(с) warshПётр Петрович Коновницын (1764—1822) — генерал от инфантерии, в 1815-1819 годах военный министр Российской империи.
В 1770 году записан в Артиллерийский и инженерный шляхетский кадетский корпус. 27 сентября (8 октября) 1774 года — фурьером в Семёновский лейб-гвардии полк). Образование и воспитание получил домашнее. Действительную службу начал с 1 (12) января 1785 года в Семёновском лейб-гвардии полку подпрапорщиком. Участник русско-шведской войны 1788—1790 годов.
22 июня (3 июля) 1791 года направлен с чином премьер-майора на войну с Турцией. 27 августа (7 сентября) был произведён в подполковники и назначен адъютантом Г. А. Потёмкина — «на вакансию капитана 2-го ранга Сенявина». В боевых действиях не успел принять участия, так как в Яссах вскоре состоялось заключение мира. В Яссах он впервые встретился с М. И. Кутузовым.
12 (23) февраля 1792 года произведён в полковники и 1 июня назначен командиром Старооскольского мушкетёрского полка. Участвовал в польских кампаниях 1792 и 1794 годов.
24 мая (4 июня) 1794 года в битве под Хелмом Старооскольский полк, построившись в каре, отбивал атаки польской конницы, после чего перешёл в контратаку против польской пехоты. Коновницын лично повёл второй батальон, и после короткой рукопашной схватки польская пехотная бригада была обращена в бегство. За время кампании Старооскольский полк потерял 417 человек погибшими и умершими из 2800.
15 (26) сентября 1794 года был награждён орденом Святого Георгия 4-й степени (№ 537):
«За отличную храбрость, оказанную против польских мятежников 22 июня при Слониме, где он дал мужественный отпор многочисленному неприятелю».
17 (28) сентября 1797 года произведён в генерал-майоры и назначен шефом Киевского гренадерского полка, 12 (23) марта 1798 года — шефом Углицкого мушкетёрского полка; 2 (13) ноября 1798 года был отправлен в отставку и восемь лет провел уединённо в своём имении Кярово Гдовского уезда Санкт-Петербургской губернии.
В 1806 году, с началом войны России и Пруссии против Наполеона, прибыл в Петербург, где в декабре, с одобрения императора Александра I, был избран начальником земского ополчения Санкт-Петербургской губернии. Участвовал в формировании и направлении на театр военных действий новых войск. Награждён орденом Святой Анны 1-й степени. Александр I пожаловал ему 3000 десятин земли и пожелал увидеть его вновь на военной службе. 25 ноября (7 декабря) 1807 года вновь вступил на действительную службу и назначен в Свиту Его Императорского Величества.
20 января (1 февраля) 1808 года был назначен дежурным генералом к Ф. Ф. Буксгевдену, возглавлявшему русскую армию в русско-шведской войне 1808—1809 годов. В основные задачи Коновницына входило обеспечение армии всеми необходимыми материальными средствами, но он не упускал возможности лично участвовать в боевых действиях. За активное участие во взятии Свартхольма и Свеаборга (6 (18) марта) Коновницын 12 (24) апреля был пожалован чином генерал-лейтенанта. 21 июля (2 августа) в морском сражении вблизи острова Кимито он принял на себя командование в морском бою — возглавил гребную флотилию, отразившую нападение 12 шведских канонерских лодок.
17 февраля (1 марта) 1809 года награждён орденом Святого Георгия 3-й степени (№ 195):
«В воздаяние отличнаго мужества и храбрости, оказанных в нынешнюю кампанию против шведов в сражении 21 июля на острове Кимито, где преследовал с неустрашимостию и поражал ретирующагося от мызы Вестинсиери до пункта десанта неприятеля, который понес сильное поражение».
С 24 апреля (6 мая) 1809 года назначен шефом Черниговского мушкетерского полка и начальником 3-й пехотной дивизии. В связи с участием России в континентальной блокаде Англии и ограничением действий её флота, дивизия Коновницына охраняла берега Балтийского моря. Дивизия входила в состав 1-й Западной армии Барклая-де-Толли и располагалась в районе Вильно. Пётр Петрович вывел дивизию в число лучших по боевой подготовке, что было отмечено императором во время боевого смотра в 1812 году.
