Сколько-нибудь удовлетворительный для России сценарий исключался изначально

Когда в 2013 году запускался в реализацию американо-европейский антироссийский проект на Украине, ни его заказчики и исполнители, ни Россия, против которой он был направлен, не предвидели его результатов, проявившихся в начале 2015-го.

Борьба за дружественную Украину - это защита стратегических интересов России и ее мировая историческая миссия. От того, как завершится украинский кризис, зависят судьбы не только России и политически близких ей государств, но и судьбы всего мира и человеческой цивилизации.


История российской сдержанности

Украинский кризис – отражение позднего осознания Россией мировых реалий. Корни этого – в российской ситуации после распада Советского Союза.

Дискредитация и гибель советского проекта были обусловлены объективными внутренними причинами, но происходили не без политико-информационного влияния США и Запада в целом. Развал Союза, приход к руководству лиц с либеральными прозападными взглядами и утверждение новых основ российской государственности привели к концептуальным переменам во внешней политике России. Провозглашение приверженности к демократии во внутренней политике и свободному рынку в экономике сопровождались заявлениями о новых подходах во внешней политике, в первую очередь - о кардинальном пересмотре отношений с США и Западом, тем более что они солидаризировались с «новой Россией», приветствовали «отказ от наследия Советского Союза» и «присоединение России к сообществу демократических государств», обещали всяческую помощь и поддержку либеральным реформам. Обещания подкреплялись принятием России в «Большую Семерку» и превращением этого элитного клуба в «Большую Восьмерку», а также вхождением России в Совет Европы - все это казалось тогда очень важным. Радикальность провозглашенных перемен и внешняя благожелательность Запада к «новой России» создавала впечатление, что страна вошла в сообщество, где на самом деле господствует международное право, уважается суверенитет и интересы государств, защищаются права и свободы человека, гарантировано равноправное сотрудничество и партнерство. На доктринальном уровне было принято положение, что у России нет внешних противников и ее безопасности ничто не угрожает. Имели место даже разговоры о перспективах членства России в НАТО.

Во внутренней российской жизни внедрялись в жизнь лозунги экономического либерализма, рыночной экономики и представительной демократии. Однако по мере их реализации даже у энтузиастов эйфорические ожидания сменялись реализмом. Введение свободы предпринимательства, частной собственности, свободы слова и многопартийности, свободных выборов, свободных поездок за границу и т.д. были признаны гражданами России делами в принципе правильными, но сама практика шоковых реформ не могла оправдать в российском общественном мнении некомпетентности реформаторов, несправедливости реформ и огромных издержек и потерь, понесенных страной и народом. Переход на новое жизнеустройство состоялся, но лозунги демократии и рынка утратили привлекательность.

Родовые травмы шоковой терапии – коррупция, отдаленность от народа и неэффективность управленческого аппарата – оказались трудноизлечимыми и до сих пор серьезно сдерживают развитие страны.

В середине 90-годов один из идеологов и авторов экономических реформ в России Дж. Сакс в разговоре с российским собеседником сказал, что если бы он знал, как все обернется, никогда бы не взялся за это дело.

К середине 90-х годов стали развеиваться иллюзии и насчет отношений России с США. Даже у тех в Москве, кто возлагал надежды на стратегическое партнерство с Америкой, энтузиазм сменялся реализмом. Поведение США все чаще наводило на мысль о том, что в отношениях с Россией Вашингтон руководствуется не только формально заявленными целями и принципами, но и некоей скрытой повесткой дня. При снисходительно-дружественном официальном нарративе, Вашингтон время от времени давал понять, что рассматривает Россию не как равноправного партнера и государство, имеющее собственные интересы, а как побежденного в «холодной войне» противника, который обязан вести себя соответственно и не мешать реализации планов победителя, даже если они не совпадают с российскими интересами.

