10 жизненных уроков от доступного для нас гиганта мысли Период счета Омера является также временем национального траура. Талмуд (Евамот 62б) повествует о том, как в это время года один из величайших мудрецов-составителей Мишны, рабби Акива, потерял 24000 своих учеников, которые умерли от чумы. Мир оставался «опустошенным», пока он не воспитал пятерых новых учеников, сумевших в эти мрачные времена сполна вернуть Торе былую славу.
Жизненный путь рабби Акивы представляет собой увлекательное повествование о вдохновении, о том, как человеку скромного происхождения удалось преодолеть все препятствия и достичь величия. Мне хотелось бы остановиться на некоторых ключевых моментах его жизнеописания и показать, почему в моем представлении он может служить примером для подражания для всех нас.
Он был скромного происхождения
В начале своей жизни рабби Акива был пастухом. До зрелых лет он оставался совершенно неученым. К тому же он не обладал еврейской родословной, которая заслуживала бы упоминания (Талмуд, Брахот 27б), будучи потомком новообращенных. Достигнув вершин славы на склоне лет, он всегда помнил, кто он и откуда. Любимым его принципом было: «Возлюби ближнего своего как самого себя» (Ваикра 19:18). Богатые или бедные, неграмотные или ученые, высокие или низкорослые, сильные или слабые – все мы дети Божьи. Бог и Его Тора не являются исключительной монополией мудрецов или знати. Богу дороги мы все. Он увидел источник вдохновения и поступил в соответствии с ним
Мидраш (Авот дэраби Натан 6:2) рассказывает о переломном моменте в жизни рабби Акивы. Однажды, когда ему было 40 лет, Акива проходил мимо колодца и увидел камень с пробитым в нем отверстием. Спросив, кто же придал камню такую форму, он услышал в ответ, что это сделала вода, медленно, но непрерывно капавшая на его вершину.
Тогда Акива рассудил так: «Если вещество столь мягкое, как вода, способно пробить камень своим медленным и настойчивым движением, тогда и Тора, которая тверда как железо, сможет медленно, но верно проникнуть в мое сердце». И это стало для него переломным моментом. Он незамедлительно приступил к изучению Торы – на протяжении 24 лет без перерыва.
Как часто в жизни бывает так, что вдохновляющие слова или события трогают наши души. Мы знаем, что это – обращение к нам, что у Бога есть для нас послание. И все же вдохновение угасает прежде, чем мы решимся предпринять что-либо по этому поводу – и жизнь идет своим чередом. Однако для рабби Акивы все было иначе. Он увидел свой миг – и изменил свою жизнь тогда же и там же. Он терпеливо начинал с низов
Отправившись учиться, Акива не нанял себе частного преподавателя, не записался на учебный курс для взрослых, и не выбрал программу анонимного онлайн-обучения. В Мидраше описывается, как он пришел в хедер со своим маленьким сыном и стал изучать алфавит вместе с самыми юными учениками, проявляя былую смиренность. Его не смущала неловкость; он не заботился о своем достоинстве. Он усердно трудился. Он не был «супер-гением»
На самом деле у рабби Акивы изначально не было 180 пунктов IQ, с которыми его ум просто «засыхал на корню» в те годы, когда он был пастухом. Ему пришлось работать – и работать усердно – чтобы стать тем, кем он стал.
Талмуд (Евамот 16a) описывает встречу рабби Акивы с одним выдающимся ученым, в ходе которой они обсуждали разногласия о некоем щекотливом вопросе Закона Торы. Тот ученый принадлежал к числу «неистовых гениев». Никому не удавалось держаться наравне с ним в споре – даже р. Акиве, к тому времени ставшему признанным лидером своего рода.
