Север не найден Голосов: 1 Адрес блога: http://hrivelote.livejournal.com/ Добавлен: 2008-04-20 12:35:49 блограйдером Lurk

Время кровь

2014-12-10 12:34:03 (читать в оригинале)

В честь дня рождения жабы Тео взял выходной, мы отвезли жабу в садик, а сами отправились в горы, просто так. Остановили машину у католического кладбища - мы вообще любим кладбища, - выше была только оливковая роща, разбитая на укрепленных диким камнем террасах бог знает когда (необъятные узловатые стволы со сквозными разломами). Внизу остался Старый Бар с его огромной мечетью, древняя цитадель, акведук, снова кладбища, обсаженные кипарисами казармы. Вдалеке море горело бирюзой и серебром, воздух был холоден и прозрачен, солнце резало глаза. Тео сорвал пару диких гранатов, маленьких, твердых и гладких, будто фарфоровых.

Три месяца назад мы были в Дубровнике, первый раз вырвались в путешествие одни. Делали все, что полагается молодоженам в роскошных апартаментах, пили невероятные далматинские вина, любовались звездами, забравшись в саду в один шезлонг, лазали по крепостной стене, лакомились осьминогами, гуляли при луне. Но мерещилась мне всюду какая-то легкая желчная горечь и недосказанность, какая-то томная обволакивающая грусть. Как будто ты не сам во всем участвуешь, а только смотришь со стороны, и никак не можешь искренне порадоваться за того, кому повезло. Что ж, не так уж давно все мечты начинались со слов "когда-нибудь" - но вот, перестали. Неужели, думала я, мы утратили молодую способность впускать в себя новое, утратили жадность к обладанию чужими городами, островами, побережьями, всей Землей? Наверное, дело во времени, которого еще осталось много, но все же не настолько, чтоб не почувствовать утечки.

И пока мы возвращались через Требинье, такой скромный после Дубровника, как тусклая оловянная монета, затерянная в сизой долине, пока мчались молча среди темных комковатых боснийских гор, где на километры вокруг ни единой души, сердце наливалось уже не томной грустью, но свинцовою тоской. Время - не река, что несет тебя, время - кровь, которая из тебя вытекает. Ты едешь в своей машинке, любуясь пейзажами, а за ней тянется невидимый кровавый след, пересекаясь с другими такими же следами. И откуда-то далеко сверху, наверное, Земля могла бы выглядеть так, словно она опутана кровеносными сосудами, испещрена муравьиными тропами, расчерчена склизкими улиточьими трассами, расписана причудливой вязью. Куда бы ты ни ехал - ты едешь на закат.

Вот об этом я и думаю, стоя над Старым Баром. Иногда я чувствую вдруг необходимость принюхаться к кровавым следам времени, разглядеть их с высоты, чтобы не забывать. И в день рождения дочери - тоже.

---

Звездная карта

2014-10-31 12:19:07 (читать в оригинале)

Я просыпаюсь по ночам с мыслью о "Звездной карте". Сказать по правде, я профан в абсолютном большинстве областей, и потому никогда не писала рецензий. Мне проще написать плохой сценарий, чем хорошую рецензию на фильм. Обычно я говорю: клёвое кино, посмотри, если попадется.

Когда мы учились в институте, у нас был предмет под названием анализ текста. Каждое занятие начиналось с вопроса: "Какова главная идея?" Поэтому я усвоила, с чего именно мартышка должна начинать анализ очков. Первое, что приходит на ум: лучшее, что ты можешь сделать в жизни - это сдохнуть. Помимо очевидного "освобождение в смерти". Тебе кажется, что ты не в силах сформулировать идею, никогда не будешь в силах, и поэтому ты просыпаешься по ночам, вспоминая кадры из фильма, язык цветов, геральдические символы. Ты пытаешься расшифровать послание, изобрести новый порядок слов, чтобы выразить невыразимое, заново учишься говорить: главная идея попадает в твое сердце, минуя разум.

Ты думаешь: мы несем друг другу боль, мы несем друг другу погибель, мы несем друг другу любовь, но это просто общие слова, бессмысленные. Ты думаешь: смерть - это свобода, и она будет у каждого, даже у тебя. Ты пытаешься не противопоставлять их друг другу, жизнь и смерть, и неизбежно запутываешься в банальностях. А потом в одну из ночей, проснувшись, обнаруживаешь с облегчением, что ничего формулировать больше не надо, ведь вложенная в твое сердце идея - это не идея, а чувство. Чувство покоя и благодарности, чувство, что ты прощён. Сколько бы ты ни прожил и что бы ты ни сделал - ты прощён. Пришел ты за смертью сам, или она пришла за тобой - неважно. Она твоя по праву. И никто ни в чем не виноват, даже ты.

