Можно поздравлять - у нас с Иваном сегодня очередная годовщина знакомства. Этот день для нашей пары гораздо важнее, чем годовщина свадьбы, поскольку свадьба – праздник красивый и интересный, но с точки зрения отношений знаковой является точка, в которой мы приняли решение быть вместе. И такой точкой был день знакомства, он же день, точнее, сутки первого всего, что вы только сможете себе представить в контексте первого для пары.
Наша жизнь тогда была невероятно насыщенной – каждый день первых совместных недель мы столько всего проживали, что сейчас кажется – хватило бы на годы. Некоторые из вас это даже помнят, а некоторые из вас даже участвовали - и я до сих пор вас за это люблю. Едва только Иван после этих первых суток перетащил ко мне чемодан, как у него начались военные сборы. У меня были две изматывающие работы и несколько требующих внимания подработок. Свободное время я проводила у мамы в больнице, а по выходным мы сами делали ремонт на кухне. И еще постоянно спорили обо всем на свете от политики до быта, который обустраивали, спорили, не выпуская из рук инструментов, спорили горячо и до криков, ссорились и тут же мирились. Не знаю, спали ли мы в те недели вообще, но у нас все получилось. Мы успели доделать ремонт и собрать мебель к маминой выписке. Мои проекты окупились и дали возможность нанять домработницу с проживанием, чтобы заниматься бытом и ухаживать за мамой. Иван благополучно узнал на сборах все, что положено знать офицеру. Ну, а все, что мы делили и выясняли в отношениях, стало основой нашей пары – ведь мы создали ту самую эффективную команду, о которой мечтали. Вот почему день знакомств для нас важнее дня свадьбы. Свадьба состоялась через четыре месяца, когда мы уже прожили вместе военные сборы, мои сложные рабочие проекты, мамину больницу и реабилитацию после больницы, ремонт с нуля своими силами и еще то-се-пятое-десятое.
Если честно, я бы не хотела снова жить, как в те недели, поскольку мне было очень трудно, беспокойно и все время хотелось спать, но мне нравится вспоминать о том времени – вспоминать о нас. Вспоминать, как все начиналось. И я очень рада, что мы не бросили все это дело, и благодаря нашему упорству родилось то, что родилось. Я не про детей и ушастых – я исключительно про счастье. С чем можно и поздравлять. А фотография, кстати, второй недели нашей совместной жизни - Иван приехал со сборов на выходные, и мы поехали гулять в усадьбу Архангельское. С той прогулки у меня много фотографий потому, что это - отдельная смешная тема. Если хотите - расскажу

Начало: 1, 2



Дорога

Дорога в Израиль плохо запомнилась – так, отдельные фрагменты. Помню, как Миша провожал нас на поезде до Чопа. В Хмельницком к поезду подошли папины родственники, которых я до того момента не видела, и принесли нам пирожки (пирожки – это такое дело, их я не забываю никогда). Это были тетя Соня (папина двоюродная сестра) и ее сын Жора (соответственно, мой троюродный брат) – те самые Зильберлейбы-Мачевские, которым Димка впоследствии строил генеалогическое дерево. Теперь эти родственники живут в Израиле и мы видимся время от времени. Про Будапешт – совсем смутные воспоминания. Какие-то проверки багажа, какое-то общежитие… Дома, которые видны из окна, похожи на наш Дом обуви на Проспекте Мира, сталинский ампир. А, вот что еще: очередные слухи. В Израиле ж война – так может нас в Финляндию направят? Или вообще в Америку? Кто-то кому-то вроде рассказывал… Таки нет. Посадили на самолет Эль-Аля и отправили в Тель-Авив. Мы не возражали. Райский самолет, шикарно кормят, поят и всячески ухаживают. Яркое воспоминание – йогурт в красивой пластиковой баночке, каких не было в СССР. И апельсиновый сок (да-да, апельсины уже детектед).

В аэропорту – оформление гражданства, выдача «теудат-оле» (удостоверения репатрианта). Раздают противогазы и обучают, как ими пользоваться – нестандартный прием. А вот и пальмы! И теплый ласковый воздух – после лютой позавчерашней зимы. А еще можно было взять бесплатное такси в любую точку Израиля – но нас встретил брат и отвез к себе домой, в Реховот. Где мы и прожили несколько дней.