После того как рабби Акива потерпел поражение, не сумев переубедить другого ученого, тот отпустил несколько язвительных замечаний в адрес предполагаемого лучшего в роду богослова. Однако, как говорится в Талмуде далее, это ничуть не смутило рабби Акиву. Он по-прежнему оставался пастухом, который стал ученым, и совершенно не важничал. Он озвучивал все сложные вопросы
Несмотря на позднее начало своей карьеры, рабби Акива обладал явным преимуществом перед своими коллегами. В отличие от тех, кто начинал учебу в детстве, он пришел учиться уже взрослым, за счет чего смотрел на Тору глазами зрелого человека и поэтому ничего не воспринимал как само собой разумеющееся и не принимал ответов наподобие: «Ну, просто так принято». Рабби Акива вникал во все аспекты иудаизма – и обнаруживал истины там, куда другие не удосуживались даже заглянуть.
Р. Акива обнаруживал истины там, куда другие не удосуживались даже заглянуть.
Таким образом, мы видим, что рабби Акива задавался некоторыми из наиболее глубоких вопросов жизни. В трактате Пиркей Авот (3:19) он пытается преодолеть противоречие между свободной волей человека и тем, что Богу известно будущее. Если Бог уже знает, что я буду делать завтра, действительно ли я обладаю свободной волей, чтобы что-то решать? Аналогичным образом, в (3:20) он рассуждает о том, каким образом Бог правит миром и судит его. В Мидраше (Авот дэраби Натан 6:2) р. Акива описывается как настойчивый ученик, не оставляющий ни одного вопроса без изучения и объяснения. Коллега дал ему следующую характеристику: «Рабби Акива раскрыл вещи, прежде скрытые от людей». Причиной всему была его жена – и он об этом знал
Огромной частью своего величия рабби Акива обязан своей преданной супруге Рахели. Именно она «раскрыла» его. Он служил пастухом у одного из самых богатых людей того времени, Калба Савуа. Дочь Калбы полюбила кроткого пастуха, в котором разглядела скромность и благородство. Она предложила ему стать ее мужем – при условии, что он согласится изучать Тору. Он согласился, и они тайно заключили брак. Калба тут же отрекся от дочери, и в течение многих лет молодой паре пришлось жить в крайней бедности (Талмуд, Кетубот 62б).
Если бы не Рахель, Акива, несомненно, так и оставался бы безвестным пастухом без какого-либо будущего. Однако она поверила в него. Рахель оставила сказочно богатую жизнь, чтобы создать семейный очаг для Акивы, потому что знала – он может стать великим человеком, и в достаточной мере обладала верой и терпением, чтобы этого дождаться. А когда он был готов начать, она поддержала его в решении оставить дом и пойти учиться – на целых 12 лет без перерыва.
Но это была лишь половина дела. Талмуд (Кетубот 62-3) повествует, что по возвращении домой рабби Акива, ставший к тому моменту уже образованным богословом, собирался переступить порог и вдруг услышал разговор. Некий пожилой мужчина спросил у Рахель: «Долго ли ты собираешься жить как вдова при живом муже?» Она же ответила: «Если бы [мой муж] послушался меня, он бы остался в йешиве еще на 12 лет!” Увидев в этом знак свыше, рабби Акива вернулся в дом учения еще на 12 лет.
Наконец, спустя 24 года, рабби Акива вернулся в родной город, будучи теперь ведущим богословом своего рода, в сопровождении 24 000 учеников. Жена вышла встречать его, как была – одетая в простые домашние одежды, и упала к его ногам. Выглядело это так: какая-то пожилая женщина вдруг бросилась к великому рабби, окруженному сонмом преданных учеников. Они хотели было оттолкнуть ее. Но р. Акива остановил их со словами, которые с тех пор стали знаменитыми: «Оставьте ее. Все мое и ваше – от нее». Он всегда помнил свое происхождение
Рабби Акива «преуспел» во всех смыслах этого слова. К концу своей жизни он стал признанным духовным лидером еврейского мира. Он стал богатым. Все почитали его и восхищались им. Его мнения спрашивали и считались с ним по всем вопросам иудаизма. И все же он никогда не забывал, откуда вышел, по-прежнему оставаясь одним из народных масс. Он понимал, что значит быть бедным, никому не известным и неученым.
