... и Ремом.
незаметно проросла изнутри ... ;не узнаём
в ранневизантийской ...
... дерева беркана,
королевская
,
коловрат,
подвеска кот ...
... ими монет. В
сведения о возведении ... Всеволода выпроводили из
, избрав на трон ...
В Алмазном фонде Московского Кремля хранится шапка Мономаха, которую в качестве короны носили московские цари. Конусообразный головной убор с собольей опушкой понизу сделан из золотой зерни и кажется сотканным из золотых нитей. Верхняя часть выполнена в виде навершия с крестом.
Считается, что шапка Мономаха принадлежала византийскому императору Константину IX Мономаху, подарившему её своему внуку по дочери Владимиру Всеволодовичу Мономаху. Отсюда и название.
Монах Савва около 1511 года записал для Василия III легенду о возведении Владимира Мономаха на царство: якобы изволением Константина Мономаха его венчали специально переданным для этого царским венцом. Владимир выглядел первым в ряду русских правителей вольным самодержцем и царём. Двенадцатым после него царём стал Василий III, венчанный шапкой Мономаха.
Савва отстаивал мысль о многовековой укоренённости на Руси императорского достоинства верховной власти и принадлежности её правителей к роду византийских императоров. Зримым подтверждением этому служила как раз шапка Мономаха.
Константин наследников не оставил, так что, по логике легенды, с его внука Владимира началась русская ветвь рода Мономахов. С императорской короной Рюриковичи фактически получили императорский титул. Шапка Мономаха играла важную роль в обосновании преемственности власти московских правителей от византийских императоров, а легенды, с нею связанные, – одного из краеугольных камней русской имперской идеологии.
Однако обращают на себя внимание определённые нестыковки. Константин IX Мономах правил в 1042–1055 годы, Владимир Всеволодович был великим князем с 1114 по 1125-й, через полвека после смерти императора. Передача регалий от одного к другому выглядит весьма сомнительной. Сохранились изображения Константина Мономаха в императорском одеянии. На фреске из константинопольского Софийского собора его корона имеет форму широкого, во весь лоб, обода с плоским верхом – классического венца. Ничего общего с конусообразной шапкой Мономаха...
К тому же, изучив шапку Мономаха, учёные, к удивлению своему, обнаружили, что перед ними изделие мастеров Золотой Орды начала XIV века. Так что же – вся история с дарами Константина Мономаха – средневековая мистификация, и имперские претензии московских князей основаны на ложных основаниях?
Не будем торопиться с выводами. Под слоем легенд таятся удивительные подлинные события. Корона Мономаха существовала, только история её гораздо более запутана, чем гласит легенда.
Первым русским князем, претендовавшим на царское достоинство, был Владимир Святой. Брак с византийской принцессой Анной, крещение и коронация по православному чину открывали для него возможность уравняться в положении с правителями европейских государств – королями. Византийцы изредка присваивали дружественным правителям титул василевса варваров. И хотя он считался по достоинству ниже императорского, твёрдой границы между ними не было: василевсами нередко называли и византийских императоров.
Пользуясь близостью двух титулов, Владимир Святой претендовал на императорское достоинство в границах Руси. Об этом говорит вид его короны на фреске, сходной с коронами византийских императоров. Ещё большее подобие им несут короны на изображениях Владимира, Святополка и Ярослава с чеканенных ими монет. В Византии сведения о возведении Владимира Святого в василевсы-короли были истреблены, но на фреске киевского Софийского собора и на монетах он показан в короне. Имперские амбиции русских князей видны в наименовании главных ворот киевского града «Золотыми» по примеру Золотых ворот Константинополя. Они были возведены в эпоху Владимира или даже ранее. Ярослав, расширив Киев, перенёс их на новую стену.
Византийцы болезненно реагировали на попытки «варварских» правителей уравняться с императорами. Под их давлением у русских правителей сохранился старый титул великий князь. На беду, царская корона Владимира была утрачена во время захвата и разграбления Киева поляками в 1018 году.
Это не охладило русских князей. При Ярославе Владимировиче имперскую сущность православной Руси обосновал Иларион. Ему, как главе Русской Церкви, было трудно идти против константинопольской патриархии, и он нашёл остроумный выход. Иларион назвал Владимира и Ярослава каганами. Этот титул носили правители могущественной Хазарии, унаследовавшие его от кочевых империй Великой степи, таких как Тюркский каганат. Переводится он как «хан ханов» и соответствует титулу император. Фактически митрополит объявил правителей императорами, используя для этого нейтральное слово.
