Очень важная для меня статья вышла об экономике Украины. В свете непрекращаюсейся возни о кадровых переменах, которые, похоже, никогда не произойдут, в то время как полностью потеряно управление хозяйственной сферой.


Советы непостороннего

Сегодня в Украине в разгаре дискуссия о будущем экономики и страны в целом. За прошедшие два года с момента начала оккупации Крыма проблемы этой страны стали для меня своими, так что позволю себе несколько мыслей на эту тему.

Я много думал о том, что произошло на Майдане в 2014-м году. Я как-то долго избегал произносить словосочетание «Революция Достоинства» - оно мне казалось каким-то странным, слишком пафосным, что ли… И только совсем недавно мне пришла в голову довольно очевидная мысль.

Люди готовы рисковать своими жизнями только за одно: за будущее. Будущее для себя и тех, кого они любят. И это будущее складывается из простых вещей: интересной работы с хорошей зарплатой, качественного образования для детей, доступной медицины, уютного дома с зеленью за окном на безопасной и чистой улице. Именно это и составляет Достоинство. Янукович был плох не только тем, что воровал – но тем, что убивал надежду на будущее. В конце концов, европейский выбор – он же именно в такой нехитрой мечте, не правда ли?

Получили ли граждане Украины это простое человеческое счастье? Увы, ответ на этот вопрос очевиден. Думаю, многие скажут, что и движения в эту сторону явно недостаточно, хотя отдельные успехи, безусловно, тоже присутствуют. Но главное средство для воплощения сделанного обществом на Майдане выбора – экономическая политика правительства – явно не видит граждан в качестве приоритета, предпочитая иметь дело с холодными цифрами макроэкономики, не видя за ними суровой реальности и человеческих судеб.

Глубоко убежден, что хороший экономист – не тот, кто умеет оперировать цифрами инфляции и динамикой ВВП, а тот, кто видит за ними работу предприятий, интересы предпринимателей и их работников.

Главной целью экономической политики правительства должен стать рост благосостояния населения через рост производства. Любые государственные действия должны оправдываться либо ростом экономической активности (а, следовательно, и налогооблагаемой базы), либо созданием рабочих мест. Действия, ведущие к обратному, недопустимы.

Существует известный миф о том, что настоящие реформы всегда непопулярны. Думаю, его нам навязывают как раз те, кто не умеют выдвинуть программу в интересах большинства и объединить вокруг нее общество. Разве были непопулярен курс Рузвельта в США? или реформы в Сингапуре и Южной Корее? разве финское общество протестовало против успешной трансформации своей экономики после распада СССР? или десятилетней давности рывок Бразилии? Конечно, среди непопулярных реформ тоже есть весьма успешные примеры, но их, во-первых, меньше, во-вторых, уж точно нельзя установить однозначную зависимость между успехом и антирейтингом правительства. Кстати, не надо недооценивать своих граждан: шоковая терапия в Польше отнюдь не сделала Бальцеровича антигероем, в отличие от его российских коллег Гайдара и Чубайса, бравировавших своей непопулярностью.

Зато есть другой феномен: успех реформ невозможен без веры общества в перспективы преобразований. Причем вера может быть построена как на высокой, так и низкой популярности: демократическую поддержку Рузвельта, уважение перед железной волей Тэтчер или страх неповиновения кровавой диктатуре Пиночета объединяло одно – люди верили, что и Рузвельт, и Тэтчер, и Пиночет имеют в виду именно то, что говорят публично, и в итоге добьются объявленных целей. Я боюсь, что утрата этой веры стала сейчас главным препятствием на пути развития Украины – больше даже, чем агрессия Россия или сопротивление порядком поистрепавшихся олигархов. Мне вообще иногда кажется, что самый большой урон украинской государственности наносят бесконечные ток-шоу, где руководители и политики разных рангов с удовольствием поливают грязью друг друга. В любом случае, сейчас в стране явно должны появиться новые руководители – неполитического характера, решительные и понятные обществу, возвращающие ему и всем друзьям Украины из других стран веру в успех.

Мне очень импонирует в Украине дух предпринимательства. Он куда сильнее у вас, чем в России. Многие мои киевские друзья подтрунивают над индивидуалистической «хуторской» психологией нации – а мне кажется, что лучшей питательной среды для реформ не найти. Его надо не бояться, а использовать для подъема.

В Украине можно и нужно минимизировать государство. И эта минимизация должна быть радикальной. Например, много обсуждаемую в недрах Минэкономики и Рады дерегуляцию я бы предложил провести самым быстрым и жестким образом: не принимая новый пакет регулирования, а тотальной отменой любых лицензий и разрешительных документов, кроме десяти-пятнадцати позиций, касающихся безопасности. Где возникнут сложности – там и можно принять новые правила, но только после того, как станет ясна их жизненная необходимость. Пусть люди сначала протопчут дорожки там, где им удобно, а потом уже будем их асфальтировать.

