Тест KOI – настоящая шпионская штучка, только она может 100% гарантированно выяснить изменяет ли вам ваш супруг или супруга.

 

 

 

НАСТРОЕНИЕ И ТЕМПЕРАМЕНТ
Психологи ошибаются, когда считают, что зависимость отношения к жизни и ее проблемам от настроения или темперамента, встречающаяся у некоторых людей, наследственна. Склонность к перепадам настроения и темпераментный характер не передаются по наследству. Такие черты присущи чрезмерно честолюбивым, а потому гиперчувствительным натурам, которые, будучи не удовлетворены жизнью, различным образом уходят от нее. Их гиперчувствительность подобна вытянутому вперед щупальцу, которым они прощупывают новую ситуацию всякий раз перед тем, как вплотную подойти к ней.
Правда, может показаться, что есть люди, которые всегда пребывают в очень радостном расположении духа. Они делают все от них зависящее, чтобы прожить свою жизнь в атмосфере счастья и видеть в жизни прежде всего светлую сторону. Бодрость и веселость, как и все остальное, имеет различную степень выраженности. Бывают люди, которые всегда веселы и бодры. В их детском энтузиазме есть что-то необычайно трогательное. Они не уклоняются от решения жизненных задач, а решают их, причем по-молодому, с легким сердцем. Они подходят к проблемам так, как если бы это были игры или головоломки. Пожалуй, трудно найти человеческий тип, чье восприятие жизни было бы более трогательным и обаятельным.
Но у некоторых эта бодрость и веселость заходит слишком далеко, и они в той же инфантильной манере воспринимают даже серьезные ситуации. Иногда в нашей серьезной жизни такой подход настолько неуместен, что он нас поневоле тревожит. Когда мы наблюдаем за их работой, у нас создается впечатление, что на самом деле они довольно безответственны и не воспринимают трудные ситуации с должной серьезностью. Из-за этого им стараются не поручать действительно сложных дел, от которых, впрочем, они и сами обычно стараются уклониться.
Однако мы не можем распрощаться с этим гипероптимистическим типом, не отдав ему должное. С такими людьми всегда приятно работать, и они приятно контрастируют с теми, кто всегда ходит с мрачным видом. Веселых людей привлечь на свою сторону гораздо легче, нежели мрачных и вечно недовольных пессимистов, видящих в каждой ситуации, в которую попадают, лишь темную сторону. Мы уже обращали внимание на тот факт, что оценить степень выраженности социального чувства человека легче всего, узнав, до какой степени он готов служить, помогать и доставлять удовольствие другим. Талант доставлять удовольствие другим делает человека интересным для нас. Довольные жизнью люди легче вступают с нами в контакт, и мы воспринимаем их с большей симпатией.
По всей видимости, мы инстинктивно чувствуем, что веселый темперамент, если эта веселость не чрезмерна, является показателем высокоразвитого социального чувства. Есть люди, которые могут оставаться оптимистами, которые не ходят с боязливым и удрученным видом и не стремятся переложить груз своих тревог на первого встречного. Находясь в компании, они вполне способны передать другим свою веселость и сделать жизнь красивее и осмысленнее. То, что они — хорошие люди, можно видеть не только по их поступкам, но и по их манере держаться, их речи, их заботе о наших интересах, а также по их наружности в целом, их манере одеваться, их жестам, их веселому нраву и непринужденному смеху.
Такой чуткий психолог, как Достоевский, сказал: «Мы можем гораздо лучше судить о характере человека по его смеху, чем по всяким скучным психологическим исследованиям». Смех может создавать связи между людьми и разрушать их. Все мы слышали агрессивный смешок тех, кто смеется над чужим несчастьем. Некоторые люди совершенно не способны смеяться, ибо они настолько далеки от естественных связей, соединяющих все человеческие существа, что лишились способности доставлять и получать удовольствие. Есть также небольшая группа людей, которые совершенно не способны доставить кому-либо радость, потому что единственный предмет их забот — омрачить любую встречу. Они идут по жизни так, будто им хочется потушить кругом всякий свет. Они либо не смеются вовсе, либо смеются, только когда их к этому вынуждают или когда они хотят принять добродушный вид.
