Зачем американцы решили применить атомное оружие?

Несмотря на ощутимое военно-техническое превосходство, продвижение американских войск на островах Тихого океана осуществлялось медленно. 9 января 1945 года американцы начали высаживаться на филиппинском острове Лусон. После почти двухмесячных тяжелых боев 23 февраля ими была взята столица Филиппин Манила. Однако, как отмечал немецкий адмирал Маршалль, «партизанская война на острове Лусон продолжалась до начала 1946 года. Возвращение Филиппинских островов обошлось американцам в 60 тысяч убитых и раненых; японцы при этом потеряли примерно 300 тысяч человек». В плен сдались лишь 7 тысяч японских солдат.

19 февраля американцы произвели десант на небольшом островке Иводзима (размеры его не превышают 5 на 8,5 километров) из архипелага Рюкю. Против японского гарнизона в 23 тысячи человек было брошено 220 тысяч американских солдат. Для поддержки операции было привлечено свыше 1500 самолетов, которые начали бомбить остров еще до начала десанта и продолжали бомбардировку в течение 70 дней. Лишь к 17 марта 1945 г. японский гарнизон был уничтожен.


Адмирал Маршалль замечал: «Из всего многотысячного японского гарнизона в плен было взято лишь 212 человек. Значительными были и потери американцев: почти 5 тысяч человек пали на поле боя, а число раненых достигло 16 тысяч человек». В США до сих пор высоко чтят взятие острова Иводзима. Памятник в ознаменование этого события стал одной из достопримечательностей американской столицы: гигантские бронзовые фигуры американских солдат и морских пехотинцев в едином порыве сгрудились вокруг древка флага, который они, видимо, только что установили на высоте. К древку прикреплено огромное звездно-полосатое полотнище американского флага.

1 апреля американцы начали десант на Окинаву – главный остров архипелага Рюкю. Десант осуществлялся под прикрытием 10 линкоров, 13 крейсеров, 23 эсминцев и 500 самолетов. Маршалль писал: «Понадобилось почти два месяца непрерывных боев с введением колоссального количества техники, прежде чем американцы, преодолев несколько километров предполья, вышли к основной полосе обороны японцев... Для того чтобы подавить огневые сооружения японцев, артиллерии главного калибра американских кораблей пришлось выпустить по ним до 1300 сверхтяжелых бронебойных и фугасных снарядов. В этих боях был убит командующий американской десантной армией. Японцы, расчлененные на три отдельные группы, продолжали сопротивление до 21 июня».

Американские военные отдавали себе отчет в том, что вторжение на Японские острова потребует долгих месяцев тяжелых боев и таких людских потерь, которые Штаты не знали за всю историю своих войн.

Правда, у США были другие способы добиться капитуляции Японии. Успешно осуществлявшиеся американскими подводными лодками операции против торгового флота Японии могли парализовать ее промышленность. Адмирал Маршалль отмечал: «За последние 7 месяцев войны торговый флот Японии понес исключительно тяжелые потери... Японский торговый флот был почти уничтожен: в портах Японии оставались суда, общий тоннаж которых не превышал 670 тысяч тонн... С апреля 1945 года подвоз нефти в Японию полностью прекратился, а с июля в связи с недостатком стали и угля начали останавливаться и промышленные предприятия. Подвоз продовольствия также прекратился».

Одновременно американцы осуществляли интенсивные бомбардировки Японии. Германский генерал и историк Курт Типпельскирх писал: «Непрерывные воздушные налеты на крупные японские города ввиду легкости построек наносили тяжелейшие потери и разрушения. По японским данным, было убито 260 тысяч человек, ранено 412 тысяч, лишилось крова более 9 миллионов человек». Эти бомбардировки наносили и огромный ущерб военному потенциалу империи. В течение авианалетов, совершенных за месяц с начала июля, американцы и англичане потеряли 362 самолета, уничтожив в 9 раз больше японских самолетов. Были выведены из строя 4 японских линкора, 4 авианосца, 6 крейсеров, 24 эсминца, находившихся ввиду отсутствия топлива в портах Японии. Продолжение таких бомбардировок могло оставить Японию без флота и авиации.

В соответствии с планами американского военного командования вторжение на Японские острова намечалось не ранее 1 ноября 1945 года. Лауреат Нобелевской премии П.М. Блэккетт позже писал: «Если это так, то почему мы не подождали с применением бомбы до 1 ноября? Тем временем мы могли бы проводить интенсивные воздушные бомбардировки и осуществить военно-морскую блокаду, если бы и это не привело к капитуляции, то тогда мы могли бы применить бомбы до начала вторжения».

Отвергая официальную версию, американский писатель Гор Видал писал: «Широко распространено мнение, будто эти бомбы были сброшены ради спасения жизней американцев. Это неверно. Бомбы были сброшены, чтобы запугать нашего нового врага, Сталина. Наши ведущие военачальники времен Второй мировой войны, в том числе Дуайт Эйзенхауэр, Честер Нимиц и даже Кёртис Лимэй..., все до единого не одобрили применения атомных бомб против разгромленного врага, идущего к капитуляции». Однако еще до взрыва бомбы в пустыне Нью-Мексико Трумэн говорил о политическом значении нового оружия в его отношениях с Советским Союзом: «Если она (бомба. – Авт.) взорвется, то у меня, конечно, будет дубина для этих парней (для советских людей. – Авт.)»

СССР выполняет свои союзнические обязательства

В июле 1945 года на Дальнем Востоке завершалась подготовка советских войск к наступлению против японских вооруженных сил, оккупировавших 14 лет назад Маньчжурию. Несмотря на то, что в 1942 г. наша страна вела напряженные военные действия против вооруженных сил Германии и ее союзников, президент США Ф.Д. Рузвельт настаивал на том, чтобы СССР развернул наступление против японских войск. В октябре 1943 г. в ходе Московского совещания министров иностранных дел Сталин сообщил государственному секретарю США Хэллу о том, что СССР готов выступить против Японии сразу после разгрома гитлеровской Германии. В ходе Ялтинской конференции Сталин дал обязательство поддержать своих западных союзников на Дальнем Востоке через три месяца после завершения боев в Европе.

Без военной помощи СССР американцы не рассчитывали разгромить Японию. После создания ими атомной бомбы отношение американцев к советскому наступлению против Японии могло измениться. Очевидно, советская разведка своевременно проинформировала Москву об испытании атомного оружия в Аламогордо 16 июля 1945 г. В тот день, как вспоминал главнокомандующий советских вооруженных сил на Дальнем Востоке А.М. Василевский, в его штаб, находившемся в 25 километрах от Читы, позвонил Сталин. Как вспоминал Маршал Советского Союза, Сталин «спросил, как идет подготовка операции, и поинтересовался, нельзя ли ее дней на десять ускорить. Я доложил, что сосредоточение войск и подвоз всего самого необходимого не позволят сделать этого, и просил оставить прежний срок. (Начало наступления было назначено на 9 августа. – Авт.) Сталин дал на это согласие». Совершенно очевидно, что Сталин не стал подвергать риску тщательно подготовленную операцию ненужной спешкой.

В это время американцы не были уверены в том, что атомная бомбардировка Японии поставит страну на колени, а потому продолжали настаивать на вступлении СССР в войну против Японии. По словам ученого-физика Артура Комптона, Трумэн, с которым он беседовал, сообщал ему, что «всякий раз, встречаясь со Сталиным в Потсдаме, спрашивал, скоро ли начнется наступление русских армий в Маньчжурии». Сталин неизменно отвечал американскому президенту приблизительно так: «8 августа – самый ранний срок, когда советские войска на Маньчжурском фронте смогут быть приведены в полную боевую готовность».

Трумэн продолжал задавать этот вопрос Сталину и после 24 июля, когда он сообщил советскому руководителю об испытании атомного оружия. Получив очередное подтверждение Сталина о вступлении СССР в войну против Японии после 8 августа, Гарри Трумэн написал в письме своей жене, что тем самым достигнута главная цель, которую он перед собой ставил на конференции, и что он думает об американских парнях, жизнь которых будет теперь сохранена.

