Ваныч Голосов: 12 Адрес блога: http://www.liveinternet.ru/users/940343/ Добавлен: 2007-11-28 19:32:26 блограйдером кадо

Перечитывая Канта.

2015-06-10 10:06:48 (читать в оригинале)

Дочь полковника Алиева мучила военнослужащих. Днём она гуляла по плацу в лосинах. После отбоя летала голая, посещая до полутора тысяч снов за ночь. Солдаты просыпались в изумлении. Никто не ожидал таких кренделей от десятиклассницы.
Её звали Олей. Эгрегор мужского обожания клубился над ней, рокотал и лишал рассудка. Многие солдаты не хотели увольняться. Некоторые клялись вернуться. Новобранцы забывали себя, маму и своих любимых работниц журнала Хастлер.

Культ дочери полковника творил чудеса. Хор третьей роты, где не было никого с музыкальным слухом, спел кантату «слава партии» без фальши и выиграл окружной конкурс. Ключом к успеху стала команда "Оля в зале". Хормейстера потом повысили за находчивость. Благодаря биноклям и тепловизорам, бойцы изучили анатомию дочери полковника и все четырнадцать мышц бедра перебирали в голове как детали автомата.

В присутствии Оли военная техника становилась спортивной. Грузовики дрифтовали, танки изящно кружились. Воины, бежавшие кросс, распрямлялись, отрывали ноги от земли и даже цвет лица меняли на здоровый. А уж сколько букетов всякой полевой дряни упало на Олю из окон – не сосчитать.

Близко к ней не подходили, боялись сгореть или ослепнуть. Лишь сержант Кокин сказал однажды что подарит Оле что-нибудь. Отважный безумец, подумал полк. Вот список ценных вещей среднего сержанта: сапоги яловые, подковы к ним, полированная бляха, банка сгущёнки с сахаром. Ничто из этого Оле не подходило. Всё это она могла брать без спроса, вагонами. Кокин готов был вырвать печень, но даже его печень не была нужна Оле.

Выход нашёлся в одном красивом палисаднике. Путь к нему лежал через заборы, посты и злых собак. Кокин всё преодолел, все цветы аккуратно выдрал с землёй и перевязал гвардейской лентой. Он вернулся в казарму и стал ждать. Утром позвонили с КПП - Оля идёт. Кокин пошёл на перехват.

Перпендикулярно ему из столовой выдвинулся условный прапорщик Гадов. Прапорщик только что выслушал жалобу начальника штаба. У того пропали цветы. Какие-то падлы ночью взорвали клумбу. В городе Багратионовске, Калининградская область, с флористикой туго. Палисад начальника штаба был единственным светлым местом, уголком цветущего Юга в балтийско-военном пейзаже. И вот Гадов видит – идёт Кокин, весь украшенный цветами. Прапорщик догнал сержанта, потребовал сдать гербарий, повернуться кругом, пойти в тюрьму и самому застрелиться.

В Советской Армии запрещалось убивать прапорщиков. Там было много странного и нелогичного. Например, отсутствие вилок. Вы пробовали намотать вермишель на ложку? Или, строевой шаг. Если бы не счастливый случай, навыки его так бы и не пригодились . Отточенным на плацу движением сержант отрезвил прапорщика сапогом в промежность. Прапорщик поклонился и побрёл в штаб, жаловаться. Шёл он не спеша, часто останавливаясь для наблюдений за природой.

Кокин же настиг Ольгу. И поразил, и обездвижил. Это был цветочный беспредел. Молодые люди будто в Прованс съездили, на секундочку.
Следующие три дня Кокин ждал ареста, учил лагерные песни про разлуку. Он был весел. Неделя гауптnвахты за настоящую любовь пустяк, в сравнении с традициями Клеопатры. Потом из штаба позвонили, сказали чтоб собирал манатки. Демобилизован. Видимо, Оля сказала папе что-то самоотверженное. С угрозой сбежать из дома. А может, полковнику самому понравился букет. Палисадник начальника штаба, вместе с землёй начальника штаба - вообще редкий подарок. Каждому отцу приятно такое получить.

Кокин больше не вернулся. Наверное, полюбил проводницу в поезде. Оля его и не ждала. Тоже где-то пропадала. А когда пришла - эгрегор над ней сдулся. Её место в снах захватили шалавы из телевизора. Всё-таки, нельзя богиням дарить земные цветы. Богини теряют лёгкость и не могут взлететь. Ах, если бы Оля тогда их вышвырнула!