В контексте сегодняшнего украинского кризиса уместно вспомнить об одном из первых проявлений российско-американских противоречий - письме госсекретаря США Дж. Бейкера его коллеге А. Козыреву, направленном в разгар приднестровского конфликта летом 1992 года. Как известно, конфликт возник из-за отрицания Кишиневом мирно заявленного права приднестровцев на двуязычие – использование русского языка наряду с молдавским (административные амбиции приднестровцев были весьма скромными, о выходе из состава Молдовы речь не шла). Неурегулированность разногласий между Кишиневом и Тирасполем порождала напряженность и эксцессы. Президент Молдавии М. Снегур принял решение дать молдавским силовикам карт-бланш на искоренение «лингвистического сепаратизма» и восстановление единства страны любыми средствами. Наступление ВС Молдовы на город Бендеры началось 19 июня 1992г., и к тому времени, как в Москву поступило письмо Дж. Бейкера, силовики убили в Бендерах и его окрестностях свыше 500, ранили более 3 тысяч человек, разрушили и повредили десятки домов, обстреливая при этом и подразделения находившейся в Приднестровье с советских времен войск 14-й российской армии.

Смысл послания госсекретаря был прост: если Россия будет вести себя так, как в Приднестровье, всему хорошему, что было между нами, придет конец.

Дж.Бейкер фактически требовал, чтобы 14-я армия не препятствовала резне и не мешала насильственному приводу Приднестровья в Молдову, хотя возвращаться туда приднестровцы решительно не хотели. Вопросы прав человека – свой главный конек – госдепартамент оставил вообще без внимания. Главным для Вашингтона стало то, что в приднестровской ситуации Москва занялась самостоятельным миротворчеством и санкционировала действия командующего 14-й армией генерала А. Лебедя, остановившего продвижение молдавских войск, а это, по мнению Вашингтона, могло стать началом возрождения имперских амбиций России, что следовало решительно остановить. Кроме того, отделение Приднестровья ослабляло Молдову, на которую у американцев были свои геостратегические планы

В последующие годы разница в интересах и подходах России и США к международным проблемам проявлялась неоднократно. Развал Югославии и война против Сербии; превращение американцами Афганистана за годы оккупации в наркозависимое, неспособное управлять своими делами государство и фактический отказ американцев реально сотрудничать в ликвидации афганских наркопотоков в Россию; нападения США на Ирак и Ливию, в результате которых Россия, помимо прочего, понесла экономические потери; попытки смены режимов в Иране и Сирии; поддержка США действий Грузии против России в южноосетинском конфликте вносили все большую определенность в картину отношений России и США.

Это - не считая расширения НАТО, которое уже в 90-е годы породило серьезные сомнения насчет подлинных целей американской политики. В Москве не понимали, зачем Соединенным Штатам при, казалось бы, принципиально новых отношениях с Россией и после вывода с германской территории последних частей российских войск, нужно было уже к середине 90-х годов начинать готовить страны Восточной Европы и Прибалтики к вступлению в НАТО и придвигать к российским границам инфраструктуру альянса - внятных ответов на вопрос о том, кто, почему и как может угрожать этим странам и такому могущественному военному союзу, как НАТО, не было.

На цели американской стратегии также указывали выход США из договора по ПРО и развертывание в 2000-х годах элементов ПРО в Европе под явно несостоятельным предлогом ракетно-ядерной угрозы со стороны Ирана и КНДР. В русле этой стратегии в политике США в странах СНГ усиливались выходящие за рамки нормальной конкурентной борьбы антироссийские моменты, в самой России Америка открыто поддерживала НКО и деятелей, пытавшихся применять политтехнологии «цветных революций» для дестабилизации и смены власти.

Разумеется, в российско-американских отношениях присутствовал достаточно широкий позитив, были сферы совпадения интересов и проекты взаимодействия и сотрудничества. До недавнего времени стороны на официальном уровне придерживались того, что взаимоотношения двух стран строятся на общих ценностях и нормах международного права, а в общей картине отношений главное - не разногласия, а позитивные связи.

В международных делах Россия весь постсоветский период демонстрировала правопослушность. При этом, в отличие от США, Россия не вмешивалась во внутренние дела государств, не проводила операций по смене режимов, не устраивала провокаций.

Россия проявляла сдержанность в оценках кризисов, не обостряла отношений с США из-за организованных американцами войн, не использовала в критических ситуациях своего права вето в Совете Безопасности ООН, хотя в ряде инициированных американцами региональных ситуаций российским экономическим и иным интересам наносился ущерб. В начале нулевых годов было сдержанным (по мнению некоторых экспертов, слишком сдержанным) ее отношение и к действиям США, которые представляли прямые потенциальные военно-стратегические угрозы России – созданию американской ПРО и размещению элементов ПРО в Европе, работе над созданием новых военных технологий и вооружений, в частности, сверхзвукового неядерного баллистического оружия «Быстрый глобальный удар».

