Чань-буддизм за долгую историю своего существования оказал огромное влияние на развитие китайской, японской и всей дальневосточной культуры. Исходно это течение возникло в форме эзотерической секты. Буддизм Махаяны разделился со временем на две большие ветви: возникли философские системы мадхьямика (II в.), основанная Нагарджуной, и йогачара (Виджнянавада), основанная братьями Асангой и Васубандху (IY — Y вв.). Йогачары развили концепцию исключительной значимости чистого сознания (виджняны), отвлеченного от всякого «мирского» содержания. Главная цель йога чаров — пребывание в состоянии просветления (бодхи), что достигается практикой йоги. Возникновение школы йогачаров послужило одной из предпосылок к выделению нового направления, известного как чань-буддизм. Слово «чань» (синонимом которого является санскритское «дхьяна» или в японском варианте — "дзэн") означает "созерцание, самопогружение". Основная роль в становлении чань-буддизма как самостоятельного течения, его развитии и дальнейшем распространении принадлежит индийскому проповеднику Бодхидхарме (YI в.). В основном тексте школы виджнянавада — «Ланкаватара-сутре», текст которой он завещал своему преемнику Хуэйкэ, указывается, что существует как постепенное, так и внезапное просветление. Первый путь подразумевает очищение загрязненного сознания, а второй имеет в виду неожиданный переворот в его глубинах, при котором сознание уподобляется зеркалу, способному отражать любые формы и образы внешнего мира.

