Очевидно, так было всегда: если о чем-либо рассказывается ради самого рассказа, а не ради прямого воздействия на мiр, то есть, в конечном счете, вне какой-либо функции, кроме символической деятельности как таковой, — то голос отрывается от своего источника, для автора наступает смерть, и здесь-то начинается письмо.

В средостении того образа литературы, что бытует в нашей культуре, безраздельно царит автор, его личность, история его жизни, его вкусы и страсти. Страсти же суть части преемственного течения мiра; и где прекращаются страсти, там мiр стал в своей преемственности. И страсти суть следующее: приверженность к богатству, к тому, чтобы собирать какие-либо вещи; телесное наслаждение, от которого происходит страсть плотского вожделения; желание чести, от которого истекает зависть; желание распоряжаться начальственно; надмение благолепием власти; желание наряжаться и нравиться; искание человеческой славы, которая бывает причиною злопамятства; страх за тело. Где страсти сии прекращают свое течение, там мiр умер; и в какой мере недостает там некоторых из сих частей, в такой мере мiр остается вне, не действуя теми частями состава своего, как и о святых сказал некто, что, будучи еще живы, стали они мертвы, потому что, живя во плоти, жили не по плоти. И ты смотри, какими из сих частей живешь; тогда узнаешь, какими частями ты живешь, и какими умер мiру.

Когда познаешь, что такое мiр, тогда из различия всего этого познаешь и то, чем связан ты с мiром и чем отрешился от него. Удаление Автора (вслед за Брехтом здесь можно говорить о настоящем «очуждении» — Автор делается меньше ростом, как фигурка в самой глубине литературной «сцены») — это не просто исторический факт или эффект письма: им до основания преображается весь современный текст, или, что то же самое, ныне текст создается и читается таким образом, что автор на всех его уровнях устраняется. И скажу короче: мiр есть плотское житие и мудрование плоти. По тому самому, что человек исхитил себя из этого, познается, что исшел он от мiра. И отчуждение от мiра познается по сим двум признакам: по превосходнейшему житию и по отличию понятий самого ума.

Теперь мы знаем: чтобы обеспечить письму будущность, нужно опрокинуть миф о нем — рождение читателя приходится оплачивать смертью Автора. // Ролан Барт и прп. Исаак Сирин

К торрент-чтению.

Писание фрагментами: фрагменты располагаются вокруг меня, по окружности; я расползаюсь по кругу, весь мой личный мирок дробится на мелкие частицы — а что же в середине? Его первый или почти первый текст (1942) состоит из фрагментов; тогда это решение обосновывалось в духе Жида: «потому что лучше бессвязность, чем искажающий порядок»...

Мало того что фрагмент отрезан от соседних, но и внутри каждого фрагмента царят бессоюзные связи между предложениями. Это хорошо видно, если составлять тематический указатель к таким отрывкам: для каждого из них это будет набор совершенно разнородных опорных слов, как в буриме: «Даны слова: #фрагмент, #круг, #Жид, #кетч, #асиндетон, #живопись, #рассуждение, #дзэн, #интермеццо — сочините текст, где они будут связаны между собой». Ну, и этим текстом как раз и будет данный мой фрагмент...

Дзэн принадлежит к торин-буддизму, методу редкого, отдельно-прерывистого открытия истины (ему противоположен кьен-буддизм — метод постепенного подступа). Фрагмент (как и хайку) тоже торин: в нем предполагается немедленное наслаждение, это фантазм дискурса, разверстость желания. В форме отдельной мысли-фразы зачаток фрагмента может настигнуть тебя где угодно: в кафе, в поезде, в разговоре с другом (всплывает где-то сбоку от того, что говорят мне или что говорю я); тогда вынимаешь записную книжку и заносишь в нее не «мысль», а нечто вроде чеканного контура, что когда-то называли «стихом»...

...фрагмент представляет собой как бы идею в музыкальном цикле («Добрая песня», «Dichterliebe»): каждая пьеса самодостаточна, и вместе с тем она лишь посредующее звено между двумя соседними; произведение состоит из сплошных вне- текстов. До Веберна эстетику фрагмента, пожалуй, лучше всех понимал и практиковал Шуман; он называл фрагменты «интермеццо» и во множестве вводил их в свои произведения; в конечном счете все создаваемое им носило вставной характер — только между чем и чем?

...Прикрываясь как алиби отказом от развернутых рассуждений, начинаешь регулярно писать фрагменты; и от фрагмента незаметно переходишь к «дневнику». // Ролан Барт о Ролане Барте

Человек так устроен, что подспудно он ждет сенсаций. Сегодня вынуждена разочаровать, сенсаций не будет, и даже поражение Каролин Возняцки от Бояны Йовановски, которое еще год назад точно бы тянуло на громкую сенсацию, в этом году уже таковым не является. Фавориты турнира, как говорится "без шума и пыли" разобрались со своими оппонентами, не оставив им даже призрачных надежд. Роджер Федерер пока выглядит просто "скалой" на корте, выигрывая у очередного соперника в трех сетах, правда, справедливости ради нужно сказать, что Сомдева Даввармана вряд ли можно причислить к грандам современного тенниса. Тем не менее, главное правило первых раундов на грандшлеме - пройти их без больших физических и психологических затрат, и Федерер с этим справляется на сто процентов. "Царь. Просто царь" После прошлогоднего Ролан Гарроса Серена Вильямс, вероятно, в каждой француженке видит для себя угрозу. И сегодня под ее раздачу попала Каролин Гарсия. Молодая теннисистка пыталась оказать...

[content]