Стремление обидно исковеркать фамилию оппонента возможно берет свое начало в одной из разновидностей симпатической магии. Точнее – в имитативной магии. Знание имени противника наделяет человека магической властью над ним. А коверкание этого имени причиняет вред его носителю. И еще это звучит очень народно

Когда началась травля Бориса Пастернака из фельетона в фельетон кочевало уничижительное «пастернакипь», а название романа – «Доктор Мертваго»

Ты ел наш хлеб, целинный, полновесный,
Восхищены тобою не друзья,
Ты с нами под одною кровлей жил,
Но за полвека даже скромной песни
Ты нашему народу не сложил.
А желтые продажные писаки...
Нельзя простить и оставлять нельзя
В литературе нашей Пастернакипь!

И аргументация была до боли знакомая: «Его выбросят из Европы как выжатый лимон» /В. Солоухин/, «это плевок в наш народ» /Г. Николаева/, «поганым романом он поставил себя вне советского общества» /А. Безыменский/, «это литературный Власов» /Б. Полевой/.

Фамилию Осипа Мандельштама переделали в «мандельштамп». Андрея Битова называли «недобитовым». Поклонниц Анны Ахматовой – подахматовками. Сравните это с добродушным прозвищем поклонниц Антона Чехова – «антоновки». Евгения Рейна называли «еврейном». Александра «Кушнера» – «Скушнером». Альфреда Шнитке – «тошнитке». Писательский поселок «Переделкино» после начала репрессий переделали в «посадилкино» и «перебзделкино».

И Ленин злоупотреблял этим риторическим приемом. Николая Бердяева он называл «белибердяевым». А когда-то Кюхельбекер стрелялся с Пушкиным из-за строчки «и кюхельбекерно и тошно».

Были и шутливые переделки. Одним из псевдонимов Ильфа и Петрова был «Толстоевский». Маяковскому приписывают авторство «Тимирзяев». Тандем Петра Вайля и Александра Гениса получил кличку «Пенис и Гениталис». Мусоргский и Римский-Корсаков называли друг друга Модинька и Корсинька.

p.s.
И чтобы два раза не ходить, аббревиатуры: «жописы» — жены писателей, «писдописы» — писатели — дочери писателей, «мудописы» — мужья дочерей писателей
via

© Владимир Соколаев

К истории про телятину


На что похожа русская речь с точки зрения человека, не владеющего этим языком?

Русский язык — это звуки, которые издавала бы кошка, посади ее в коробку, полную мраморных шариков: писк, визг и полная неразбериха.
/ВИЛЬЯМ-ЯН, ДИЗАЙНЕР, НИДЕРЛАНДЫ/

Мне всегда казалось, что русский язык — это смесь испанского с округлым «р», французского, в который добавили «ж», и немецких грубых звуков.
/ДЖЕРЕМИ, УЧИТЕЛЬ, США/

Для меня русский звучит ровно как польский. Та же интонация, то же «женственное» произношение, в особенности по сравнению с чешским.
/ЯКУБ, ФИНАНСОВЫЙ АНАЛИТИК, ЧЕХИЯ/

По мне, русская речь — это нечто среднее между рыком моржа и мелодией Брамса.
/ЭЙБ, БУХГАЛТЕР, ВЕЛИКОБРИТАНИЯ/

До того как я начал изучать русский язык, и еще некоторое время спустя после начала уроков славистики, чем больше я слушал русский, тем больше он казался мне похожим на запись любого другого мирового языка, пущенную задом наперед.
/ГЕТИН, РАЗВЕДЧИК, ИРЛАНДИЯ/

via

К картам реальности
Немного про ирландский язык:

В нашем представлении время линейно и движется сзади вперед (мы говорим "это было много лет назад" и "что ждет нас впереди?"); в представлении носителя ирландского языка время движется снизу вверх по спирали; поэтому мы говорим "пять лет тому назад", а ирландцы - 'пять лет тому вниз'.

Пространственных наречий вверх - вниз, сверху - снизу, вперед - назад, спереди - сзади и т.п. в ирландском языке вдвое больше, чем в русском, так как ирландцы учитывают положение говорящего (или другой избранной точки отсчета): мы скажем "вверх по лестнице" вне зависимости от того, где при этом находимся мы сами, - внизу или наверху; ирландец же в этом случае автоматически, бессознательно учитывает, что имеется в виду: по лестнице вверх ко мне или вверх от меня, - и в зависимости от этого он использует разные слова вверх.

Вместо "здравствуйте" один собеседник говорит: 'Бог тебе', а другой отвечает: 'Бог и Мария тебе' (можно и в усложненном варианте: первый говорит 'Бог и Мария тебе', а второй отвечает 'Бог тебе, Мария и святой Патрик'. Главное, что приветствие и ответ на приветствие звучат по-разному, приветствующие друг друга люди не могут обменяться одинаковыми репликами, как в русском: "Здравствуйте" - "Здравствуйте"). Ирландское "спасибо" буквально означает 'пусть будет хорошо у тебя', "большое спасибо" - 'пусть будет тысячу (раз) хорошо у тебя', "пожалуйста" - 'с твоей волей'.

Главная особенность грамматической структуры ирландского языка заключается в том, что в языке несколько веков назад произошел распад системы глагола, в настоящее время эта система сильно разрушена, и поэтому в большинстве случаев функцию глагола берет на себя существительное (что для нас выглядит крайне непривычно). Так, "я тебя люблю" по-ирландски буквально будет 'есть любовь у меня для тебя', "он хорошо знает ирландский язык" - 'есть много ирландского языка у него', "я владею карате"- 'есть карате у меня', "я хочу есть / пить" - 'есть голод / жажда на мне', "я чертовски спешу" - 'есть спешка большая на мне', "я боюсь" - 'есть страх на мне', "он читал книгу" - 'был он у чтения книги', "он прочитал книгу"- 'есть он после прочтения книги', "я студент" - 'есть я в моем студенте', "помолчи" - 'будь в твоем молчании' и т.п.

Как чрезвычайно редкую для современного языка черту можно отметить наличие в ирландском гэльском живой двадцатеричной системы счисления (бытующей наряду с десятеричной), при которой носитель языка осознает шестьдесят как три двадцатки, восемьдесят как четыре двадцатки, причем для него эта форма числительного не является мертвой, застывшей, пришедшей из древности, - она абсолютно живая: он так мыслит. "Шестьдесят четыре коровы" - это 'четыре коровы и три двадцатки'.

via

В испанских газетах и новостных сайтах в интернете очень часто можно встретить такое выражение, как «tirar de la manta». Bárcenas tira de la manta, Rajoy gravemente tocado El socio de Urdangarín tira de la manta 10 millones de euros o tira de la manta Выражение «Tirar de la manta» означает рассекретить что-то. В современном испанском […]