polyarinov

Есть такие книги: их чтение похоже на попытку переплыть бассейн, наполненный быстрозастывающим цементом.
Салман Рушди вспоминал, что после выхода «Сатанинских стихов», его читатели основали «клуб 15-й страницы» — туда вступали люди, не осилившие даже первую главу.
У многих книг есть такой клуб. 

Причем роман не обязательно должен быть огромным и густонаселенным. Свой «клуб не-читателей» есть, например, у «Шума и ярости» Фолкнера. Первая часть «Шума...» — это рассказ олигофрена, с трудом отличающего прошлое от будущего; он путается в местах, временах и формах глагола. И потому понять, что происходит, весьма затруднительно. Сам Фолкнер в 1929-м году, обсуждая публикацию книги с издателем, предлагал использовать для печати чернила разных цветов — чтобы промаркировать и отделить друг от друга временные пласты, смешавшиеся в мозгу у слабоумного Бенджи Компсона. Но в типографии идею отвергли [1*]. 

---
[1*] И только спустя 83 года издательство The Folio Society 6 сделало это — в 2012 году вышел тираж, в котором временной бардак в голове Бенджи действительно помечен разными цветами.

----

Но первое место во всех списках «почитаемых, но не читаемых книг» неизменно отдают «Улиссу» Джойса [2*].
----
[2*] есть знаменитый (и, возможно, выдуманный) диалог Джойса с журналистом:
Журналист:«зачем вы написали «Улисса»?"
Джойс: «Чтобы филологам было чем заняться в ближайшие 300 лет».
----
Сложно найти книгу, которая вызывала бы такие же яростные споры на тему «нечитаемости».
Но. Мне кажется, роман Джойса — это тот случай, когда людей отпугивает не столько сам текст, сколько его репутация.

Вот вам история из жизни: мне повезло, я прочитал «Улисса» до того, как мне успели сообщить о том, что он «невыносимо скучен» и вообще «переоценен». Я не знал о его непростой репутации. Честное слово. Сперва я прочитал замечательных «Дублинцев», потом восторженную лекцию Набокова о Джойсе и — взялся за magnum opus.
А почему бы, собственно, и нет?
18 глав, каждая с уникальным замыслом и стилем, в каждой что-то происходит, и все они утрамбованы в один единственный день. Как можно пройти мимо такой аннотации? За этой книгой вообще довольно сложно заскучать, особенно если под рукой есть комментарии Хоружия и/или Набокова.
И лишь потом, обсуждая роман в кругу знакомых, я услышал реплику в свой адрес:
— Да ладно, хватит прикалываться! Как ты мог получить удовольствие от чтения самой скучной, многословной и высокомерной книги в истории?
— Ну, — я пожал плечами, — никто не предупредил меня, что она «самая скучная, многословная и высокомерная». Возможно, это меня и спасло.

Давайте сразу договоримся: подходить к большим романам со своими привычными критериями — это как пытаться измерить длину электромагнитной волны с помощью школьной линейки.
Чтение великих текстов — отдельное искусство. Требующее практики и настроя.
Первое, что нужно усвоить: большой роман не должен быть «уютным» и тем более «понятным» и «доступным» (сразу вспомнилось прекрасное: why should things be easy to understand?).
Читатель, открывая книгу «переусложненного» автора, должен понимать, что чтение в данном случае — это не просто наблюдение за героями, это упражнение. Упражнение в прилежании. Тренировка внимательности.


варианты обложек "Улисса". Сразу видно, когда иллюстратор любит свою работу.
----
Особенно сегодня, в эпоху, когда люди привыкли потреблять информацию мелкими порциями — не больше 140 знаков за раз. Иначе подавятся.
Старый чеховский афоризм «краткость — сестра таланта» уже затаскали до такой степени, что он почти утратил смысл. Чехов ведь говорил о краткости формулировок, но нет же — сегодня эту фразу прикручивают к любому комментарию на тему «зачем писать так много?»

Проблема тут не в Джойсе и не в «многословности» «Улисса», а в том, что самое распространенное психическое расстройство в наши дни — это синдром дефицита внимания. Мы, — поколение сарказма, твиттеров, демотиваторов и инстаграммчиков, — мы, кажется, физически неспособны удерживать что-либо в фокусе дольше 2-х минут. И мы очень быстро теряем интерес к людям/книгам, которые не лезут вон из кожи, чтобы нас развлечь.

И «сложные» романы в данном контексте очень важны — они учат не просто потреблять информацию, но искать ее, прикладывать усилия, фокусироваться, расшифровывать.

Тут можно провести аналогию с буддизмом.

Представь, что книга — это буддийский монастырь. Ты ведь приходишь в монастырь не для того, чтобы отдохнуть. Ты приходишь туда, чтобы, ну, не знаю, достичь дзэна, верно?

Один знакомый как-то пожаловался мне:
— Читать «Бесконечную шутку» Уоллеса — это как пытаться переплыть бассейн, наполненный быстрозастывающим цементом.
— И что тебе не нравится? — Спросил я. — Ведь это как раз самое интересное. Любой дурак может переплыть бассейн, наполненный водой. Какой интерес сражаться со стихией, которая не сопротивляется?
Именно так, мне кажется, и надо воспринимать Большие Романы — как вызов.
— Почему вы хотите взобраться на Эверест?
— Потому что он существует.

Разве нужны другие причины?