С новым 2015 годом! Всем счастья, радости, любви и исполнения всех желаний, как у нас в сказке. ))

Серия сообщений "Клипы":

Только те, что мне понравились... :)

Часть 1 - 4 Strings - Take Me Away (Into the Night)
Часть 2 - A-ha - Take On Me
...
Часть 15 - Игорь Растеряев - Плясовая
Часть 16 - Zhakow & Loka - Ты не пришла на новогодний балл (You did not come to the New Year's ball)
Часть 17 - Детская студия "Родничок" - Новый год (vs. Янка Лекс)

art ma-zaika

О Егоре Летове и группе "Гражданская оборонА"

27 ноября в Доме кино состоялась саратовская премьера фильма 'Здорово и вечно' о ранних годах группы "Гражданская оборона" и Егоре Летове.

В самом начале фильма акцентируется на том факте, что панк-рок зародился на безграничных просторах Сибири, куда ссылали людей и где было традиционное скопление сектантов.

Вечная весна для Летова и "Гражданской обороны" началась 30 лет назад со скандальных выступлений на фестивалях, смерти Янки Дягилевой и всенародной славы. Фильм создан усилиями бас-гитаристки "Гражданской обороны", вдовы Летова Натальи Чумаковой и сценаристки Анны Цирлиной, собравших многочисленные интервью и уникальные архивные кадры группы. Вместо привычного заискивания перед рок-идолами прошлого получился живой документ сложной эпохи.

Сергей Летов ударяется в воспоминания на камеру: как он привез и поставил младшему брату пластинку группы "The Who", как младший брат ездил в электричке в ПТУ в подмосковном Красково и раз попался по дороге местным гопничкам. Чуть дальше по ходу рассказа Сергей Жариков отметит, что и тогдашняя рок-Москва, где хорошей музыкой считалось что-то пропетое с неизменной иронией, Летова не больно-то и любила.

Особенное место в фильме занимает рассказ про психушку, куда Летова, совсем еще пацана, закатал вездесущий КГБ. Сергей Летов вспоминает, как для того, чтобы вытащить оттуда брата, сделал ход конем — на голубом глазу распространял в кулуарах слухи, что соберет концерт, пригласит иностранных музыкантов и расскажет журналистам, что в СССР человека могут упечь за музыку.

"Однажды я послушал сразу несколько хороших пластинок, а потом собственную музыку — моя запись понравилась мне больше всего. Да так, что я стал от восторга скакать по комнате", — говорит Летов в давнем интервью. Cаратники музыканта тем временем грузят фактами, откуда взялся грязный и будто бы "плохой" звук.

Вокруг группы, конечно, были организаторы, которые популяризировали ее всеми возможными способами и устраивали концерты до и после назначенного Летовым периода великой тишины. Сергей Фирсов в Ленинграде делал это своим тоталитарным методом: "Когда ко мне приходили за записями, я ставил условие: запишу пятьдесят процентов "Аквариума", двадцать — "Кино", а остальное на мое усмотрение".

В какой-то момент фильма все музыканты из ранних составов "Гражданской Обороны" приходят к выводу что они не были равными величинами в группе, они просто помогали Летову делать его дело.

Фильм проговаривает все необходимые биографические подробности. Манагер рассказывает о Янке: как она не хотела просто маячить на заднем плане и заваривать парням чай, и как сильно отличалась от девушек в норковых шапках. И о том, как в сжатом воздухе вокруг группы витала идея, что с этим всем надо завязывать. В завершение зрителю открывается история о том, как создавался проект "Коммунизм".

Сергей Гурьев, когда-то написавший для самиздатовских журналов тексты о Янке и Летове, повторяет на камеру собственную фразу оттуда: "Янка — это то, о чем поет Егор Летов…", — и проглатывает ее окончание. А оканчивалась фраза так: "… а что такое Летов — не знает никто".

Фильм точно описывает и показывает тяжёлый дух эпохи со спертым воздухом и застоями в блочных кварталах. Летов летает где-то снаружи всех измерений и это нормально, это так и должно быть. Он сидит, что-то по обыкновению убежденно декларирует в кадре, или объясняет, откуда взялся образ песни про дурачка — из древнего русского заговора на смерть — потом машет рукой: нет, не надо объяснять.

