В апреле 82-го едем на Королёва (напротив Останкинского телецентра) в студию записываться для журнала «Кругозор». По телефону напросилась Маринка и тоже приехала, и Щуплов, помнится, был недоволен, что я изволил не предупредить.
  Студия, аппаратная, павильон, штатный звукооператор; на фиг мы были ему нужны восемь раз (знакомо, - к нам на телекомпанию иногда приходят помонтироваться сторонние), но вида не подал, был корректен, заинтересован, советовал, как лучше; Щуплову, остававшемуся в аппаратной, посетовал, что у гитары (моей Кремоны) «квадратный» звук – плоский, дешевый. Записали быстро, в два микрофона, почти без дублей. Вышли послушать, слегка подтравил реверберацией, и нам, неизбалованным и разгоряченным, всё очень понравилось.
  Хоть в журнале и хвалили, и редакторша, ставила кому-то из своих в пример, - вот как петь надо, - вышло неудачно: рыхло, местами интонация мерзенькая, но сами во время записи не слышали, и подсказать было некому. На гитару надо было ставить хотя бы еще один микрофон. А так, сразу видно – эконом. Один стыд.
  Фотографироваться ездили отдельно. Созвонились с фотографом (некто А. Лидов), назначил встречу в сквере за памятником Долгорукому. Достали гитары, задницы прислонили к спинке скамьи, изображали общение; сам не мешал, всё делал издали. Вышли нормально, не ломает: типо, репетируя под сенью дерев, на секунду отвлеклись от инструментов на что-то в окружающей среде, и на мой, вне сомнения, остроумный комментарий увиденного Толя скалится в улыбке, а сзади в расфокусе фонтан…
  Журнал вышел в августе. Авторские экземпляры привез, кажется, Толя. В соседстве с «мелодиями северных цыган», итальянским ансамблем Pooh и баритоном Леонидом Сметанниковым. Сопроводительный текст Щуплова – единственно возможный в то время, пионэрский.