Рабби Акива хорошо помнил о своей былой ненависти к знатокам Торы (Талмуд, Песахим 49б). Он знал, каково это – быть грубым и невежественным. Помнил он и о негодовании – и ненависти – которые испытывали представители неимущих слоев общества. Ему хватало любви и терпения для всех – ведь он сам был одним из них и понимал, как трудно перерасти свои прошлые убеждения. Он потерял все – и продолжал идти
Достигнув славы, рабби Акива стал учителем и духовным наставником для невероятного количества учеников – 24 000. Как рассказывается в Талмуде (Йевамот 62б), всех их постигла смерть за чрезвычайно короткий промежуток времени – на протяжении нескольких недель между Пасхой и Шавуотом – из-за эпидемии. И, как сказано в Талмуде, мир стал опустошенным. Это была сокрушительная человеческая трагедия и невероятная потеря для мира Торы.
Однако, помимо всего этого, рабби Акива своими глазами увидел, как гибнет труд всей его жизни. Годы, потраченные им на обучение величайших умов следующего поколения, пошли прахом, у него ничего не осталось.
Если кому-либо в этом мире и можно было бы простить желание провести остаток своей жизни, скорбя и жалея себя, этим человеком был бы рабби Акива. Могли ли небеса ниспослать более явный знак того, что Богу не интересны труды р. Акивы, что его драгоценному наследию просто не суждено быть? Какой человек не был бы убит горем и парализован неуверенностью в такой момент?
Однако рабби Акива взял себя в руки и начал все заново. Как говорится в Талмуде далее, он нашел 5 новых учеников – пятерых взамен 24 000. Вместо того чтобы пытаться собрать бесчисленное множество учеников, он сосредоточил свои усилия на 5 драгоценных душах, которые совместными усилиями должны были вернуть былую славу Торы.
Он не позволял своей неспособности объяснить становиться препятствием для достижения вершин.
Разумеется, рабби Акива так и не оправился от боли утраты. Как мы видим, он выбрал путь размышлений над самыми трудными вопросами жизни. И он не позволял своей неспособности объяснить становиться препятствием для выполнения своей жизненной миссии. У каждого из нас есть вопросы в жизни, на которые мы не можем ответить. Дане несмотря на свой выдающийся ум – или же, возможно, как раз из-за него – рабби Акива не был исключением. Однако вопросы и сомнения его не останавливали. Ум рабби не находил удовлетворения, однако он продолжал идти вперед – и в конце концов добивался своего. Он во всем видел положительную сторону
Оглядываясь назад на свою нелегкую жизнь, рабби Акива видел милость Божью во всем происходящем – не только в его личной жизни, но и во всех событиях, совершавшихся в мире. Он известен своим высказыванием: «Что Бог ни делает, все к лучшему».
Талмуд (Брахот 60б) повествует о том, как рабби Акива однажды путешествовал. При себе у него был фонарь, петух и осел. Придя в одну деревню, он попросился на ночлег. Никто не пожелал его приютить. Но он не терял присутствия духа, припомнив свою неизменную фразу: «Что Бог ни делает, все к лучшему», и устроился ночевать в лесу поблизости. Ночью ветер задул его фонарь, лиса съела петуха, а лев загрыз осла. Рабби Акива воспринял все это спокойно.
Проснувшись на следующее утро, он обнаружил, что за ночь деревню, где ему отказали в ночлеге, разграбили солдаты. Если бы рабби был там, его схватили бы вместе с остальными жителями, а если бы свет фонаря или крики животных выдали местоположение его лагеря, он тоже был бы обречен.
Его коллеги прослезились, увидев печальное зрелище, а рабби Акива засмеялся.