Да, знай, не ты один видишь то, чего нет больше ни для кого, и не тебя одного посещают мертвецы. Не ты один молчишь об этом, и не тебе одному кажется, что мертвецы отступят, если правильно подобрать препараты или заняться сексом. Не ты один отчаялся исправить, загладить, избавиться, выжечь, стереть, да просто принять, на худой конец. Не ты один смотришь в небо и ищешь на звездной карте пригодные для жизни планеты.

Всё, что показали тебе на экране, пусть оно тебя не смущает. Не верь тем, кто скажет тебе, о чем это кино (о нравах богемы, о том, куда катится мир), просто пропусти это мимо ушей. Главное, чтобы ты почувствовал себя прощенным. Потому что сегодня Автор говорил с тобой от лица Бога - или Бог говорил с тобой через Автора; очень редко, но такое бывает.

---

2014-10-29 00:32:38 (читать в оригинале)

Там плач стоит от сломанных стрекоз
и каждая из стрекозиных слёз
крупнее и прозрачней детской вдвое
и девочек, задетых за живое,
уводят матери в закатное нигде,
за облаков невидимые глыбы
круги расходятся на брошенной воде
под стонущий тростник уходят рыбы
а девочки, стреноженные сном,
обрушенные в мягкий бурелом
под мутный свет, под комариный полог,
все дальше от серебряных иголок
и крыльев слюдяных все дальше от,
за сотни верст от тростниковых вод
почти парят, не прикасаясь к смерти
вот только в складках летних покрывал
есть насекомого лица овал
и каждая из стрекозиных жвал
напутственно шевелится: не верьте
еще никто туда не доживал

2012















Эту штуку можно купить здесь.

---

Etsy Shop

2014-10-22 15:14:26 (читать в оригинале)

Дорогие мои маленькие любители хендмейда! Я наконец-то открыла магазинчик на etsy.com, он доступен по этой ссылке. Там имеются: вязаная одежда для малышей, вязаные аксессуары для дам, украшения и интерьерные игрушки. Дорого, плохие фотки Есть вещи, на которые потрачено по 100 часов кропотливого труда, есть вещи из развратно дорогой пряжи, есть вещи, для которых я даже пуговицы из раковин вырезала вручную. Пока не прописана всякая политика, какая обычно бывает в магазине, поэтому вкратце:

Я и мои товары находимся в Черногории. Стоимость международной доставки включена в стоимость изделия. Доставка осуществляется заказным почтовым отправлением Почтой Черногории. По опыту, такое отправление идет в Россию 10-20 дней (по Европе 7-14); номер посылки для отслеживания вышлю. Если есть сомнения в надежности такого рода пересылки, можно обсудить индивидуально какой-нибудь другой способ. Если вдруг(!) покупатель находится в Черногории, разница между стоимостью внутренней и международной посылки будет возмещена (кину на телефон).
Дома не курю, животных не держу. Магазин может по-русски и по-английски.

Мой первый покупатель mosomedve приобрела вот это:


А ищо, ищо вот!


В ближайшее время буду активно добавлять новые товары.
Буду рада, короче. В том числе советам потому что дико ссу.
Искренне ваша, CupidMouse

UPD: Ахтыжблин, забыла сказать. PayPal!

---

Точка, Джи.

2014-09-26 03:25:05 (читать в оригинале)

Он был как щенок. Хотя почему "как", щенок и был. Лобастый, нежные скулы, толстые короткие лапы, глаза как коричневый сахар. И как эти глаза на меня смотрели - с радостным обожанием, с предвкушением ласки и веселья. Это я так запомнила, а значит, так оно и было, потому что не осталось свидетельств и свидетелей, никто не оспорит моих воспоминаний. Невозможно оспорить клочья пепла, опадающие наземь.

Вот, написала это (позавчера) и сразу вспомнила дурацкий стишок о некропедозоофиле, который приносил с собою мертвых маленьких зверушек, это я и есть. А Джи - маленькая зверушка, безусловно мертвая, как все, кто остался в той жизни. Я до сих пор чувствую потребность в поклонении юного существа; многие думают, что собственный ребенок - самое оно, но нет, не оно. Надобно одаривать собою, а ребенка одарить собою невозможно - как ни крути, мы для них данность, они принимают нас как должное.

