Друзья, апрель выдался достаточно насыщенным в плане работы, и у меня совершенно не было времени поделиться с вами чем-нибудь новым. Но меня очень радует тот факт, что статистика просмотров блога растет, и более того, у меня появились новые постоянные читатели (я, конечно, надеюсь, что и "неподписанных" читателей у меня много, но подросшая цифра в правой колонке экрана меня не может не радовать!)

В апреле мне довелось переводить на необычные для меня темы - например, про бывший норвежский десантный корабль

Как будто не было зимы!
Скрипит потёртое седло,
и ветер холодит ладони.
Вновь не боимся рытвин мы,
ругаем битое стекло –
и даже чёрт нас не догонит.

Дорога в гору – мы пыхтим,
под гору – мчим на вздох один,
разбрызгивая снег и воду.
На мир – насмешливо глядим,
сурово – на поток машин,
и свысока – на пешеходов.

(от меня и велосипеда)

Настроение сейчас - обалденновское

В колонках играет - негромкие звуки разного характера

В иудаизме нет более неопределимого и в то же время более незаменимого слова, чем Тора. Тора – это всеобъемлющий термин для определения сути иудаизма. Тора – это Учение. Тора – это Закон. Никто не может достичь даже малейшего понимания еврейской религии без изучения и размышления о смысле Торы и ее месте в жизни каждого еврея.

На протяжении многих веков Тора была главным предметом изучения евреев. Но было бы совершенно неправильно делать вывод из этого утверждения, что вся еврейская духовность зиждется на зыбкой почве интеллектуализма.

В действительности изучение Торы – это нечто совсем иное. Это истинно духовное упражнение, еврейский эквивалент мистического общения с Богом. В нем, скорее, больше мистицизма, чем интеллектуализма.

На архивных фото из варшавского гетто изображена дверь в гостиницу с надписью: «Общество извозчиков по изучению Талмуда в Варшаве». То есть простые извозчики, сумевшие выкроить немного времени между работой, собирались вместе, чтобы вкусить хоть «кусочек» духовной пищи. Они не были интеллектуалами, но глубоко религиозными людьми, томимыми духовной жаждой, утоление которой они находили в изучении Торы, как и бесчисленные поколения евреев до них.

«Как люблю я закон Твой! Весь день размышляю о нем» (Теилим 119:97). Эти слова можно принять как подлинное отношение верующего еврея к Торе в полном смысле этого слова. Тора – это закон, но она гораздо, гораздо больше, чем закон.

Но какое, в конце концов, отношение система законов имеет к религии? Если взглянуть на это глазами представителя западной цивилизации, то закон не должен играть на поле веры. Закон ограничивается управлением общественными отношениями, находящимся в юрисдикции государства; вера же касается духовности каждой отдельной личности. Как же тогда эти несопоставимые вещи соединяются в иудаизме? Какова связь между «верой» и «делом»?
Человек не может жить одной лишь верой

Иудаизм утверждает в качестве основополагающего принципа в своем подходе к религии и всей жизни, что вера и поступки неотделимы друг от друга. Это трудно для понимания современного человека, потому что он воспитан в западной системе ценностей, которая рассматривает «религию» исключительно как духовную материю, обращенную внутрь, к человеческой душе. Под сутью религии понимается, прежде всего, отношение, а не послушание, вера, а не поступки.



Человек, который живет одной лишь верой, не воплощенной в его делах, – это существо, живущее среди неопределенных духовных общностей.

Для изображения идеала духовной жизни на земле представьте себе немецкого философа Иммануила Канта, прогуливающегося по Вильгельмштрассе, заложив руки за спину, и созерцающего в своих мыслях небесные тверди. Для христиан этот образ может быть несколько иным – монах, предающийся раздумьям о Всемогущем Господе в своей крошечной келье в уединенном монастыре на вершине горы.

В то же время в воображении евреев высечен образ, описанный в книге Берешит, которая описывает Авраама, ищущего «праведника посреди города»; Моше Рабейну оставившего покой во дворце фараона, чтобы возглавить борьбу своего порабощенного народа.