В то же время, узнав о сроке начала советского наступления, правительство США решило произвести первую бомбардировку Японии до этого дня, чтобы советские войска не успели далеко продвинуться от границ СССР и занять значительную часть территории Китая, Японии, Кореи. Весь ход войны с 1941 года наглядно показал, что Красная армия воевала гораздо успешнее, чем американские союзники. Боевые же действия Красной армии на Дальнем Востоке в августе 1945 года показали, насколько она быстрее и увереннее била японские войска, чем американцы.

К началу наступления советских войск существовал ряд факторов, осложнявших их боевые действия на Дальнем Востоке и делавших их значительно труднее, чем операции американцев в Тихом океане. Во-первых, отсутствовал фактор внезапности. Советское правительство объявило войну Японии за сутки до начала боевых действий.

Во-вторых, в отличие от американцев, штурмовавших отдельные небольшие острова, Красной армии предстояло развернуть наступление на огромном протяжении фронта в Маньчжурии и одновременно осуществлять многочисленные десанты на островах Курильской гряды.

В-третьих, наши войска должны были преодолеть гораздо более мощную оборону, чем ту, с которой столкнулись американцы. Японская оборона на многих островах, которые штурмовали американцы, была плохо подготовлена, потому что японцы овладели этими островами за 1–2 года до американских десантов. Оборонительные же сооружения на всем протяжении границы в Маньчжурии создавались японцами 14 лет, а на Сахалине и Курилах – в течение нескольких десятков лет. Эти сооружения казались неприступными. Против Красной армии стояла Квантунская армия, которая давно готовилась к войне против СССР и была превосходно вооружена и укомплектована.

Наконец, в последние часы перед началом боевых действий возник еще один отрицательный фактор. На значительной части фронта в ночь с 8 на 9 августа внезапно разразился тропический ливень, который сорвал авиаудары и артподготовку перед наступлением. Пришлось отказаться и от использования прожекторов, которые были с успехом применены в ходе наступления Красной армии на Берлин 16 апреля.

В ночь с 8 по 9 августа войска Забайкальского и двух Дальневосточных фронтов развернули наступательные операции против долговременной обороны противника, состоявшей из многих полос и оборудованной многочисленными артиллерийскими дотами, артиллерийско-пулеметными точками, пулеметными гнездами и другими оборонительными сооружениями. Японцы упорно защищались. Красноармейцам нередко встречались «смертники». Командующий 1-м Дальневосточным фронтом Маршал Советского Союза К.А. Мерецков вспоминал: «В боях под станцией Мадаоши мы насчитали до двухсот смертников, которые, обвязавшись сумками с толом и с ручными гранатами, ползали по полю в зарослях густого гаоляна и бросались под наши танки. Эти «живые мины» были, конечно, достаточно опасны».

Несмотря на все эти неблагоприятные обстоятельства, Красная армия в первые же часы боевых операций сумела прорвать оборону противника. К.А. Мерецков вспоминал: «Стремительность наступления позволила нашим войскам перерезать все коммуникации противника, прежде чем командование Квантунской армии смогло ими воспользоваться для отхода и организации обороны на заранее подготовленных рубежах в глубине. Столь быстрых действий советских войск японское командование не ожидало. Однако неправильно было бы думать, что японцы заботились только об отходе и не оказывали серьезного сопротивления. Напротив, я ежедневно получал доклады о том, что они яростно сражались и не сдавали без боя ни одного укрепленного пункта, ни одной высоты».

За считаные дни Красная армия прошла сотни километров вглубь Маньчжурии, овладев ее крупными городами, осуществила десанты в Северной Корее и на Курильских островах, овладела Южным Сахалином. Такие масштабы и темпы наступления были немыслимы для американцев, которые зачастую не могли месяцами захватить даже небольшие островки. Совершенно очевидно, что продвигаясь такими темпами, Красная армия могла бы до 1 ноября 1945 года, дня, на который было запланировано вторжение американских войск в Японию, занять не только Маньчжурию, но также весь Корейский полуостров, а может быть, и значительную часть Японских островов.

Рискованная игра американцев

После взрыва в Аламогордо у американских военных были лишь три атомные бомбы. На них они и решили сделать ставку. Однако американцы не были уверены в том, что грандиозный взрыв в Аламогордо удастся повторить в случае, если бомбы будут сброшены с самолетов. И все же было решено немедленно доставить оставшиеся две бомбы на тихоокеанские базы ВВС США, чтобы сбросить их на Японию до начала советского наступления.

О рискованности американских планов свидетельствовало то, что крейсер «Индианаполис», на котором в конце июня на военную базу на острове Тиниан была доставлена взрывчатка для атомной бомбы, был торпедирован японцами через неделю после этого рейса по пути на Филиппины. Вместе с крейсером погибла и вся его команда. Если бы это случилось на неделю раньше, то, по крайней мере, одной бомбы американцы бы лишились.

Риск усугубился тем, что за день до намеченной первой бомбардировки в конце взлетной дорожки на аэродроме острова Тиниан разбились и сгорели подряд четыре бомбардировщика Б-29. У. Лоуренс писал: «Если бы это случилось с Б-29, на борту которого была атомная бомба... весь Тиниан, наша крупнейшая военно-воздушная база на Тихом океане с двумя тысячами Б-29 и 150 тысячами военнослужащими, могли превратиться в облако радиоактивной пыли». Поэтому было принято еще одно рискованное решение: произвести окончательную сборку бомбы, когда самолет будет находиться в воздухе в нескольких тысячах километров от Тиниана. По словам У. Лоуренса, ответственный за операцию генерал Фаррел спросил техника, отвечавшего за сборку бомбы: «Вы когда-либо собирали раньше механизм подобной бомбы?» Ответ техника гласил: «Нет, но у меня целый день впереди». Он успел собрать бомбу за час сорок пять минут до того, как самолет приблизился к Хиросиме.

Гибель Хиросимы

Проявляя крайний авантюризм в своем стремлении перехватить инициативу у СССР, американцы в то же время предпринимали максимум усилий для того, чтобы сделать бомбардировку японских городов внезапной, а потому максимально разрушительной. За несколько месяцев до рокового налета на Хиросиму авиагруппа из трех Б-29 под командованием полковника Тиббетса выполняла учебные полеты с моделью атомной бомбы на борту. Эти три бомбардировщика ничего не бомбили.

Ссылаясь на пропагандистские передачи японского радио на английском языке, У. Лоуренс уверял: «Японцы даже начали смеяться над ними, не зная, что эти полеты совершаются с целью притупить их бдительность к моменту налета на Японию трех бомбардировщиков Б-29 с атомной бомбой». Побеседовав с оставшимися в живых жителями Хиросимы через полгода после бомбардировки, американский писатель Джон Херси писал, что, хотя горожане уже не обращали внимания на самолеты, которые принимали за разведывательные, воздержание американцев от бомбардировок Хиросимы пугало жителей и они с ужасом ждали жуткого сюрприза, приготовленного для них американской авиацией.

В своей документальной повести «Хиросима» Джон Херси рассказал о священнике методистской церкви Киоши Танимото, который утром 6 августа отправился из дома в путь. Когда Танимото услыхал звук сирены, он не обратил на него внимания, так как знал, что в это время летают разведывательные самолеты. Действительно, сначала к Хиросиме приблизились самолеты метеонаблюдения. Управляемый полковником Тиббетсом самолет «Энола Гей» с атомной бомбой получил сообщение, что над Хиросимой облаков нет. Тем временем в городе прозвучал сигнал отбоя. В 9 часов 11 минут утра, когда самолет достиг города, майор Фереби нацелил бомбу на Хиросиму и сбросил ее.

Со слов летчиков самолета У. Лоуренс так описал дальнейшее: «В «Эноле Гей» сначала увидели маленькую ярко светящуюся точку. В один миг она превратилась в колоссальный малиновый шар диаметром около 800 метров. Затем этот огромный шар неожиданно взорвался и превратился в массу огня и фиолетовых облаков. Из него вылетали гигантские концентрические белые кольца, как будто сама Земля выпускала громадные кольца дыма. На какое-то мгновение вся масса огня, казалось, замерла. Вдруг из клубящихся фиолетовых туч поднялся огромный белый столб дыма. Он рос все выше и выше, пока не достиг высоты в три тысячи метров. Затем наступила новая фаза. Колонна высотой в три километра неожиданно превратилась в гигантский гриб, у основания которого на расстоянии в пять километров бушевали пылевые бури. Гриб рос и рос, поднимаясь до невероятной высоты перед изумленными глазами членов экипажа «Энолы Гей» и других самолетов Б-29, которые сопровождали ее как самолеты технической и фотослужбы».