В начале войны 1812 года 3-я пехотная дивизия Коновницына была в корпусе генерала Н. А. Тучкова в составе 1-й Западной армии М. Б. Барклая-де-Толли. 14 июля при Островне дивизия вступила в первый бой с французами. Сменив корпус генерала А. И. Остермана-Толстого, она целый день сдерживала натиск противника, обеспечивая отход главных сил армии — сперва против Мюрата и Богарне, а потом и против Наполеона.
5 (16) августа он защищал Малаховские ворота Смоленска, оставаясь раненым в строю, 6 (17) августа сражался при Лубине. В Смоленске солдаты 3-й пехотной дивизии взяли Смоленскую икону Божией Матери, которую привезли в Москву и в день Бородинского сражения пронесли перед русскими войсками.
7 (19) августа отличился в бою у Валутиной горы. С 17 (29) августа командовал арьергардом объединённых армий, под его командованием находились войска численностью до 30 тысяч человек. Ежедневно участвовал в стычках с частями Мюрата. 20 августа (1 сентября) выдержал под Гжатском 13-часовой бой с превосходящими силами противника, а 23 августа (4 сентября) в течение 10 часов у села Гриднево отбивал атаки Даву и Мюрата.
В день Бородинского сражения дивизия Коновницына заняла оборону на старой Смоленской дороге, но когда выявилось главное направление удара Наполеона — против русского левого фланга, дивизия была спешно направлена на помощь Багратиону. Прибыв к Багратионовым флешам в 10 часов утра, Коновницын ударом в штыки выбил оттуда французов. После того как Багратион был тяжело ранен и унесён с поля боя, Коновницын возглавил оборону левого фланга. Временное замешательство 2-й армии, потерявшей своего командующего, привело к потере флешей, и Коновницын был вынужден отвести войска на 300—400 метров назад — за Семёновский овраг, где, используя высоты, он организовал прочную оборону. Прибывший руководить 2-й армией генерал от инфантерии Дохтуров одобрил все его распоряжения. В этот день Коновницын получил 2 контузии.
28 августа (9 сентября) главнокомандующий Кутузов назначил Коновницына командиром 3-го корпуса (вместо смертельно раненого Н. А. Тучкова). На военном совете в Филях Коновницын голосовал за новое сражение под Москвой. Решение главнокомандующего об оставлении Москвы он воспринял, как и большинство других генералов, с болью. «От сего волосы встали дыбом» — признавался он позже.
4 (16) сентября Кутузов назначил Коновницына дежурным генералом штаба русской армии. С этого времени Пётр Петрович стал первым докладчиком у главнокомандующего, через него проходила вся боевая переписка Кутузова с подчинёнными ему военачальниками. Бумаги за подписью Коновницына отсылались Великому князю Константину Павловичу и А. А. Аракчееву.
Коновницын сетовал в одном из писем:
«Я жив, но замучен должностью, готов идти под пули и картечь, лишь бы здесь не оставаться. Если меня бумажными делами не уморят, то по крайней мере совсем мой разум и память обессилят».
В Тарутинском лагере он занимался приёмом и распределением пополнений, их обучением и подготовкой. Несмотря на недомогание (его мучила сильная лихорадка) и данное Кутузову обещание не рисковать своей жизнью, Пётр Петрович принял участие в Тарутинском бою. Под Малоярославцем Кутузов был вынужден послать Коновницына с 3-й дивизией выбить французов из города. В должности дежурного генерала Коновницын находился при Кутузове всё время преследования наполеоновской армии вплоть до занятия русскими войсками Вильно.
Боевая деятельность П. П. Коновницына в 1812 году была отмечена Золотой шпагой «За храбрость» с алмазами, орденами Святого Владимира 2-й степени, Святого Александра Невского, Святого Георгия 2-й степени и званием генерал-адъютанта.