В 2015 г., кстати говоря, подход России был уже другим - на 51-й Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности С.В. Лавров дал, в частности, весьма жесткую оценку американской глобальной ПРО - он указал на «американскую одержимость созданием глобальной ПРО», отметил, что ПРО «несет в себе реальные риски для российских сил ядерного сдерживания» и заявил, что подобные действия неизбежно влекут за собой ответные меры.

Как можно понять, причинами сдержанности были следующие.

После распада СССР внимание политиков и управленцев России было поглощено внутренними проблемами – созданием новой системы государственности и новой экономики. Как во многих странах во времена фундаментальных перемен, в России 90-х годов вопросы внешней политики не считались приоритетными - представлялось, что основными задачами дипломатии должна быть помощь притоку иностранных инвестиций в Россию и продвижение за рубежом интересов и проектов российского бизнеса. Свою роль сыграло и то, что Россия стала активным продолжателем Советского Союза в реализации положений Вашингтонского консенсуса (СССР присоединился к Консенсусу в 1989 г.) и значительно усилила привязку своих финансов и экономики к мировой валюте – доллару и мировым и американским валютно-финансовым институтам. Очевидно, до недавнего времени эти реальности считались достаточной основой для убежденности в том, что американцы, конечно, могут вести себя в мире неправильно, но осложнять отношения с Америкой, лидером и держателем акций мировой экономики и финансов и хранителем российских авуаров, не стоит (позиция России перед нападением США на Ирак в 2003 г. выглядела примерно так: «Хотите бомбить Ирак – ваше дело, но, по нашему мнению, это будет ошибкой»). Кроме формальных и неформальных установок, сдержанное отношение к нараставшим нарушениям международного права американцами, которые понимали исчезновение Советского Союза как новую свободу действий для США, могло объясняться и тем, что вооруженные конфликты возникали вдали от России, напрямую интересов ее безопасности не затрагивали и на материальную сферу существенно не влияли.

Необходимо сказать и о длительном отсутствии в постсоветской России национальной идеи – за известными исключениями, до последнего времени отношение политикума к национальной идее как основе существования страны и государства и стратегии внутренней и внешней политики России было безразличным, порой – саркастическим («поиск национальной идеи – старинная русская забава»). Понятие национальной идеи нередко отождествлялось с понятием официальной идеологии, которой, согласно Конституции РФ, быть не должно. В сентябре 2013 г. В.В. Путин на ежегодном Валдайском форуме высказался о национальной идее с достаточной определенностью: «После 1991 г. была иллюзия, что новая национальная идеология, идеология развития, родится как бы сама по себе. Государство, власть, интеллектуальный и политический класс практически самоустранились от этой работы… отсутствие национальной идеи, основанной на национальной идентичности, было выгодно той квазиколониальной части элиты, которая предпочитала воровать и вывозить капиталы и не связывала свое будущее со страной, где эти капиталы зарабатываются».

Растущая конфликтность в мировых делах, в частности, украинский кризис поставил значение национальной идеи на принадлежащее ей по праву место в жизни государства и народа (формирование российской национальной идеи, однако, далеко не закончено).

Заслуживает внимания объяснение российским политологом П. Акоповым реакции России на поведение США – по его мнению, «В. Путин… предпочитал не демонстрировать внешнему миру, что мы знаем, как к нам относятся на деле англосаксы… (это) было не только проявлением доброй воли (Россия действительно не собиралась ни с кем конфликтовать), но и стремлением получить время для собирания сил, для восстановления оборонной и экономической мощи страны».

Инерция сдержанности не могла продолжаться бесконечно. Серьезный сигнал о неудовлетворенности России ситуацией в мире и отношением к ней Запада был дан 10 февраля 2007 г. – на очередной Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности В.В. Путин произнес программную речь о глобальной безопасности и внешней политике России. Впервые с распада Советского Союза в декабре 1991 г. Президент России жестко выступил против проводимой Соединенными Штатами политики доминирования и строительства однополярного мира, войн и военной экспансии, против пренебрежения принципами и нормами международного права, в частности, против вмешательства во внутренние дела государств и стремления НАТО присвоить себе прерогативы ООН в вопросах международной безопасности, войны и мира. Он указал на озабоченности России действиями США, не вызванными какими-либо военными угрозами - продвижением американской ПРО в Европе, размещением американских вооружений в космосе, обустройством американских военных баз в Болгарии и Румынии, а также разработкой в США новых стратегических наступательных вооружений. «Предлагавшийся после «холодной войны» однополярный мир не состоялся… мы подошли к тому рубежному моменту, когда должны серьезно задуматься над всей архитектурой глобальной безопасности» – констатировал В.В. Путин (там же). Реакция западных политиков, СМИ и экспертов на эту речь была односторонне-негативной, российских озабоченностей никто не воспринял, тезис о конце однополярного мира и критика действий США были истолкованы как объявление новой «холодной войны».