В Талмуде (Маккот 24б) говорится, что однажды рабби Акива вместе с несколькими из своих коллег проходил мимо места, где прежде находился Иерусалимский Храм (они жили спустя некоторое время после того, как он был разрушен). Они увидели, как из Святая Святых выбегает лиса. Это печальное зрелище вызвало слезы у его коллег. Рабби Акива же засмеялся и пояснил удивленным коллегам: «У нас есть пророчество Урии и пророчество Захарии. Урия предсказал следующее: ‘Цион будет вспахан, как поле’ (Миха 3:12). Захария же предсказал так: ‘Снова старцы и старицы будут сидеть на улицах в Иерусалиме… и улицы города сего наполнятся отроками и отроковицами, играющими на улицах его’ (Захария 8:4-5). Пока не исполнилось пророчество Урии (полностью и буквально), я опасался, что может не исполниться пророчество Захарии. Теперь же, когда исполнилось пророчество Урии, стало ясно, что исполнится и пророчество Захарии – до последней мелочи».
Пережив все это, рабби Акива тем не менее не терял надежды. Зрелища, которые вызвали у других слезы отчаяния, наполняли его душу неугасающей надеждой. Все, что происходит в этом мире, и хорошее и плохое, исходит от безгранично благого Творца. Однако не все в жизни нужно понимать. Иногда просто нужно быть терпеливыми и ждать. Он умер как герой
Можно было бы надеяться, что после такой трудной и героической жизни рабби Акива и Рахель могли бы в конце концов жить долго и счастливо. Но и в этом им было отказано.
Талмуд (Брахот 61б) описывает трагический конец р. Акивы. Римляне заточили его в тюрьму и подвергли мучениям за «преступление», заключавшееся в публичном преподавании Торы. Он был признан виновным и казнен мучительной смертью: с него содрали кожу заостренными крюками.
В свои последние мгновения на земле рабби Акива произносил слова Шма, принимая на себя власть Небес. Ученики спросили его: «Учитель, до сих пор?!» И он ответил им: «Шма учит нас любить Бога всей душой (Шмот 6:5), что в моем понимании означает «даже если твою душу забирают». Всю жизнь я мучительно размышлял над этим стихом: в самом ли деле я любил бы Бога, даже если бы мою душу забирали? И наконец я имею возможность показать это. Как же я мог бы не делать этого сейчас?» И в тот миг, когда рабби произносил «Бог един», душа оставила его.
Рабби Акива считается одним из «десяти мучеников», убитых римлянами – десяти основных исполинов духа из Торы, замученных во время или вскоре после разрушения Второго Храма. О большинстве прочих ученых, несмотря на из величие, вы, вероятно, никогда и не слышали, если только вы сами не принадлежите к знатокам Торы. Но в отношении рабби Акивы это не так. Он был одним из нас: его история – это наша история, его жизнь – наша жизнь. В начале своих дней он был простым и скромным человеком, как и очень многие из нас, и все же он стал тем, кем мог бы стать любой из нас, и мы это знаем. Да будет память о нем благословенна.
Во дни Святого Храма, во второй день Песаха, еврейский народ делал приношение ячменя (Ваикра 23:10). Его так и назвали «Омер» (буквально, «шеаф»), а в практическом смысле, это позволило бы потреблять недавно собранные зёрна.
Начиная со второго дня Песаха, в Торе (Ваикра 23:15) говорится о мицве ежедневно вести «счёт Омера» — 50 дней до праздника Шавуот. Это важный период роста и самоанализа в приготовлении ко дню дарования Торы, наступающему через 50 дней.
Шавуот — это день, в который еврейский народ стоял у горы Синай, чтобы получить Тору, а на подготовку к этому событию требовалось семь недель. Комментаторы говорят, что нас вывели из Египта только для того, чтобы даровать нам Тору и чтобы мы могли её исполнить. Таким образом, нам повелели отсчитывать дни со второго дня Песаха до дня дарования Торы, чтобы показать само величие Торы и её принятие.
Как вести отсчёт Омера?
Омер отсчитывается каждый вечер после наступления темноты (приблизительно через 30 минут после захода солнца), что и является началом еврейского «дня». (В синагоге он отсчитывается к концу службы Маарив). Если человек по каким-то причинам не подсчитал Омер в этот вечер, то ему следует начать отсчёт на следующий день, но уже не произнося благословений.