Он отплатил мне позже за все мои подарки, страшно и щедро, пожалуй, даже отомстил. Впустив меня в мир своих зрелых стихов - уж не знаю, как ему удалось перекроить свою голову за такое короткое время. Мы встретились - кажется, он позвонил мне, - и пошли, смешно, в шашлычную, болтали о чем-то. Он остриг свои черные кудри до плеч, кудри романтика, сказал, что много дней провел взаперти, куря траву и пиша стихи, и дал ссылку на свой новый журнал. Я открыла его потом, дома, и с трепетом, ужасом и восторгом читала всё подряд, не останавливаясь, это были американские горки. Нет, это была река, мощный и мутный поток, увлекающий тебя, как щепку, как сухой лист. Я написала ему письмо, не скупясь на эмоции, - не сомневаюсь, он был польщен. А я... я не могла даже завидовать, потому что его стихи были настолько выше моего разумения, выше даже моего поэтического чувства, как дальний край третьей октавы, который ты слышишь ухом, но до которого никогда не дотянешься голосом. Это было чудо. В юноше - а он все еще им оставался - не могло, не должно было быть того опыта, который прослеживался в стихах. Джи не мог этого знать, не мог этого видеть, где он взял (на время?) эту старую душу, звучащую, как бесценная антикварная виолончель? Он не просто придумал псевдоним, он создал новую личность, вырастил ее внутри себя, выпустил наружу, вложил записку в рот голема, и это была высочайшая магия, с которой мне только приходилось соприкасаться.

Джи перестал существовать тогда, как гусеница, банально, перестает существовать в миг рождения бабочки, но для меня он был еще жив какое-то время. Он еще приходил в мой дом и приносил пластинки с музыкой и фильмами, которые я любила или могла полюбить, еще делил со мною хлеб, был многословен (словно смущался), и так мы катали по старым рельсам паровозик дружбы, как будто были прежними. Я тоже много и легко писала тогда; казалось, стихам и шуткам не будет конца, не будет конца красоте, молодости и успехам. Ходила слушать его в "Жесть", боясь немного, что со сцены будет не то, но было отлично. Однажды он пришел ко мне с аппаратурой, записал, как я читаю стихи. Записал мой голос и ушел, и унес его с собой. Потом пропали оба.

Последний раз я видела его, когда он заходил в гости, - беременная, в полосатом фартуке, чем-то его кормила. Кормила, на хуй.

А недавно рылась в компе и нашла запись Марка Алмонда, того альбома, который слушала еще в институте, и который Джи потом разыскал для меня, должно быть, где-то на торрентах. Поставила сходу любимый трек - и вспомнила вдруг, как вспоминаешь сон, с трудом и ясностью, что удалила папку с его стихами. Не знаю, почему, зачем, бездумно, то ли понадеявшись, что сеть сохранит их для меня, то ли в припадке зависти, то ли от ненависти к прошлому, настигающей меня в моменты эпизодов. "Fly away," - советовал Алмонд, а я еще цеплялась за возможность их найти, с проклятьями перетряхивая интернет. Но Джи удалил тот журнал, окончательно, и лишь несколько текстов, как бессмысленные осколки целого огромного великолепного слона, попадались мне там и сям. Ревела, конечно, долго и некрасиво, от души, наконец-то прощаясь с ним - старым другом, юным любовником, гениальным поэтом, хоть могла и не прощаться, и даже попросить прислать мне тексты. Не потому, что люблю ставить точки (хотя люблю), а потому что именно с ним всё всегда не ко времени они нужны, и стоит это признать.

Он снился мне множество раз за эти годы, и всякое утро я думала, что надо ему написать, разыскать его обязательно, рассказать, сколько он значил и кем был для меня. но я же знаю этот морок. К обеду от него нет и следа. Я боялась встречи с ним, боялась его следующей личины - вдруг он стал обычным, как я, взрослым, как я? Вдруг он стал ханжой или нытиком, утратил вкус и цвет, а что хуже того, не заметил перемены? Да, я пропустила здесь пару строк, пару сотен строк, наверняка: я стала больше оберегать такие вещи, и поэтому, пожалуй, лет через десять... если я прочитаю этот пост, я даже знать не буду, почему Джи остался для меня тем, кто так сильно меня обманул. И не буду помнить, к добру или к худу. Как не помню уже сейчас, что без него не было бы "Книги Блаженств". Но эти дурацкие слоги, которыми мы называли друг друга, все еще будут гореть на нашей старой коре, не зря же мы так старательно их вырезали.