А. И. Михайловский-Данилевский писал в своих дневниках о Коновницыне следующее:
«Генерал Коновницын в нашей армии являл собою модель храбрости и надежности, на которого можно всегда положиться… Этот человек, достойный уважения во всех отношениях, сделал больше, чем любой другой генерал для спасения России, и эта заслуга сейчас забыта. Но он навсегда сохранит в нашей истории имя, которое зависть не сможет вырвать из этой памяти. Я не буду говорить о его победах в Витебске и Смоленске, где он один командовал армией, я не буду говорить о его подвигах, как блестящего генерала арьергарда, но я скажу только одно, что после того, как врагу сдали Москву, наша армия находилась в состоянии полной дезорганизации, когда все отчаивались в спасении родины. Князь Кутузов и все его генералы просили генерала Коновницына встать во главе генерального штаба армии. Он принял этот труднейший пост в Красной Пахре, и он исполнял его со всей возможной ревностью и энергией, и ему удалось сформировать из самой разбредшейся, самой дезорганизованной армии, первую армию мира, которая побивала Наполеона и всю Европу, объединившуюся против нас. Во всех последующих делах, которые произошли после, он был первым во главе наших колонн. Именно он командовал лично вечно памятными битвами при Тарутине и Малоярославце. Это подлинный русский, который умеет по-настоящему ценить доблесть и знает подлинную цену иностранцам. „Никогда, — говорит он, — я не дам иностранцу звания генерала. Давайте им денег, сколько хотите, но не давайте почестей, потому что это — наемники“. Что касается меня, то я почитаю себя счастливым своим знакомством с ним. Люди, подобные ему, редки. И когда он умрет, я напишу на его могиле: „Sit ti bi terra levis“… Коновницын только раз посоветовал отступить. Это было в Красной Пахре».
В январе 1813 года Пётр Петрович был назначен командиром Гренадерского корпуса, который в иерархии русской армии считался вторым после Гвардейского. Первое сражение, в котором принял участие корпус, было сражение при Лютцене. Это сражение для Коновницына стало последним, когда он руководил войсками непосредственно на поле боя. 20 апреля (2 мая) 1813 года, объезжая верхом позиции, он был тяжело ранен «пулею ниже колена в левую ногу навылет с повреждением верхних костей». Рана оказалась опасной для жизни. На поле боя присутствовал Александр I и ночью этого же 20 апреля посетил раненного Коновницына на квартире в Лебештедте.
Вернувшись в сентябре в армию, он был определён находиться при Александре I, выполняя его поручения. За участие в сражении под Лейпцигом получил орден Святого Владимира 1-й степени.
В 1814—1815 годах Коновницын выполнял почётное поручение императора сопровождать за границей великих князей Михаила и Николая) в качестве их военного наставника и ментора. В своём письме великим князьям императрица-мать Мария Фёдоровна напутствовала:
«Генерал Коновницын, который будет при вас, уважаем во всех отношениях и особенно пользуется репутацией изысканной храбрости: следуйте же в момент опасности без страха и сомнения его советам, которые всегда будут соответствовать чести и уважайте их как приказы, исходящие от самого императора или меня».
12 (24) декабря 1815 года Коновницын был назначен на должность военного министра, введён в Государственный совет, Комитет министров и Сенат.
По результатам первого года работы Коновницына на посту министра в его формулярном списке появилась запись:
«1817-го Генваря 1-го за труды и отличную попечительность в управлении военным Министерством и благоразумные распоряжения оказанные в нарочитом сбережении расходов по военно-хозяйственной части, пожалованы знаки, ордена Святого Александра Невского алмазами украшенные».
12 (24) декабря 1817 года произведён в полные генералы, получив чин генерала от инфантерии.
6 (18) мая 1819 года Коновницын был вынужден просить Александра I об отпуске на лечение. Сказалось огромное напряжение сил в военное время, раны, особенно — полученная при Люцене. Император сообщил в личном письме, что удовлетворяет прошение:
«Я увольняю вас в отпуск к минеральным водам. Мне весьма приятно будет видеть желаемое действие оных в скорейшем восстановлении вашего здоровья».
