веревку с гирляндой консервных банок ходить с ним гулять. Это было весело. Когда оно подросло, я пытался выдрессировать ездовую породу среднерусского хряка. Но успех был не полным т. к. грамотную уздечку мне соорудить не удалось, а без уздечки Федька был хотя и вполне ездовым, но совершенно не управляемым животным. Когда поросеночек понял, что он уже никакой не поросеночек, а вполне себе кабан склонный к охранно-розыскной службе, с ним стало сложно. Его охранные таланты нашли воплощение в охране собственного свинарника. Зайти туда можно было только имея пропуск в виде еды, а выйти без боя не всегда получалось т. к. кабан быстро просек ценность заложников. Розыскные мероприятия он производил когда удавалось вырваться из свинарника. В этом случае он прямиком чесал на кухню и мгновенно разыскивал там что-нибудь вкусное. После чего вспоминал, что он охранная порода, занимал на кухне круговую оборону и скрежеща зубами пытался кусать за ноги. Боялся он только бабку, видимо потому, что мы с дедом тоже считали ее вершиной трофической пирамиды… Дед даже в совокупности с черенком от лопаты не внушал кабану никакого уважения, я тем более, а бабушка брала злобную тварь за ухо и проклиная на чем свет стоит отводила в свинарник.
Зимой кабана закололи. Пробуя приготовленный из него холодец дед выдал запомнившуюся мне фразу: "непутёвый был гад, но... вкусный".

В один день посетил: Налоговую службу города Киржач - Петушинский районный суд Владимирской области и балет "Иван Грозный" в Большом Театре.
Наркотики такого парадоксального сочетания впечатлений не дают...