Именно на внезапном озарении в результате интуитивного толчка акцентирует все основное внимание чань-буддизм, объявляя обрядность, храмы и культ святых канонического буддизма пустой тратой времени.
В YII в., после смерти пятого патриарха секты чань, она распалась на две ветви — северную и южную. Звание шестого патриарха оспаривали двое — Шэнь-сю и Хуэй-нэн. Первый претендент был сторонником традиционной точки зрения, согласно которой просветление — закономерный результат длительных усилий и напряженных раздумий в процессе медитации. Хуэй-нэн настаивал на интуитивном внезапном толчке. Вскоре северная ветвь, более близкая к канонической форме буддизма, пришла в упадок, а идеи Хуэй-нэна стали основой последующего развития школы чань. Впоследствии Хуэй-нэн изложил свои взгляды в знаменитой "Алмазной сутре", которая цитировалась в течение нескольких веков и породила многочисленные комментарии и исследования. Именно Хуэй-нэну принадлежит знаменитый афоризм:
"Тело — подставка светлого зеркала. Светлое зеркало изначально чисто…"
Одно из основных положений чань-буддизма состоит в том, что Истина и Будда всегда с нами, они — вокруг нас, и надо только уметь их найти, увидеть, узнать и понять. Истина и Будда всегда вокруг — в пении птиц, в шелесте листвы, в красоте горных хребтов, в умиротворенной тиши озера. Кто не понимает этого, того не спасут ни статуи, ни храмы, ни рай, ни небо, и он не сможет найти настоящего покоя ни сегодня, ни завтра, ни в отдаленном будущем. Эти положения иллюстрируют стихи Кайсэна — настоятеля одного из японских монастырей в XYI в. :
"Нет нужды удаляться в уединение гор и вод, чтобы предаться покойному самосозерцанию.
Если дух-разум умиротворен, даже пламя покажется прохладным и освежающим."
Истина состоит в озарении. Оно возникает внезапно, как внутренний интуитивный толчок, и его нельзя выразить или передать словами. Для того чтобы испытать озарение, надо быть готовым. Но и будучи подготовленным, человек не гарантирован, что он испытает его. Необходимо терпеливо ждать своего часа; после мучительных размышлений в стремлении постичь непостижимое его вдруг осенит Нечто, посетит мгновенное озарение, и он сразу постигнет Истину . Таким образом, в чань-буддизме доминировал иррациональный подход, с позиций западного логического мышления. Однако на самом деле речь идет о попытке продвинуть границы мышления человека дальше тех, которые обусловлены одним лишь формально-логическим уровнем, а также — выйти за пределы чувственного эмпирического опыта. Так или иначе, но основной акцент на интуитивном прозрении, на внезапности наступления озарения и обусловил в итоге то обстоятельство, что система практики в дзэн-буддизме заметно отличается от таковой в классической йоге .
Согласно чань-буддизму, понимание "четырех благородных истин" и практика буддийского восьмеричного пути, правильное восприятие мира ведут к сосредоточению; созерцание состоит в экстатической погруженности в свои мысли ("дин", или санскритское "самадхи"). Этот этап, правильное его применение позволяет избежать круговорота бесконечных перерождений (т. е. сансары). Следующий этап духовного развития заключается в "высшей мудрости" (хуэй), которая состоит в постижении своей изначальной природы, освобождении от власти вещей, восстановлении гармонии внутреннего и внешнего. "Высшая мудрость" достигается интуицией и духовным прозрением. Вместе с ними приходит и понимание, "высшее знание" (мин), т. е. достижение состояния, когда сознание подобно зеркалу отражает все явления и вещи окружающего мира, не реагируя на них и беспристрастно по отношению к ним, находясь как бы в себе самом. Это приводит к пониманию внутренней сущности явлений. Такое состояние усиливается, затем наступает состояние «проникновения» (тун) — беспрепятственной духовной свободы и раскрепощенности, когда всякие сомнения исчезают, возникает постоянность.
Следующий этап — ци ("спасение") — состоит в том, что сознание обретает способность к великому состраданию, направленному на спасение тысяч живых существ от страданий. Однако затем, на дальнейшей стадии, человек осознает, что как страдание, так и сострадание — ложь, пустая иллюзия. "Отказ, отречение" (шэ) — последняя стадия; она состоит в достижении состояния невозмутимости и беспричастности ко всему происходящему в мире.
Как в буддизме виджнянавада, так и в чань-буддизме одно из основных положений занимала концепция Майи — иллюзорности внешнего мира и всего, что с ним связано, т. е. в духе солипсизма. Поэтому, анализируя все рациональные положения школы чань, необходимо принимать во внимание и эту важную особенность.
Медитативная практика чань-буддизма содержит множество специальных методик перестройки интеллектуальной, духовной, а также телесной структуры человека: темы для размышления над внешне аналогичными ситуациями, диалоги с наставником, стимулирующие действия, сходные с шокотерапией, и др. Широко практиковались неожиданные воздействия яа учеников — резкие окрики, внезапные удары или толчки. Считалось, что все это стимулирует внезапные озарения. Особенно оправданным такой подход был в тех случаях, когда некоторые ученики во время медитации в зале (зен-до) засыпали: старшие ученики быстро приводили их в себя, кинув тяжелую туфлю или ударом кулака. Для стимуляции напряженной работы мозга, развития умственного поиска широко использовалась практика загадок (гунъань, яп. — коан). Она подразумевала медитацию над специальными формулами или двустишиями, например: "Удар двумя руками — хлопок, а что такое хлопок одной ладонью?". Упражняющемуся необходимо было найти внутренний смысл, глубокую идею, сокрытую в таких загадках. Готовясь к посвящению в мастера, приверженец чань должен был уметь быстро раскрывать сложные логические хитросплетения.
Другая часть подготовки — интуитивные диалоги ученика с Мастером, известные как «вэньта» (яп."мондо"). Считается, что в таких диалогах с Учителем цзэн огромный массив информации может быть быстро передан ученику за секунду или даже десятые доли секунды. Символическим прообразом такого диалога служит один эпизод из жизни Будды. Когда Будда однажды молча показал ученикам цветок, никто не понял его, и лишь Маха-Кашьяпа ответил улыбкой: он понял, что Будда хотел показать своим жестом передачу учения от "сердца к сердцу". Поэтому в чань-буддизме Мастер и ученик сначала должны как бы настроиться с помощью взаимных сигналов (например, кратких реплик) на определенную волну, а затем, задав тон и код беседы, они начинали диалог. Цель мондо — вызвать в сознании настроенного на волну Мастера ученика резонанс, такие ассоциации, которые вызовут у начинающего просветление или подготовят его к озарению.
С этой практикой близко связана и система физического воспитания монахов в монастырях дзэн-буддийского профиля, а именно — то, что в более примитивном варианте у нас известно под названием у-шу, кунг-фу, каратэ и т. п. Согласно одному преданию, основатель дзэн-буддизма Бодхидхарма однажды обнаружил, что из-за длительного пребывания в статичной позе и вообще вследствие малоподвижного образа жизни здоровье монахов пришло в упадок, что затрудняло успешное продвижение по пути духовного совершенствования. Кроме того, длительное нахождение в состоянии транса противоречило идее спонтанного внезапного просветления. Поэтому Бодхидхарма ввел в обязательный курс практических занятий монахов активно-динамические формы психофизической подготовки, которые дополняли традиционные буддийские методы психотренинга.
Так, возник знаменитый Шаолиньский монастырь (Шаолиньсы, или яп. — Сёриндзи). Согласно другой версии» эта школа боевых искусств существовала еще до Бодхидхармы, и он лишь существенно усовершенствовал систему динамической буддийской йоги. Так или иначе, именно с дзэн-буддизмом наиболее успешно сочетаются все школы рукопашного боя: мгновенность, острота реакции, умение в считанные доли секунды сконцентрировать огромную энергию — все это действительно дополняет и совершенствует, в умственно-психическом плане идею внезапного просветления сознания. Поэтому, когда в XII–XIII вв. дзэн-буддизм проник в Японню, он не только закрепился там в отдельных монастырях, но был также воспринят школами рукопашного боя, которые возникли в среде мятежных японских крестьян, боровшихся с засильем местных феодалов-самураев, и которые, собственно, и считаются источниками искусства каратэ.
Японский вариант дзэн-буддизма ассимилировал идеи как северной, так и южной ветви ранней школы и в известной мере сохранил культ Будды, в отличие от китайского чань-буддизма.
Во всех разновидностях дзэн-буддизма процесс медитации осуществляется в специальных сидячих позах (за-дзэн). При этом позвоночник должен быть выпрямленным и находиться на одной линии с головой. Одна из школ дзэн-буддизма, известная под названием «сото», использует следующий способ медитации. Медитирующий садится лицом к стене и стремится забыть всякие собственные переживания, отделиться от самого себя (шикантаза). Сначала практикующий сосредоточивается на мышечной релаксации, затем — на ритмике дыхания, не вмешиваясь в естественный ритм, а только наблюдая за ним. Постепенно ученик переносит все внимание на свою умственную деятельность, стараясь встать в позицию постороннего наблюдателя и не влиять логикой или эмоциями на свои мысли. По ходу времени его умственная деятельность теряет логическую последовательность и ассоциативность. После систематических тренировок достигается способность вызвать состояние, при котором сознание практикующего освобождено от посторонних мыслей. При этом ощущается приятное внутреннее спокойствие И уверенность. Опираясь на это состояние, практикующий может осуществлять сознательный психический процесс с большей глубиной концентрации на реальных или абстрактных объектах . Как мы увидим при дальнейшем изложении, описанный метод аналогичен способу медитации, который используется в Интегральной йоге Ауробиндо Гхоша.
Влияние дзэн-буддизма на культуру Китая, Японии и других стран, где он получил распространение, было огромным: деятели литературы, живописи и даже архитектуры в той или иной степени отразили духовный настрой того времени. Особенно идея внезапного просветления была близка поэтам, стимулируя их творческое вдохновение. Так, например, известно, что настоятель монастыря Шэн-шань в Лояне — Нингун, — наставляя одного из поэтов, преподнес ему в дар восемь иероглифов, которые должны были просветить и наставить поэта:
· гуань — взгляд, созерцание;
· цзюэ — чувство, восприятие;
· дин — сосредоточение, самадхи (экстаз, озарение);
· хуэй — высшая мудрость;
· мин — понимание, высшее знание;
· тун — проникновение, постоянство;
· ци — спасение;
· шэ — отказ, самоотречение.
Эти иероглифы близки к понятию буддизма о восьмеричном пути и призваны способствовать прогрессу в понимании и практике так называемых шести парамит (достоинств, качеств). Они сводятся к следующим: чистота, нравственность; терпеливость, стойкость; старательность, продвижение; созерцание, сосредоточение; высшая мудрость, знание; милосердие. Последовательность этих иероглифов соответствовала ступеням духовного роста в дзэн-буддийской системе; они уже упоминались выше.
В средневековом Китае, начиная, по крайней мере, с Тао Юань-мина (365–427 гг.), возник даже своеобразный культ, институт поэтов-отшельников, придерживавшихся принципов буддизма, включая школу чань в частности. Один из наиболее крупных поэтов Китая танской эпохи — Ван Вэй (701–761 гг.) — находился под сильным влиянием чань-буддизма. Так, в стихотворении "Надпись на стеле чаньскому наставнику Хуэйнэну " мы можем найти такие строки:
"Когда нет бытия, от которого можно отказаться,
Это значит достичь источника бытия.
Когда нет Пустоты,
Где можно что-то разместить,
Это значит познать основу Пустоты.
Уйти от мирских желаний и не суетиться…
Достигнешь самадхи,
И никакая мысль не сможет войти {в сознание).
Высшая буддийская мудрость ни на что не опирается,
Великое тело {Будды} пребывает во всех десяти направлениях,
Чувства Будды существуют вне трех миров.
Семена пыли мирской неуничтожимы, {в людях}
Нет облика, нет и Пустоты.
В осуществлении желаний нет завершения,
Как раз находясь в мире и превратишься в мудреца."