В Мюнхене мало кто акцентировал внимание на весьма существенном моменте речи В.В. Путина – тезисах о неприемлемости менторства и навязывания системы американской демократии другим странам.

Сказанное российским президентом означало: Россия не собирается мириться не только с американской силовой геополитикой, но и с попытками США внедрять методами «мягкой силы» американскую картину мира и американское внутреннее жизнеустройство – американские основы жизни общества и государства не подходят России и многим другим странам, жизнестроительства по американским рецептам в России не будет. Позднее на Западе сочли эти тезисы еще одним существенным аргументом в пользу несовместимости самого существования нынешней России со стратегическими планами США.

Реакция на Мюнхенскую речь не заставила долго ждать. В 2008 г. последовало явно рассчитанное на неготовность России к адекватному ответу нападение Грузии на Южную Осетию и российских миротворцев, в самой России в 2009-2011 гг. с лозунгами «Путин должен уйти!» и стандартными политтехнологиями протеста пыталось развернуть наступление на власть либеральное «белоленточное движение». В условиях назревавшего нового банковско-финансового кризиса в США, сбоев в американской геополитике, кризиса внутренней политики в самих Соединенных Штатах и снижения популярности Б.Обамы, а также падения рейтинга страны в мире было сочтено своевременным запустить давно готовившийся проект по Украине. Тупиковость ситуации, нежелание и неспособность американской администрации искать выход из кризисов за рамками смыслов, целей и рамок деградирующей системы финансиализированного капитализма привели к радикальному решению – поднять масштабы глобальной геополитической зачистки на новый уровень и начать с самой крупной цели – России.

Сколько-нибудь удовлетворительный для России сценарий по Украине исключался изначально – даже если бы В. Янукович подписал в ноябре 2013 г. соглашение об ассоциации Украины с Евросоюзом и Россия в духе политкорректности приняла бы это как свершившийся факт, ничего хорошего ни Януковичу, ни России это не сулило.

Судьба незадачливого украинского президента была предрешена, его отстранение от власти было делом времени, равно как и ухудшение отношений с Россией и нанесение ей потерь: материальный ущерб для России от соглашения Украины с ЕС мог бы быть меньшим, чем от санкций, но политический удар был бы сильнее – слияние с Европой в любом случае сопровождалось бы на Украине провокационными актами русофобии и расизма, а неосуществленный «мирный» сценарий, как и реализованный силовой с государственным переворотом 21 февраля 2014 г., включал весьма чувствительный для России военно-политический и психологически элемент (нереализованный) – отмену украинским правительством соглашений о пребывании Черноморского флота и частей ВС России в Крыму и передачу крымских военных объектов США. По расчетам, финансово-экономические потери, сопутствующие им социальные проблемы, резкое ухудшение российско-украинских отношений на фоне антироссийских акций на Украине и национальное унижение от изгнания российских войск из Севастополя и воцарения там американских военных, не говоря уже о последствиях ухода ВС РФ из Крыма для безопасности страны, должны были привести в России к падению авторитета власти и лично В.В. Путина, затем – к выступлениям различных оппозиционных движений, не только либеральных. Протестные настроения возникли бы без всяких зарубежных санкций.

Об отношении американской администрации к сегодняшней России и В.В. Путину подробно высказался Б. Обама в интервью телеканалу CNN 1 февраля 2015 г. – в разных формулировках он проводил мысль о том, что благоприятного выхода из украинского кризиса для Москвы не будет, что с Россией надо что-то делать и победа Америки в этом противостоянии предопределена А в декабре 2014 г. Дж. Буш-младший в интервью телеканалу Fox-News с присущей ему прямотой высказал момент истины – мол, В.В. Путин в последние годы стал независимым и восстанавливает Советский Союз, поэтому против него надо действовать всем миром (под всем миром понимается Запад).