«Гриб продолжал подниматься вверх, пока не достиг высоты в 13,5–15 километров, разделившись на несколько слоев бело-кремового цвета с алым оттенком, ясно различимых среди белых облаков. Вслед за вспышкой раздался взрыв, который был слышан за сотни километров вокруг. Он отозвался эхом от холмов к востоку и западу от Хиросимы. Взрывная и отраженная волна ударили по «Эноле Гей», и самолет задрожал, хотя был уже в нескольких километрах от места взрыва».

Тем временем Киоши Танимото, домашняя хозяйка Хатсуйо Накамура, Масаказу Фуджи и ряд других жителей Хиросимы, с которыми потом беседовал Джон Херси, увидели ослепительную вспышку (кто-то увидел ее белой, кто-то желтой), которая заставила их закрыть глаза и броситься на землю. Взрыва они не услыхали, но зато дома вокруг них стали трястись, переворачиваться, разваливаться на части, и они подумали, что рядом с ними взорвалась бомба. Осознание того, что произошло на самом деле, приходило постепенно.

Художники Ири и Тосико Маруки, ставшие очевидцами взрыва в Хиросиме, свидетельствовали: «Ослепительная зеленоватая вспышка, взрыв, сознание подавлено, волна горячего ветра, и в следующий момент все вокруг загорается. Тишина, наступившая вслед за грохотом ни с чем не сравнимой, дотоле неслыханной силы, нарушается треском разгорающегося огня. Под обломками рухнувшего дома гибнут люди, гибнут в огненном кольце очнувшиеся и пытающиеся спастись... Миг – и с людей падает вспыхнувшая одежда, вздуваются руки, лицо, грудь, лопаются багровые волдыри, лохмотья кожи сползают на землю... Это привидения. С поднятыми руками они движутся толпой, оглашая воздух криками боли. На земле грудной ребенок, мать мертва. Но ни у кого нет сил прийти на помощь, поднять. Оглушенные и обожженные люди, обезумев, сбились ревущей толпой и слепо тычутся, ища выхода... Ни с чем не сравнимая, трагическая картина: люди утратили последние признаки человеческого разума... На искалеченных людей хлынули черные потоки дождя. Потом ветер принес удушающий смрад».

Японская поэтесса Юкио Ота писала: «Хиросима походила не на город, разрушенный войной, а на фрагмент картины светопреставления. Человечество подвергло себя самоуничтожению, и люди, пережившие ядерный взрыв, чувствовали себя, как после неудавшегося самоубийства. Жертвы атомной бомбы потеряли желание жить».

В Хиросиме сразу же погибло 240 тысяч человек. Из оставшихся в живых серьезно пострадали от взрыва 163 тысячи. В книге «Хиросима» (авторы – А.И. Иойрыш и И.Д. Морохов) говорится: «Лучевой болезнью в тяжелой форме заболели все находившиеся в радиусе 500 метров от эпицентра взрыва. Больные метались в горячке, пытались бежать, потом лежали апатичные, слабые, безразличные ко всему. У многих была рвота, у всех поднялась температура... пульс участился до 120–150 ударов в минуту, снизилось кровяное давление, появилась одышка. Начались кровотечения... На бледной и отечной коже появились кровоизлияния, а затем язвы. Выпали волосы. Резко изменился состав крови. Большинство из них погибли через день-два после взрыва». Но и у тех, кто был дальше от эпицентра взрыва, были зарегистрированы самые различные заболевания, вызванные повышенной радиацией: лейкемия, катаракта, пластическая анемия и так далее. Число раковых заболеваний в Хиросиме оказалось в 10 раз больше среднего уровня в Японии. В течение многих дней, недель и лет жертвы бомбардировки продолжали мучиться и умирать.

Тем временем утром 6 августа в Токио дежурный офицер связи разведки доложил начальству, что радиостанция Хиросимы в эфире не прослушивается. Через 20 минут было установлено, что утрачена и телеграфная связь с Хиросимой. Затем из соседних городов стали поступать сбивчивые сообщения о чудовищном взрыве в Хиросиме. Лишь на другой день, 7 августа, японское радио сообщило, что несколько бомбардировщиков Б-29 «провели бомбардировку города Хиросимы и причинили значительные разрушения. Полагают, что применен новый вид бомбы».

В это время в США передавали выступление Гарри Трумэна, текст которого заранее написал У. Лоуренс. В нем говорилось, что «мы применили против Японии самое разрушительное оружие в истории, бомбу настолько мощную, что взрыв ее эквивалентен взрыву 20 тысяч тонн тротила... Это атомная бомба. Ее взрывная сила имеет своим источником огромную энергию, заключенную внутри атома, энергию, в миллионы раз большую, чем любой вид энергии, известной на Земле... Она на несколько месяцев, а может быть, и лет сократит продолжительность войны. Она спасет драгоценную жизнь многим американцам».

Американские самолеты в эти часы разбрасывали над Японией листовки, в которых говорилось: «К японскому народу. Америка просит вас немедленно обратить внимание на то, что написано в этой листовке. Мы обладаем самым разрушительным взрывчатым веществом, которое когда-либо создавалось человеком. Одна из только что созданных атомных бомб имеет взрывную силу, равную такому количеству фугасок, которое могут сбросить 2000 наших гигантских Б-29 во время одного налета. Задумайтесь над этим ужасным фактором; мы заверяем вас, что все это абсолютная истина. Мы только что начали применять это оружие против вашей родины. Если вы еще сомневаетесь, поинтересуйтесь, что случилось в Хиросиме, где была сброшена всего одна атомная бомба... Вы должны немедленно прекратить вооруженное сопротивление. В противном случае мы полны решимости применить эту бомбу и другие мощные виды оружия для того, чтобы быстро завершить войну с помощью силы». Ни слова о последствиях радиоактивных осадков не было сказано.

Вторая атомная бомбардировка

Американцы не дали правительству Японии времени на обдумывание последствий бомбардировки Хиросимы. Хотя следующая бомбардировка была намечена на 11 августа, было решено перенести ее на 9 августа, в день начала советского наступления в Маньчжурии. Основной целью был избран город Кокура. В качестве запасной цели был назначен город Нагасаки.

На сей раз на борту самолета, сопровождавшего бомбардировщик с атомной бомбой, находился Уильям Лоуренс. На случай, если самолет подобьют японские зенитки, Лоуренс должен был выброситься с парашютом и предъявить японцам документ, который позволял бы его считать военнопленным, а не шпионом. По его словам, в документе «говорилось, что мне присвоено звание «условный полковник», дающее все привилегии полковника. Но через карточку крупными красными буквами было написано: «Действительно только при захвате в плен». Какой дьявольский способ стать полковником, подумал Лоуренс.

9 августа в 3 часа 50 минут утра по местному времени самолет Б-29, на котором летел Лоуренс, поднялся в воздух. К 9 часам утра самолет достиг сборного пункта над островом Якошима, к которому уже прилетел бомбардировщик под номером 77 с атомным грузом.

Однако третий самолет из трех, летевших к цели, не прибыл к месту сбора. Ожидая его, два самолета кружили над островом, а время шло. К тому времени облака закрыли Кокуру. Лоуренс писал: «Мы нашли город на экране радара, но нам был дан приказ совершить визуальную бомбардировку, преимуществом которой являлась высокая точность. Это означало, что нам придется кружить, пока в тучах не откроется окно, которое покажет избранную цель… Самолет номер 77 совершал большие круги над городом. Мы следовали за ним. Но Кокура оставалась скрытой. Нам нужна была небольшая дырка в белом занавесе, который протянулся на много километров под нами».