Война

Аня нервничала при каждой сирене, а я не боялась (как та соседка) – шапками, мол, закидаем. Оно и объяснимо: на мою долю этих сирен досталось всего три, а у нее через месяц войны нервы были на исходе. При звуке сирены мы дружно топали в герметичную комнату, так называемую «хедер атум» (с окнами, заклеенными крест-накрест липкой лентой). Потом и на «своей» квартире такую организовали, когда переехали. После той войны в стандарт строительства вошел «мамад» (домашнее бомбоубежище) – специальная комната с бетонированными стенами.

Помню поездку в Неве Шарет к друзьям Капланам – с противогазом наперевес. «Доедешь до каньона «Аялон», там мы тебя встретим.» Где, что, почему вдруг каньон посреди города? «Спросишь, где каньон – любой тебе объяснит.» Оказывается, никакое не ущелье – торговый центр (слова «молл» тогда еще не знали). У Капланов такая странная внутриквартирная архитектура – никакой двери между салоном и кухней, но есть стенка, а в ней окошко, как в столовке на раздаче. Вообще много странностей в здешних квартирах – каменные полы, крашеные белые стены (как же это, без обоев?), странные ставни под названием «трисы», солнечные бойлеры…

И помню, как внезапно кончилась война, как раз в Пурим. Оказалось, это очень правильно – именно в Пурим должны заканчиваться всякие неприятные вещи и тяжелые периоды. И этот веселый вечерний праздник, фейерверки, хлопушки, беспощадные спреи (это на третий пурим уже не знаешь, куда от них деваться, а в новинку-то славно). На улицах бесплатные выступления настоящих знаменитых певцов – вот праздник так праздник!

Первый дом на родине

У Шурика с Аней мы пожили дня три, потом перебрались на квартиру, которую они нам сняли заранее, еще до нашего приезда. Мне казалось, что слишком дорого: 600 долларов за месяц. Но зря казалось: во-первых, во время войны цены в Реховоте сильно взлетели вверх (скады там не падали), во-вторых, это было очень правильно снять квартиру в хорошем доме и в хорошем районе. Соседи у нас были замечательные. Приходили, помогали, подвозили иногда (пока машины не было). Девочка Ноа с последнего этажа устроила Юльке шикарный день рождения. Вот он, наш первый дом

Однажды, лет пятнадцать спустя, мы с Юлькой решили навестить соседей, которые были так к нам добры. Закупили пару горшочков с цветами, приехали в Реховот в свой бывший дом и принялись звонить по квартирам. Мирьям – двумя этажами выше, Гила и Цахи – соседи по лестничной клетке, старушка Ципора – в квартире под нами, Хагит – на втором этаже, Ноа на последнем. Ни-ко-го! Ни одной знакомой души. Только в Гилиной квартире дверь открыли жильцы, выслушали нас, позвонили хозяевам. Хозяева удивились и обрадовались: «мы живем в новом доме на соседней улице – приезжайте!» Оказалось такое дело, что все разъехались. Дом постарел за это время, народ переехал в новые квартиры, построенные по новым стандартам – с балконами, с гардеробными, у кого семейное положение изменилось, у кого что… в общем, растет благосостояние трудящихся. Но что это я забежала вперед? Вернемся пока к олимовским будням.

Съемная квартира была совершенно пустая. Новые электротовары можно было купить по очень хорошей скидке, так называемой «олимовской». Шурик здорово нам помогал («клитовал» на олимовском жаргоне): ходил с нами по электрическим магазинам, помогал выбирать покупки, часто подбрасывал на машине. Учил водить машину-автомат, когда она появилась. Однажды спас от ужасной квартиры, которую я порывалась купить (об этом чуть позже).

Мебель можно было приобести за вообще символическую цену. На каждого нового репатрианта полагалось по одной кровати, одному стулу и еще один обеденный стол на семью. На олимовском жаргоне эта мебель называлась «сохнутовской». К каждой кровати прилагался комплект белья, одеяло и подушка. Кроватей у меня не осталось, а все остальное, представьте себе, еще живо! К стульям мы прикупили еще три, лет 20 назад обили их всех под цвет тогдашнего дивана, и теперь эти стулья со столом обитают на кухне. Сейчас сделаю кому-то ностальжи.

Вот одеяло и сохнутовская подушка. На снимке к ним прилагаются коробки от подарков новым репатриантам. Подарки уже новогодние и рамат-ганские (в Рамат-Ган мы переехали в сентябре). Коробки соответствуют своей сути – я храню в них старые письма.


Еще были «олимовские» склады, где можно было разжиться мебелью и вполне приличной одеждой. Очень меня из местной одежды вдохновили длинные юбки. В Москве такие носить никому и в голову не приходило – а тут пожалуйста вам. А они ведь стройнят, и следовательно, идут! В общем, походила я в длинных юбках, пока не дошло до меня, что они есть религиозная атрибутика. То есть носи себе конечно на здоровье, никто слова не скажет – но это как бы не в свои одежды вырядиться. Вернулась к штанам.