Это проливает яркий свет на тайну чувств симпатии и антипатии. Противоположность симпатичным людям составляют вечные брюзги и нытики. Для них мир — юдоль печали и страданий. Некоторые индивидуумы идут по жизни, будто согнувшись под тяжким грузом. Любую небольшую трудность они раздувают до гигантских размеров, а будущее им видится всегда черным и гнетущим; если другие радуются, они никогда не упускают возможности, уподобившись Кассандре, изречь какое-нибудь мрачное пророчество об ожидающей их в грядущем горестной судьбе. Когда кто-нибудь в их окружении счастлив, они теряют покой и пытаются открыть ему глаза на мрачные стороны его положения — не только словами, но и раздражающими поступками. Таким образом они не дают другим жить счастливо и наслаждаться своим единством с человечеством.
МАНЕРА ГОВОРИТЬ
Процесс мышления и манера выражаться некоторых людей могут произвести на нас поистине неизгладимое впечатление и позволить глубже проникнуть в их личность. Например, в каждой культуре имеются мысли и слова, которые в приличном обществе высказывать не принято. Их вульгарность и грубость оказывают влияние на всю речь человека и порой пугают самого говорящего. Подобный стиль речи указывает на недостаток у говорящего воображения и вкуса.
Другие люди мыслят и говорят так, будто их умственный горизонт очерчен афоризмами и пословицами. Вам заранее известно, что они скажут. Слушать их — все равно что читать дешевый роман, а их речь наполнена сленгом и жаргонными выражениями. Отвечая на любой вопрос расхожей фразой или жаргонным словечком, они выказывают недостаток способности к самоотождествлению с другими, а мыслят и действуют в соответствии со стереотипами комиксов и кинофильмов. Нет нужды объяснять: множество людей не способно мыслить по-другому, что свидетельствует о нарушениях их психического развития.
ШКОЛЯРСКОЕ ПОВЕДЕНИЕ
Зачастую мы встречаем людей, ведущих себя так, будто их развитие остановилось еще в школьном возрасте и не пошло дальше «начальной» ступени. Дома, на работе и в обществе они ведут себя как школьники: с нетерпением выслушивают других и ждут возможности высказаться. Они всегда торопятся дать ответ на любой вопрос, поднятый на собрании, как будто им не терпится показать, что они выучили свой урок, и получить хорошую отметку.
Ключом к разгадке поведения таких людей является то, что они чувствуют себя уверенно лишь в ситуациях, имеющих четкую структуру. Стоит им попасть в ситуацию, где школярское поведение было бы неуместно, как они стушевываются и теряют уверенность в себе. Эта склонность проявляется на всех уровнях развития интеллекта. При наименее привлекательных ее формах индивидуум выглядит сухим, суровым и неприступным или старается играть роль всезнайки, который все понимает с полуслова или пытается все разложить по полочкам в соответствии с заранее установленными правилами и стереотипами.
ПЕДАНТИЗМ И ПРЕДРАССУДКИ
Интересной разновидностью людей с подобным догматическим мышлением являются те, кто пытается закаталогизировать любой поступок и любое событие согласно какому-то раз и навсегда установленному принципу. Они верят в этот принцип, и их невозможно разубедить; также они не будут ведать покоя, если обнаружат нечто, не поддающееся истолкованию согласно их правилам. Это сухие, как пустыня, педанты. Кажется, они настолько не уверены в себе, что пытаются уместить все живое многообразие жизни в крохотную клеточку правил и стереотипов, чтобы не быть этой жизнью сметенными. Они избегают ситуаций, для которых у них не припасено шаблона, и оскорбляются и раздражаются, если видят, что кто-либо играет в игру, правила которой им неизвестны. Нетрудно догадаться, что таким образом можно добиться немалой власти; достаточно вспомнить множество тех, кто отказывается выполнять требования общества «по идейным соображениям». Нам хорошо известно, что всеми этими необычайно идейными индивидуумами движет надутое чванство и непреодолимое желание доминировать над другими.
Даже если педанты являются хорошими работниками, их социальная установка самоочевидна. Они безынициативны, круг их интересов чрезвычайно ограничен, и им присуще множество бессмысленных причуд и капризов. Например, у некоторых может появиться привычка всегда ходить по наружной стороне лестницы или обходить трещины на тротуаре. Других ничто не может заставить свернуть со знакомого пути. Людям всех этих типов недостает понимания реальных жизненных вопросов. Воплощая в жизнь свои принципы, они тратят даром уйму времени сами и заставляют делать то же самое окружающих. Стоит им встретиться с незнакомой проблемой — и они терпят полный крах, поскольку не способны ее разрешить. Они полагают, что ни в чем нельзя обойтись без правил и магических формул, и испытывают священный ужас перед любыми переменами.