И тут Лоуренс увидел черные круги, которые пробивали облака и постоянно приближались к самолетам. Это были следы от выстрелов зениток. Лоуренс писал: «Как только нам удалось выйти из радиуса действия зениток, из туч появилась эскадрилья японских истребителей. Приближение истребителей и зенитный огонь из Кокуры, наконец, заставили пилота флагманского самолета изменить курс. Судьба избрала Нагасаки».

Однако Нагасаки также была скрыта облаками. Лоуренс записывал в своем блокноте: «Приближаемся к цели. Через несколько минут все будет ясно. Облака внизу по-прежнему непроницаемы. И вдруг в последнюю минуту появился просвет. На несколько мгновений Нагасаки показался в дневном свете». Эти несколько мгновений оказались роковыми для жителей города.

Лоуренс записывал: «Наши часы показывали полдень. Шли последние секунды. Одна, две, три… Десять, двадцать, тридцать, сорок… Пятьдесят… Пятьдесят семь, пятьдесят восемь, пятьдесят девять… 12.01. Мы над Нагасаки. Услыхав условный сигнал по радио, мы надели защитные очки и стали внимательно наблюдать за маневрами флагмана, находившегося в 800 метрах от нас. «Пошла!» – воскликнул кто-то. От нижней части номера 77 отделился черный предмет и полетел вниз».

«Наш Б-29 резко повернул в сторону, чтобы выйти из радиуса действия бомбы, но несмотря на то, что мы повернули в противоположном направлении и что в самолете было светло, через защитные стекла мы увидели мощную вспышку, и самолет залило нестерпимо ярким светом. После первой вспышки мы сняли очки, но свет продолжал сиять, голубовато-зеленый свет, который озарял все небо вокруг. Взрывная волна необычайной силы ударила по нашему кораблю, и он задребезжал от носа до хвоста. Затем друг за другом последовали еще четыре взрыва, при этом каждый раз казалось, что по самолету со всех сторон стреляют из пушек».

«Наблюдатели, сидевшие в хвосте самолета, увидели гигантский шар огня, который, казалось, поднимался из недр Земли, изрыгая огромные белые кольца дыма. Затем мы увидели гигантский столб фиолетового огня в три тысячи метров высотой, который мчался вверх с огромной скоростью. Когда наш самолет повернул в направлении атомного взрыва, столб фиолетового огня уже поднялся на нашу высоту. Прошло всего сорок пять секунд».

«Пораженные, мы смотрели, как он несется вверх, подобно метеору, только летящему не из космоса, а от Земли. По мере того, как он мчался к небу сквозь белые облака, он становился все более живым. Это уже не был дым, пыль или даже облако огня – это было живое существо, новый организм, рожденный на наших глазах. На первой стадии его эволюции, в течение которой миллионы лет проходили за секунды, масса приобрела вид гигантской пирамиды с диаметром основания пять километров и полтора километра у вершины. Основание ее было коричневым, центр – янтарным, вершина – белой».

«Потом, когда уже казалось, что эта колонна застыла, на ее вершине вырос гигантский гриб, который увеличил ее высоту до 13,5 тысячи метров. Грибообразная вершина еще более казалась живой, кипя и пенясь белой яростью, то мчась вверх, то спускаясь вниз; это было подобно тысячам гейзеров, слитых воедино».

«Гриб бился в первозданной ярости, как зверь, рвущий путы. Через несколько секунд он освободился от гигантской опоры и с колоссальной скоростью устремился вверх, в стратосферу, на высоту около восемнадцати тысяч метров. Но в тот же миг на столбе стал образовываться новый гриб, меньше, чем первый. Казалось, что у чудовища вырастает новая голова. Оторвавшийся же гриб изменил свою форму, превратился в цветок с повернутыми к земле гигантскими лепестками, бело-кремовыми с внешней стороны и розовыми – изнутри. Он все еще сохранял такую же форму, когда мы последний раз взглянули на него с расстояния в триста километров».

«Отсюда можно было видеть кипящий многоцветный столб. Это была гигантская гора из разноцветных радуг. Много живой материи ушло на ее расцветку». Позже было подсчитано, что общее число убитых и раненых в Нагасаки составило около 75 тысяч человек.

Советские города – мишени атомных бомбардировок

Лоуренс вспоминал, что, когда его самолет прибыл на аэродром, расположенный на острове Окинава, «нам сообщили, что Советский Союз объявил войну Японии». В тот же день премьер-министр Японии Судзуки заявил: «Вступление сегодня утром в войну Советского Союза ставит нас окончательно в безвыходное положение и делает невозможным продолжение войны».

И все же Трумэн не исключал вероятности применения против Японии последней атомной бомбы, имевшейся в распоряжении США. 12–13 августа ее собирались доставить на Тиниан и сбросить на Японию 17 или 18 августа.

Однако 15 августа в своем обращении к японскому народу по радио император Хирохито объявил: «Мы отдали приказ нашему правительству связаться с правительствами Соединенных Штатов, Великобритании, Китая и Советского Союза, чтобы сообщить им о том, что империя принимает условия совместной Декларации». В Декларации содержалось требование безоговорочной капитуляции Японии.

А вскоре к Токийскому заливу двинулись 383 судна американского флота. Их сопровождали 1300 самолетов. 30 августа близ Токио высадился передовой отряд американских войск. 2 сентября 1945 года на борту американского линкора «Миссури» министр иностранных дел Японии Мамору Сигемицу и начальник генерального штаба Японии Есидзиро Умэдзу подписали акт о безоговорочной капитуляции их страны. От имени всех союзных держав акт подписал Дуглас Макартур. Кроме того, от США акт подписал адмирал Нимиц, от Китая – генерал Су Юнчан, от Великобритании – адмирал Фрэзер, от СССР – генерал-лейтенант К.Н. Деревянко.

2 и 6 сентября 1945 г. Сталин и Трумэн обменялись поздравлениями по случаю победы над Японией. 11 сентября Трумэн, получив от Сталина его фотопортрет, писал ему: «Я не могу выразить словами мою признательность за сердечность надписи, и я всегда буду хранить портрет как счастливое воспоминание о весьма приятном сотрудничестве в Потсдаме». А ровно через месяц 11 октября Трумэн попросил Сталина принять американского художника Шандора, чтобы тот мог написать его портрет в память о сотрудничестве между СССР и США в годы Второй мировой войны.

Всего за два дня до этого письма Трумэна, 9 октября 1945 г., комитет начальников штабов США подготовил секретную директиву 1518 «Стратегическая концепция и план использования вооруженных сил США», которая исходила из подготовки нанесения Америкой превентивного атомного удара по СССР.

Дуглас Макартур, не раз выражавший восхищение Красной армией, теперь готовил планы нападения на своего недавнего союзника. В ноябре 1945 года он говорил английскому фельдмаршалу А. Бруку: «Мы должны готовиться к войне и собрать по крайней мере тысячу атомных бомб в Англии и Соединенных Штатах. Нам следует подготовить безопасные аэродромы, укрыв их в горных туннелях, для того, чтобы обладать способностью действовать из Англии, даже если она сама подвергнется ударам. На Тихом океане, используя новые сверхбомбардировщики... мы должны напасть на Россию из Америки с перезаправкой на Окинаве».

По мере быстрого накопления атомного оружия в США 14 декабря 1945 г. была подготовлена новая директива №432/d комитета начальников штабов, в приложении к которой были указаны в качестве объектов атомной бомбардировки трасса Транссибирской магистрали и 20 городов СССР: Москва, Ленинград, Горький, Свердловск, Новосибирск, Омск, Саратов, Казань, Баку, Ташкент, Челябинск, Тбилиси, Куйбышев, Нижний Тагил, Магнитогорск, Пермь, Новокузнецк, Ярославль, Иркутск, Грозный. Всего предполагалось использовать 196 атомных бомб. Рекомендовалось развязать войну как можно скорее, до того, как СССР создаст собственное атомное оружие и стратегическую авиацию.