В иудаизме не существует вопроса о том, что важнее – правильное действие или правильное намерение; его единственный вопрос: «Что есть правильная жизнь?».

Иудаизм отвергает духовные общности, поиск смысла жизни в отрыве от действий, как будто смысл сам по себе это некая отдельная ценность. Иудаизм направлен на воплощение идей в конкретных делах, дабы самые возвышенные идеалы опирались на повседневные действия и, наоборот, обыденное обретало святость.
Как нам узнать, какие поступки следует совершать? И как определить разницу между правильным и неправильным, не руководствуясь верой?

Ответ: соблюдать закон.

Божья воля дается в дар человеку в виде заповедей, предписаний или, как говорят евреи, «мицвот» (в единственном числе «мицва»). Мицвот – это устоявшиеся религиозные стандарты поведения, которые не меняются в зависимости от веяний в обществе. Причины этих заповедей не часто очевидны и иногда лежат за пределами человеческого постижения, хотя они зависят от устойчивого понимания и интерпретации учителями каждого поколения и от приложения этих законов к повседневной реальности. Главная обязанность не верить в Бога, а исполнять Его волю.

Однако ее значение и сила зависят от формального и правильного использования. Бог – автор мицвот – является «мецаве», что означает «Тот, кто заповедует». Именно соблюдение мицвот, заповедей, данных Богом, служит двигателем еврейского закона.
Воплощение веры в жизнь

Выполнение мицвы не просто выполнение «доброго дела»; это, по сути, соблюдение закона Бога во всех его подробностях. Воля Божья проявляется в предписаниях Торы, в первую очередь, в виде Галахи – буквально «путь» – то есть, пути к исполнению заповедей.

Галаха, как и сама Тора, является одним из наиболее важных и трудных для восприятия терминов, без понимания которого невозможно уяснить суть иудаизма. Она представляет собой, в большей степени, чем что-либо другое, квинтэссенцию иудаизма.

Тора предусматривает устное толкование в соответствии с реалиями времени, которое является динамичным и прогрессивным методом, абсолютно необходимым для понимания письменного текста. Устный закон – это не только толкование предписаний, но также их применение к меняющимся условиям реальности с помощью логических и традиционных принципов, которые устанавливает сама Тора.

Закон трактуется учеными раввинами для получения ответов на вопросы, которые ставят отдельные лица и целые сообщества. Их решения в конечном итоге становятся нормой, а потом записываются в виде кодексов. Эти кодексы затем подвергаются изучению, толкованию и применению в той же системе. Все это, в дополнение к целому ряду предписаний и установлений, образует тело Устного закона.

В этой связи сразу же возникает вопрос: кто они, эти «мудрецы», и какая сила наделяет их такими полномочиями?

Они ученики, рукоположенные руководителями великих ешивот – институтов, предназначенных для изучения Торы, которые не избираются и не назначаются официально, а просто признаются сообществами, соблюдающими закон. В некотором смысле сообщество тех, кто соблюдает закон, является неформальным верховным судом в иудаизме. Они решают, кто является религиозным авторитетом. Для этого они задают теологические вопросы избранным ученым в каждом поколении и решают, следовать или не следовать их постановлениям».
Закон: эликсир жизни

На самом деле, евреи были не порабощены, а очарованы законом. Мы не можем прекратить обсуждение Торы, не выразив самое характерное чувство еврейской литературы – любовь к Торе.

Кто-то спросит: разве могут люди «любить» закон? Да, и это удивительный парадокс, присущий Торе, — ее не только уважают, изучают и боятся, но также и любят, обнимают и целуют. Все вместе. В мире нет ничего хорошего – никаких идеалов, благословений, совершенства, славы – если оно не связано с законом.

Для евреев закон есть маим хаим, освежающая, восстанавливающая жизненные силы живая вода; сладость меда и молока, радость и крепость вина, и целительная сила масла. Это «эликсир жизни», всем дарующий исцеление.
© www.imrey.org