И вновь на Руси появляются византийские регалии. В 1048 году Всеволод, сын Ярослава Мудрого, женился на византийской царевне Марии. Брак скрепил восстановление мирных отношений между странами, но столь примечательное событие не попало на страницы византийских хроник. Мария была племянницей Константина IX Мономаха, русов же уверили, что она дочь императора. Молодожёны уехали на Русь.
После смерти в 1055 году Константина самодержавной правительницей стала престарелая Феодора, которая традиционно опиралась на наёмную русскую гвардию. Она призвала в империю Всеволода, удостоила его саном кесаря, полагавшимся наследникам престола, и пугала властолюбцев возведением на трон варвара в случае их неповиновения. Всеволоду было предписано при возникновении мятежа возложить на себя императорскую корону и с помощью русской гвардии уничтожить узурпатора. Наряду с кесарской короной и бармами ему была передана корона его свойственника, покойного Константина Мономаха. В бурную эпоху, когда империю то и дело сотрясали мятежи, мало способная к правлению Феодора мирно дожила свой век. Русская угроза оказалась действенной.
После кончины императрицы в 1056 году Всеволода выпроводили из Византии, избрав на трон престарелого вельможу Михаила Стратиотика. С собой русский князь увёз короны и бармы. В русские летописи и византийские хроники эти эпизоды из его жизни не попали. Однако при Всеволоде был собственный писатель – епископ Евстафий, более известный под монашеским именем Ефрем. Он брал пример с Илариона, прославившего Ярослава Мудрого. Будучи киевским митрополитом, Ефрем написал сочинение, прославляющее правившего в то время Всеволода. Естественно, был там и рассказ о столь примечательном событии, как венчание князя в кесари и получение им императорской короны.
Это сочинение и послужило основой для легенды о дарах Константина Мономаха и венчании на царство Владимира Мономаха. Причиной замены Всеволода на его сына стало то, что в сочинении был также описан обряд венчания Владимира Святого в василевсы русов. Владимира Святого и Владимира Мономаха поздние книжники часто путали. И здесь они решили, что в обоих случаях речь идёт о венчании Владимира Мономаха, а имя его менее известного отца исключили. Так появилось мнение о получении императорских регалий Владимиром Мономахом.
Здесь история реликвий прерывается, чтобы продолжиться уже на новом месте и в новую историческую эпоху – татаро-монгольского ига.
Династия московских князей началась с Даниила Александровича, сына великого князя Александра Невского. Следующим князем стал его сын Юрий Данилович. Юрий в 1317 году женился на Кончаке, правнучке Чингисхана и сестре одного из самых выдающихся золотоордынских ханов – Узбека, правившего в 1313–1342 годах. Подобного высокого родства не удалось добиться больше никому из русских князей. Из Орды Юрий привёз ярлык на великое княжение и невесту, которую перед свадьбой крестили, дав имя Агафия. В качестве ханского зятя ему разрешили пользоваться золотой шапкой. Это был свадебный подарок хана, созданный его придворными ювелирами по форме русской княжеской шапки, но из золота. Отсюда её конусообразная форма.
Родственные связи с Ордой Юрий использовал в борьбе с тверским князем Михаилом Ярославичем. После того как во время междоусобицы Агафия попала в тверской плен и умерла там, Юрий добился у хана осуждения Михаила и его казни. В 1325 году сам Юрий был убит в Орде тверским князем Дмитрием Михайловичем, мстившим за отца.
Детей у Юрия и Агафии не было, власть перешла к младшему брату Юрия Ивану Даниловичу Калите, знаменитому князю – собирателю русских земель. Он стал следующим владельцем шапки Узбека, названной в его завещании шапкой золотой. Она и сделалась официальным головным убором московских князей, а в отношениях с татарами была знаком родственных связей с их ханами.