В документе Объединенного разведывательного комитета 329 от 3 ноября подчеркивалось: «Одной из особенностей атомного оружия является его способность уничтожить скопления людей, и эту способность следует использовать в сочетании с иными его качествами». Эти рекомендации предлагались после бомбардировок в Хиросиме и Нагасаки. К тому времени в США прекрасно знали про уничтожение сотен тысяч людей ядерным взрывом. Уже было известно, как слезала кожа с обожженных японцев. Уже были написаны репортажи про толпы обезумевших от боли людей, про мучительную гибель десятков тысяч людей от лучевой болезни. Опыт Хиросимы и Нагасаки лишь убедил американских военных в том, что масштабы применения атомного оружия должны возрасти многократно, а в огненную геенну должны быть ввергнуты их вчерашние союзники, которыми они недавно так восхищались. Однако убеждение в том, что ничто не должно стоять на пути американской цивилизации, не оставляло у правителей США ни тени сомнений в их правоте и наличии у них христианских добродетелей.

Юрий ЕМЕЛЬЯНОВ

ertata

Читай ещё:

Династии России. Брусиловы.
Династии России. Нобели.
Династии России. Третьяковы.
Династии России. Рябушинские.
Династии России. Шереметевы.
Династии России. Муравьёвы-Апостолы.
Династии России. Мамонтовы.
Династии России. Лопухины.
Династии России. Долгоруковы.
Династии России. Голицыны.
Династии России. Демидовы.
Династии России. Брюлловы.
Династии России. Годуновы.
Династии России. Морозовы.
Династии России. Шуйские и Скопины-Шуйские.
Династии России. Пушкины и Мусины-Пушкины.
Династии России. Юсуповы.
Династии России. Рюриковичи.
Династии России. Орловы.
Династии России. Нарышкины.

ertata

Читай ещё:

Лучший полководец Первой мировой.

Династии России. Нобели.
Династии России. Третьяковы.
Династии России. Рябушинские.
Династии России. Шереметевы.
Династии России. Муравьёвы-Апостолы.
Династии России. Мамонтовы.
Династии России. Лопухины.
Династии России. Долгоруковы.
Династии России. Голицыны.
Династии России. Демидовы.
Династии России. Брюлловы.
Династии России. Годуновы.
Династии России. Морозовы.
Династии России. Шуйские и Скопины-Шуйские.
Династии России. Пушкины и Мусины-Пушкины.
Династии России. Юсуповы.
Династии России. Рюриковичи.
Династии России. Орловы.
Династии России. Нарышкины.

ertata

Александр III, возможно, один из самых недооцененных широким общественным сознанием российских самодержцев

Ты строгий был, неколебимый воин,

Как страж стоял на тягостном посту.

Не статуи, а храма ты достоин.

Валерий Брюсов

…Меня интересовало только благо моего народа и величие России. Я стремился дать внутренний и внешний мир, чтобы государство могло свободно и спокойно развиваться, нормально крепнуть, богатеть и благоденствовать.

Из завещания императора Александра III цесаревичу Николаю Александровичу

Царствование императора Александра III было недолгим. Он вступил на престол в марте 1881 года после убийства его отца, императора Александра II, а умер в 49 лет: в сентябре 1894-го император приехал в Крым, чтобы поправить здоровье, где через месяц скончался в Малом Ливадийском дворце.

Всю ночь с 18 на 19 октября 1894 года Александр III не сомкнул глаз. В семь утра он позвал к себе наследника престола и, предчувствуя скорую кончину, напутствовал 26-летнего Николая такими словами: «Тебе предстоит взять с плеч моих тяжелый груз государственной власти и нести его до могилы так же, как нес его я и как несли наши предки. Я передаю тебе царство, Богом мне врученное, я принял его тринадцать лет тому назад от истекавшего кровью отца… Самодержавие создало историческую индивидуальность России. Рухнет самодержавие, не дай Бог, тогда с ним рухнет и Россия. Падение исконной русской власти откроет бесконечную эру смут и кровавых междоусобиц. Я завещаю тебе любить все, что служит ко благу, чести и достоинству России… В политике внешней — держись независимой позиции. Помни — у России нет друзей. Нашей огромности боятся. Избегай войн. В политике внутренней прежде всего покровительствуй церкви. Она не раз спасала Россию в годины бед. Укрепляй семью, потому что она — основа всякого государства».



Годы правления императора Александра III отмечены значительными успехами в укреплении могущества России, а также выдающимися достижениями в развитии экономики страны, отечественной культуры и науки. Великий русский ученый Д. И. Менделеев в своей работе «Заветные мысли» дал высокую оценку вкладу Александра Александровича в развитие России. Он особо подчеркнул, что Александр III «провидел суть русских и мировых судеб более и далее многих своих современников».

Военная мощь

Во внешней и внутренней политике император Александр III опирался на заветы великого русского писателя Ф. М. Достоевского, с которым он был лично знаком, чьи книги хорошо знал и, по словам историка И. Е. Забелина, графа С. Д. Шереметева, профессора К. П. Победоносцева, придавал им особое значение. Великий писатель в одном из своих произведений писал: «Нам надо всегда знать и помнить и быть убежденным, что в решительных общемировых вопросах Россия, если пожелает сказать свое слово или провести свое мировоззрение самостоятельно, — всегда встретит против себя всю Европу, без исключения, и что в строгом смысле у нас в Европе нет и никогда не будет союзников».

После русско-турецкой войны 1877–1878 годов перед Россией встала грандиозная задача в кратчайший срок перевооружить армию и создать флот, который был бы способен обеспечить защиту берегов Балтийского и Черного морей и Тихоокеанского побережья. Военная реформа, проведенная Александром III, включала широкий спектр преобразований, коснувшихся, в частности, развертывания вооруженных сил. Важные мероприятия были проведены в области военного образования.

Помимо общевойсковых учебных заведений офицеров артиллерии, инженерных и специальных родов войск готовили в специальных военных учреждениях. На первый план вышла задача развития высшего военного образования в армии, комплектования штата Генерального штаба. Насаждался офицерский кодекс нравственных и житейских правил. Служба в армии приобрела новое патриотическое звучание. Согласно плану перевооружения армии, утвержденному императором 18 июля 1888 года, было произведено переоснащение войск стрелковым оружием, перевооружение полевой артиллерии и осуществлена замена крепостной артиллерии. В течение 1893–1896 годов было проведено перевооружение армии винтовками Мосина (сначала в пехоте, а затем и в коннице).

Значительные работы проводились по укреплению оборонительных рубежей, усилены передовые укрепления и укрепления фортов, линий западных крепостей: первой линии — Варшавской, Новогиреевской, Ивангорода, а также второй линии — Динамюнде (Усть-Двинск), Ковно, Брест-Литовск. В 1882–1887 годах была построена крепость Осовец (ныне на территории Польши). Большое стратегическое значение приобрело строительство железных дорог, и в первую очередь Восточно-Сибирской магистрали.

Программа наращивания морской мощи империи, принятая Александром III в 1881 году, предусматривала развитие судостроительной промышленности, строительство судов для Балтийского и Черноморского флотов, Сибирской флотилии, создание портов и возведение крепостей. В его указе говорилось: «Корабли должны… строиться русскими инженерами на русских заводах из русских материалов». Программа военного судостроения включала ускоренное переоснащение всех российских судостроительных заводов. В 1882–1885 годах были проведены масштабные работы по реконструкции всех отечественных судостроительных заводов, в том числе в Санкт-Петербурге, Кронштадте, Николаеве. С использованием новых научно-технических решений был переоснащен станочный парк, внедрены новые технологии. К построенным ранее заводам (Балтийскому, Ижорскому, Обуховскому, Севастопольскому, Николаевскому и др.) было прибавлено до 15 частных вспомогательных заводов.

За десять лет, с 1881-го по 1895 год, в России было спущено на воду 114 боевых кораблей, из них 17 броненосцев (общим водоизмещением 171 616 тонн), 10 броненосных и бронепалубных крейсеров (68 222 тонн), 14 броненосных и неброненосных канонерских лодок (20 599 тонн), 73 судна меньших рангов, из них 53 миноносца. Почти все корабли были созданы на отечественных верфях. К 1897 году Черноморский флот был обновлен. На Черном море теперь находились шесть броненосцев, четыре крейсера и 22 миноносца. Большая заслуга в восстановлении Черноморского флота принадлежит лично императору Александру III. К 1898 году Россия вышла на третье место в Европе по числу боевых судов. Отныне флот превратился в мощный инструмент внешней политики.

