Самым счастливым государством бывшего СССР признана Туркмения, занимающая 32-ю позицию в рейтинге мирового счастья между Катаром и Сингапуром. Об этом сообщает "Гундогар" со ссылкой на аналитиков Колумбийского университета (США), которые составили и опубликовали под эгидой ООН "Доклад о мировом счастье" (World Happiness Report), обнародованный на конференции ООН, посвященной счастью (UN's Conference on Happiness).

"В феврале 2012 года в Туркмении официально объявлено о начале эпохи могущества и счастья, пришедшей на смену эпохи Великого Возрождения. Со 2 по 8 апреля текущего года в Туркмении проходит "неделя здоровья и счастья", - отмечает туркменское издание.

Также сообщается, что Россия находится примерно в середине рейтинга (76-я позиция). Казахстан - на 59-й позиции, Белоруссия - на 62-й, Узбекистан - на 79-й, Украина - на 91-й, Киргизия - на 102-й, Таджикистан - на 115-й, Азербайджан - на 116-й, Армения - на 122-й, Грузия - на 146-й позиции.

В докладе самыми счастливыми в мире признаны жители скандинавских стран: Дании, Финляндии, Швеции и Норвегии - а также Швейцарии. Вполне счастливыми себя чувствуют граждане Нидерландов (6-я позиция в рейтинге), Израиля (7-я), Испании (8-я), Бельгии (9-я) и Ирландии (10-я).

По данным туркменского издания, всего для исследования, которое проводилось в период с 2005 по 2011 год, были опрошены по 1 тыс. человек старше 15 лет из 156 стран. На основе полученных ответов был составлен "коэффициент счастья", который измерялся по 10-балльной шкале. При его составлении учитывались такие показатели, как уровень благосостояния, социальная поддержка населения, приверженность демократическим принципам и сведения о коррупции. Также составители списка брали во внимание обеспеченность населения рабочими местами и состояние душевного и физического здоровья граждан.

"Иски за Катынь" - не единственное свидетельство того, что постсоветская Польша уже третий десяток лет активно осваивает очень выгодную для себя в политическом и экономическом смысле роль жертвы. Причем осваивает сразу на две стороны - на русский восток и германский запад. Например, не так давно польский сейм принял документ об "агрессии СССР", фактически уравнивающий советское государство с немецким рейхом. 23 августа 2011 года, на прошедшей в Варшаве конференции министров юстиции ЕС была принята Варшавская декларация; в странах ЕС впервые отметили День памяти жертв тоталитаризма (в соответствии с решением Европарламента, приуроченным к годовщине подписания пакта Молотова-Риббентропа между Германией и СССР), а посольство США в Эстонии поспешило возложить равную ответственность за начало Второй мировой войны на гитлеровскую Германию и советскую Россию...

В общем, "вернувшись в Европу" из Варшавского договора, Польша вновь вернулась к роли, которую играла на протяжении последних столетий своего существования: "страна-жертва" и ее "народ-страдалец", сжатые "врагами" с двух сторон, ориентирующиеся на Запад (в лице сначала Франции, затем Британии и США), уравновешивающие влияние германского "гиганта" и противостоящие "агрессивным поползновениям" на запад гиганта российского. На деле это реализация заповеди Ю.Пилсудского - "ни с Россией, ни с Германией", трактуемая как руководство к задиранию и России, и Германии. На словах - воспоминания о славном и трагическом прошлом, способствующие формированию комплекса страны с имиджем сверхгероической страдалицы. Зажатой могучими соседями, периодически разделяемой ими, но вновь и вновь возрождающейся и непокорённой.

Поляки люди неглупые. Они буквально лелеют и воспевают историю своих трагедий и страданий. Особенно тех, из которых извлекают реальную политическую и экономическую прибыль. Пересмотр исторических конструкций, отказ от которых может лишить этого гешефта, воспринимается в штыки. Любая попытка историков соседних стран рассмотреть ту или иную историческую проблему в "непривычном" для польской трактовки ракурсе, интерпретируется как возрождение великодержавных амбиций. Факты говорят об обратном? Тем хуже для фактов!

Например, напоминания о польском антисемитизме и жертвах еврейских погромов 1940-х годов встречают шквал негодования. Вместо осмысления трагедии - пропаганда о попытке навязать полякам роль "народа-палача" и "приравнять к немцам". По той же причине встречают ожесточённое сопротивление польской стороны призывы российских и немецких историков не умалчивать о "тёмных пятнах" истории. Вроде польских концлагерей, унёсших жизни десятков тысяч красноармейцев после советско-польской войны 1919-1921 гг. или польских концлагерей и депортаций немецкого населения, унёсших сотни тысяч жизней в 1945-1949 гг.