Основы медитации. Каптен Ю.

Чань-буддизм за долгую историю своего существования оказал огромное влияние на развитие китайской, японской и всей дальневосточной культуры. Исходно это течение возникло в форме эзотерической секты. Буддизм Махаяны разделился со временем на две большие ветви: возникли философские системы мадхьямика (II в.), основанная Нагарджуной, и йогачара (Виджнянавада), основанная братьями Асангой и Васубандху (IY — Y вв.). Йогачары развили концепцию исключительной значимости чистого сознания (виджняны), отвлеченного от всякого «мирского» содержания. Главная цель йога чаров — пребывание в состоянии просветления (бодхи), что достигается практикой йоги. Возникновение школы йогачаров послужило одной из предпосылок к выделению нового направления, известного как чань-буддизм. Слово «чань» (синонимом которого является санскритское «дхьяна» или в японском варианте — "дзэн") означает "созерцание, самопогружение". Основная роль в становлении чань-буддизма как самостоятельного течения, его развитии и дальнейшем распространении принадлежит индийскому проповеднику Бодхидхарме (YI в.). В основном тексте школы виджнянавада — «Ланкаватара-сутре», текст которой он завещал своему преемнику Хуэйкэ, указывается, что существует как постепенное, так и внезапное просветление. Первый путь подразумевает очищение загрязненного сознания, а второй имеет в виду неожиданный переворот в его глубинах, при котором сознание уподобляется зеркалу, способному отражать любые формы и образы внешнего мира.