Развитие промышленности и особенно ее военных отраслей при Александре III опиралось на развитие науки. Высшие учебные институты и университеты создавались как в центре, так и на российских окраинах. В 1895 году был открыт Технологический институт в Харькове, в 1888 году — Томский университет в Сибири, в 1889-м в Екатеринославле — Горный институт, в 1899-м в Москве — Сельскохозяйственный институт. В рескрипте Александра III 1884 года по случаю 50-летнего юбилея Киевского университета Святого Владимира подчеркивалось большое значение этого учебного заведения «особенно для русской нации».

Придавая большое значение усилению обороноспособности России, император активно поддерживал все инновации в области военно-инженерного искусства. В 1879 году по проекту инженера С. К. Джевецкого была построена первая подводная лодка. Ее испытания прошли в Гатчине в присутствии Александра III.

Реформы и подъем

Корректировка предыдущих преобразований 1860–1870-х годов сопровождалась рядом пусть не столь эффективных, как «великие реформы», но чрезвычайно важных социальных и экономических новшеств, способствовавших адаптации российского общества к ставшему уже необратимым процессу капиталистической эволюции. Среди них наиболее важными были такие моменты государственной политики, как финансовая стабилизация, поддержка крестьянства, учреждение особого министерства земледелия, объединенного с заведованием государственными имуществами, основание Дворянского земельного банка, учреждение податной инспекции, ограничение труда женщин и детей на фабриках и заводах, а также природоохранительное законодательство.

В царствование Александра III родилась и оформилась идея перевода железных дорог из собственности частных компаний в государственное владение.

Огромной была роль Александра III в освоении Сибири и Дальнего Востока. За 13 лет Россия совершила головокружительный экономический рывок, создав мощную промышленность, перевооружив армию и флот и помимо всего прочего превратившись в крупнейшего экспортера сельскохозяйственной продукции. Валовой национальный доход увеличивался на 3,3% ежегодно, численность населения страны к 1913 году превысила 175 млн человек.

«Царствование Александра III навеки будет, — писал Д. И. Менделеев, — блистать тем, что поставило интересы русской промышленности на самый первый план среди сложнейших задач руководителя обширнейшей монархии, как царствование императора Александра II блещет освобождением крестьян».

«Мир во всем мире был создан покойным императором как высшее благо и действительно укреплен его доброю волею в среде народов, участвующих в прогрессе… Найти способы к осуществлению этого христианского завета составило высший и великий его труд, ответило истинному стремлению коренного русского народа и показало русскую силу с новой благотворнейшей стороны». Д. И. Менделеев

Не единственным, но важнейшим и непременным условием прогрессивного прорыва в развитии духовных и материальных производительных сил России стало привлечение к активному государственному творчеству ученых различных отраслей науки: Д. И. Менделеева, П. П. Семенова-Тян-Шанского, А. Н. Бекетова, В. В. Докучаева, А. Г. Столетова, С. О. Макарова, В. И. Ковалевского, Н. Х. Бунге, И. А. Вышеградского, С. Ю. Витте, К. П. Победоносцева, И. С Блиоха, Н. А. Неклюдова и многих других. Ни до ни после царствования Александра III в истории России не было такого внушительного по масштабности и органического соединения высших структур государства с видными представителями научного сообщества. Это была могучая когорта высокоодаренных людей, горячих патриотов своей Родины, которая стала проводить в жизнь большие преобразования в области культуры, науки, техники, экономики и финансов, нацеленные на быстрое капиталистическое развитие страны. Все эти люди были воодушевлены единой идеей служения на благо России, ее возвышения и процветания и, как писал Д. И. Менделеев, «в единении с монархом на благо Родины». «Усердное служение науке», по словам А. Н. Бекетова, «составляло службу Царю и Отечеству».

Царь-миротворец

Вся политика Александра III была направлена на достижение мира. Ему удалось уравновесить международные отношения, и в течение 33 лет (с 1881-го по 1914 год, треть столетия) Россия и страны Европы жили в мире и спокойствии.

Свое политическое кредо Александр III сформулировал уже в первые дни правления. На одном из донесений русского посла в Берлине П. А. Сабурова он написал: «Я понимаю одну политику: извлекать из всего, что нужно и полезно России, и меньше женироваться (стесняться.) для извлечения такой пользы, а действовать прямо и решительно. Никакой другой политики не может быть у нас, (кроме) как чисто русская национальная; никакой другой политики быть не может и не должно».

Александр III сумел убедить соседние государства, что мирное решение политических споров между странами является наиболее рациональным и разумным способом ведения дипломатических отношений.

Авторитет России в международных делах впервые в русской истории поддерживался не штыками, а мудрой внешней политикой. Главной целью внутренней политики, проводимой Александром III, было экономическое и культурное возрождение России. Основные усилия были направлены на поддержание мирных отношений со всеми странами, поиск надежных союзников, укрепление влияния на Балканах, установление границ на юге Средней Азии, закрепление России на новых территориях Дальнего Востока. «Европейская цивилизация, — писал В. О. Ключевский, — помещалась на пороховом погребе. Горящий факел не раз с разных сторон приближался к этому опасному оборонительному складу — и каждый раз заботливая и терпеливая рука русского царя тихо и осторожно отводила его».

В течение 13 лет царствования Александра III Россия не вела ни одной войны, кроме одной военной экспедиции в Ахал-Теке (Туркмения). Афганский кризис в 1880 году стал единственным вооруженным столкновением (оно произошло у приграничного селения Кушка). Однако крайняя напряженность во взаимоотношениях с Великобританией была быстро разрешена дипломатическим путем.

Высокие христианские принципы, на которых базировалась вся политика Александра III, в том числе внешняя, отмечали многие его современники — государственные и общественные деятели, философы, историки, писатели, в том числе Василий Розанов, Николай Федоров, Дмитрий Менделеев, Василий Ключевский, Иван Цветаев, Сергей Витте, Александр Сухово-Кобылин и многие другие.

Признание заслуг Александра III в утверждении России на европейском континенте содержится во многих речах и различного рода заявлениях общественных и политических деятелей Великобритании, Франции, Германии и США. Поток соболезнований по случаю безвременной кончины императора содержали газеты всех европейских стран. Немецкая Kölnische Zeitung писала: «Могущественнейший монарх, который мог мановением руки двинуть громадные полчища прекрасно вооруженной армии, направлял эту силу к поддержанию мира, и не раз своим авторитетом он сдерживал воинственные порывы некоторых из европейских государств». Кёльнской газете вторила лондонская The Times: «Счастливо человечество и русский народ, что император Александр III крепко держался идеи всеобщего мира и считал осуществление этой идеи своей первой и наибольшей обязанностью». Из французских газет: «Не надо забывать, что царь непрестанно останавливал войну, готовую разразиться над миром, и это дает ему вечную славу»; «Франция ему многим обязана, в особенности же она обязана ему тем, что в полной безопасности пережила свои затруднения и успела спокойно докончить свою военную реорганизацию. Кроме того, она обязана ему тем, что может спокойно и доверчиво взирать на грядущие события».

Главная заслуга императора состояла в том, что Россия за тринадцать лет не была втянута ни в одну войну. Александр III, по словам С. Ю. Витте, «умел внушить за границей уверенность, с одной стороны, в том, что он не поступит несправедливо по отношению к кому бы то ни было, не пожелает никаких захватов; все были покойны, что он не затеет никакой авантюры. Его царствование не нуждалось в лаврах; у него не было самолюбия правителей, желающих побед посредством горя своих подданных, для того чтобы украсить страницы своего царствования. Но об императоре Александре III все знали, что, не желая никаких завоеваний, приобретений, никаких военных лавров, император никогда, ни в каком случае не поступится честью и достоинством вверенной ему Богом России».

Державный покровитель

В годы царствования Александра III пробудилась та духовная самобытность, без которой невозможна культурно-историческая жизнь никакого великого народа. Заслуга императора состояла в том, что он, как писал философ Л. Тихомиров, бывший народоволец, автор книги «Монархическая государственность», сумел «не только парализовать вредные стороны пореформенного положения, но даже вызвать подъем национального духа и творчества... При Александре III вспыхнуло национальное чувство, которое указывало прогресс и благо в укреплении и развитии этих исторических основ». Политика Александра III зиждилась на сохранении и развитии российских традиций и идеалов.

