1984 г. Через день после свадьбы мы уехали по путевке в Ленинград

- Не люблю гостиниц и медовых месяцев, - говорю.
- Ты всегда усложняешь.
Из-под моста между Адмиралтейством и Биржей катер – наш.
Финский залив, туман, в разрывах медленно проходят модельки стоящих на рейде кораблей.

Белая пристань, похожая на промышленное предприятие. Ларек с кофе, вливаю два стакана в-запас, подумалось: вообще можно продавать один голый кофе.
Морской канал, каскад, дворец, парапет. Молодые пары, солдаты, мужья, размявшиеся пивком, карапузы, улепетывающие к фонтанам.

Во Дворец очередь, и все билеты проданы. У дверей высокая, худощавая старуха с землистым лицом, в нелепой белой панаме, в сандалиях на босу ногу, похожа на волчицу, - рвет билеты. Некоторые просят пустить, суют деньги, и она объясняет, что даже если, то все равно не пройти: там у них внутри много таких же старух. Открываются двери впуская-выпуская, заглядываем внутрь, слабый запах, в окнах мелькают тени.
Уходим в нижний парк. Будь один, хватило б и того.



Тюльпаны, фонтан-шутиха, икающие дети, статуя Психеи с бабочкой на ладони, качающиеся от бриза с залива красные тюльпаны, Монплезир, похожий на занавешенные стеллажи с книгами. Мы внутри: фламандцы, голлландцы, стол, стул, два окна, драпировка, полог короткой кровати, суконное покрывало.

На выходе слева – арка, дерево, парапет; Надя встала, и я сфотографировал, стараясь как можно точнее поймать ее в середину арки. Потом ничего не получилось, точнее, получилось: просто арка, просто дерево…



В Большой Дворец попали случайно, с группой иностранцев (они шли после пяти вечера), внутри как могли изображали из себя последних, проходя мимо обещанных смотрительниц. Именные залы, гостиные… Через китайскую почти бежали – здесь недавно отреставрировали что-то очередное, и еще не высохли лаки. Полная блондинка-экскурсовод в юбке цветов российского триколора говорит неторопливо, плавно водит рукой. В одной из гостиных движения плавнее – позади нас огромное зеркало, блондинка смотрит в него на свои балетные движения, на наши голые спины. Каждый раз.

Верхний сад в окне, удалой Нептун…

Белая столовая, мальчик с прямой провинциальной челкой облокотился на столбик с ограждающей веревкой, устал, едва не уронил.
- Что за группа такая попалась беспокойная? Первый раз встречаю такую группу.
Поблагодарила за внимание, наклонилась к старушке у дверей, о чем-то вместе посмеялись, ушла.

На выходе, в пустом коридоре, в ларьке купили маленький диаскоп и много коробочек со слайдами – живопись Эрмитажа. – Для детишек – самое милое дело, - говорит продавец.

Круглое здание столовой. На втором этаже начинается свадьба, подходят гости, говорит тамада. У нас подносы, очередь, легкая перебранка, высокие колпаки и красные руки раздатчиц, салаты, тефтели, в глубине кухни гремят пустые баки, под столиками гуляют жирные голуби.

Билеты на обратный метеор покупаем с рук. До катера полтора часа. Идем ближе к воде. Сидим на теплом парапете.



У воды плескаются дети. Смотрим слайды через диаскоп, Тициан «Динарий Кесаря», из-за бликов изображение мерцает.