Именно на внезапном озарении в результате интуитивного толчка акцентирует все основное внимание чань-буддизм, объявляя обрядность, храмы и культ святых канонического буддизма пустой тратой времени.
В YII в., после смерти пятого патриарха секты чань, она распалась на две ветви — северную и южную. Звание шестого патриарха оспаривали двое — Шэнь-сю и Хуэй-нэн. Первый претендент был сторонником традиционной точки зрения, согласно которой просветление — закономерный результат длительных усилий и напряженных раздумий в процессе медитации. Хуэй-нэн настаивал на интуитивном внезапном толчке. Вскоре северная ветвь, более близкая к канонической форме буддизма, пришла в упадок, а идеи Хуэй-нэна стали основой последующего развития школы чань. Впоследствии Хуэй-нэн изложил свои взгляды в знаменитой "Алмазной сутре", которая цитировалась в течение нескольких веков и породила многочисленные комментарии и исследования. Именно Хуэй-нэну принадлежит знаменитый афоризм:
"Тело — подставка светлого зеркала. Светлое зеркало изначально чисто…"
Одно из основных положений чань-буддизма состоит в том, что Истина и Будда всегда с нами, они — вокруг нас, и надо только уметь их найти, увидеть, узнать и понять. Истина и Будда всегда вокруг — в пении птиц, в шелесте листвы, в красоте горных хребтов, в умиротворенной тиши озера. Кто не понимает этого, того не спасут ни статуи, ни храмы, ни рай, ни небо, и он не сможет найти настоящего покоя ни сегодня, ни завтра, ни в отдаленном будущем. Эти положения иллюстрируют стихи Кайсэна — настоятеля одного из японских монастырей в XYI в. :
"Нет нужды удаляться в уединение гор и вод, чтобы предаться покойному самосозерцанию.
Если дух-разум умиротворен, даже пламя покажется прохладным и освежающим."
Истина состоит в озарении. Оно возникает внезапно, как внутренний интуитивный толчок, и его нельзя выразить или передать словами. Для того чтобы испытать озарение, надо быть готовым. Но и будучи подготовленным, человек не гарантирован, что он испытает его. Необходимо терпеливо ждать своего часа; после мучительных размышлений в стремлении постичь непостижимое его вдруг осенит Нечто, посетит мгновенное озарение, и он сразу постигнет Истину . Таким образом, в чань-буддизме доминировал иррациональный подход, с позиций западного логического мышления. Однако на самом деле речь идет о попытке продвинуть границы мышления человека дальше тех, которые обусловлены одним лишь формально-логическим уровнем, а также — выйти за пределы чувственного эмпирического опыта. Так или иначе, но основной акцент на интуитивном прозрении, на внезапности наступления озарения и обусловил в итоге то обстоятельство, что система практики в дзэн-буддизме заметно отличается от таковой в классической йоге .
Согласно чань-буддизму, понимание "четырех благородных истин" и практика буддийского восьмеричного пути, правильное восприятие мира ведут к сосредоточению; созерцание состоит в экстатической погруженности в свои мысли ("дин", или санскритское "самадхи"). Этот этап, правильное его применение позволяет избежать круговорота бесконечных перерождений (т. е. сансары). Следующий этап духовного развития заключается в "высшей мудрости" (хуэй), которая состоит в постижении своей изначальной природы, освобождении от власти вещей, восстановлении гармонии внутреннего и внешнего. "Высшая мудрость" достигается интуицией и духовным прозрением. Вместе с ними приходит и понимание, "высшее знание" (мин), т. е. достижение состояния, когда сознание подобно зеркалу отражает все явления и вещи окружающего мира, не реагируя на них и беспристрастно по отношению к ним, находясь как бы в себе самом. Это приводит к пониманию внутренней сущности явлений. Такое состояние усиливается, затем наступает состояние «проникновения» (тун) — беспрепятственной духовной свободы и раскрепощенности, когда всякие сомнения исчезают, возникает постоянность.
Следующий этап — ци ("спасение") — состоит в том, что сознание обретает способность к великому состраданию, направленному на спасение тысяч живых существ от страданий. Однако затем, на дальнейшей стадии, человек осознает, что как страдание, так и сострадание — ложь, пустая иллюзия. "Отказ, отречение" (шэ) — последняя стадия; она состоит в достижении состояния невозмутимости и беспричастности ко всему происходящему в мире.
Как в буддизме виджнянавада, так и в чань-буддизме одно из основных положений занимала концепция Майи — иллюзорности внешнего мира и всего, что с ним связано, т. е. в духе солипсизма. Поэтому, анализируя все рациональные положения школы чань, необходимо принимать во внимание и эту важную особенность.
Медитативная практика чань-буддизма содержит множество специальных методик перестройки интеллектуальной, духовной, а также телесной структуры человека: темы для размышления над внешне аналогичными ситуациями, диалоги с наставником, стимулирующие действия, сходные с шокотерапией, и др. Широко практиковались неожиданные воздействия яа учеников — резкие окрики, внезапные удары или толчки. Считалось, что все это стимулирует внезапные озарения. Особенно оправданным такой подход был в тех случаях, когда некоторые ученики во время медитации в зале (зен-до) засыпали: старшие ученики быстро приводили их в себя, кинув тяжелую туфлю или ударом кулака. Для стимуляции напряженной работы мозга, развития умственного поиска широко использовалась практика загадок (гунъань, яп. — коан). Она подразумевала медитацию над специальными формулами или двустишиями, например: "Удар двумя руками — хлопок, а что такое хлопок одной ладонью?". Упражняющемуся необходимо было найти внутренний смысл, глубокую идею, сокрытую в таких загадках. Готовясь к посвящению в мастера, приверженец чань должен был уметь быстро раскрывать сложные логические хитросплетения.
Другая часть подготовки — интуитивные диалоги ученика с Мастером, известные как «вэньта» (яп."мондо"). Считается, что в таких диалогах с Учителем цзэн огромный массив информации может быть быстро передан ученику за секунду или даже десятые доли секунды. Символическим прообразом такого диалога служит один эпизод из жизни Будды. Когда Будда однажды молча показал ученикам цветок, никто не понял его, и лишь Маха-Кашьяпа ответил улыбкой: он понял, что Будда хотел показать своим жестом передачу учения от "сердца к сердцу". Поэтому в чань-буддизме Мастер и ученик сначала должны как бы настроиться с помощью взаимных сигналов (например, кратких реплик) на определенную волну, а затем, задав тон и код беседы, они начинали диалог. Цель мондо — вызвать в сознании настроенного на волну Мастера ученика резонанс, такие ассоциации, которые вызовут у начинающего просветление или подготовят его к озарению.
С этой практикой близко связана и система физического воспитания монахов в монастырях дзэн-буддийского профиля, а именно — то, что в более примитивном варианте у нас известно под названием у-шу, кунг-фу, каратэ и т. п. Согласно одному преданию, основатель дзэн-буддизма Бодхидхарма однажды обнаружил, что из-за длительного пребывания в статичной позе и вообще вследствие малоподвижного образа жизни здоровье монахов пришло в упадок, что затрудняло успешное продвижение по пути духовного совершенствования. Кроме того, длительное нахождение в состоянии транса противоречило идее спонтанного внезапного просветления. Поэтому Бодхидхарма ввел в обязательный курс практических занятий монахов активно-динамические формы психофизической подготовки, которые дополняли традиционные буддийские методы психотренинга.
Так, возник знаменитый Шаолиньский монастырь (Шаолиньсы, или яп. — Сёриндзи). Согласно другой версии» эта школа боевых искусств существовала еще до Бодхидхармы, и он лишь существенно усовершенствовал систему динамической буддийской йоги. Так или иначе, именно с дзэн-буддизмом наиболее успешно сочетаются все школы рукопашного боя: мгновенность, острота реакции, умение в считанные доли секунды сконцентрировать огромную энергию — все это действительно дополняет и совершенствует, в умственно-психическом плане идею внезапного просветления сознания. Поэтому, когда в XII–XIII вв. дзэн-буддизм проник в Японню, он не только закрепился там в отдельных монастырях, но был также воспринят школами рукопашного боя, которые возникли в среде мятежных японских крестьян, боровшихся с засильем местных феодалов-самураев, и которые, собственно, и считаются источниками искусства каратэ.
Японский вариант дзэн-буддизма ассимилировал идеи как северной, так и южной ветви ранней школы и в известной мере сохранил культ Будды, в отличие от китайского чань-буддизма.
Во всех разновидностях дзэн-буддизма процесс медитации осуществляется в специальных сидячих позах (за-дзэн). При этом позвоночник должен быть выпрямленным и находиться на одной линии с головой. Одна из школ дзэн-буддизма, известная под названием «сото», использует следующий способ медитации. Медитирующий садится лицом к стене и стремится забыть всякие собственные переживания, отделиться от самого себя (шикантаза). Сначала практикующий сосредоточивается на мышечной релаксации, затем — на ритмике дыхания, не вмешиваясь в естественный ритм, а только наблюдая за ним. Постепенно ученик переносит все внимание на свою умственную деятельность, стараясь встать в позицию постороннего наблюдателя и не влиять логикой или эмоциями на свои мысли. По ходу времени его умственная деятельность теряет логическую последовательность и ассоциативность. После систематических тренировок достигается способность вызвать состояние, при котором сознание практикующего освобождено от посторонних мыслей. При этом ощущается приятное внутреннее спокойствие И уверенность. Опираясь на это состояние, практикующий может осуществлять сознательный психический процесс с большей глубиной концентрации на реальных или абстрактных объектах . Как мы увидим при дальнейшем изложении, описанный метод аналогичен способу медитации, который используется в Интегральной йоге Ауробиндо Гхоша.
Влияние дзэн-буддизма на культуру Китая, Японии и других стран, где он получил распространение, было огромным: деятели литературы, живописи и даже архитектуры в той или иной степени отразили духовный настрой того времени. Особенно идея внезапного просветления была близка поэтам, стимулируя их творческое вдохновение. Так, например, известно, что настоятель монастыря Шэн-шань в Лояне — Нингун, — наставляя одного из поэтов, преподнес ему в дар восемь иероглифов, которые должны были просветить и наставить поэта:
· гуань — взгляд, созерцание;
· цзюэ — чувство, восприятие;
· дин — сосредоточение, самадхи (экстаз, озарение);
· хуэй — высшая мудрость;
· мин — понимание, высшее знание;
· тун — проникновение, постоянство;
· ци — спасение;
· шэ — отказ, самоотречение.
Эти иероглифы близки к понятию буддизма о восьмеричном пути и призваны способствовать прогрессу в понимании и практике так называемых шести парамит (достоинств, качеств). Они сводятся к следующим: чистота, нравственность; терпеливость, стойкость; старательность, продвижение; созерцание, сосредоточение; высшая мудрость, знание; милосердие. Последовательность этих иероглифов соответствовала ступеням духовного роста в дзэн-буддийской системе; они уже упоминались выше.
В средневековом Китае, начиная, по крайней мере, с Тао Юань-мина (365–427 гг.), возник даже своеобразный культ, институт поэтов-отшельников, придерживавшихся принципов буддизма, включая школу чань в частности. Один из наиболее крупных поэтов Китая танской эпохи — Ван Вэй (701–761 гг.) — находился под сильным влиянием чань-буддизма. Так, в стихотворении "Надпись на стеле чаньскому наставнику Хуэйнэну " мы можем найти такие строки:
"Когда нет бытия, от которого можно отказаться,
Это значит достичь источника бытия.
Когда нет Пустоты,
Где можно что-то разместить,
Это значит познать основу Пустоты.
Уйти от мирских желаний и не суетиться…
Достигнешь самадхи,
И никакая мысль не сможет войти {в сознание).
Высшая буддийская мудрость ни на что не опирается,
Великое тело {Будды} пребывает во всех десяти направлениях,
Чувства Будды существуют вне трех миров.
Семена пыли мирской неуничтожимы, {в людях}
Нет облика, нет и Пустоты.
В осуществлении желаний нет завершения,
Как раз находясь в мире и превратишься в мудреца."