Реховот

Апельсины оказались чистой правдой. В дохайтековскую эпоху Реховот был окружен пардесами (цитрусовыми садами), да и на улицах апельсинчики валялись, как обещано. И даже герб города приятно удивил: микроскоп и апельсин.


Про апельсины уж всем изрядно надоело, надо завязывать. А микроскоп соответствовал Институту Вайцмана ("Махон" по-нашему). Для тех, кто не в теме – это не только научное и учебное заведение мирового уровня, а еще такой локальный рай на земле Реховота – роскошный парк, по которому разбросаны там и сям научные институты. И еще музей Хаима Вайцмана. Если точнее, то наоборот: научные институты, окруженные парком – но это смотря с какой точки зрения.

На заветную территорию я попала благодаря Яше Малкину, с которым познакомилась в пикапчике реховотского маклера (эпоха риэлторов еще не наступила). Мы оба искали квартиру на покупку, а маклер собирал всех желающих и возил по сомнительным кварталам реховотщины (Кирьят Моше, Кфар Гвироль и т.п.). В этом пикапчике мы с Яшей сразу выхватили друг друга глазами – видно ж, что «наш человек». Так и оказалось: немедленно вычислились общие московские друзей первой координационной сферы. Кроме того, Яшину книгу по химии надо было переводить с русского на английский – и тут вот она как раз я: химии не чужда, и по-английски умею. В компьютерном зале одного из зданий Махона стояли рядком дивные Макинтоши (тогда еще не эпплы), и там в холодке под кондишном я печатала Яшин перевод, заодно скрываясь от наступающей летней жары – единственного, что мне не нравилось в Израиле.

Мой ульпан «алеф» находился в Реховоте на соседней улице. Там мне было скучновато – я ж учила немного иврит в Москве. Удалось перепрыгнуть в другую группу, которая начала заниматься несколько месяцев назад – тут уже было повеселее. У нас была очаровательная училка по имени Мими из киббуца Гиват Бреннер (она нам сразу объяснила, что киббуцники – особый народ). Помимо всяческих биньянов, Мими там и тут преподавала уроки социализации. Самый главный гласил, что Израиль страна маленькая, все тайное становится явным. А потому надо вести себя прилично и никогда не врать понапрасну. В ульпане же я познакомилась с Беллой У. Сейчас мы, к сожалению, перестали поддерживать связь, а тогда близко с ней общались. У меня даже адрес ее сохранился: Батья Маков 13. И телефон: 08-450384. И – вот вам немедленное подтверждение теории маленькой страны: впоследствии Белла оказалась двоюродной тетей Маши otlichnitza.

После этого был ульпан «бет»: начало занятий 21 мая, ул. Игаль Алон 30, авт. 32. Вы не думайте, что у меня такая память потрясающая: просто я нашла в ящике стола огромную такую зеленую записную книгу-ежедневник на 1991 год, там все это и расписано.

Большой Зеленый Ежедневник

И правда, чего там только нет. Например, вот: банковского клерка в Леуми звали Клариса. Небось она всех олимов окучивала – так что те, что из Реховота, помнят.

Естественно, записана куча телефонов, со старыми еще кодами. Это теперь все номера семизначные + код района, и кодов всего пять (03 – центр, 02 – Иерусалим, 04 – север, 08 – юг, и 09 – Шарон). А тогда север делился на 04 (прибрежный север) и 06 (неприбрежный), а юг – на Шфелу+Ашдод (08) и южный юг (07). При этом все телефоны были шестизначные, а 03 – семизначные. И то не факт, что все: вот какие номера у меня, к примеру, записаны: 03-441762, 03-209608. А еще, кажется, мой рамат-ганский телефон был сначала 03-733108 и уже потом сделался 03-6733108. Реховотский же телефон был 08-452195. Я тогда умела догадываться про город по телефонному номеру: например, Реховот – 08-4…, Ашдод – 08-5… и т.д. Теперь смысла нет в том великом ноу-хау: всякие 072, 073 и тем более сотовые свели мое искусство на нет.

А вот мои первые прописи. Ужасно смешно выглядят эти олимовские каракули с высоты 25-летнего стажа – хотя мой сегодняшней почерк, прямо скажем, тоже далек от красивого почерка местных уроженцев


Юлькин рисунок "Уезжаем в Израиль" из начала этого поста тоже отсюда, из зеленой книжки – фигурирует на исторической странице 29 января.