Например, для них может оказаться трудно даже привыкнуть к весне, потому что они так долго приспосабливались к зиме! Пробуждение внешнего мира, наступающее вместе с потеплением, вызывает у них страх, что им придется больше контактировать с другими людьми; и в результате они чувствуют себя несчастными. Таковы индивидуумы, которые жалуются на то, что весной они чувствуют себя больными. Поскольку они могут приспособиться к новой ситуации лишь с огромным трудом, работа, выполняемая ими, как правило, не требует инициативы. Никакой наниматель не даст им другого места. Эти признаки не являются наследственными или неизменными: они возникли из-за неправильного отношения к жизни, которое так глубоко укоренилось в психике подобных людей, что стало доминирующей чертой их личности. В конечном счете подобные индивидуумы не могут самостоятельно избавиться от собственных предрассудков.
ПОКОРНОСТЬ
Люди, для которых характерны угодничество и покорность, также плохо приспособлены к работе, требующей инициативы. Они чувствуют себя комфортно, лишь выполняя чей-либо приказ. Угодливый индивидуум живет по правилам и законам, установленным другими, стремление занять подчиненное положение у человека подобного типа едва ли не переходит в манию. Такую социальную установку можно обнаружить в самых разнообразных жизненных ситуациях. Догадаться о ее наличии можно по осанке человека, обычно несколько сутулой и раболепной. Эти люди — вечные соглашатели. Мы видим, как в присутствии других они подаются вперед, внимательно слушают, что говорит каждый из присутствующих, — не столько для того, чтобы взвесить и проанализировать их высказывания, сколько для того, чтобы исполнить их приказания и разделить и подтвердить их чувства. Они считают для себя честью угодничать, и порой их покорность достигает невероятной степени. Это люди, которые получают подлинное удовольствие, подчиняясь другим. Мы далеки от того, чтобы утверждать, будто те, кто всегда стремится доминировать, — это идеальный человеческий тип, однако мы считаем необходимым показать негативные стороны жизни тех, кто считает покорность подлинным решением их проблем.
Но будет справедливым сказать, что есть много людей, которым подчинение кажется законом жизни. Здесь мы имеем в виду не профессиональных слуг, а женский пол. То, что женщины должны быть покорными, — неписаный, но глубоко укоренившийся закон, которому немало людей следуют так, будто это непреложная догма. Такие предрассудки отравили и разрушили взаимоотношения множества людей, однако искоренить их не удается. Есть немало тех, кто верят, будто подчинение женщины — это вечный закон, который они должны принять, особенно много таких среди женщин, однако эта точка зрения еще никому не принесла ни малейшей пользы. Более того, рано или поздно кое-кто жалуется: мол, если бы женщина не была такой покорной, дело могло бы принять лучший оборот!
Не говоря уже о том факте, что человеческий дух не способен подчиняться без бунта, рано или поздно покорная женщина окончательно утрачивает свою независимость и становится социальным паразитом, что демонстрирует случай из нашей практики. Нашей пациенткой была женщина, которая вышла замуж за знаменитого человека по любви. Как она, так и ее муж следовали догме, согласно которой участь женщины — подчиняться. Со временем она превратилась просто в машину, для которой в мире не было ничего, кроме долга, покорности и еще раз покорности. Она утратила способность что-либо предпринимать независимо. Ее окружение привыкло к ее подчиненному положению и не особо возражало, однако их молчание не могло исправить ситуацию.
Ситуация эта не разрешилась кризисом, поскольку ее участники были относительно культурными людьми. Однако если мы вспомним, что для значительной части человечества подчиненное положение женщин предопределено их судьбой, нам легко понять, сколько конфликтов порождает подобный взгляд на вещи. Когда муж ожидает такого подчинения как чего-то само собой разумеющегося, он скорее всего будет то и дело раздражаться, так как в реальности полное подчинение невозможно. Однако некоторые женщины настолько проникнуты духом покорности, что нарочно выбирают в мужья самых властолюбивых и жестоких мужчин. Рано или поздно неестественные взаимоотношения между ними перерастают в открытую войну. Иногда создается впечатление, что истинная цель этих женщин — выставить идею подчинения женщин на всеобщее осмеяние и доказать всем ее абсолютную ложность.