Основы медитации. Каптен Ю.

Медитация (от лат. meditatio — размышление) — род психических упражнений, используемых в составе духовно-религиозной или оздоровительной практики, или же особое психическое состояние, возникающее в результате этих упражнений (или в силу иных причин).

Существует множество техник медитации.Во время медитации практикующему обычно требуется принять определённую позу. Объектом концентрации обычно служат ощущения внутри организма, внутренние образы, реже эмоции. Иногда объектом концентрации может быть внешний физический предмет. Медитация может сочетаться с дыхательными упражнениями.

История медитации тесно связана с религиозным контекстом, в котором существовала эта практика.Уже в доисторических цивилизациях использовались повторяющиеся ритмичные песнопения и повторения фраз для увещевания богов.Некоторые авторы даже выдвинули гипотезу, что появление способности концентрировать внимание, являющейся элементом многих методов медитации, возможно, способствовало развитию последней фазы биологической эволюции человека. Другое раннее упоминание медитации (Дхьяны) можно найти в индуистской традиции ведантизма около XV века до н. э., в которой Веды описывали традиции медитации древней Индии. Примерно с VI по V вв. до н. э. другие формы медитации были созданы в даосизме в Китае и буддизме в Индии.
На западе, в 20-м году до н. э., Филон Александрийский писал о некой форме «духовных упражнений» с участием внимания (prosoche) и концентрации, а в третьем столетии Плотином были разработаны техники медитаций.
Палийский канон, письменная фиксация которого восходит к I веку до н. э., считает индийскую буддийскую медитацию шагом на пути к освобождению. К этому времени буддизм распространился в Китае, Сутра Вималакирти, датируемая 100 годом н. э. включает ряд упоминаний медитации, чётко указывая на дзэн. По Шёлковому пути передачи буддизма медитация распространилась и в другие восточные страны, а в 653 году первый зал для медитации был открыт в Японии. Возвратившись из Китая около 1227 года, Догэн написал инструкцию по дзадзэн.

Формы и методы медитации

Согласно отчёту Национального института здоровья США, самыми распространёнными формами медитации являются медитации памятования и трансцендентальная медитация.

Медитация памятования (англ. mindfulness meditation) — традиционная для буддизма форма медитации, объединяет целую группу техник. При самой распространённой технике медитирующий изначально сосредотачивается на тонком ощущении воздуха, касающегося ноздрей при вдохе и выдохе. Затем, по мере роста мастерства, объекты для медитации меняются. Многие другие техники медитации являются производными от данной.

Дзадзэн — практика медитации памятования, традиционная для Японии. Существует форма медитации дзадзэн при прогулке.

Трансцендентальная медитация — медитация с концентрацией на мантре — слове, звуке или фразе, повторяемой медитирующим вслух или мысленно. Самой известной является мантра «Ом».

Медитация на пустоте — медитация со сосредоточением на отсутствии мыслей. Часто является следующим этапом для других форм медитации. По словам Джидду Кришнамурти из книги «Медитации», при длительной медитации на безмыслии исчезают все виды мыслей, желаний и прекращается осознавание своего я — почти полностью исчезает дыхание, устанавливается состояние глубокого покоя, после которого внутреннее сознание человека освещается светом, вызывающим состояние невыразимого блаженства. В этом состоянии человек может находиться очень долго, не осознавая окружающего. По утверждению Далай-ламы XIV, такая медитация может вызвать вслед за собою особое состояние всеосознавания, называемого на Востоке «Просветлением».

Кундалини-медитация — медитация со сосредоточением на чакрах. Обычно проводится лёжа.

Тратака — медитация на пламя свечи в тёмной комнате.

Сатипаттхана — буддийская медитация со сосредоточением на созерцании тела, чувств, ума, объектов ума. Подробно описана в Махасатипаттхана сутре. В популярной «нью эйдж» литературе по ошибке называют Випассаной, тогда как на самом деле випассана—это опыт и результат получаемый от практики Сатипаттханы.

Анапанасати — традиционная буддийская медитация со сосредоточением на дыхании. Подробно описана в Анапанасати сутре.

Випассана — Достижение внутреннего прозрения, достигаемое посредством практики Сатипаттханы и Анапанасати. Так же посредством практик Анапанасати и Сатипаттханы достигаются джханы.

Медитация на внутренний свет и звук — медитация со сосредоточением на внутреннем свете и звуке (Наам, Шабд, Слово).

Сахадж Марг — медитация с сосредоточением на биении сердца.

Медитация и восточное христианство

Существует точка зрения, согласно которой взаимодействие с индусами или суфиями, возможно, повлияло на формирование восточно-христианской практики медитации, исихазма, но прямых доказательств этому нет. Между X и XIV веками исихазм стал практиковаться, в частности, на горе Афон в Греции, эта практика включает повторение Иисусовой молитвы. Впрочем, носители восточно-христианской традиции, похоже, не склонны отождествлять исихазм с медитацией, а сходство между тем и другим нередко считают внешним:
Практика исихастской молитвы имеет некоторое поверхностное сходство с мистической молитвой или медитацией восточных религий (например, буддизма и индуизма, и особенно с практикой йоги), хотя эта схожесть зачастую преувеличивается при популярном изложении.