Я снова ходил по Калининграду, изучал призрачную архитектуру. Выжившие немецкие дома всё ещё торчат, как невыбитые зубы. Снесённые проступают в воздухе, качаясь на ветру. Советские постройки между ними кажутся частным случаем пустыря. Будто мусор произвольно принял форму куба. В архитектурном этом вавилоне люди матерятся по-русски, но Канта считают своим. Многие его видели, летящим в пижаме над Королевкой горой. В Калининградской области, кроме эгрегора дочери полковника, полно всяких других эманаций. И все удивительно прилипчивы.

---

Без заголовка

2015-05-28 19:20:49 (читать в оригинале)

Калининградцы, приходите обниматься!

https://www.newkaliningrad.ru/afisha/other/6047576...alone-tatyany-ponamorenko.html

---

Кое-что о синхронном плавании.

2015-05-25 12:46:12 (читать в оригинале)

Барды превратили пение в смертный грех. Популярные у нормальных людей секс и обжорство далеко не так губительны. Барды постоянно что-то мычат. В магазине, за обедом, на чужом концерте, в бассейне или в Красном море, убегая от акулы по волнам, всё тянут какую-то неустойчивую ноту. Они прижимаются пузиком и лезут губами в ухо. Иногда их хочется поджечь во имя святой церкви. Но ни один бард не погиб ещё за свои убеждения. Навредить им невозможно, настолько они мирные.

Бард Екатерина предавалась многоголосому пению в составе трио. Муж Екатерины устал от поздних её возвращений, взял нож и стал гоняться. В тот памятный вечер Екатерина сохранила и филей, и шейный свой карбонад, и окорочок. Она была ловким бардом. Лишь на ноге остался маленький надрез, расплата за легкомысленный прыжок через вооружённого мужа. Пережив ряд чудных мгновений, Екатерина заперлась в ванной.
- Какое прелюбодеяние, это же Визбор! – кричала она.

Хоровое пение и правда заменяет многим секс. Но юридически это разные процессы. Муж немножко подумал об этом и сказал "ну хорошо же". И поехал в клуб проверять репертуар. Екатерина предупредила товарищей по телефону. Многие побежали домой, выключать утюги. Оставшиеся расселись ближе к выходу, пожарному гидранту, каминной кочерге и другим средствам самообороны. Мужа Екатерины в лицо никто не знал. По этому признаку его и вычислили. Кто никому не знаком, тот и муж, это ясно. На единственного в зале чужака оборачивались. Удивлялись: такой приличный – и убийца.

Начался концерт. Выступающие пели в основном про лес и горы. Упоминаний любви, режущих, колющих предметов старались избегать. Когда муж улыбался - все улыбались. Когда хмурился – мысленно просчитывали возможность прыгнуть в окно. Одна лишь бард Вера Орлова, вопреки научным фильмам о гориллах, смотрела со сцены незнакомцу прямо в глаза. И он улыбался ей в ответ.
Концерт длился час. Потом вышла хозяйка с самоваром. Кто-то принёс вино и хлеб, сыр и бананы. Мужа пригласили к столу, осторожно спросили, как вечер. Он поблагодарил и посмотрел на Веру. Она села ближе. Общее напряжение спало.
И тут входит ещё один незнакомый мужчина. По неуловимым деталям, по нависшим бровям, по волосатым рукам, держащим топор, барды догадались – он и есть настоящий муж. И никаких надежд что это простой маньяк с топором, а ещё лучше грабитель. Сюда посторонние заходят лишь по ошибке и сразу хотят выйти. А этот ввалился уверенно, зная куда и зачем. Вера Орлова мгновенно развернулась. Её тянуло к опасным типам, даже когда мир не нуждался в спасении. Как бы не замечая топора, она подошла близко и спросила – вы поэт? Человек с топором смутился. Сказал что стихов не пишет. Но в юности играл на гитаре, не очень хорошо. Вера потребовала отбросить скромность. Тут все очень любят музыку и скучают по новым именам – сказала она и строго посмотрела на поэтов. Те горячо закивали. После череды кокетливых отговорок незнакомец отложил топор, вышел к микрофону и запел песню Наутилус Помпилиуса "Если я заменю батарейки". Вызывающее пренебрежение к гармонии и избыточное увлечение пятой струной не испортили впечатления. Зал потрясённо шептал "браво", "он пронзил меня" и "откуда в нашей глуши такой алмаз".
Этого нового мужа тоже посадили за стол, опять пили чай, пели хором, потом танцевали Бесаме Мучу и другие современные хиты. Веру приглашали и липовый муж, и настоящий, её волосы развевались и юбка кружилась.