Чтобы верно «считать Омер», вы должны назвать количество дней и недель. Например:
С 1 под 6 день мы говорим только количество дней: «Сегодня — 4 день после принесения Омера». Во дни, когда неделя завершается, к примеру, на 7, 14 или 21 день, мы говорим следующее: «Сегодня — 21 день, то есть, три недели после принесения Омера». Во всех других случаях мы произносим: «Сегодня — 33 дня, то есть, 4 недели и 5 дней после принесения Омера». (Так как произносится благословение перед началом отсчёта, не ведите счёт этой ночи заранее.)
Перед тем, как начать считать, встаньте и скажите следующее благословение:
Благословен ты, Г-сподь, Б-г наш, Владыка Вселенной, освятивший нас заповедями своими и давший нам повеление отсчитывать Омер.
Омер нужно отсчитывать с благословением только при соблюдении обоих условий:
вы отсчитываете Омер в вечернее время вы не пропустили отсчёт ни одного дня.
Это означает, если человек пропустил отсчёт Омера на целые сутки, не совершив «Сфират аОмер» ни ночью, ни днём, во все остальные дни он должен исчислять оставшиеся дни Омера без произнесения благословения.
Почему человек не может произносить благословения, если он упустил отсчёт на целые сутки?
Причина в том, что относительно Омера Тора пишет: «Семь недель, полными будут они» (Ваикра 23:15). Итак, согласно многим авторитетным источникам, если упущен хотя бы один из целых дней, семинедельный период не может рассматриваться как завершенный, «полный». Ограничения во время Омера
ShowImageТалмуд повествует нам, что у реббе Акивы 24 тысячи учеников погибли в период Омера за неуважение друг ко другу. Поэтому в течение 33 дней от Песаха до Лаг ба-Омер мы видим признаки траура и скорби:
не проводятся свадьбы; не прослушивается живая или записанная инструментальная музыка (допускается вокальная музыка); нельзя стричься и бриться, если только для деловых целей
[Примечание. Согласно некоторым обычаям, 33-дневный траур начинается через несколько недель после первого Ияра, а заканчивается 3 Сивана].
48 путей
Каждый день Омера объединён с разным уровнем «сфирот» — излучением, через которое Б-г взаимодействует с этим миром (см. Каббала 101). Каждая из семи недель связана с одной из сфирот, а каждый день, внутри каждой из семи недель, также связан с теми же семью сфирот, что составляет 49 различных комбинаций. В каждый день во время Омера мы сосредоточиваемся на разных сторонах сфирот, дабы принять духовное совершенствование в какой-то конкретной области.
Если быть точнее, поскольку ученики рабби Акивы проявили неуважение друг ко другу, в период Омера мы пытаемся заглянуть вовнутрь нашей семьи, отношений с друзьями и знакомыми в надежде на исправление. Таким образом мы совершаем «тиккун» (духовное исправление), исходя из ошибок прошлого. В Талмуде (Авот 6:5) говорится, что «Тора приобретается 48 путями». Вот почему во время недель, предшествующих празднику Шавуот, многие евреи имеют обычай готовиться «приобрести Тору», изучая её 48 путей мудрости. Один из популярных способов — ежедневно учить уроки рава Ноаха Вайнберга «48 путей»; в интернете существует как электронная, так и аудиоверсия цикла.
Лаг ба-Омер, 33 день Омера («лаг» имеет числовое значение, равное 33), отмечается в день смерти одного величайшего мудреца Талмуда рава Шимона Бар Йохая. Это день великого торжества, потому что, согласно традиции, на своём смертном одре рав Шимон раскрыл тайны Зоар, одной из первостепенных книг Каббалы.
На протяжении веков, Лаг ба-Омер был днём паломничества к захоронению рава Шимона в галилейском городе Мерон. За одни лишь сутки насчитывалось более 250 тысяч евреев, посетивших Мерон, с танцами, молитвами и празднованием чудесных духовных даров, что завещал нам рав Шимон. В предвкушении праздника народ заранее разбивает лагеря на несколько дней.