На Руси было два источника верховной власти. Главным считался ханский ярлык на великое владимирское княжение. В дополнение к установленному Золотой Ордой порядку сохранилось поставление в великие князья в стольном городе Владимире по стародавнему местному обычаю. Однако в распоряжение московских князей, скорее всего благодаря Митрополиту всея Руси Петру, попали два головных венца-короны византийской работы и бармы – оплечье, состоявшее из пластин с выполненными эмалью новозаветными сценами.
Правители Москвы венчались императорскими регалиями, причём воспользоваться ими не могли никакие другие князья, добившиеся благосклонности хана и сумевшие овладеть Владимиром. Оба венца надевались на шапку Узбека, символически соединяя византийскую и золотоордынскую традиции с местной. Второй венец был меньше императорского, и на конусообразной шапке они располагались друг над другом в два яруса.
Первым венчанным на великое владимирское княжение после переноса митрополии в Москву был Дмитрий Донской. Его же первого, хоть и неофициально, начали называть царём.
Со временем родство с Узбеком потеряло своё значение, чего не случилось с византийскими регалиями. Венцы и шапка слились в русскую корону, за которой закрепилось имя Мономаха. Имея независимый от ханской власти источник легитимности, московские князья, даже лишаясь ярлыка на великое княжение, не утрачивали своего политического первенства внутри страны. Ярким примером этому служит правление Василия I, сына Ивана Калиты. Он не имел такого ярлыка и не владел стольным Владимиром, что не мешало ему быть на деле общерусским государем и ставить себя выше назначенных великих князей.
На изображениях московских правителей шапка Мономаха увенчана то одной, то двумя коронами. Верхняя малая корона была у тех правителей, которые получали ярлык на великое княжение. Вторая появлялась, если владелец ярлыка обладал Владимиром как престольным городом. По московским представлениям обладание Владимиром имело большее значение, нежели ярлык. На Василии I шапка Мономаха без корон. Он удовлетворился поставлением во власть по одному московскому обряду.
У съёмных венцов составной короны было то преимущество, что во времена ига к приезду золотоордынских послов и в поездках к хану они снимались, чтобы не возбуждать подозрения в непокорстве. Оставалась одна шапка Узбека, символ лояльности. По этой же причине царский титул вначале применялся в сношениях только с Западом. Иго было окончательно сброшено в 1480 году, и до этого именоваться царями, ставя себя вровень с ханами Золотой Орды, было опасно.
В эпоху Смуты византийские реликвии были утрачены. Уцелела только шапка Узбека–Мономаха. С неё делались копии, такие как сохранившаяся казанская шапка Ивана Грозного. На одном из изображений царь показан в ней, при этом на шапку надеты две короны: малая – повыше, вторая, большая, – пониже. Так некогда носили малый кесарский и большой императорский венцы на шапке Мономаха. Для царя Алексея Михайловича, отца Петра I, по сохранившимся описаниям были изготовлены бармы.
Византийские знаки власти, а затем их копии, вошли в состав регалий русских государей, а рассказ об их обретении стал одной из отправных точек для обоснования правопреемства Руси от мировых империй. Шапка Мономаха по праву стала символом величия и древности русской государственности.
Виктор Тороп. Журнал «Русская история»
ertata
Нынче – День славянской культуры и письменности. В новостях рассказывали, что на сцене шоу, устроенного по этому случаю, участвовали сами "древние славяне", но при этом праздник преподносится так, что у наших предков до христианства не было ни культуры, ни письменности. Как будто культура у славянских народов появилась и начала развиваться исключительно с появлением византийских пришельцев. Ну ладно, когда так думали современники Кирилла и Мефодия, которые и в самом деле считали, небось, что едут просвещать варваров, не ведающих истинного света. Но сегодня-то, когда вполне известно, что всё у славян было, что существовала самобытная цивилизация, отнюдь не дикарская, как обычно описывают кровожадных язычников – всё сосредотачивать исключительно на привнесённой культуре – значит по меньшей мере обеднять самих себя.
Конечно, можно сказать, что, раз Кирилл и Мефодий были христианами-проповедниками, то и какой же должен ещё быть праздник; но тогда зачем говорить о славянах в целом? А раз говорится именно о славянах, а не о "дне христианской культуры и письменности", давайте отдавать должное тому, что придумали мы сами в древности, и что христианская культура безжалостно губила, насаждая себя.
Настроение сейчас - плечамипожимательскоеВ колонках играет - разные негромкие звуки
+ развернуть текст 