Христианство свидетельствует: по мере приближения души к Богу человек все более ясно видит свое несовершенство и несамодостаточность. Поэтому опыт приближения к Богу утверждает в христианине смирение, покаяние и любовь. Благодаря этому возможна чистая, искренняя радость единения с Господом, Который тебя видит, слышит и любит. Восточный же мистический опыт отвергает личностного Бога, а потому стремится к преодолению личности человека в самадхе или нирване, дает переживание растворения своей индивидуальности в океане безличного. Не встретив личностного Бога, человек в восточном мистицизме естественно стремится к личностной смерти.

Медитация в западном мире

Западная христианская медитация контрастирует с большинством других подходов в том, что она не предполагает повторения какой-либо фразы или действия и не требует никаких конкретных поз. Западная христианская медитация берет своё начало в VI веке в практике чтения Библии среди монахов-бенедиктинцев, называемой Lectio Divina, то есть божественным чтением. Его четыре формальные ступени, «лестница», были определены монахом Гиго II в XII веке с помощью латинских терминов lectio, meditatio, oratio и contemplatio (переводятся как читать, размышлять, молиться, созерцать). Западная христианская медитация получила дальнейшее развитие у святых Католической церкви, живших в XVI веке, таких как Игнатий де Лойола и Тереза Авильская.
В середине XX века некоторые представители западного монашества, занимавшиеся межрелигиозным диалогом, обратили внимание на то, что в наследии раннехристианских пустынников содержатся рекомендации по молитвенному деланию, схожие с восточными методами медитации. Одним из тех, кто попытался соединить способ христианской медитации, основанный на рецитации священного слова, с дисциплиной повседневной молитвы, был английский бенедиктинец Джон Мейн. Подобный подход к созерцательной молитве, опирающийся на учение о «чистой молитве» (лат. oratio pura) св. Иоанна Кассиана предлагали также и многие другие современные западные католические монахи, чаще всего имевшие опыт диалога с буддистскими и индуистскими монашескими общинами — среди них траппист Томас Мертон, иезуит Вильям Джонстон , иезуит Хуго Макиби Эномия-Лассаль, бенедиктинец Беда Гриффитс , траппист Томас Китинг, кармелит Эрнст Ларкин.
Начиная с середины XVII века практику медитации стали использовать квакеры. Их молчаливые богослужения могли длиться до двух и даже четырех часов. Однако в настоящее время их продолжительность обычно не превышает одного часа.
В XVIII веке изучение буддизма на Западе стало занятием интеллектуалов. Обсуждал эту тему философ Шопенгауэр, а Вольтер призывал к терпимости по отношению к буддистам.Первый английский перевод Тибетской Книги мёртвых был опубликован в 1927 году.
Светская форма медитации, как западная форма индуистских медитативных техник, появились в Индии в 1950-х годах и попала в Соединённые Штаты и Европу в 1960-х. Вместо сосредоточения на духовном росте, светская медитация делает акцент на снижении стресса, релаксации и самосовершенствовании. Обе формы медитации, духовная и светская, были предметом научных исследований. Исследования медитации начались в 1931 году, научно-исследовательский интерес резко увеличился в 1970-е и 1980-е года. К началу 70-х годов XX века на английском языке было сделано более тысячи исследований по медитации.Однако, после 60 лет научных исследований, точный механизм работы медитации до сих пор остается неясным.

Научные исследования медитации

Одним из пионеров исследования воздействия медитации на здоровье человека был кардиолог Герберт Бенсон  из Гарвардской медицинской школы. В результате данных исследований было обнаружено, что даже сильно упрощенная форма медитации оказывает устойчивое положительное влияние на физиологию, выражающееся в изменении ритма сердца, улучшении обмена веществ и частоты дыхания.
Выход в 1975 году в свет его книги «Реакция релаксации» («The Relaxation Response»)  стало первой апробацией медитативной практики учеными - медиками и способствовало росту клиник, занимающихся проблемами снижения стресса на рабочих местах, в больницах и других местах. Однако до недавнего времени, не было никакого надежного способа для сбора объективных данных о предполагаемых психических эффектах, таких как обостренное внимания, свобода ума от негативных суждений и увеличение сострадания.
Достижения в функциональной магнитно-резонансной томографии (МРТ) придали динамику объективным методикам исследования человеческого мозга. МРТ исследования деятельности головного мозга позволили предположить, что настроения и склонности укоренены в конкретных регионах органа. Например, положительные состояния ума отмечены высокой активностью в левой лобной области, в то время как активность в правой лобной области совпадает с негативными состояниями.
В частности, в институте «Ум и жизнь» с 2003 года, под патронажем Далай-ламы, ведется программа изучения влияния медитации на деятельность головного мозга «Исследование Ума» в ходе, которой испытуемые (предварительно отобранные мастера медитации и представители контрольной группы) выполняют ряд заданий, во время выполнения которых, статус их мозговой деятельности фиксируется с помощью электроэнцефалографии и магнитно-резонансного томографа.
Один из самых известных участников данной программы - известный буддисткий мастер медитации, автор двух книг, ставших бестселлерами: «Будда, мозг и нейрофизиология счастья» и «Радостная мудрость», основатель сообщества центров медитации Тергар Йонге Мингьюр Ринпоче. В своем предисловии известный психолог, научный журналист Гоулман Дэниел кратко описывает результат этих исследований:
«Во время медитации на сострадание нейронная активность в важнейшем центре мозга, отвечающим за переживание счастья, повышалась на 700-800 процентов! У обычных испытуемых участвовавших в исследовании добровольцев, которые лишь недавно начали медитировать, активность той же области мозга возрастала всего на 10-15 процентов»
— из предисловия к книге «Будда, мозг и нейрофизиология счастья. Как изменить жизнь к лучшему» Йонге Мингьюр Ринпоче
Эти исследования, которые проводились на базе Вейсмановской лаборатории нейрофизиологии и поведения мозга в Висконсинском университете, в ходе, которой испытуемый и представители контрольной группы выполняли ряд заданий, во время выполнения которых, они находились внутри магнитно-резонансного томографа, сканирующего их мозговую деятельность.
Руководитель лаборатории – Ричард Дэвидсон, несколько последних лет постигающий искусство медитации в Сообществе центров медитации Тергар.
На конференции института «Ум и жизнь» , проходившей в 2003 году в Массачусетском технологическом институте, доктор Эрик С. Ландер , сопредседатель «Совета при Президенте США по науке и технологиям» профессор молекулярной биологии, директор Института Уайтхеда и центра МТИ по исследованию генома , подчеркнул, что в то время как буддийские практики делают акцент на обретении всё более высоких уровней осознания, современная наука довольствуется совершенствованием способов восстановления здоровья психически больных пациентов до нормального состояния:
«Зачем останавливаться на этом? Почему мы довольствуемся тем, что говорим: мы не психически больные? Почему вместо этого не сосредоточиться на том, чтобы становиться лучше и лучше?»
— отрывок речи доктора Эрика С. Ландера на конференции института «Ум и жизнь» в МТИ.