Бард Екатерина, меж тем, ждала вестей о людских потерях. Ждала, ждала, пока не дождалась. И тогда она тоже поехала в клуб. А там эта дрянь Орлова - ни голоса, ни артистизма – пляшет с мужиками. Екатерина выхватила из хоровода незнакомца № 1, без топора, и стала отчитывать. Он-де выпил бочку Екатерининой крови и сломал несколько комплектов крыльев. Второй незнакомец, с топором, всё-таки маньяк, подумали поэты и стали собираться. Тут снова вышла хозяйка салона, забрала топор, сказала:
– Спасибо, Серёжа, потом ещё ножи поточишь.
И всё. Никто ни с кем в тот вечер не подрался, никто ни с кем не переспал. Хотите настоящего порока, идите в синхронное плавание. Один тренер рассказывал, там в душевых кабинках сплошной Тинто Брасс творится. Это связано с избытком гигиены, видимо. Поэты моются реже и это их спасает.

---

Маленькие трагедии, 2 шт.

2015-05-12 11:41:11 (читать в оригинале)

В первых постановках "Маленьких трагедий" зрители кричали Моцарту в финале "выплюнь каку" и "поставь бокал, придурок". В те времена все актёры сами играли на музыкальных инструментах. И если в пьесе было написано "Моцарт за фортепиано, играет", - Моцарт садился и играл.
- Какая глубина! Какая смелость и какая стройность! Ты, Моцарт, бог, и сам того не знаешь! - говорил Сальери. Зрители легко с ним соглашались. Моцарт же смущался, переводил разговор на тему ужина. Он был талантливым и скромным, и жалко было травить такого человека.

Современные актёры игру на рояле больше имитируют. В нашем театре, например, хранится сценический муляж рояля с вырванными струнами. Моцарты и всякие Шуберты вздымают над ним трепетные руки и трясут головой. Скучный тапёр в кулисах одной рукой озвучивает происходящее, другой газету листает.

Кроме Моцарта и Сальери в "Маленьких трагедиях" есть ещё слепой скрипач. Моцарт приводит его ради смеха, так плохо старик играет. Параноику Сальери не смешно, он гонит бродягу прочь. Слов у скрипача нет, играть ничего не надо, кроме нот. На эту роль театр нанимает настоящего лабуха из оркестра. Слепоту обозначают повязкой на глазах. Так вот, один скрипач свою повязку потерял. Перед самым выходом на сцену. А Моцарт уже даёт реплику:
– Не вытерпел, привёл я скрипача, чтоб угостить тебя его искусством. Войди!

Деваться некуда. Музыкант взял инструмент, пошёл к рампе. Профессиональный актёр одной левой показал бы и слепоту, и близорукость, и даже инфракрасное зрение. Скрипач же выкручивался как мог. Он вытянул руку, закинул голову. Врезался в пианино, очень достоверно. Потом подошёл к краю сцены, стал вращать глазами. Зрители поняли, старик безумен. Такой интересный режиссёрский ход.

Неумелая, корявая скрипка должна была повернуть сюжет. Сальери начинает ругаться, Моцарт смеётся и сам садится за рояль, чтобы играть божественно. Зритель смекает кто тут гений, а кто угрюмый параноик. Но избыточная пантомима поломала смысл сцены. Теперь Моцарт явно глумился над сумасшедшим, а потом ещё и музицировать сел.

Роль Моцарта исполнял опытный актёр. Он вернул контекст одной длинной паузой. Он взмахнул фалдами, закрыл глаза. Выдохнул. Медленно поднял ладони. Зал затих в ожидании волшебства. Выждав сколько надо, Моцарт грохнул по клавишам. Раздался противный звук. Будто кто-то пьяный упал в рояль. Моцарт не поверил происходящему. Остановился, осторожно надавил одну клавишу – повисла печальная нота. Из-за кулис, тем временем, ни звука поддержки. Там бессильный тапёр колотился о муляж фортепиано. Рабочие сцены перепутали, тапёру достался инструмент без струн. Тишина делалась свинцовой. Сальери почесал волосы под париком, помолчал.

- Какая глубина. – сказал он задумчиво. - Какая смелость и какая стройность! Ты Моцарт, бог, и сам того не знаешь!

А хрен их разберёт, этих композиторов, подумали зрители, может и правда хорошая музыка.
Ко второму отделению рояли поменяли местами. Тапёр исполнил реквием, Моцарт выпил яду и пошёл домой, спать. Несмотря на некоторый авангардизм постановки, его снова было жаль. В театральном буфете в тот день было продано больше коньяку. Что значит – зацепило. И очень хорошо, ведь ради таких обращений к душе и существует настоящее искусство.

---

В лифте.