Во дни Лаг ба-Омера евреи всего Израиля разжигают костры во имя почтения великого чудного озарения, раскрытого нам равом Шимоном. За несколько дней до праздника израильские дети собирают деревяшки, чтобы соорудить из них большой праздничный шести или девятиметровый костёр. Лаг ба-Омер отмечается великим торжеством, и разжигаются большие яркие костры, величиной с башню.
2017-04-18 15:26:00
... дни, когда отсчитывают омер, умерло двадцать четыре ... исключения дни отсчета омера запрещено играть на ...
+ развернуть текстсохранённая копия
Дни траура В период между праздником Песах и праздником Шавуот, то есть в дни, когда отсчитывают омер, умерло двадцать четыре тысячи учеников раби Акивы, что было настоящей трагедией для еврейского народа. Поэтому в эти дни принято воздерживаться от проявления радости. Это выражается в том, что в эти дни не стригутся и не устраивают свадьбы. Как мы с Б-жьей помощью объясним ниже, это относится не ко всем дням отсчета омера. Кроме того, в этот период не следует организовывать танцы и концерты. Рав Вознер пишет, что во все без исключения дни отсчета омера запрещено играть на музыкальных инструментах и даже слушать заранее записанную музыку. Нет запрета петь. Даже если устраивают трапезу, связанную с выполнением заповеди, например, внесение свитка Торы, следует ограничиться пением. Разрешается устраивать встречи между людьми, которые желают вступить в брак, и если эти встречи оканчиваются обручением, можно устроить специальную праздничную трапезу в честь жениха и невесты. На этой трапезе можно петь. В какие дни дни Сфират аОмер следует соблюдать траур? Существует немало обычаев, которые не имеют никакого основания. Поэтому, прежде чем принимать на себя дополнительные устрожения, следует выяснить, есть ли источник или традиция, по которой следует вести себя таким образом. «Мишна Брура» описывает три разные традиции, связанные с тем, в какие дни Сфират аОмер следует соблюдать траур по ученикам раби Акивы:
От начала праздника Песах и до дня Лаг ба-Омер (то есть, 18 Ияра). От последнего дня месяца Нисана (который является первым днем новомесячья Ияра) и до третьего числа месяца Сивана (то есть, до дня, в который евреи начали подготовку к получению Торы на горе Синай). Начиная со второго Ияра и до праздника Шавуот.
По всем трем традициям получается, что траур соблюдают в течение тридцати трех дней Сфират аОмер, и по всем традициям в день Лаг ба-Омер (18 Ияра) траур соблюдать не требуется. В дни траура не стригутся и не устраивают свадьбы. Традиция, принятая в земле Израиля Ашкеназские евреи соблюдают траур от Песаха и до новомесячья Сивана, а сефардские евреи соблюдают его только до утра 19-го Ияра. В сам день Лаг ба-Омер можно устраивать свадьбы. Каждый должен следовать традициям своей общины. Но человек, который живет за пределами земли Израиля и приезжает или переезжает в Израиль, не должен нарушать принятых в Израиле традиций. По некоторым мнениям, запрет играть на музыкальных инструментах и слушать музыку действует во все дни Сфират аОмер, то есть, от праздника Песах и до праздника Шавуот. Но есть традиции, по которым этот запрет соблюдают только до Лаг ба-Омер (33-го дня омера) или до начала месяца Сиван. Есть также раввины, которые разрешают играть тихие песни, которые способствуют возвышенному духовному настрою.
По книге рава Йеуды Чезнера «Шаарей Ямей а-Песах» (11:1, 2:1-4, 3-4)
2016-05-25 20:43:55
... праздника Лаг ба-Омер создали цфатские каббалисты ... траурные дни счета Омера можно веселиться? « ...
+ развернуть текстсохранённая копия
Считается, что традицию разводить костры в день праздника Лаг ба-Омер создали цфатские каббалисты в средние века. Персонально ее приписывают великому знатоку скрытого учения рабби Ицхаку Лурии Ашкенази (ученики называли его Ари — аббревиатура от «Ашкенази рабби Ицхак»).