Медитация (от лат. meditatio — размышление) — род психических упражнений, используемых в составе духовно-религиозной или оздоровительной практики, или же особое психическое состояние, возникающее в результате этих упражнений (или в силу иных причин).

Существует множество техник медитации.Во время медитации практикующему обычно требуется принять определённую позу. Объектом концентрации обычно служат ощущения внутри организма, внутренние образы, реже эмоции. Иногда объектом концентрации может быть внешний физический предмет. Медитация может сочетаться с дыхательными упражнениями.

История медитации тесно связана с религиозным контекстом, в котором существовала эта практика.Уже в доисторических цивилизациях использовались повторяющиеся ритмичные песнопения и повторения фраз для увещевания богов.Некоторые авторы даже выдвинули гипотезу, что появление способности концентрировать внимание, являющейся элементом многих методов медитации, возможно, способствовало развитию последней фазы биологической эволюции человека. Другое раннее упоминание медитации (Дхьяны) можно найти в индуистской традиции ведантизма около XV века до н. э., в которой Веды описывали традиции медитации древней Индии. Примерно с VI по V вв. до н. э. другие формы медитации были созданы в даосизме в Китае и буддизме в Индии.
На западе, в 20-м году до н. э., Филон Александрийский писал о некой форме «духовных упражнений» с участием внимания (prosoche) и концентрации, а в третьем столетии Плотином были разработаны техники медитаций.
Палийский канон, письменная фиксация которого восходит к I веку до н. э., считает индийскую буддийскую медитацию шагом на пути к освобождению. К этому времени буддизм распространился в Китае, Сутра Вималакирти, датируемая 100 годом н. э. включает ряд упоминаний медитации, чётко указывая на дзэн. По Шёлковому пути передачи буддизма медитация распространилась и в другие восточные страны, а в 653 году первый зал для медитации был открыт в Японии. Возвратившись из Китая около 1227 года, Догэн написал инструкцию по дзадзэн.

Формы и методы медитации

Согласно отчёту Национального института здоровья США, самыми распространёнными формами медитации являются медитации памятования и трансцендентальная медитация.

Медитация памятования (англ. mindfulness meditation) — традиционная для буддизма форма медитации, объединяет целую группу техник. При самой распространённой технике медитирующий изначально сосредотачивается на тонком ощущении воздуха, касающегося ноздрей при вдохе и выдохе. Затем, по мере роста мастерства, объекты для медитации меняются. Многие другие техники медитации являются производными от данной.

Дзадзэн — практика медитации памятования, традиционная для Японии. Существует форма медитации дзадзэн при прогулке.

Трансцендентальная медитация — медитация с концентрацией на мантре — слове, звуке или фразе, повторяемой медитирующим вслух или мысленно. Самой известной является мантра «Ом».

Медитация на пустоте — медитация со сосредоточением на отсутствии мыслей. Часто является следующим этапом для других форм медитации. По словам Джидду Кришнамурти из книги «Медитации», при длительной медитации на безмыслии исчезают все виды мыслей, желаний и прекращается осознавание своего я — почти полностью исчезает дыхание, устанавливается состояние глубокого покоя, после которого внутреннее сознание человека освещается светом, вызывающим состояние невыразимого блаженства. В этом состоянии человек может находиться очень долго, не осознавая окружающего. По утверждению Далай-ламы XIV, такая медитация может вызвать вслед за собою особое состояние всеосознавания, называемого на Востоке «Просветлением».

Кундалини-медитация — медитация со сосредоточением на чакрах. Обычно проводится лёжа.

Тратака — медитация на пламя свечи в тёмной комнате.

Сатипаттхана — буддийская медитация со сосредоточением на созерцании тела, чувств, ума, объектов ума. Подробно описана в Махасатипаттхана сутре. В популярной «нью эйдж» литературе по ошибке называют Випассаной, тогда как на самом деле випассана—это опыт и результат получаемый от практики Сатипаттханы.

Анапанасати — традиционная буддийская медитация со сосредоточением на дыхании. Подробно описана в Анапанасати сутре.

Випассана — Достижение внутреннего прозрения, достигаемое посредством практики Сатипаттханы и Анапанасати. Так же посредством практик Анапанасати и Сатипаттханы достигаются джханы.

Медитация на внутренний свет и звук — медитация со сосредоточением на внутреннем свете и звуке (Наам, Шабд, Слово).

Сахадж Марг — медитация с сосредоточением на биении сердца.

Медитация и восточное христианство

Существует точка зрения, согласно которой взаимодействие с индусами или суфиями, возможно, повлияло на формирование восточно-христианской практики медитации, исихазма, но прямых доказательств этому нет. Между X и XIV веками исихазм стал практиковаться, в частности, на горе Афон в Греции, эта практика включает повторение Иисусовой молитвы. Впрочем, носители восточно-христианской традиции, похоже, не склонны отождествлять исихазм с медитацией, а сходство между тем и другим нередко считают внешним:
Практика исихастской молитвы имеет некоторое поверхностное сходство с мистической молитвой или медитацией восточных религий (например, буддизма и индуизма, и особенно с практикой йоги), хотя эта схожесть зачастую преувеличивается при популярном изложении.

Христианство свидетельствует: по мере приближения души к Богу человек все более ясно видит свое несовершенство и несамодостаточность. Поэтому опыт приближения к Богу утверждает в христианине смирение, покаяние и любовь. Благодаря этому возможна чистая, искренняя радость единения с Господом, Который тебя видит, слышит и любит. Восточный же мистический опыт отвергает личностного Бога, а потому стремится к преодолению личности человека в самадхе или нирване, дает переживание растворения своей индивидуальности в океане безличного. Не встретив личностного Бога, человек в восточном мистицизме естественно стремится к личностной смерти.

