Когда я был маленьким, страшной редкостью была жевательная резинка. Хотя я читал про нее еще в романе про Тома Сойера, в моем детстве реальна жевка доставалась мне очень-очень редко. Раз десять за все мое мажорное детство от рождения лет до двенадцати.

Первые пару пластинок я получил от своей двоюродной бабушки (рассказ о которой мне предстоит написать). Одну пластинку я ел дня три. День жевал, потом на ночь клал на стол, потом снова целый день жевал, и так далее, пока она полностью не декомпостировалась. Мне кажется, сегодняшние жвачки разлагаются через полчаса, а раньше они держались пару суток. Говорят, некоторые ребята давали дожевывать другим, но мне, слава богу, повезло.

Оставшиеся три пластинки я обменял в первом классе на подшивку дореволюционного журнала "Нива", который во многом определил мое эстетическое воспитание на пару десятилетий. "Сухое молоко Нестле для грудных детей и старцев", и все такое.

И у меня возник вопрос: а что сегодня является эквивалентом жвачки в моем детстве? О чем сегодня мечтает любой ребенок? Что сегодня недоступно, но существует? На что дрочат сегодняшние школьники? Чем готовы наслаждаться в любом виде?

В 1987 году, когда мне было 12 лет, в Москве на ВДНХ проходила выставка "Информатика в жизни США". Это было значительное событие в жизни всех людей, начиная с московского школьника типа меня.

Я поехал с друзьями из класса. Постояли в очереди часа два-три, это вообще было ерундой. Советский человек не ссал в очередях, потому что на каждом углу не продавались напитки, как сейчас.

Всем посетителям выдавался полиэтиленовый пакет, буклет и значок.




Если вы когда-нибудь в советское время бывали в Экспоцентре на Пресне, то не могли не заметить особую категорию советских граждан: они ходили на выставки, посвященные турбинным лопаткам и навесным сеялкам только для того, чтобы получить бесплатный пакет и стопку красивых, но абсолютно бессмысленных буклетов. Я помню этих персонажей до сих пор. Иногда им доставался какой-нибудь особо крутой сувенир - наклейка или игрушка. А уж календари с японскими красотками на фоне листоштамповочных прессов были ликвидны среди любой аудитории.

Буклет тонко подрывал основы режима. Там я впервые узнал о технике Эппл, и совершенно не придал этому никакого значения. Хотя уже через год первый Макинтош был у нас дома, и это полностью определило мою дальнейшую жизнь.



Какой-то добрый человек отсканировал весь буклет целиком: https://picasaweb.google.com/110148900940767246675/InformationUSA#


Ну а самое интересное, что на эту выставку я ходил с фотоаппаратом. Просто так я пленку не тратил, снимал до появления цифры только самое ценное.


Американский флаг перед павильоном.




Какой-то аппарат по инкубированию новорожденных, типа.




То, что мне больше всего запомнилось со всей выставки - телевизионная реклама против пьянства за рулем, где двое чокаются пивными кружками, и они разбиваются нахуй. Потому то же самое было с винными бокалами.




Ну а еще через три года я впервые поехал в Америку, где мне страшно не понравилось. Потому что Америка оказалась с крутой информатикой, но еще большим совком, чем СССР.

Что вы выписываете сегодня? На что были подписаны в советское время?

Я вот сегодня не выписываю вообще ничего. Нуль. А в советское время меня в четвертом классе заставили подписаться на "Пионерскую правду". Я придумал тогда один из первых своих каламбуров: "подписка - коту под писку". И стелил свежий номер коту Тяпе в кювет, куда он срал.

Бывает так, что проходят годы, и ты начинаешь понимать, кто из учителей, с которыми ты сталкивался, был хорошим и ценным, а кто нет.

Проходят временные эмоции, наступает настоящее ощущение.

Лет через десять после окончания школы на меня снизошло понимание, какие из моих учителей в школе были настоящими учителями. И я проникся к ним страшным уважением и благодарностью, хотя во время учебы я вряд ли бы сказал про них доброе слово. Да что уж греха таить, в школе я хуй на них всех клал.

По факту хороших школьных учителей в моей жизни оказалось всего несколько человек.

Это училка по русскому в школе 583, чье имя полностью исчезло из памяти, которая задавала по две домашки. Тот фашизм заложил основы моей теперяшней чуть-выше-среднего грамотности.

Это учитель по физике Юрий Анатольевич Линец, который был страшнейшим мега-гандоном, и в качестве учителя физики оставил у меня ноль целых хуй сотых знаний. Зато он был моим руководителем в походах, и заложил основу выносливости в любых обстоятельствах и ситуациях, которая работает до сих пор.

И это директор моей школы Сергей Львович Менделевич, который в качестве учителя провел у меня ровно один урок по биологии. Зато он на перемене давал на улице зажигалку, позволил списать на выпускном экзамене, а через много лет после школы объяснил, почему он против электронных дневников. И теперь, когда я сам директор школы, я вспоминаю эти уроки свободы и разумно ими пользуюсь на деле.

Возникало ли у вас когда-либо чувство благодарности к учителю?

                      
                       (с) warsh

                      
                       (с) warsh

Телецентр "Останкино". Начал там работать осенью 1990 года.