Фото: © Copyright ma-zaika.ru

Снился мне странный постапокалиптический мир, в котором Советский Союз проиграл Великую Отечественную. Половина населения земного шара уничтожена, Германия над всеми.

...мы сидим на концерте для офицеров. Я ─ хрупкий болезненный светловолосый советский мальчик-пианист, лет 13. Рядом со мной моя дородная пожилая учительница музыки. Вокруг ─ красавцы-арийцы в форме. Мне очень страшно. Я тоже должен буду для них выступить. Но пока играет музыка ─ я стараюсь об этом не думать, не смотреть по сторонам, я просто наслаждаюсь звуками. Прижимаюсь к своей учительнице, кладу ей голову на плечо, закрываю глаза. Она обнимает меня, как своего ребёнка. Ей тоже очень страшно, но она хочет защитить меня.
Подходит человек и говорит, что позже я должен буду сыграть в их небольшом спектакле. Киваю. Как-будто я могу не согласиться.

Но вот на сцене начинают петь песни. Глумливые унизительные песни о советских солдатах. Я краснею. Мне становится душно от стыда. Я встаю, чтобы уйти, но по дороге к двери понимаю, что тогда это конец. Меня убьют, а я так хочу жить. Я должен делать вид, что всё в порядке. Выбираю точку в стене, куда смотреть, натягиваю на лицо подобие улыбки. Стою неподвижно. Мне так стыдно, боже, мне так стыдно. Не выдержав напряжения, я падаю. Это то ли обморок, то ли нет. Шатаюсь, встаю. По-прежнему пытаюсь делать вид, что всё в порядке.

За мной приходит офицер, и ведёт меня готовиться к выступлению. За мной бежит моя подруга, девочка может быть на год старше. Мы перешёптываемся.
─ Ты, вообще, знаешь, что в этом спектакле будешь играть проститутку?!!
─ Ну... я...
─ Это... Это очень странно! И ненормально! Всё это подозрительно!
─ Не переживай, всё будет хорошо! ─ сам я так не думаю, но пытаюсь её успокоить.
─ Знаешь, это может очень плохо закончиться. Я не знаю, что они задумали, но... Боюсь, после этого тебе уже никогда не захочется жить.
─ Да нет, всё будет нормально! ─ на самом деле, мне даже не страшно, я в ужасе, парализовывающем ужасе.

Дальше мы идём одни. Почему-то сворачиваем к пустому классу (наверное, здание бывшей школы). Я не боюсь, не хочу туда заходить. Он поднимает меня на урки и заносит. Я молча пытаюсь вырываться, он смеётся. Мне страшно. Он сажает меня на парту, сам становится ко мне вплотную, между моих разведенных ног. Я хочу убежать, спрятаться, но наши силы несравнимы.

Он смотрит мне в глаза, и рассказывает о том, что знает, как я пытался спасти своих друзей, вывезти их. И что он этому помешал, ещё тогда. Что все мои друзья мертвы. И что это из-за меня, только из-за меня.
Я снова краснею, всё тело бросает в жар. Ужас, что он всё знает. Ужас, что всё было зря. А он продолжает говорить и говорить, смаковать моё поражение. Глядя мне в глаза, и наслаждаясь моим страхом, отчаянием. Его член упирается в мои... эээ... яйца. И мне так безумно стыдно. Настолько стыдно, что перестаю понимать, что он говорит.
И как я могу кричать, чтобы он меня отпустил, если... у меня тоже стоит? И он это видит. И от того, что у меня стоит на человека, который уничтожил мою жизнь, растоптал мою гордость, убил моих друзей, стыд просто пронзает каждую клеточку моего тела. И от этого возбуждение становится в миллион раз сильнее.
Страх, унижение, стыд, и то, что он может делать со мной всё, что захочет, я в его власти, ─ всё это усиливало ощущения в геометерической прогрессии. А когда моё тело дёрнулось ему навстречу, чтобы потереться о него... о, если бы можно было провалиться сквозь землю, я бы провалился! И все мои эмоции ─ у него на ладони! И он улыбается.

***

И в этот момент, с чувством дичайшего нечеловеческого возбуждения, я проснулась. Оно было таким сильным, что о том, чтобы уснуть обратно, не приходилось и думать. Безумное разочарование, что в реальной жизни такие ситуации невозможны.
Это было так сильно, что не подобрать слов. Коктейль из дичайшего страха, ужаса, возбуждения, стыда и отчаяния.