Тринадцать лет пребывания Александра III на престоле оказались чрезвычайно значительными и благотворными для страны. По словам известного художника А. Бенуа, «оно подготовило тот расцвет русской культуры, который, начавшись при нем, продлился затем в течение всего царствования Николая II». По оценке С. П. Дягилева, «Александра III можно числить среди лучших русских царей. Для русской культуры он был, может быть, вообще самым лучшим из русских монархов. Это при нем начался расцвет и русской литературы, и живописи, и музыки, и балета. Все, что в дальнейшем прославило Россию, началось при Александре III».

Император Александр III оказал большое влияние на жизнь и творчество многих величайших представителей русской культуры и науки многонациональной Российской империи. В их числе: П. И. Чайковский, М. А. Балакирев, А. Г. Рубинштейн, Э. Ф. Направник, А. Н. Островский, Ф. М. Достоевский, И. Е. Репин, В. И. Суриков, И. Н. Крамской, А. П. Боголюбов, И. К. Айвазовский, В. М. Васнецов, М. В. Нестеров, М. М. Антокольский, A. M. Опекушин, В. О. Шервуд, К. Фаберже, Д. И. Менделеев, П. П. Семенов-Тян-Шанский, В. В. Докучаев и многие, многие другие.

В годы правления Александра III при его непосредственном участии в России были созданы Русская опера и Русский музей; активно работало Императорское историческое общество, во главе которого стоял сам государь; было подготовлено создание Русского национального театра во главе с драматургом А. Н. Островским; состоялось открытие Императорского исторического музея, державной волей было учреждено Русское императорское палестинское общество.

Высоко оценивал вклад Александра III в развитие музыкального искусства П. И. Чайковский. В январе 1888 года он писал меценатке фон Мекк: «Нельзя не быть бесконечно благодарным царю, который придает значение не только военной и чиновничьей деятельности, но и артистической».

Передвижники были провозглашены императором «олицетворением современной национальной культуры». Давая характеристику взглядам Александра III на изобразительное искусство, И. Е. Репин отмечал, что «в отношении изобразительного искусства император придерживался демократических воззрений». Профессор Московского университета И. В. Цветаев называл Александра III «державным покровителем искусств и наук в нашем Отечестве». Наука в те годы стала общественным институтом и была включена в мирный эволюционный процесс созидания и творчества — и без ломки, революционных катаклизмов и переворотов дала огромные впечатляющие результаты.

Оценивая роль Александра III в истории России, историк В. О. Ключевский в своей памятной речи на смерть императора в октябре 1894 года отметил, что Александр III «покорил общественную совесть во имя мира и правды, увеличил количество добра в нравственном обороте человечества, одобрил и приподнял русскую историческую мысль, русское национальное сознание». Царствование Александра III прошло под знаком православного консерватизма. Национальная политика обеспечивала единство и неделимость Российской империи.

Юлия Кудрина, Ведущий научный сотрудник Института всеобщей истории Российской академии наук, вице-президент Ассоциации историков Первой мировой войны. Автор монографии «С высоты престола: Император Александр III и императрица Мария Федоровна» (2013)












Александр III со двором в русской Польше на охоте.

ertata

Первая мировая война сыграла эпохальную роль в мировой истории XX века и обусловила последующее развитие России.

В разные времена этот крупнейший из военных конфликтов в истории человечества получал разные, порой противоречивые оценки. В Российской империи война представлялась как исключительно необходимая. Её называли Великой войной, Большой войной, Второй Отечественной, Великой Отечественной, но наибольшую популярность получило народное название Германская война.

Ульяновский краевед Ю.Д. Ефимов писал в предисловии к своей книге «Симбирск в годы Первой мировой войны»: «Как и все граждане России, симбиряне жаждали победы, но стали свидетелями двух революций, которые перевернули Россию. Они испытали на себе все тяготы войны и стали очевидцами последних лет Российской монархии и её крушения, свидетелями начала демократических преобразований после Февральской революции, Октябрьской революции 1917 года и начинаний Советской власти... В этот сравнительно небольшой отрезок времени в городе завершилось строительство крупнейшего в Европе железнодорожного моста через Волгу, в основном был построен патронный завод - один из крупнейших в мире. Это повлияло на зарождение и развитие Заволжского района и оказало влияние на развитие всего города до 1941 года. Несмотря на войну, в городе были построены скотобойни, утилизационный завод, Дом-памятник И.А. Гончарову, началось освещение улиц электричеством, появилась первая муниципальная аптека.»

Официальная пропаганда использовала начало войны как метод отвлечения населения от событий, происходящих в стране незадолго до 1914 года: провал столыпинской реформы, голод 1911—1912 годов, Ленский расстрел рабочих и, наконец, надвигающаяся революция. Как известно из истории, на некоторое время удалось вызвать патриотический подъём и даже «раздуть» шовинистические настроения у населения. Участились случаи «бытового национализма», который проявлялся, например, в том, что перестали покупать немецкие шляпы или разбивали витрины магазинов, принадлежащих австрийским подданным. В крупных городах России доходило и до серьёзных погромов.

В советской историографии подчёркивался в основном империалистический характер войны. Сам термин «Первая мировая война» появляется лишь в 1939 году, с началом Второй мировой войны, но в советских учебниках продолжало оставаться название «империалистическая война». Непосредственно военный конфликт рассматривался с точки зрения классовой борьбы и экономики. Теме военных действий уделялось второстепенное внимание.

Настало время по-новому взглянуть на трагические события 1914-1918 годов, без влияния какой-либо идеологии (благо, спустя сто лет это стало возможным), и, учитывая оценки дореволюционных, советских и современных российских и зарубежных учёных, историков-эмигрантов, рассматривать Первую мировую войну как исторический факт.


Для России война началась 1 августа (19 июля) 1914 года, когда Германия объявила войну, хотя предыстория конфликта гораздо длиннее. Ещё 12 июля 1914 (по старому стилю) до симбирян дошли известия о готовящейся войне. В этот день в газете «Симбирянин» сообщалось о всё более нарастающих противоречиях между Австро-Венгрией и Сербией. 15 июля в газете были опубликованы сообщения под заголовком «Накануне войны», в которых говорилось о неизбежности военных действий между крупнейшими монархиями Европы. 18 июля 1914 года в газете «Симбирянин» был опубликован Манифест Николая II о начале мобилизации. В газете «Симбирские губернские ведомости» этот манифест был опубликован лишь 23 июля.

В эти дни в городе проходили различные патриотические выступления и манифестации. Эти события подробно описал ульяновский краевед Ю.Д. Ефимов в своей работе «Симбирск в годы Первой мировой войны»: «21 июля на Соборной площади (ныне площадь В.И. Ленина. - И.П.) перед Троицким кафедральном собором состоялся многотысячный молебен, на котором присутствовали вице губернатор А.В. Арапов, уездный предводитель дворянства М.Ф. Беляков, городской голова Л.И. Афанасьев, чиновники, представители духовенства и симбирского купечества. У собора были построены эскадроны 5-го Уланского Литовского полка, 164-й пехотный Закатальский полк, 307-й пехотный Спасский полк. После молебна 164-й пехотный полк был отправлен на фронт. В тот же день в пятом часу дня по Лосевой улице (ул. Федерации) около 300 мусульман прошествовали до мечети, где совершили моление во славу русского оружия... 22 июля по инициативе ахуна Мухамета Гафарова мусульманское население города, совершив моление, прошло по улицам города с портретами Николая II и пением гимна «Боже, царя храни» на татарском языке».

Из периодической печати и документов того времени видно, что начало войны симбирянами было встречено доброжелательно. У большинства населения Симбирской губернии, как и подавляющего большинства населения России, наблюдалось патриотическое отношение к войне.

