Пусть ***** меня чаша сия.
Застра***те меня, пожалуйста.
И не нужно меня ...
... просмотра пароля под
я подробно ... показать пароль вместо
впервые появилась ...
Как и говорила Энико, блестящие леденцы привели их прямо к цели. Следуя по узкой лесной тропинке ...
Как и говорила Энико, блестящие леденцы привели их прямо к цели. Следуя по узкой лесной тропинке странники оказались на небольшой лужайке, в центре которой блестела на солнце высокая леденцовая башня.
- - Съешь немного! - скомандовала Башмачки и сунула Медведю под нос ладошку, на которой лежало несколько ягод жимолости.
- - Не удивляйся, - тут же добавила она, прекрасно понимая что есть он не станет есть жимолость без объяснений. - Тут повсюду морок, но жимолость отлично его снимает.
Медведь вздохнул и послушно смахнул ягоды с её ладошки. Леденцовая башня тут же перестала блестеть на солнце и он увидел, что на самом деле она очень старая, каменная и местами поросла мхом.
- - Вот видишь. - сказала Энико наклоняясь к его левому уху. - Теперь ты видишь, что башня не из конфет. А королева Гретхель на самом деле не красавица, а дряхлая старуха, но это слишком сильный морок, для него нужно волшебное зеркальце, а у меня его больше нет.
- - И куда же делось волшебное зеркальце? - поинтересовался Медведь, старательно пережевывая странные на вкус ягоды.
Энико уже спрыгнула с его спины и разматывала клубок из веревки. Этой веревкой с маленьким якорем на конце она пользовалась тогда, когда нужно было залезть повыше, чем за медом.
- - Я обменяла его кое на что у китобоев. Или у стеклодувов. Не помню.
"Лучше бы это были стеклодувы" - подумал Медведь, потому что китобоев он страшно не любил.
Наконец Энико покончила с веревкой и с пронзительным свистом закинула якорь на самый верх башни, где едва различимо виднелся маленький балкончик.
Подергав за край веревки и убедившись, что она закреплена достаточно хорошо, она принялась карабкаться по ней, ловко цепляясь фиолетовыми башмачками за выступы на каменной стене.
"Что же я тут делаю?" - задумался Медведь, наблюдая за тем как подол её красного платья развивается на ветру как флаг. В тех краях где он раньше странствовал не было ни пряничных домов, ни леденцов, ни летающих стражниц. Конечно, там про это слышали, но никогда не видели, разве что китобоев.
Добравшись до самого верха Энико ловко перемахнула через балкон, и красный подол скрылся из виду.
Медведь сразу начал волноваться. Королева Гретхель была очень опасна. В любых краях, куда только его не заносило о ней рассказывали разные легенды, одну страшнее другой. Если бы не фиолетовые башмачки, он бы ни за что не отпустил Энико в эту башню.
- Там вдали что-то очень пестрое! - сообщила Энико, сосредоточенно глядя в даль. - Кажется, это люди ...
- Там вдали что-то очень пестрое! - сообщила Энико, сосредоточенно глядя в даль. - Кажется, это люди! И у них очень забавные разноцветные одежки!
Последние три дня они шли почти без остановок. Медведь чувствовал, что Энико хочет как можно скорее убраться подальше от своей Родной Страны, не спрашивал почему, но старался идти как-можно быстрее. Вскоре, изумрудные холмы с начинающимся снегом остались позади, и на смену им пришли равнины, с яркой избалованной солнечным цветом травой и большими желтыми цветами. Энико предположила, что может быть здесь нет Зимы. Внешне все очень походило на разгар лета. Медведю это не понравилось. Он знал, что Зима кончится еще совсем не скоро, и что-то в этой летней траве неправильно, только он не мог пока понять, что именно. Когда Энико сказала, что видит вдалеке людей в пестрых одеждах, на него нахлынули смутные и тревожные воспоминания.
-- Святой Иштван!! Откуда они тут? - завопила Энико, соскочив с его спины и кубарем покатилась по траве.
Медведь отвлекся от попыток разобраться в своих воспоминаниях и огляделся по сторонам. Откуда ни возьмись вокруг них развернулась настоящая пряничная деревня. Множество маленьких коричневых домиков, украшенных глазурью образовывали между собой причудливые извилистые улочки, а вдалеке, там где заканчивалось пряничное царство виднелась высокая городская стена.
Энико присела на корточки и принялась что-то внимательно изучать в траве, а когда она встала, Медведь увидел, что в ладони у нее пригоршня круглых красно-белых леденцов.
- - Их тут полно! - воскликнула она и поворошила траву фиолетовым башмачком. - Если идти за ними, то обязательно куда-нибудь придешь!
- - Откуда ты знаешь? - насторожился Медведь. Эта часть их приключений нравилась ему все меньше и меньше.
Девочка пожала плечами. Знала она очень много, но как это часто бывало - совсем не помнила, откуда у нее эти знания.
- - Давай проверим мою теорию! - предложила она, засовывая леденцы в сумочку путника и вскарабкиваясь ему на спину.