Опять слишком длинно получается – продолжение следует.

В мир моды многие предметы гардероба пришли из рабочей одежды различных рабочих сфер деятельности. И как минимум семь популярных трендов среди женской одежды и аксессуаров относятся именно к таким вещам. «Авиаторы». Культовая модель очков изначально являлась необходимым элементом экипировки американских пилотов, так как во время полетов требовалась защита от вредного воздействия солнечных лучей. Для этой […]

---

Ярмарочная площадь. Передвижные дискотеки проезжают раз в несколько минут. На конечной автобусов "Советская", на скамейке спит некое тело. Судя по тому, сколько всего из тела успело выдавиться и вылиться, спит давно. Очевидно, передвижным дискотекам тело не интересно. Иду дальше.

Университетская, сквер 40-летия Октября. Ещё одно тело, свернувшись калачиком, спит возле Вечного огня у Памятника жертвам (предыдущей) гражданской войны. Иду дальше.

Университетская горка. Передо мной швыряет от борта к борту какого-то сильно пьяного гражданина. И тут сзади (проехав через сквер с Вечным огнём) появляется передвижная дискотека. Ну, думаю, хоть этого бедолагу примут. Бедолага, то ли почуяв неладное, то ли увидев отблески огней дискотеки, на очередном вираже переваливается через ограду и кубарем, с матюками летит вниз с горки (я посмотрел — живой, карабкается). Дискотека же, как ни в чём не бывало, доезжает до ресторана в тупичке, разворачивается и уезжает обратно. Зачем приезжала, выяснить не удалось.

Люди, вы таки будете смеяться… но Таня из моей детской переписки нашлась. Честное пионерское!

У меня была давняя и любимая ЖЖшная подруга Полина muzk. Полина «как и все, ушла в фейсбук» (с) – так что даже и не знаю, какими судьбами она увидела мой пост. А в нем – фото советского конверта с адресом в Академгородке. Полина жила на той же улице Золотодолинской, в соседнем доме!
Хочешь, – говорит, – найдем твою Таню?

Понятно, что моя Таня училась в английской школе – кажется, в Академгородке она одна такая. Ну и год выпуска мы прикинули. Полина написала в сообщество Академгородка (я уже поняла, что в этом «городке» бывших не бывает) – и тут же отозвалась Танина дочка, тоже Таня! Маме своей написала, и нам с Полиной дала ее мейл. Мама в отпуске, но не ждите, когда она вернется – пишите! Я написала Тане, Тане – мне… в общем, приведу здесь выдержки из ее письма.

Танюшка (дочка) мне сегодня в скайп скинула это совершенно не реальное «розыскное» дело... UNREAL!! Кто бы мог подумать – через столько лет – и увенчавшийся успехом розыск почти незнакомой девочки... Ну что же – девочка немножко выросла, хотя жить осталась в том же самом Академгородке. Это – особое место, проживший там достаточно долго очень тяжело отрывается.

Забавно, что искала ты и нашла через Полину, лучшую подругу дочери моей одноклассницы, которые всегда жили в доме напротив нашего.

Про себя... (тут естественным образом цензура – Н.М.). А так – и лес в Академгородке все тот же (местами поредевший, правда) – строится все..., и белочки. И море (хоть и искусственное), но все то же, и купаться в нем можно так же. В голове – полный сумбур, неожиданно все очень, да? Насколько я могу вспомнить, адреса наши, наверное, попали от учителей после какой-нибудь всероссийской (или союзной, правильнее?) сходки спец. школ – все-таки их было не очень много тогда. Но учили-то хорошо! – никогда ни в одной стране мира не испытывала я сложностей с языком. Фантастика, что сохранились письма, и так все развернулось...

Интересно еще вот что: одна моя френдесса поискала Татьяну В. из Новосибирска в одноклассниках и нашла под этим именем какой-то ужасный дремучий ужас, летящий на крылья ночи! Нет, ну как та девочка из Академгородка могла превратиться в такое? Слава богу, одноглазники позволяют посмотреть биографию – и вот, школа у черносотенки этой значится вовсе не в Академгородке, а в с. Новониколаевке Рубцовского района (не знаю где это и знать не хочу). Моя же Таня – хорошая, вы же видите по письму!

Вот такая удивительная история – уж и не знаю, с какой моралью ее подавать, сама тут малость обалдела. Ну да, прослойка узка. Но чтоб от Израиля до Новосибирска да через сорок с лишним лет...