Не обошлось без нескольких немецких погромов. В районе гостиничных номеров, находившихся примерно на территории современного завода «Контактор», солдатами местного гарнизона были избиты несколько немцев. В результате погрома шесть человек пострадали и были доставлены в губернскую земскую больницу. Но если в Симбирске первые дни войны были встречены в основном патриотическими манифестациями, то в некоторых уездах губернии прошёл целый ряд антивоенных выступлений. Наиболее массовые - в Сенгилеевском и Сызранском уездах.

В Сенгилее выступление сопровождалось разграблением казённых винных лавок, а на сборном пункте был открыт огонь. Убиты пять человек, четверо получили ранения. Зачинщики были арестованы и преданы военно-полевому суду. В Сызрани число бунтовщиков достигло порядка трёх тысяч человек, к ним было применено оружие. Семь человек убиты. В Ардатовском уезде на призывные участки в первые дни мобилизации не явилось более 200 человек.

Симбирская губерния не была прифронтовой зоной, но, как и вся Россия, хлебнула лиха. Она поставляла фронту людские ресурсы, боеприпасы, продовольствие, обмундирование. В 1915-1916 годах суконные фабрики губернии выработали более 5,5 млн метров сукна (шинельное, портяночное). Учитывая то, что военная промышленность России испытывала серьёзные трудности и сильно отставала от европейских держав, можно без преувеличения сказать, что помощь Симбирской губернии фронту была более чем значительной. В это же время губернию охватил сильнейший продовольственный кризис. Резко ухудшилось снабжение населения товарами первой необходимости. Цены на продукты многократно завышались. По всей стране монополисты наживались на несчастье миллионов людей, постоянно срывали поставки в армию. С падением уровня жизни в Симбирске и губернии росло число заболеваний, в том числе и сыпным тифом.

Несмотря на многочисленные невзгоды, за время войны в Симбирске были построены железнодорожный мост через Волгу и патронный завод. Продолжалась и культурная жизнь в городе. Практически достроен Дом-памятник И.А. Гончарову, в котором в военное время располагался один из госпиталей города.

Фотографии симбирян — участников Первой мировой войны — бережно сохранили их родственники

Раненые поступали в город с первых месяцев войны. Всего же в Симбирской губернии действовало 76 госпиталей, из них 34 - в Симбирске. Госпитали располагались как при военных казармах, так и в общественных зданиях, и даже на квартирах частных лиц. Значительная часть госпиталей и лазаретов находились в центральной части города. Наиболее известные в городе госпитали располагались в зданиях нынешних областных музеев - краеведческого и художественного, в здании филармонии, старом корпусе областной научной библиотеки. Большинство госпиталей соответствовало медико-санитарным требованиям того времени, но испытывало существенный недостаток медицинского персонала. Неравнодушные горожане добровольно и по приглашению городской управы записывались волонтёрами в госпитали. При Симбирской губернской больнице были открыты ускоренные курсы медицинских сестёр. В августе 1916 года во 2-й мужской гимназии (в наши дни в здании расположен один из корпусов педагогического университета) по инициативе симбирской помещицы и попечительницы совета Красного Креста Е.М. Перси-Френч открылись курсы для медсестёр военного времени.

Город также принимал большое количество беженцев и военнопленных, что создавало дополнительные проблемы местной власти.

Каковы же были цели России в Первой мировой войне? Царское правительство рассчитывало в этой чудовищной бойне захватить турецкие черноморские проливы Босфор и Дарданеллы, укрепить своё влияние на Балканах и получить ряд других экономических и геополитических преимуществ. И даже если в случае победы Россия получила бы эти преимущества, возникает вопрос: а стоят ли они жизней более чем миллиона убитых русских солдат, не говоря про миллионы раненых и искалеченных, бесконечного числа поломанных судеб?

Тем не менее и в этой несправедливой войне были свои герои. Забывать о наших предках, честно выполнявших свой долг перед Родиной, мы не имеем права.


Всем знакомо имя полководца Великой Отечественной войны Георгия Константиновича Жукова, но не все знают, что героем он стал задолго до её начала, а именно в Первую мировую войну, и был награждён Георгиевскими крестами. Георгиевский крест 4-й степени кавалерийский унтер-офицер Жуков получил в 1916 году за захват в плен немецкого офицера, а позже был удостоен креста 3-й степени за ранение в бою.

Другой военачальник Великой Отечественной войны, уроженец Симбирской губернии, именем которого названа улица в Заволжском районе Ульяновска, - генерал армии Иван Владимирович Тюленев также отметился в Первой мировой войне. Он стал полным георгиевским кавалером и дослужился до звания прапорщика Императорской армии.

За время войны георгиевских наград были удостоены 272 симбирянина. Были и совсем юные герои, как Василий Наумов. Юный герой-разведчик родился в 1903 году в селе Крестниково Симбирского уезда (сейчас это Цильнинский район Ульяновской области) в крестьянской семье. Уже в 1915 году 12-летний мальчик сбежал на фронт и стал разведчиком. Василий Наумов был дважды ранен, награждён Георгиевской медалью и Георгиевскими крестами, а также произведён в старшие унтер-офицеры, о чём говорится в журнале «Искры» (иллюстрированном приложении к газете «Русское слово») от 31 мая 1915 года. И это не единственный случай. Из газет мы также узнаём и о других подвигах 12-15-летних мальчишек - героев войны, сбегавших от родителей на фронт.

Как сложилась дальнейшая судьба героя из села Крестниково, пока неизвестно.

Война, начавшаяся в августе 1914 года, приняла затяжной характер. Надежды стран - участников Первой мировой - на «маленькую победоносную войну» не оправдались. Всё меньше Германская война находила понимания в российском обществе. Цели и смысл войны всё чаще ставились под сомнение, усиливались пораженческие настроения, в том числе и среди верховного командования армией.

Неудачи Русской армии на фронте отразились социальным накалом и в тылу. Общественное напряжение, царившее в Симбирске и губернии, после нескольких лет войны часто выражалось в открытой форме, выливаясь в продовольственные погромы и столкновения с полицией. Наиболее крупные погромы произошли в Симбирске 4 июля 1916 года на Базарной площади (район территории завода «Контактор»). Причинами беспорядков послужили дефицит сахара и высокая цена на него. На Базарной площади была единственная в городе лавка, где сахар продавали по закупочным ценам. Толпы людей, с вечера 3 июля стоявшие в очереди, начали громить лавки и магазины. Полиция и войска, вызванные для подавления беспорядков, открыли огонь. Из толпы летели камни, бутылки, металлические предметы.

«В результате столкновений 8 человек были убиты, 9 ранены. Последних доставили в губернскую земскую больницу, среди них были девочка 8 лет и мальчик 11 лет. 16 женщин и 8 мужчин, участвовавших в беспорядках, заключили в тюрьму. Позже были арестованы ещё 12 женщин. Подозреваемых в участии в беспорядках подвергли аресту на 3 месяца... 21 полицейский и 7 конных полицейских получили
ранения разной тяжести. Ущерб владельцев лавок и магазинов составил 18 550 руб.», - так описывает события 4 июля Ю.Д. Ефимов.

Последствия Первой мировой войны 1914-1918 годов для России были следующие: произошли две революции, рухнула монархия и началась Гражданская война. Изменилась и политическая карта мира.

В августе 2014 года в Ульяновском областном краеведческом музее прошла выставка, посвящённая месту Симбирской губернии в Первой мировой войне. На ней рассказано о роли губернии в мобилизации армии и флота, помощи фронту, культурной жизни и благотворительности в военные годы, о наших земляках- героях той малоизвестной войны и, конечно, о простых жителях города, которых эта война не могла не затронуть.

Патриотическое воспитание населения - одна из важнейших функций современного музея, каким является Ульяновский областной краеведческий музей им. И.А. Гончарова. Формирование у граждан России высокого патриотического сознания происходит прежде всего через русскую историю, несмотря на всю её сложность и противоречивость. Взгляд на историю нашей страны через краеведение автору представляется наиболее продуктивным.

Иван Павлов, научный сотрудник Ульяновского областного краеведческого музея им. И.А. Гончарова. Использованы материалы из фондов УКМ, Ю.Д. Ефимова, А.С.Сытина, Н.А. Казакова. Журнал «Мономах»

Читай ещё:

«Симбирянин» 1916 год.

ertata