- - Нет, Башмачки. - Медведь сел, всем своим видом показывая, что не сделает и шагу. - Мы не пойдем за леденцами, и выкинь те, что положила в свою торбочку.
- - Но почему?! - Энико вскарабкалась чуть повыше, и перегнулась через его плечо, чтобы посмотреть на его морду.
- - Потому что эти леденцы опасные. - нехотя ответил он. - Больше я ни слова не скажу, просто выкинь их и пойдем отсюда.
- - Я знаю, что они опасные! - фыркнула она. - Это же леденцы королевы Гретхель.
- - Знаешь, что опасные, а всё равно хочешь за ними идти? - удивился Медведь. То, что Башмачки знает королеву Гретхель тоже его удивило, но он решил пока не допытываться.
- - Ну конечно же! - Энико спрыгнула на землю и села напротив него. - Если мы пойдем за леденцами, то найдем и саму королеву Гретхель, а у нее - очень много карт.
- - Но мы всегда отлично справлялись из без карт.
- - Да, но на её картах всегда отмечены деревни крысоловов!
- - Башмачки, зачем тебе деревня крысоловов?
День становился утомительным. Медведь не привык так много говорить, особенно задавать вопросы.
Энико протянула руку и осторожно постучала маленьким кулачком ему между ушей. Медведь тут же сердито оскалился, она отдернула руку и звонко засмеялась, а блестящие кудряшки затряслись в такт её смеху.
- - Милый Медведь! Если мы найдем карту, на которой есть деревни крысоловов нам уже не придется каждый раз искать мне жимолость. Это важно, ведь когда ты уходишь, мне бывает трудно искать её в одиночестве.
Она снова вскарабкалась к нему на спину.
- - Может быть, ты этого не знал, но крысоловы всегда делают свои дудочки из жимолости.
Медведь устало вздохнул, поднялся на лапы и двинулся вглубь пряничных лабиринтов, внимательно выглядывая в траве леденцы.
- - Энико. - наконец решился он задать, вертевшийся на языке вопрос. - Неужели ты не боишься королевы Гретхель?
- - Нет! - весело воскликнула Башмачки. - Вот увидишь, как только она заметит мои фиолетовые башмачки, она сама очень испугается.
Медведь настороженно наблюдал за парящими стражницами. Выглядели они довольно воинственно, и хотя ...
Медведь настороженно наблюдал за парящими стражницами. Выглядели они довольно воинственно, и хотя Энико, кажется совсем их не боялась, Медведь достаточно повидал на своем веку, чтобы понимать - к крылатым хорошо вооруженным женщинам всегда стоит относиться настороженно.
Он заметил, что несмотря на высокий рост, все они походили на Энико, главным образом своими пронзительными серыми глазами. Наверное, - подумал он. - это и правда её родная страна, и тут у всех такие глаза.
Стражницы еще немного покружили над ними, внимательно разглядывая странников, но сохраняя величественное молчание, а потом, не сговариваясь развернулись и скрылись за шпилем высокой колокольни.
"Они просто прилетали посмотреть, не представляем ли мы опасности!" - воскликнула Энико, поворачиваясь к Медведю. На её непосредственном личике отражался самый настоящий восторг. Медведь лишь устало вздохнул. То, что Энико почти ничем нельзя напугать, кроме, разве что холода, не раз становилось его головной болью. Особенно тогда, когда ему приходилось уходить и оставлять её одну. Он знал, что она вполне может забыть о том, что у нее заканчивается жимолость, искупаться в ледяной речке с опасными воронками или запросто заговорить с незнакомцами, многие из которых вполне могут оказаться охотниками или разбойниками.
Сейчас, позабыв обо всем на свете, Энико устремилась вглубь одной из узеньких и довольно темных улочек, отходящих от площади. Медведь поспешил, чтобы не отставать от нее, потому что даже св. Иштвану не известно, каких приключений может найти эта маленькая девочка в фиолетовых башмачках на узенькой улочке родного, но незнакомого города.
Улочка привела путников на меньшую по размеру площадь, которая граничила с небольшой пристанью. Как и все остальное, что им успелось увидеть в этом городе, она была пустынна и пасмурна. В центре площади чернела небольшая, очень старая с виду церковь с остроконечным куполом. Энико внимательно оглядела здание, а затем вприпрыжку взбежала по ступенькам и скрылась за небольшой деревянной дверью с поперечными латунными полосами. Буквально через несколько мгновений дверь приоткрылась и в образовавшейся щели показалось её довольная мордашка. Она махнула рукой, приглашая Медведя следовать за собой. Он неуверенно переступил лапами, как и многие медведи он не был особо религиозен, однако Энико продолжала настойчиво подзывать его. "Иди же уже сюда! Тебе здесь страшно понравится!"