25 ноября (7 декабря) 1819 года император направил указ Сенату:
«По особой доверенности Военному Министру Генералу от Инфантерии Коновницыну повелеваю ему быть Главным Директором Корпусов Пажеского, Первого и Второго кадетских, Дворянского полка, Императорского военного сиротского дома, Смоленского Кадетского корпуса и Дворянского эскадрона под начальством Его Императорского Высочества Цесаревича, членом Совета о военных училищах и комитета под ведением сего Совета состоящего».
В том же году 12 (24) декабря Коновницын был возведён в графское достоинство.
28 августа (9 сентября) 1822 года Пётр Петрович Коновницын скончался на загородной даче под Петергофом. На отпевании в церкви Кадетского корпуса присутствовали первые государственные лица. Великий князь Николай Павлович, бывший его воспитанник (будущий Николай I), участвовал в выносе гроба, который затем отправили в родовое имение Коновницыных — усадьбу Кярово, где состоялось погребение П. П. Коновницына.
Более четверти века граф Коновницын находился в строю. Как писал он сам, за годы службы «был в действительных сражениях с поляками — в 4-х, со шведами в 22-х, с французами, с 15-ю при них нациями, в 21-м. Итого в настоящих делах, кроме аванпостных, шармюцелей и рекогнисцировок разных в 47-ми».
via
(с) waralbum.ruЭкипаж советского самолета-разведчика американского производства А-20 «Бостон» гвардии майора В.И. Дончука перед вылетом на боевое задание. Слева направо: воздушный стрелок-радист старший сержант Афанасий Константинович Сергеев; воздушный стрелок — старший радист старшина Василий Тимофеевич Кожухов; командир 108-й отдельной разведывательно-авиационной эскадрильи гвардии майор Василий Иванович Дончук (1910—1944, Герой Советского Союза, награжден посмертно); штурман 108-й ораэ старший лейтенант Николай Емельянович Аврамов. Аэродром Африканда Мурманской области. 1944 год.
***
Василий Дончук родился в конце 1910 года в Киеве, в семье бывшего волынского крестьянина Ивана Дончука, работавшего смотрителем здания и столяром при Первой киевской гимназии. Отец Василия умер в 1921 году, оставив после себя вдову с тремя детьми. Мать Василия почти всё время проводила на заработках, пытаясь прокормить детей, семья бедствовала, Василий, его сестра и брат попрошайничали на улицах и некоторое время провели в детском доме.
Окончил Ейское авиационное училище, после чего служил в Московском военном округе, быстро поднявшись в должности до начальника лётной части.
Службу в РККА проходил с 1937 года и в 1938 году принял участие в боевых действиях на озере Хасан. Совершил один разведывательный вылет на самолёте МП-1 бис. За этот вылет Дончук был премирован, купив на полученные деньги мотоцикл. Однако уже в конце 1938 года он был переведён из пилотов в наземный отряд техобслуживания, а 30 декабря арестован. 31 июля 1939 года он был осуждён по статье 58-1а-10-11 УК РСФСР УНКВД по Хабаровскому краю, но после этого дело было внезапно закрыто, а Дончук освобождён из-под стражи.
После этого Дончук возглавлял авиаотряд при управлении лагерями железнодорожного строительства «БАМпроект». Весной 1941 года направлен в Воркуту командиром отдельного авиаотряда специальной авиационной группы. Отряд Дончука базировался в Абези, откуда совершались вылеты над побережьем Северного Ледовитого океана и проливом Югорский Шар, в основном по доставке грузов и ледовой разведке, а также спасательные операции.
После начала Великой Отечественной войны, в июне 1941 года, Дончук запросил перевод во фронтовую авиацию, однако по распоряжению командования оставался в Заполярье почти до конца года.
С ноября 1941 года — на фронте, пилотом Северной особой авиационной группы Гражданского воздушного флота (затем Карело-Финской особой авиагруппы ГВФ). На самолёте П-5, который Дончук со своим бортмехаником Владимиром Лосевым привёл из Заполярья, он осуществлял вылеты за линию фронта, доставляя боеприпасы партизанам и вывозя их раненых и военные донесения, а также обеспечивая доставку в тыл противника разведывательных и диверсионных групп.