Нам уже известен выход из подобных трудностей. Когда мужчина и женщина живут вместе, они должны жить в условиях товарищеского разделения труда, при которых ни один из партнеров не подчинен друг другу. Даже если это пока что всего лишь идеал, по крайней мере он дает нам эталон, по которому мы можем измерять степень культурности индивидуумов.
Вопрос подчинения играет роль не только во взаимоотношениях полов, где он взваливает на плечи мужского пола груз из тысячи неразрешимых проблем, но и в жизни народов. Вся экономическая структура древних цивилизаций строилась на институте рабства. Вероятно, большинство ныне живущих людей происходят из семей рабов, и в течение столетий два класса людей — рабы и рабовладельцы — жили в полном отчуждении и противостоянии друг другу. Даже в наше время у некоторых народов сохраняется кастовая система, и принцип подчинения и зависимости одной касты от другой продолжает существовать.
В древности было принято считать, что труд — дело позорное и заниматься им подобает рабам. Рабовладелец не унижался до обычной работы. Он считался не только хозяином других людей, но и воплощением всех человеческих достоинств. Правящее сословие состояло из «лучших», на что указывает греческое слово «аристос». Аристократия была господством «лучших», однако «лучших» не по своим качествам и добродетелям, а только по могуществу; оценке и классификации подвергали лишь рабов. Аристократом был тот, кто обладал властью.
В наше время рабство и аристократия остались в прошлом, однако они продолжают оказывать влияние на наш образ мыслей. Даже великий мыслитель Ницше выступал в защиту власти лучших и подчинения им всех остальных. И сегодня можно встретить людей настолько угодливых, что они могут быть счастливыми лишь тогда, когда кому-то за что-то благодарны. Кажется, они все время извиняются уже за то, что просто существуют на свете. Нам не следует обманываться и считать, будто они делают это с радостью. По большей части они чрезвычайно несчастливы.
Трудно вытравить из нашего мышления разделение на господ и слуг и признать всех людей абсолютно равными. Однако благодаря необходимости сблизить людей друг с другом институты рабства и аристократии лишились прежнего значения. Само существование новой точки зрения, согласно которой все люди совершенно равны между собой, — это шаг вперед и гарантия от будущих заблуждений.
ВЛАСТОЛЮБИЕ
Противоположностью только что описанному нами раболепному индивидууму является властолюбивый индивидуум, который всегда должен доминировать. На протяжении всей жизни его заботит только один вопрос: «Как мне всех превзойти?» С этой ролью неразрывно сопряжены всевозможные разочарования.
Властолюбивая роль может оказаться до некоторой степени полезной, если она не сопровождается чрезмерной агрессией и враждебностью. Всякий раз, когда требуется организатор, на сцене появляется властолюбивый индивидуум. Они добиваются таких мест, на которых требуются командиры и управляющие. В смутные времена, например, во время революции, такие характеры выходят на авансцену — и вполне понятно почему: они имеют нужную манеру держаться, соответствующие социальные установки и желания, а также, как правило, и необходимую подготовку для того, чтобы взять на себя роль вождя. Они привыкли командовать в своем доме. Однако никакая игра не может их удовлетворить, если они не играют роль короля, правителя или генерала, и среди них есть такие индивидуумы, которые не способны сделать по приказу даже сущего пустяка. Когда им приходится подчиняться чужим приказам, они сразу же приходят в состояние возбуждения и тревоги. В спокойные времена такие индивидуумы возглавляют малые группы как в деловой, так и в общественной сфере. Они всегда находятся на авансцене, так как сами проталкиваются вперед и у них есть что сказать людям. Пока они не нарушают правил жизненной игры, мы не имеем ничего против них, однако мы не можем согласиться с той завышенной оценкой, которую дает им сегодня общество. Они тоже всего лишь грешные люди, ибо из них не выходит хороших рядовых и они плохо играют в команде. Всю жизнь они проводят в чрезвычайном напряжении и не могут расслабиться до тех пор, пока не докажут каким-либо образом свое превосходство.