Децентрализация для меня всегда была и остается вопросом более экономическим, чем политическим. Как можно больше налоговой базы вместе с соответствующими расходными полномочиями центральное правительство могло бы отдать в регионы и муниципалитеты. Вообще государство может зафиксировать квалифицированным большинством в Раде основы налоговой политики (не путать с налоговым кодексом), которые бы включили в себя однозначные обязательства по снижению налогов. Думаю, что при этом могла бы измениться их структура, прежде всего за счет увеличения доли имущественных и личных налогов и уменьшения корпоративных. Можно было бы ввести возможность для граждан направлять личные налоги на общественно полезные цели напрямую без участия государства – например, на поддержку образования или медицины.

Как мне представляется, украинское правительство совершает сейчас ошибку, направляя средства финансовых организаций, поступающие в виде долгового финансирования под вполне ощутимые проценты, на затыкание расходных дыр и макроэкономическую стабилизацию. Инфляция находится на высоком уровне, но не угрожает экономической стабильности; зато производственный спад носит системный характер и требует немедленных действий правительства. Оно должно участвовать как в ручном режиме в проблемах крупнейших национальных производств, так и использовать внешние заимствования для повышения доступности финансовых ресурсов для основных локомотивов экономики.

Весьма огорчительным является недостаточная работа экономического блока правительства с иностранными инвесторами. Это тем более странно, что у многих министров за плечами именно инвестиционно-банковское прошлое. Однако я вижу на личном примере, насколько по-разному реагирует иностранный капитал на идею поработать в Одесской области, и на идею договориться о чем-то в центре. Здесь явно нужны как институциональные меры, облегчающие начало и выход из бизнеса, так и личное участие министров в привлечении средств.

Недооцененным, хотя и обсуждаемым, является механизм концессий, прежде всего для инфраструктурных проектов. Мой предыдущий опыт показал, что можно строить новые объекты общенационального значения, например, автомагистрали, но при этом требуется на первом этапе непосредственное прямое участие правительства в переговорах с инвесторами, сопровождение сделок на уровне министров.

Важнейшим направлением работы правительства в целом должна быть приватизационная политика. При этом всегда был убежден, что хуже государственной монополии может быть только частная, а хуже отсутствия приватизации – приватизация неподготовленных объектов в нереформированных отраслях, проведенная по непрозрачным правилам среди своих. Некоторые из уже публично известных планов сильно напоминают желание по-быстрому распределить остатки госсобственности среди заранее известных покупателей. Думаю, это неразумно.

Несмотря на все сложности, в Украине нарастает процесс создания крупных агропромышленных предприятий. Правительство может и должно этому помочь, как активно взаимодействуя с Верховной Радой в вопросе земельной реформы, так и путем соинвестирования в проекты, повышающие маржинальность сельского хозяйства.

Болезненной темой для Украины является энергетическая реформа и вопрос тарифов. При том, что множественность тарифов безусловно должна быть устранена, их механическое повышение вряд ли справедливо по отношению к гражданам и эффективно по отношению к национальной промышленности. Энергетическая политика могла быть стать не обременением, а эффективным инструментом стимулирования роста производства – для этого сейчас у государства есть многочисленные инструменты, которые оно не использует, и в газовом секторе, и в электроэнергетике, и в области коммунального хозяйства. В Украине практически не использованы имеющиеся геологические резервы для роста собственной газодобычи. В любом случае, демонополизация должна стоять выше в списке приоритетов, чем повышение тарифов.

Наконец, нельзя не затронуть тему инноваций и новых технологий. Для меня лично олигархия опасна не столь своими политическими играми, сколь технологической консервацией, регрессом производств, к которым она относится лишь как к дойным коровам. Потенциал Украины в этой сфере известен всему миру; стимулирование технологического перевооружения предприятий – долг правительства.

В заключение хотелось бы сказать, что я с надеждой смотрю на возможное обновление правительства. Предыдущее сделало много ошибок, но сделало и много важных попыток. Однако, как правило, ключевые реформы начинаются в первые сто дней. Потом начинаются углубление достигнутых прорывов и оборона от реакции – до тех пор, пока не появляются очевидные обществу результаты. Поэтому без обновления надежды на новые шаги довольно призрачны.
Мне кажется, что правительство сильно выиграло бы, если бы решило для себя, какие социальные слои для него являются опорой, и все шаги делало бы с явными сигналами именно для их представителей, на их языке и в их интересах. Я бы предложил в качестве такой опоры средний класс, малых и средних предпринимателей. Это главный социальный и экономический авангард современной постиндустриальной экономики, и его интересы в наибольшей степени отражают интересы нации в целом.

