© warshЯ немало встречал и встречаю людей, которые отменно умеют критиковать других.
И весьма редко - умеющих хвалить. Не источать налево и направо дешёвые комплименты, а хвалить по делу и за дело. Наверное, для этого, как минимум, нужно быть: а) уверенным в себе и б) действительно интересоваться делами других.
А вы умеете хвалить?
+ 4°... + 7°,
.
Завтрак больше походил на обед — сытный и обильный. Было много закуски, различных салатов и фруктов. От острых баклажанов Алексей решил отказаться — они могли вызвать расстройство желудка. Кейт, напротив, любила острое и закусывала все блюда маленьким жгучим перцем, вырезанной узорчатой соломкой пикантной маринованной морковки и острыми баклажанами.
После еды вместо чая решили выпить что-нибудь покрепче и открыли бутылку местного вермута, формой и этикеткой выглядевшего как итальянский Cesare Rosso. Вермут был отвратителен и по вкусу напоминал ароматизированный спирт, размешанный водой. Разбавив его вишневым соком, они с трудом выпили по два стакана, а по- том принялись запивать странное послевкусие чаем.
Пронзительный звонок в дверь прервал чайную церемонию, взбудоражив лениво сытое настроение.
— Кто это еще? — спросил Алексей.
Кейт неторопливо подошла к входной двери и, открыв ее, вскрикнула от радости. Это был Шериф. Он был в бодром настроении и, зайдя в зал, сразу попросил налить ему стоявший на столе вермут.
— На улице самое интересное происходит, решается судьба страны, а вы дома сидите. Опять основное представление пропустите и появитесь под занавес, — сказал он, выпивая залпом розовую жидкость. - Собирайтесь. Скоро идем.
— Мы как раз думали пойти, — как бы оправдываясь, пробормотала Кейт
— Куда конкретно? Какая наша конечная цель? — спросил Алексей.
— Как куда? А куда еще? Тахрир — вот наша цель. Мы все идем туда. Тахрир же означает освобождение. Вы не знали разве? Площадь освобождения. Мы идем к свободе. Мы идем туда, где ее обретем.
Они присоединились к лавинообразно текущей по улице толпе и, заряженные ее энергией, двинулись вперед. Они были загипнотизированы и погружены в мистический транс шума, криков, свистов и хлопков, словно во время какого-то тайного ритуала. Они не понимали, что происходит, но осознавали, что каждый из них имеет важную миссию, способную изменить будущее целой страны. На балконах и крышах домов, словно безбилетники во время рок-концерта, толпились люди, наблюдая за происходившим действием и его участниками.
По дороге к шествию присоединялись люди, группами или поодиночке. Толпа постепенно увеличивалась в размерах, и ликующие люди уже шли вплотную друг к другу.
— Как здесь душно. Пойдeмте по набережной, — воскликнула громко Кейт, обращаясь к Шерифу, который наклонился, чтобы услышать ее голос.
Набережная была пустой, за исключением небольшого участка, на котором выстроившиеся в ряд люди выкрикивали речевки и методично били кто палками, а кто — ладонями по пустым пластиковым бутылкам, выражая таким образом солидарность с идущими демонстрантами.
Речные ресторанчики, расположенные на корнише Нила, были закрыты, и только из одного небольшого ресторана рядом с пристанью, у которой было причалено несколько фелук, выходили редкие посетители.
— Может быть, поплывем на фелуке? Быстрей получиться, чем пешком. Сразу высадимся в центре событий, — предложил Шериф.
— Неплохая идея, — поддержала его Кейт.
— Как романтично: плыть по Нилу и смотреть на события со стороны, — сказал Алексей.
Они спустились вниз к причалу, по извивающейся деревянной лестнице, и Шериф тут же подошел к пожилому мужчине, который оказался владельцем фелуки. Мужчина долго отказывался пустить их, объясняя, что судоходство в такой день небезопасно, но, увидев протянутые Шерифом сто фунтов, резко изменил мнение и, улыбнувшись, показал свое судно и неторопливо пошел за ними.
Фелука была старой и основательно потрепанной, словно не одно десятилетие бороздила в разные стороны реку и пересекала страну по ее основной артерии — Нилу. Ее деревянные половицы были покрыты серым налетом, а некоторые шатались из стороны в сторону, парус был местами неаккуратно заштопан, рейки навеса кое-как соединялись связанным морскими узлами почерневшим канатом, спасательный круг, прикрепленный к тросам, был грязным с облупившейся краской.
Алексей ничего этого не замечал — вода была его стихией, успокаивающей и очищающей душу и сознание. Обдуваемый легким ветром, он ощущал прилив сил и свежести. Смотря на фелуку, он видел, как парус трепетал на ветру, как крылья бабочки, плавно и грациозно.
Солнечные зайчики по реке то игриво прыгали, то медленно барахтались в небольших волнах, а городской пейзаж, отображенный в воде, выглядел витиевато и сюрреалистично. Город был погружен в спокойную негу, и ничего не свидетельствовало о происходящих волнениях.
Только когда она подплыли ближе к центру города, перед ними предстал дым, застилавший густой пеленой мост Каср-Эль Нил с близлежащими улицами, зловеще стирая облик города. Дорога набережной, скрываемая насыпью и зеленой растительностью, напротив, оголилась, показав толпы людей, марширующих в сторону дыма.
