Подготовительный класс

4.
Итак, братья и сестры, молитва для человека, это как пища для тела. Если нас не кормить и не поить, то сколько мы можем продержаться на одном воздухе? Говорят, недели две. Я думаю, больше - дней сорок: православные старцы именно на столько уходили в пустыню, где нет воды, чтобы ничего там и не вкушать. А после поста - возвращались. Живыми.
А без молитвы - сколько человек может?
Да хоть всю жизнь. Это, конечно, парадоксально, но есть же люди, которые ни разу не были в храме и вообще не знают ни одной, даже самой краткой, молитвы. И они - живы.
Но только… телом. Это видимость жизни - наш классик нашел верные, точные слова, определяющие состояние безмолитвенных - это “живой труп”.
Потому, сестры и братья, что если душу оставить без пищи, то она точно так же преставиться с голоду, как и тело. Другое дело, что её подпитывают всякими суррогатными, ешканутыми, геномодифицированными продуктами - искусства, литературы, музыки, информации, быта. А что бывает с телом, если его питать негодной едой, известно. Так и с душой, которую пичкают вредной для нее пищей - она вся больна. Мертва, по сути. А для жизни вечной - однозначно.
Но я-то - молюсь. Питаю её должной пищей. Так мне думалось. Пока не прочел, вот, слов преподобного Исаака Сирского о молитве (см. вторую запись поста). И что же, получается? Что не редкое и случайное, но даже постоянное хождение в храм, и посты, и исповеди, и утренние и вечерние правила, и литии, и молебны - всё это так и не привело меня к молитве? Той, подлинной, которая утверждает в душе твоей любовь ко Господу? То есть молитвы, которая ведет в живот вечный - так я и не обрел её. Потому что всякий, по словам аввы Исаака, кто не прошел степень монаха-отшельника, тот вне спасения?..
Еду в монастырь. За объяснением к батюшке.
- Да, - подтверждает он, причем, еще более жестко. - Любая словесная наша как бы молитва - это, строго говоря, лишь приготовление к собственно молитве.
- То есть несколько лет уже я просто… в подготовительном классе. Просто остаюсь в нем из года в год, да? - пытаюсь не согласиться я.
- Не совсем так, - говорит О. Д. - Обучение в подготовительном занимает не один год.
- А когда вы меня переведете, - наглею я, - в первый класс?
- Ну, приготовление должно состояться всё-таки в полном объеме, - говорит батюшка. - И момент его окончания - своей внутренней готовности к тому, чтобы перейти к обучению молитве - определяет не сколько духовник, сколько сам ученик.
- А каковы признаки этого момента?
- Они - в готовности к полному забвенияю себя, телесного. Когда ты перестаешь шкуру свою щадить и жалеть, а думаешь исключительно о душе.
- То есть пожестче всё-таки держать пост, - пытаюсь я переварить слова батюшки. - И рыбу даже из тех дней, которые разрешаются уставом - вычеркнуть.
- Понимаете, у нас, в нынешней церкви, по сути никакой не пост уже, - говорит О. Д. - Потому что пост - это вообще ничего не есть. Но дело опять же не в этом “есть - не есть рыбу”. Важно другое: преодолеть свою собственную к себе жалость...

И тут я вспомнил, как мне жаль бывает себя, когда сестры мои и братья вполне “заслужено” дрыхнут после трудовой недели, а я поднимаю себя в шесть ноль-ноль, чтобы успеть на субботнюю полуночницу. Ну, в чем я - против них-то - виноват?.. Или когда, в прошлое, вот, воскресенье, они засовывают в духовку гуся в яблоках - по случаю очередного дня рождения, а я не только птицу, но даже и рыбу не приемлю - не должен потреблять, раз взялся за пост - вот как не пожалеть тут себя?.. Или... в общем, как-то точно умеет отец духовный вычислить твое состояние. И одним словом определить его и пресечь. Точно ведь: шкуру свою по всякому случаю на других примеряю и… жалею её. Поскольку она, шкура-то своя, как ни крути, ближе к своему, а не чужому телу. А оказывается, не жалеть, а дубить её нужно...

Господи, помилуй.

Тэги: пост, цитата