Сами же поляки, тем временем с исторической памятью соседей не церемонятся. Вызывающе демонтируют советскую экспозицию в Освенциме под предлогом её "исторической недостоверности", поскольку кому-то в Польше очень не нравится, что в списках советских граждан, сгинувших в Освенциме, значатся, в том числе, и выходцы с Западной Украины и Белоруссии. Пытаются истребовать от России многомиллиардную "компенсацию за Катынь", вроде той, которую имеют в виде репарационных платежей от Германии. Изображают главу немецкого "Союза изгнанных" Эрику Штайнбах (1943 года рождения) в форме СС и верхом на министре иностранных дел Германии. Одновременно с этим польский парламент требует у правительства Германии официального признания неправомочными требований потомков изгнанных и убитых немцев о возмещении ущерба.

Требующая от Германии и России покаяния, подчеркну - на официальном, не общественном уровне, - Польша сама к такому покаянию совершенно не готова. Ведь малейшее отступление от имиджа "исторической жертвы" соседей может нанести огромный урон крайне ранимой национальной идентичности. И отразиться на прибылях, ведь те же немцы исправно платят - в рамках "Восточных договоров" со времён правительства ФРГ Вилли Брандта. И коллективные компенсации, и индивидуальные, выплачиваемые немецкой промышленностью.

Однако жадность, как известно, до добра не доводит. Индивидуальными исками в судебные инстанции ЕС с требованиями компенсации "за Катынь" поляки уже создали опаснейший прецедент (Отчасти и индивидуальными исками польских граждан, угнанных в гитлеровскую Германию на принудительные работы). Для начала они получили в рамках правового поля ЕС индивидуальные иски и претензии за уничтожение и изгнание в послевоенные годы немцев.

Коллективные, имущественные и правовые интересы германской стороны представляет "Союз изгнанных" - неправительственная организация, насчитывающая около 1,5 млн. членов, объединяющая 21 землячество, 16 союзов и 4 объединения "изгнанных" и депортированных, финансируемая не только за счёт членских взносов, но и из федерального бюджета и являющаяся влиятельной политической силой, имеющей своё лобби в консервативных ХДС/ХСС.

Индивидуальные претензии немецких изгнанников представляет основанное в 2000 году объединение "Прусская опека". Это товарищество с ограниченной ответственностью требует от правительства Германии защиты немецких интересов и возвращения экспроприированной поляками земельной и недвижимой собственности. В 2006 году объединение подало в Страсбургский трибунал по правам человека иск на Польшу.

Пытаясь оправдаться, в правовом плане, Польша пытается опереться на собственные послевоенные декреты от 06.05.1945 г. и 08.03.1946 г., исходившие не из экспроприации немцев, а из национализации "брошенного" ими или "бесхозного" имущества. Но этого явно недостаточно. Во-первых, изгнание примерно 5 млн немцев из Польши сопровождалось масштабнейшим организованным насилием, включая конфискацию имущества, помещение женщин и стариков в концентрационные лагеря, где затем смертность узников достигала 50%, и депортацию. И это несмотря на то, что уже в августе 1945 года статут международного военного трибунала в Нюрнберге признал депортацию народов преступлением против человечества (1,2,3). В целом оценки количества погибших после 1945 года немцев разнятся - от 400-600 тыс. до более чем 2,2 млн. (2,3,7). Председатель "Союза Изгнанных" Эрика Штайнбах называет цифру в 3 млн. погибших. Однако в данном случае следует учитывать, что речь идет о жертвах среди немцев, депортировавшихся не только Польшей, но и другими странами Восточной Европы (общее число изгнанных - около 14 млн. человек - это примерно треть всего населения тогдашней Германии). Интересно, что в отличие от Польши, в процессе выселения немцев, например, из Югославии, Венгрии или Румынии открытого насилия над ними не было (7). Официальные власти Германии исходят из того, что из миллионов немцев, проживавших на отходивших Польше территориях, погибло около 440 тысяч. При этом не учитываются потери среди тех, кто не имел германского гражданства на сентябрь 1939 года (4).