Медитация в западном мире

Западная христианская медитация контрастирует с большинством других подходов в том, что она не предполагает повторения какой-либо фразы или действия и не требует никаких конкретных поз. Западная христианская медитация берет своё начало в VI веке в практике чтения Библии среди монахов-бенедиктинцев, называемой Lectio Divina, то есть божественным чтением. Его четыре формальные ступени, «лестница», были определены монахом Гиго II в XII веке с помощью латинских терминов lectio, meditatio, oratio и contemplatio (переводятся как читать, размышлять, молиться, созерцать). Западная христианская медитация получила дальнейшее развитие у святых Католической церкви, живших в XVI веке, таких как Игнатий де Лойола и Тереза Авильская.
В середине XX века некоторые представители западного монашества, занимавшиеся межрелигиозным диалогом, обратили внимание на то, что в наследии раннехристианских пустынников содержатся рекомендации по молитвенному деланию, схожие с восточными методами медитации. Одним из тех, кто попытался соединить способ христианской медитации, основанный на рецитации священного слова, с дисциплиной повседневной молитвы, был английский бенедиктинец Джон Мейн. Подобный подход к созерцательной молитве, опирающийся на учение о «чистой молитве» (лат. oratio pura) св. Иоанна Кассиана предлагали также и многие другие современные западные католические монахи, чаще всего имевшие опыт диалога с буддистскими и индуистскими монашескими общинами — среди них траппист Томас Мертон, иезуит Вильям Джонстон , иезуит Хуго Макиби Эномия-Лассаль, бенедиктинец Беда Гриффитс , траппист Томас Китинг, кармелит Эрнст Ларкин.
Начиная с середины XVII века практику медитации стали использовать квакеры. Их молчаливые богослужения могли длиться до двух и даже четырех часов. Однако в настоящее время их продолжительность обычно не превышает одного часа.
В XVIII веке изучение буддизма на Западе стало занятием интеллектуалов. Обсуждал эту тему философ Шопенгауэр, а Вольтер призывал к терпимости по отношению к буддистам.Первый английский перевод Тибетской Книги мёртвых был опубликован в 1927 году.
Светская форма медитации, как западная форма индуистских медитативных техник, появились в Индии в 1950-х годах и попала в Соединённые Штаты и Европу в 1960-х. Вместо сосредоточения на духовном росте, светская медитация делает акцент на снижении стресса, релаксации и самосовершенствовании. Обе формы медитации, духовная и светская, были предметом научных исследований. Исследования медитации начались в 1931 году, научно-исследовательский интерес резко увеличился в 1970-е и 1980-е года. К началу 70-х годов XX века на английском языке было сделано более тысячи исследований по медитации.Однако, после 60 лет научных исследований, точный механизм работы медитации до сих пор остается неясным.

Научные исследования медитации

Одним из пионеров исследования воздействия медитации на здоровье человека был кардиолог Герберт Бенсон  из Гарвардской медицинской школы. В результате данных исследований было обнаружено, что даже сильно упрощенная форма медитации оказывает устойчивое положительное влияние на физиологию, выражающееся в изменении ритма сердца, улучшении обмена веществ и частоты дыхания.
Выход в 1975 году в свет его книги «Реакция релаксации» («The Relaxation Response»)  стало первой апробацией медитативной практики учеными - медиками и способствовало росту клиник, занимающихся проблемами снижения стресса на рабочих местах, в больницах и других местах. Однако до недавнего времени, не было никакого надежного способа для сбора объективных данных о предполагаемых психических эффектах, таких как обостренное внимания, свобода ума от негативных суждений и увеличение сострадания.
Достижения в функциональной магнитно-резонансной томографии (МРТ) придали динамику объективным методикам исследования человеческого мозга. МРТ исследования деятельности головного мозга позволили предположить, что настроения и склонности укоренены в конкретных регионах органа. Например, положительные состояния ума отмечены высокой активностью в левой лобной области, в то время как активность в правой лобной области совпадает с негативными состояниями.
В частности, в институте «Ум и жизнь» с 2003 года, под патронажем Далай-ламы, ведется программа изучения влияния медитации на деятельность головного мозга «Исследование Ума» в ходе, которой испытуемые (предварительно отобранные мастера медитации и представители контрольной группы) выполняют ряд заданий, во время выполнения которых, статус их мозговой деятельности фиксируется с помощью электроэнцефалографии и магнитно-резонансного томографа.
Один из самых известных участников данной программы - известный буддисткий мастер медитации, автор двух книг, ставших бестселлерами: «Будда, мозг и нейрофизиология счастья» и «Радостная мудрость», основатель сообщества центров медитации Тергар Йонге Мингьюр Ринпоче. В своем предисловии известный психолог, научный журналист Гоулман Дэниел кратко описывает результат этих исследований:
«Во время медитации на сострадание нейронная активность в важнейшем центре мозга, отвечающим за переживание счастья, повышалась на 700-800 процентов! У обычных испытуемых участвовавших в исследовании добровольцев, которые лишь недавно начали медитировать, активность той же области мозга возрастала всего на 10-15 процентов»
— из предисловия к книге «Будда, мозг и нейрофизиология счастья. Как изменить жизнь к лучшему» Йонге Мингьюр Ринпоче
Эти исследования, которые проводились на базе Вейсмановской лаборатории нейрофизиологии и поведения мозга в Висконсинском университете, в ходе, которой испытуемый и представители контрольной группы выполняли ряд заданий, во время выполнения которых, они находились внутри магнитно-резонансного томографа, сканирующего их мозговую деятельность.
Руководитель лаборатории – Ричард Дэвидсон, несколько последних лет постигающий искусство медитации в Сообществе центров медитации Тергар.
На конференции института «Ум и жизнь» , проходившей в 2003 году в Массачусетском технологическом институте, доктор Эрик С. Ландер , сопредседатель «Совета при Президенте США по науке и технологиям» профессор молекулярной биологии, директор Института Уайтхеда и центра МТИ по исследованию генома , подчеркнул, что в то время как буддийские практики делают акцент на обретении всё более высоких уровней осознания, современная наука довольствуется совершенствованием способов восстановления здоровья психически больных пациентов до нормального состояния:
«Зачем останавливаться на этом? Почему мы довольствуемся тем, что говорим: мы не психически больные? Почему вместо этого не сосредоточиться на том, чтобы становиться лучше и лучше?»
— отрывок речи доктора Эрика С. Ландера на конференции института «Ум и жизнь» в МТИ.