2015-04-22 11:51:29 (читать в оригинале)

Кто-то в лифте написал "Лена – проститутка". И всё: ни фото, ни расценок. Творческое амплуа не указано. Не ясно также, хорошо или плохо, что Лена такая. И если захочется пойти её пристыдить, то куда обращаться? Вот о чём думали мужчины в лифте.
Женщин больше волновал нравственный облик подъезда. Они понимали, маркетинговое несовершенство объявления не долго будет препятствием. Оглянуться не успеешь, мужья станут возвращаться после рыбалки с чеками на рыбу и запахом Lanvin Eclat d`Arpege Arty. Женщины не выносят рыбу с таким приятным запахом.
Больше всех надпись расстроила жильца этого подъезда скрипача Мариса. Его жену как раз звали Леной. В футляре скрипки хранились фото её ног. Там были видны и другие части Лены, но друзья-музыканты ни разу не вскрикнули "ого, какое лицо". Они поздравляли Мариса именно с ногами. Из любви к жене Марис переехал в русский район. Его трижды грабили в троллейбусе № 15, но он всё равно интересовался и православием, и русскими поговорками.
Латышский муж у нас считается хорошим приобретением. Он часто вырастает до приятных 190 см, работящ, не орёт и подолгу выдерживает тёщу. Готовит скучно, но в мытье посуды бесподобен. Главный его минус – удивительная мимическая неразвитость. Не разберёшь порой, обижен он, радуется, или сознание потерял.
Одна знакомая рассказала, её латышский муж двадцать минут смотрел куда-то под стол, не шевелясь. Женщина его звала – он головы не повернул. Некоторое время она задавала вопросы - Ты обиделся? Живот болит? Мама звонила? У тебя эпилепсия? Творог скис? Вспомнил Витьку? Так ничего же не было, просто поцеловались!.. Жена сочинила сто видов катастроф, заново пережила свадьбу и развод. Он всё глядел под стол. Потом спросил очень спокойно, не кажется ли ей, что левый край скатерти немного ниже правого?
Будь Марис южанином, взял бы нож, построил бы соседей перед крыльцом. У кого на пальцах пятна от маркера – того зарезал бы. Но он прибалтийский музыкант. О насилии читал лишь в английских детективах. Единственный известный ему способ мести – оттопыривание губы – в русских кварталах бесполезен.
Марис решил составить психотип преступника. Было ясно, негодяй изувечил лифт от восхищения и досады – ведь Лена выпита другим. Это значило, преступник обладает вкусом к прекрасному, склонен завидовать и умеет писать. Все жители дома старше шести лет подходили под эти требования.
Когда психология не сработала, Марис решил вычислить гада по почерку. Он придумал обойти жильцов, собирая подписи за строительство детского городка. Подпись должна была содержать слова "Лена" и "Проститутка". Детский городок идеально подходило для этих целей.
С точки зрения новостей, русские районы населены кошками, хулиганами и старушками татаро-монгольского генезиса. По вечерам все они бьют морды не важно кому. На всякий случай, Марис взял газовый баллон, бинты и поставил на быстрый набор службу спасения. Из 36-ти квартир его подъезда в 33-х жили русские.
Марис пошёл по подъезду сверху вниз. На девятом этаже нашлись бабушки с разной философией. Одна назвала музыканта бандитом, велела зайти, проверить – у неё брать нечего. Вторая дверь не открыла, пригрозила позвать Петю, который всем покажет.
На восьмом этаже Мариса накормили супом.
На седьмом лысый бугай пригрозил надавать в бубен, потом угостил печеньем. Опасно, нелогично, весело.
На шестом подарили ведро грибов, обещали взять с собой за боровиками. Грибник смотрел в календарь, велел приходить в сентябре, в шесть утра. И всё, вытолкал за дверь.
На пятом этаже женщина в пеньюаре сказала – да вы зайдите – и так потянула за рукав, что у Мариса ноги оторвались от пола. Выкатила торт, коньяк, полезла на шкаф за альбомом, показать фото себя в молодости. Заодно показала всю себя в настоящем. Марис пообещал вернуться и сбежал.
На четвёртом снова был суп – отказаться не вышло.
Бабушка с третьего этажа оказалась глухой, пришлось орать. На шум выбежала внучка по имени Лена. Приятно и удивительно. Хорошо что русские не сочиняют каждой новой девочке отдельных имён. Мадемуазель оказалась точно, как написано в лифте. Летящая юбка, смелый и одновременно приветливый взгляд, шаг уверенный. Расписалась в тетради – Митрофановы.
Марис пошёл, купил маркер. Вернулся в лифт и под словом "Лена" приписал аккуратно "Митрофанова".
Он вышел из дома. Тут Чехов указал бы, что на улице цвела весна и пели птицы. На самом деле – ни хрена. 18-е апреля было и холодно как в тундре.