Во-вторых, в правовом аспекте, немецкие юристы исходят из того, что депортация немцев стоит в общем ряду "этнических чисток" и подпадает под соответствующие нормы международного права по Нюрнбергу. Несмотря на прямой запрет действовавшей на тот момент Гаагской конвенций 1907 года на отчуждение собственности гражданского населения (ст. 46), а также отрицание принципа коллективной ответственности (ст. 50), почти 15 миллионов немцев (около трети населения всей тогдашней Германии), преимущественно женщин, стариков и детей, в течение 3-х лет были изгнаны из родных мест, а их собственность - разграблена. Что же касается декретов польского правительства, на которые опиралась депортация немцев, и попытки польских правоведов прикрыться Потсдамом, то, например, юристы Силезского землячества полагают, что Польша преступила тем самым протокол Потстдамских соглашений, позволявший "депортацию немцев из Польши, но не из тех областей, которые, согласно статье 9 протокола поставлены под ее управление", т.е. из тех, что присоединили к Польше по ходу перенесения немецкой границы на запад (6).

Учитывая сказанное, а также тот факт, что в ЕС на подъём польской экономики идут в основном именно немецкие деньги, немцы для начала ставят вопрос: доколе они должные платить и каяться перед страной, в которой их соотечественников убивали и грабили по этническому признаку? Причём многочисленными жертвами были не военнопленные, а гражданское население - в основном женщины, старики и дети.

В-третьих (и это самое главное) в аспекте политическом, Польша слишком страстно обличает Россию за преступления советского режима. Изыскивая малейшую соринку в чужом глазу и в упор не замечая брёвна в собственных. При этом забывая, что, в отличие от СССР, у постсоветской России нет ни единого повода помогать Варшаве увиливать от ответов на задаваемые всё громче и громче с запада вопросы. Россия на официальном уровне признала свою вину за Катынь (хотя расследование по делу трудно назвать законченным), польской стороне были переданы все документы. Однако в ответ ничего подобного не происходит. А ведь уничтожение десятков тысяч безоружных людей в концлагерях - это преступление против человечества. Явно выраженная национальная направленность такой преступной политики, по мнению российских исследователей проблемы "вынуждает ставить вопрос о наличии в действиях польских властей признаков геноцида" (8). До сих пор ни в одном из более чем десятка польских концлагерей, где тысячами гибли заключенные красноармейцы нет ни одного мемориала в их память. В одном из самых страшных по количеству смертей концлагере Стшалково, поляки, как и в Освенциме, просто демонтировали память в виде таблички напоминавшей о погибших красноармейцах, гласившей на русском языке "Здесь покоятся 8000 советских красноармейцев, жестоко замученных в польских "лагерях смерти" в 1919-1921 годы"... Брат-близнец погибшего в авиакатастрофе под Смоленском польского президента Качиньского уже озвучил требование компенсаций "за Катынь". Не пора ли России задуматься о встречном иске?

Николай Малишевский

ССЫЛКИ

1. Выселение немцев с территории Польши в документах Советской военной администрации в Германии // Вестник Российского государственного университета им. И.Канта. Вып.3, серия Гуманитарные науки. - Калининград, 2005. - c.63-70.

2. Сумленный С. Изгнаны и убиты // Эксперт, 2008, N 30, спец. вып.- с. 52-55.

3. Чунихин В.М. Забытая депортация // Журнал "Самиздат", 05.12.2008.

4. Кретинин С. Проблема беженцев в послевоенной Германии // Родина, № 3. 2009.

5. Погорельская С. Немецкая память пугает поляков // stoletie.ru/territoriya_istorii/nemeckaja_pamat_pugajet_polakov_2009-10-06.

6. Погорельская С. Как "право на родину" сводится к "праву на собственность" // www.stoletie.ru/geopolitika/jevropa...hlym_2009-10-29.

7. Буйда Ю. "Немцы отрицательно влияют на освоение советской области" // "Коммерсантъ", №31 (484), 13.08.2002

8. Подробнее см.: Швед В.Н. Тайна Катыни. М., 2007. С. 231-313.

"Складывается впечатление, что в геополитическом смысле распад Советского Союза происходит только сейчас - через двадцать с лишним лет после политической катастрофы. Только сейчас начался демонтаж СССР. Только сейчас начинается дележка территорий бывшего Советского Союза без какого-либо участия России и без оглядки на Россию", - считает Л.Ионин. При этом он соглашается с предположением Арсения Баринова (http://www.regnum.ru/news/1215712.html) о том, что в наступающем "новом веке империй" постсоветские страны не смогут противостоять экспансии соседей, "которых перестала пугать тень Советского Союза и которым совсем не кажется опасной нынешняя безвольная и безыдейная Россия".

