Чоловік і жінка сидят на крыше своего дома и смотрят в даль.
Чуб на голове чоловіка - скорее рудимент пейса, чем султана викинга.
Полная луна в апреле и пятичасовые птицы подняли их над землёй, как геликоптер, рассвет начинается.
Ещё не зелёные, но и не соломенные поля, грустные, бахчисарайские, заволокло туманом. Кое-где снуют люди, рассыпая лопатами золу на диких огородах - чёрная пыль стелется в воздухе. Чоловік, выходя из оцепенения, которое в столь ранний час граничит с сонным забытьём, задаётся вопросом "Сегодня суббота?" - и тут же спохватывается: "Сегодня суббота, завтра пожгу ветви яблонь в железной бочке".

Потом снова впадает в забытьё и просыпается - уже в городе, снова в пять часов. Подходит к окну, заставленному хилой рассадой. На улице плюс пять, слышны пробные пассажи скворцов, серый городской воздух светлеет. Перерытый службами, перекладывающими коммуникации, двор пуст и неуютен, спилена вишня, палисадник гол, на газоне, куда только прошлым летом завозили чернозём, - канавы от колёс самосвалов, в которых стоит вода. В минувшее воскресенье горела белая хрущовка на четвёртом этаже - выселенная, с выставленными окнами, готовая к слому. А если, наплевав на распоряжения правительства, выйти на лестничную площадку покурить, из подъездного окна видно, как на просторном сиденье "Газели", подогнанной к дому-призраку, двое занимаются любовью.