НЕВЕЗЕНИЕ
Утверждение, что всякому, кто вступает в конфликт с абсолютной истиной и логикой общественной жизни, рано или поздно не миновать расплаты, является в психологии трюизмом. Как правило, индивидуумы, которые совершают подобные грандиозные ошибки, не извлекают из них никаких уроков, а видят в своем несчастье незаслуженно свалившуюся на них беду. Требуется вся их жизнь, чтобы показать: невезение преследовало их повсюду и они ни в чем не преуспели потому, что все, за что они брались, кончалось провалом. Такие невезучие люди склонны даже гордиться своим невезением, как будто причиной его является какая-то сверхъестественная сила. Стоит более тщательно проанализировать данное утверждение — и окажется, что тщеславие вновь подняло свою безобразную голову! Эти люди действуют так, будто их избрало в качестве объекта преследования некое злобное божество. Во время грозы они считают, что молния попадет только в них. Они боятся, что ворам приглянется именно их дом. Если произошло какое-нибудь несчастье, они уверены, что оно их непременно затронет.
Так преувеличивать способна только личность, мнящая себя центром Вселенной. Кажется, человек, которого постоянно преследует судьба, — это прямая противоположность эгоиста, но когда такие индивидуумы полагают, что против них сплотились все темные силы мира, это говорит их упрямое тщеславие. Есть индивидуумы, чье детство было омрачено навязчивыми идеями, будто они станут жертвами разбойников, убийц, призраков и вампиров, словно бы всем этим категориям людей и аномальных явлений в то время было нечем больше заняться.
Следует ожидать, что их социальная установка будет отражена в их манере держаться. Они ходят так, будто на них что-то давит, и сгибаются в три погибели, чтобы каждый мог заметить тяжкое бремя, под грузом которого они томятся. Они напоминают мне кариатид, украшающих греческие храмы и всю жизнь держащих на плечах портики. Эти люди всегда все принимают настолько всерьез и судят обо всем с таким пессимизмом, что нетрудно понять, почему у них все валится из рук. Их преследует невезение оттого, что они омрачают не только свою собственную жизнь, но и жизни других. Корень их несчастий — тщеславие. Быть особо невезучим — еще один способ постоянно ощущать собственную важность!
РЕЛИГИОЗНОСТЬ
Некоторые из этих хронически не способных найти понимания людей уходят в религию, где действуют точно так же, как и раньше. Они жалуются и соболезнуют сами себе, а также стараются переложить свое бремя на плечи благодетельного Бога. Они думают только о собственной персоне. Поэтому для них вполне естественно полагать, будто Бог, это пользующееся чрезвычайным уважением и поклонением существо, занят исключительно служением им и отвечает за каждый их поступок. По их мнению, еще большее Его внимание можно привлечь к себе искусственными средствами, например, особо истовой молитвой или другими религиозными обрядами. Одним словом, возлюбленному Господу просто нечего делать, кроме как заниматься их бедами и не спускать с них глаз. В таком религиозном поклонении заключено столько ереси, что если бы вернулись времена инквизиции, эти религиозные фанатики, вероятно, первыми взошли бы на костер. Они обращаются к Богу точно так же, как к себе подобным, — жалуются, хнычут, но не шевелят и пальцем, чтобы помочь себе или улучшить условия, в которых они живут. По их мнению, сотрудничество обязательно только для других.
История болезни восемнадцатилетней девушки показывает, до чего может довести человека подобный тщеславный эготизм. В детстве эта девушка была очень хорошим и прилежным ребенком, но отличалась повышенным честолюбием. Ее честолюбие выражалось в религиозности, причем она исполняла все обряды с величайшим благочестием. Однажды она стала упрекать себя за недостаточную твердость в вере, заявляя, что нарушала заповеди и время от времени допускала появление у себя греховных мыслей. В результате она целыми днями яростно обвиняла себя с таким пылом, что всем казалось, будто она сошла с ума. Она все время стояла на коленях в углу и горько каялась; однако другим упрекнуть ее в чем-либо не позволялось. Однажды священник попытался снять с нее бремя грехов, объяснив, что на самом деле она ни в чем не согрешила и в ее конечном спасении сомневаться не приходится. На следующий день эта девушка подошла на улице к священнику и закричала, что он недостоин войти в церковь, поскольку, принял на свои плечи тягчайшее бремя грехов.
Нам нет нужды анализировать этот случай далее, однако он показывает, как честолюбие врывается в религиозные вопросы и как тщеславие заставляет человека мнить себя судией в вопросах пороков и добродетелей, чистоты и развращенности, добра и зла.