По мнению Л.Ионина, начинающийся демонтаж СССР может привести и к демонтажу Российской Федерации. "Россия может и, по логике, должна разделить судьбу постсоветских государств, потому что в нынешнем своем виде и образе она представляет собой типичное постсоветское государство. Она так долго и упорно открещивалась от всего, что могло бы ассоциироваться с Советским Союзом, что сама поставила себя на одну доску с Молдовой, например, Эстонией, Грузией или Украиной", - отмечает политолог. В то же время он подчеркивает, что Россия, в отличие от других постсоветских стран, так и не стала национальным государством и что при невозможности в ней национализма другие объединяющие идеи отсутствуют. "Нет сплачивающих идей, и нет воли к государственному существованию. Россия живет как бы по инерции, не руководствуясь никакой целю, никуда не спеша и никуда не опаздывая. Непонятно, зачем президент заставляет ее модернизироваться; такое впечатление, что никому, кроме него, это не нужно", - констатирует Л.Ионин.

По его словам, если в СССР необходимость индустриализации и послевоенной модернизации была понятна, "то зачем это делать России, которая никуда не стремится и которой ничего не нужно, которую либеральные публицисты призывают "отбросить гордыню", "смириться", стать "нормальной страной"?". "На самом деле она давно уже стала не просто нормальной страной, а нормальной постсоветской страной со всевластием чиновничества, тотальной коррупцией, низким уровнем морали, продажными судьями, бандитами-силовиками и т.д. Поэтому распад ее в ходе общего демонтажа территории бывшего СССР в течение последующих трех-четырех десятилетий вполне вероятен", - подчеркивает эксперт. Он полагает, что распад не будет результатом военного вторжения, отводя большую роль демографической катастрофе, которая вызовет приток иммигрантов и негативно отразиться на общем уровне человеческого капитала.

"От осознания бесперспективности молодые, талантливые, энергичные люди будут уезжать на Запад. Постепенно Россия превратиться в территорию, где русское население будет в меньшинстве, и в вахтовую площадку для западных топ-менеджеров в компаниях по добыче нефти. Затем, конечно, последует и политический распад с образованием на территории России нескольких государств, тяготеющих каждое к своему зарубежному государству-партнеру и спонсору", - пишет Л.Ионин, отмечая, что это пессимистический сценарий. Оптимистический сценарий, по его словам, состоит в том, что Россия сможет решить двуединую задачу спасения себя и спасения постсоветских государств. "Без них она спастись не сможет, потому что, раз начавшись, демонтаж СССР уже не остановится", - поясняет при этом эксперт. Он подчеркивает, что народы бывшего СССР еще сохранили чувство общности, несмотря на то, что уже 20 лет живут в разных государствах.

"Все, что происходило в пределах бывших советских границ, несмотря на жестокость конфликтов и вроде бы необратимость происходящих изменений, все равно происходило внутри Советского Союза и внутри бывшей Российской империи. Все это многими воспринималось условно, как нечто, происходившее будто бы понарошку", - отмечает Л.Ионин. По его оценке, это была "внутрисемейная вражда, которая всегда проявляется сильнее и острее, чем враждебность в отношении чужих людей". "Теперь же все начинается всерьез, и откусывание внешними соседями постсоветских стран кусков постсоветского пространства - это уже откусывания от исторического тела России, то есть от самой России. Демонтаж России, таким образом, уже начался. Поэтому можно сказать, что рубежи России - это рубежи постсоветского пространства в целом, рубежи бывшего Советского Союза, и защищаться Россия должна именно там", - считает Л.Ионин. "Хочется верить, - пишет он, - что ввиду такой угрозы Россия сумеет собраться, проявить сознательность и волю и стать на защиту собственных рубежей. Разумеется, речь идет не о защите рубежей вооруженной силой - то есть не только вооруженной силой. Требуется и армия, и дипломатия. Если действительно наступает век империй, то это век силы, и России не надо стесняться ее показать". Вместе с тем, по словам Л.Ионина, главная задача России - это обретение идеи и воли. "Тогда станут возможны и модернизация, и мобилизация, и по очереди, и сразу вместе. (...) Без идеи нет воли. Воля не может быть бессодержательной. А без воли нет государства, а есть только аппарат чиновников, которые тащат каждый в свою норку", - заключает эксперт. Рассмотрение ситуации на постсоветском пространстве в книге Л.Ионина "Апдейт консерватизма" (М, 2010) включено в широкий контекст анализа особенностей либерального и консервативного стилей мышления. Новая работа автора отчасти представляет собой развитие идей, высказанных им ранее в классическом труде "Социология культуры". В этом плане особого внимания заслуживает описание последней версии либерализма - идеологии политкорректности и ее репрессивных механизмов. Вместе с тем Л.Ионин затрагивает и ряд новых тем, ставших наиболее острыми в последние годы. Так, отдельная глава посвящена проблемам семьи и демографии, где автор, в частности, анализирует особенности государственной политики, способствующие приближению демографической катастрофы.