Недоумевая, что же такое могло бы страшно понравится ему в маленькой старой церкви, Медведь пригнулся и не без труда протиснулся в узкий дверной проход. Однако, стоило ему оказаться внутри здания, как он сразу понял, в чем было дело: алтарная часть храма, которую было не видно со стороны входа почти целиком состояла из витража. Несмотря на то, что на улице было пасмурно, это не делало витраж менее прекрасным, он словно горел своим, каким-то отдельным от уличного светом.
Желая разглядеть изображения получше, Медведь очень осторожно, чтобы не сдвинуть стоящие аккуратными рядами деревянные скамьи, двинулся вдоль прохода к алтарю.
В близи витраж представлял собой еще более великолепное зрелище. Он весь был поделен на множество частей, рассказывающих разные сюжеты. В самом центре фрагменты были большими и становились все меньше, удаляясь от него, таким образом, что по самому краю витража было множество маленьких маленьких, почти что ювелирных сюжетиков.
"Смотри! - внезапно нарушила гробовую тишину Энико. Она обхватила его за шею, заставляя повернуть голову куда-то влево. - Смотри! Это же мы с тобой! Или кто-то очень похожий!"
Медведь посмотрел туда, куда она указывала и увидел, что на одном из фрагментов, не самых центральных, но еще достаточно крупных чтобы хорошо рассмотреть, и правда были изображены они: огромный белый медведь, верхом на котором ехала маленькая девочка в фиолетовых башмачках, на фоне изумрудных холмистых гор.
"Смотри, смотри!! - еще громче завопила Энико, крепче сжимая руки вокруг его шеи. - У того святого ножнички! Как мои!"
В следующую секунду её красное платье мелькнуло в самом темном, левом углу храма. Она заворожённо уставилась на статую смуглого святого, одетого в обычную холщовую рясу, подпоясанную веревкой. Святой задумчиво смотрел куда-то, чуть склонив голову, а в левой его руке и правда были ножницы. Точь в точь такие, как носила Энико в своей сумочке путника.
"Это святой Мартин. - не оборачиваясь сообщила она. - Ты знаешь, он, наверное мой покровитель".
Немного промолчала и добавила: "А может и нет, может наоборот. Пойдем-ка отсюда".
Они молча покинули храм. Энико остановилась посреди площади и задумчивым взглядом окинула пристань. Откуда-то издалека доносилась музыка и шум людских голосов, и её явно привлекли эти звуки.
"Вот там, - произнесла она показывая рукой в сторону небольших деревянных построек вдоль пристани. - Там должен быть постоялый двор, и там мы заночуем".
Медведь хотел было возразить. Что еще за новости, они никогда не останавливались ни на каких постоялых дворах. Их ночлегом всегда был лес или холмы, а потолком - звездное небо. Однако взгляд Энико стал таким умоляющим, что он решил смириться, в тайне надеясь, что их просто туда не пустят.
Хозяйкой постоялого двора оказалась женщина средних лет в коричневом холщовом платье и когда-то белом, а теперь засаленном и пожелтевшем фартуке. Как и все сероглазые люди, когда-либо встречавшиеся на их пути сначала она нахмурилась, бросив опасливый взгляд на Медведя, но увидев фиолетовые башмачки Энико со вздохом кивнула.
Медведь уже мысленно прикидывал, как ему придется извернуться, чтобы проникнуть сквозь узенькую дверцу, как произошло неожиданное. Стоило фиолетовым башмачкам ступить через порог, как в следующий миг Энико воскликнула что-то на незнакомом языке и выскочила обратно на крыльцо. Судя по выражению её лица, что-то увиденное внутри помещения здорово напугало её.
"Сматываемся отсюда" - пробормотала она, спешно вскарабкиваясь Медведю на спину.
Он даже не стал ничего спрашивать, так как то, что напугало Энико на постоялом дворе вполне могло быть её тайной. Так как Медведь всегда хорошо запоминал дорогу, они очень быстро оказались на главной площади со статуей Св. Иштвана и воротами. Энико пронзительно свистнула, чтобы привлечь внимание привратника, и как только он открыл перед ними ворота стукнула башмачками в бока Медведя, словно пришпоривая его.
"Прости. - тут же прошептала она ему на ухо. - Я больше никогда-никогда так не сделаю. Это я от страха". Медведь сразу перестал злиться, хотя сначала он разозлился и очень сильно. Пришпоривать его как какую-то лошадь нельзя было никому, даже Фиолетовым Башмачкам. И в любой другой раз неизвестно, чем бы это кончилось, но было две причины, которые заставили его смягчиться - то, что Энико прекрасно знала, что так делать нельзя, хотя он никогда ей об этом и не говорил, и то, что она на самом деле была очень и очень напугана..
Позже, когда они расположились на ночлег у подножия одного из холмов (лезть на вершину Энико в этот раз категорически отказалась, сколько бы он её не уговаривал), она задумчиво пробормотала сквозь сон, зарываясь лицом в его густую шерсть: "Замечал ли ты, что все люди, которых мы встречаем реагируют на нас по-разному? Одни боятся тебя, но, когда видят башмачки - то перестают. А есть и другие - им ты просто не нравишься, но они боятся башмачков".