О том, как это произошло, рассказывают следующую историю... Известно, что могила рабби Шимона бар Йохая (Рашби), автора мистической книги «Зоар», находится на горе Мерон, что близ Цфата. Как-то раз в Лаг ба-Омер, считающийся днем смерти Рашби, Ари привел своих учеников на гору Мерон, чтобы, изучая там Тору и Каббалу, они помогли ему в деле тиккун олам (исправлении мира) и приблизили Геулу (избавление).
Не понравилось это Асмодею, князю мира демонов, не жалующему людей и оттягивающему изо всех сил наступление Геулы. Поэтому решил он помешать Ари и его ученикам. Под покровом сумерек прокрался коварный демон на склон горы Мерон. Впрочем, возможно это был даже и не сам Асмодей, а лишь кто-то из его многочисленных и зловредных слуг.
Дождался Асмодей, пока дух Ари погрузится в глубины книги «Зоар», выйдя за пределы земного мира. А затем, воспользовавшись неряшливостью мыслей в голове одного из учеников, тихонько забрался ему на язык и соскочил вопросом, обращенным к товарищам: «Как бы мы могли помочь душе учителя приблизиться сегодня к душе Рашби?»
Затем демон незаметно проскользнул в ухо к другому неосторожному ученику, который ответил: «Численное значение имени Ари — 211, если же добавить к нему слово “огонь” (эш), чье численное значение равно 301, то, как раз и получится, 512 — численное значение имени Рашби».
Обрадовались ученики и тут же разожгли огромный костер у могилы Рашби, рядом с тем местом, где сидел Ари. Асмодей же, радуясь удачной каверзе, поспешил назад в свое темное царство.
Тем временем закончил Ари чтение главы «Зоар» и с удивлением заметил костер. Ученики объяснили, зачем они развели огонь. Сразу догадался Ари, что здесь не обошлось без козней зловредного демона, намеренного бессмысленными действиями отвлечь его учеников от настоящей работы по исправлению мира. Ведь огонь, способный сблизить души его и Рашби, был отнюдь не материален, он скрывался в текстах святых книг, а не в щепках и сухих ветках.
Но решил мудрый Ари, что перехитрит вредного Асмодея, применив его же ловушку против него самого. Не стал он ругать своих учеников и отговаривать их от пустой затеи. Наоборот, похвалив за удачную идею, он лишь добавил, что вокруг разложенного костра следует еще петь и танцевать.
Удивились ученики: как же в траурные дни счета Омера можно веселиться? «На то и праздник», — ответил им Ари, напомнив, что и сам Рашби в день своей смерти не плакал, а наоборот радовался. И, как учит нас традиция, именно в последний день жизни он одарил своих учеников такими глубинами скрытого учения, каких никогда до того прежде не касался, добавив, что «во все дни своей жизни, жаждал увидеть этот день».
Сложили тогда они вместе более основательный костер, чем был раньше, и стали танцевать, кружась вокруг него и распевая псалмы. И чем радостней становилось на душе у пляшущих, чем звонче и веселее звучали их голоса, тем больше искр «истинного света», рассеянных по мирам, собиралось обратно, приближая Геулу.
Услышав из своего логова веселые голоса Ари и его учеников, Асмодей страшно рассердился. Понял он, что мудрый Ари обратил его хитрость против него самого. Но сделать уже ничего не мог.
Разжигание костров на Лаг ба-Омер увлекло многих и многих евреев (недаром ведь хитрый Асмодей слывет большим знатоком слабостей человеческой души). Постепенно этот обычай распространился из Цфата по еврейским общинам всего мира. Да вот только просчитался демон. Сама по себе лишенная смысла трата времени, получив полезное дополнение от Ари, превратилась в важное и могучее действо. Теперь сотни тысяч людей с наступлением праздника зажигают костры, танцуют, поют и веселятся, обращая вредный замысел Асмодея в «исправление мира».
10 жизненных уроков от доступного для нас гиганта мысли
Омер — что это?