Важным при этом сохранять Верховную Раду как партнера, не деля депутатов по фракциям, а работая с профессионалами. Один известный украинский политик сказал, что ему «не страшен ни Беня, ни Сеня». Политики живут конкуренцией, а правительство – исполнительная власть – должно жить партнерством. Ему нужен постоянный и публичный контакт и с Беней, и с Сеней – только так можно избежать ошибок и проволочек в жизненно важных вопросах. Советы при министерствах, расширенные коллегии, другие формы взаимодействия могли бы стать постоянной практикой нового кабинета.

И последнее. В Украине в связи с новыми поисками свежей крови возобновились дискуссии об эффективности иностранцев на ключевых постах в правительстве. Кто-то говорит, что только внешние кадры спасут страну, кто, напротив, считает унизительным привлечение людей извне. Мне кажется, что самым важным является не происхождение человека, а его профессионализм и доверие к нему со стороны, прежде всего, инвестиционного сообщества, которое будет рисковать в Украине своими деньгами. Не хватает военспецов – гвардии реформ. При этом не надо смешивать разные темы: публичную политику, в которую внешние люди не должны вмешиваться никак, и профессиональную управленческую деятельность.

В Украине могут быть уверены, что многие мои друзья и коллеги вместе со мной с надеждой смотрят на будущие реформы, несмотря на все очевидные сложности. Мы знаем – именно в них игла нашего Кощея, чахнущего над кремлевским златом. И ваша победа очень нужна нам в России!

http://www.epravda.com.ua/columns/2016/03/18/585796/

Когда мы создаем риг, бывают случаи, что необходимо переключаться между двумя состояниями или свойствами. Наиболее известный случай — это переключение инверсной кинематики в прямую кинематику, и обратно, на всех конечностях персонажа. При использовании прямой кинематики все дочерние кости наследуют (следуют)…

НЛО появился над Линкольном, штат Небраска, утром в среду, 4 сентября. Утром метеоролог Шон МакМиллен заметил объект на метеорологической веб-камере. Он объясняет: «Я никогда не видел ничего подобного раньше. Я хочу, чтобы люди знали, что я даже я не знаю, что это такое и я не могу точно сказать вам, что это такое» Мигающий треугольник […]

И еще немного о моем взаимодействии с людьми. Меньше всего в общении я склонна тратить время на разгадывание загадок и додумывание чего-либо за собеседника. Ваш единственный шанс донести до меня любое предложение или просьбу - изложить их словами через рот. И если вы мне не объясните, чего хотите от меня - вы не получите ничего. Хотите, чтобы я выслушала и посочувствовала - скажите об этом перед началом речи. Хотите, чтобы я предложила свой вариант решения проблемы - скажите, что ждете от меня видения. Хотите, чтобы я сделала конкретную вещь (узнала-позвонила-дала в долг-сходила и так далее) - так и говорите. Людей, которые долго и муторно повествуют мне обо всех обстоятельствах ссоры с мужем/потери работы/финансового кризиса, ожидая, оказывается, что я не только в одно ухо выслушаю, а в другое забуду, но помогу тем и этим, я стараюсь быстро сбрасывать в балласт. Еще раз, товарищи - словами через рот. Внятно и четко - что вам нужно. С какой целью вы это рассказываете. Чего вы от меня ждете. Без намеков, эвфемизмов и закатывания глаз. Не рассчитывайте на невербалику - я близорука и практически не вижу собеседника. Не рассчитывайте на цеховую-гендерную-национальную и прочую солидарность - она у меня так не работает. Не рассчитывайте, что я по умолчанию вижу мир так, как вы, и по умолчанию буду делать то, что вы считаете правильным делать в такой ситуации. Все, что не будет сказано вами прямо, не будет мною понято. Все невысказанные просьбы не будут выполнены. Ну, а если вы действительно не знаете, чего конкретно от меня хотите - то зачем вы вообще все это начинаете вместо нормальной светской беседы?

В нашем документе может существовать множество таблиц. В таблицах есть колонки, строки, ячейки, и над каждым из этих элементов могут производиться операции вставки, удаления, перемещения и редактирования. В результате некоторых таких операций возникает необходимость пересчета формул. Изюминкой нашего редактора является то, что мы можем пересчитывать только те формулы, которые действительно нужно пересчитать. То есть формулы, значение которых могло измениться. Таким образом мы повышаем эффективность при редактировании больших документов, а также избегаем ситуаций, когда значение ячейки, содержащей, например, функцию RAND, изменяется при каждом редактировании документа.
Читать дальше →