В феврале 1942 года по инициативе Дончука самолёты П-5 были переоснащены как лёгкие бомбардировщики — на них были установлены подкрыльные бомбодержатели для двух авиабомб. Дончук и другие опытные пилоты Матвеев и Никитов участвовали в бомбовых налётах на вражеские военные объекты, в том числе казармы в Суомуссалми и аэродром в Кестеньге, после этого признанный негодным к дальнейшей эксплуатации.
Совершив к маю 1942 года 94 боевых вылета, Дончук был награждён орденом Красной Звезды с присвоением звания капитана, после чего был назначен командиром 1-го авиаотряда Карело-Финской особой авиагруппы.
21 сентября 1942 года Дончук на дооборудованном пассажирском Ли-2 участвовал в бомбардировке финского города Оулу, в его окрестностях также высадив десант. В январе 1943 года за 190 боевых вылетов, включая 29 ночных в глубокий тыл противника, он был награждён орденом Отечественной войны 2-й степени, а от Центрального штаба партизанского движения — медалью «Партизану Отечественной войны» 1-й степени.
Однако Дончук не оставлял мечты о переходе в боевую авиацию и в итоге был отправлен на доподготовку как пилот бомбардировщиков Douglas A-20 «Бостон». В ноябре 1943 года он был назначен командиром эскадрильи 114-го Краснознаменного гвардейского ближнебомбардировочного полка 7-й воздушной армии Карельского фронта. В новой должности участвовал в бомбардировках скоплений войск и стратегических объектов, в особенности аэродромов, прославившись умением находить замаскированные вражеские взлётно-посадочные полосы. В апреле 1944 года награждён орденом Красного Знамени.
С мая 1944 года — командир 108-й отдельной разведывательной авиационной эскадрильи 7-й воздушной армии, которую принял после больших потерь, когда в ней оставались лишь три экипажа. Дончук сумел восстановить эскадрилью, смешивая экипажи так, чтобы опытные пилоты летали с начинающими штурманами и наоборот; особое внимание он уделял бесперебойной работе наземных служб и своевременной переброске техники на новые аэродромы.
Воздушная разведка, осуществляемая Дончуком и его эскадрильей, позволила 7-й воздушной армии уничтожить и вывести из строя более 150 самолётов на вражеских аэродромах. На самые трудные задания в дни Свирско-Петрозаводской операции командир эскадрильи вылетал лично. В июле 1944 года Дончук был награждён вторым орденом Красного Знамени и получил звание гвардии майора.
После начала Петсамо-Киркенесской операции Дончук сам, пилотируя транспортный самолёт, перевозил на новые аэродромы наиболее важное наземное оборудование, обеспечивая максимально быструю подготовку боевой части эскадрильи к вылетам. 21 октября 1944 года Дончук со своим экипажем взял на себя выполнение разведывательного полёта в район Киркенеса (Северная Норвегия), где шли наиболее тяжёлые бои.
В процессе вылета экипаж несколько раз выходил на связь, сообщая о передвижениях и скоплениях войск противника у Киркенеса, но последние сообщения были связаны с повреждением правого мотора и атакой немецких истребителей. После этого связь прервалась окончательно. На базу экипаж не вернулся.
В 2014 году в печати со ссылкой на норвежского историка Михаэля Стокке появилась информация об окончании этого вылета. Согласно Стокке и его соотечественнику-исследователю Руне Раутио, самолёт, прошедший маршрутом Ивало — Инари — Карасйок — Лаксэльв — Киркенес, мог быть подбит над коммуной Нессебю в Норвегии; местные жители наблюдали, как горящий самолёт упал в воды близлежащего фьорда неподалёку от берега. Вероятно, самолёт по настоящее время лежит на дне фьорда на глубине 40—70 метров.
К моменту гибели 33-летний Василий Дончук совершил 270 вылетов на дальнюю разведку выброску десанта и бомбардировку аэродромов, железнодорожных станций и промышленных объектов. Совершил 5 посадок в тылу врага. Общий налет составил 5 тысяч часов на 14 разных моделях самолетов. 2 ноября 1944 года указом Президиума Верховного Совета СССР майору Василию Ивановичу Дончуку посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Дочь Наталья назвала своего сына в честь деда — Василием.