Смыслы и цели противостояния

В противостоянии с Россией администрация Б. Обамы делает ставку на выигрыш с нулевой суммой и проявляет максимально возможную жесткость. В недавнем интервью CNN Б. Обама открыто записал в актив США военную помощь властям Киева в войне на Донбассе и участие в государственном перевороте 21 февраля 2014 г., в вашингтонской администрации решается судьба крупных поставок американского летального оружия для ВС Украины. Если в этом вопросе возобладает мнение «партии войны» и вооружения начнут поступать украинской армии, это будет означать выход США в отношениях с Россией за красную черту. Возникнет риск прямого открытого военного столкновения на Украине между воюющими на стороне Новороссии российскими добровольцами и американскими военными, которые будут прикомандированы к использующим американскую военную технику частям ВС Украины, с соответствующими информационными, политическими и иными последствиями.

На Украине в ходе боев в Донбассе уже погибли десятки сотрудников американских спецслужб и наемников частных военных компаний, однако эти факты скрываются и не раскручиваются СМИ (понятно, почему такая линия проводится в американских СМИ, но непонятно, почему нет публикаций в СМИ России).

Начиная антироссийскую операцию в 2013 г. с провоцирования демонстративных разногласий ЕС и Украины с Россией из-за экономического раздела соглашения об ассоциации Украины с ЕС, США не смогли предвидеть многих негативных для себя моментов, возникших при реализации замысла – на сегодняшний день далеко не все идет так, как планировали американцы. Украинские власти ведут себя в конфликте так, что это не сулит выгод ни Киеву, ни Вашингтону, в Европе возникают сомнения насчет правильности политики Запада. Однако ставки в глобальной игре повышаются, операция продолжается, советник Б. Обамы по национальной безопасности С. Райс заявляет, что давление на Россию будет расти до тех пор, пока та не развернет свою политику в другую сторону.

Устранив Россию как субъекта большой геополитики, США будут с гораздо более выгодных позиций выяснять отношения с Китаем. Безымянный аналитик одного из сайтов Новороссии пишет, что Донбасс – ключ к Украине, Украина – ключ к России, Россия – ключ к Китаю: ведь именно ради этой цели, а вовсе не ради демократии на Украине, сланцевого газа под Славянском и даже не ради баз НАТО в Крыму Обама, Керри, Меркель, Олланд и другие американские и европейские политики целый год летают по всему миру на переговоры и тратят сотни часов на телефонные беседы и личные встречи по украинскому вопросу. Выигрыш США в украинском кризисе приведет к активизации американских операций против Ирана, Сирии, ряда стран Латинской Америки и других противников Pax Americana. Одним из последствий операции против России уже стал резкий спад торгово-экономических отношений Европы с Россией и переориентация европейских инвестиций и бизнеса в целом на США. Санкции против России сработали еще в одном весьма важном направлении – в самом начале работы Евразийского экономического союза они нанесли этому новому интеграционному объединению чувствительный удар.

Если украинскому проекту США будет позволено когда-либо осуществиться, это может стать не только трагедией для народов России и Украины, но и началом пути к полному перевороту человеческой цивилизации и установлению глобального тоталитарного жизненного строя, который по сегодняшним критериям может быть назван не иначе как антицивилизацией.

Смысл перемен – создать универсальную мировую систему жизне- и мироустройства, которая позволит навечно закрепить и сделать глобальной власть финансово-бюрократической верхушки Запада. Для этого необходимо в корне и повсеместно изменить сознание и основы управления жизнью и деятельностью людей. Трансатлантическая элита давно разработала картину мира и концепцию Нового мирового порядка, НМП, и явочным порядком продвигает перемены во внутреннем жизнеустройстве государств и в международных отношениях – размывает суверенитет государств, ведет дело к подмене демократии кастовой системой управления с тотальным электронным контролем, разрушает духовные ценности и устои общества и семьи, переформатирует сознание людей, и многое другое. Несогласные мутировать вместе с Западом в сторону НМП государства-диссиденты, как, например, Россия, опасны – они подлежат воздействию мягкими методами (отстранение лидера и смена руководства страны), а если это не срабатывает, организуются жесткие смены режимов, гражданские войны или военные конфликты с соседями.

Обращает на себя внимание, что в последнее время официальные представители США – государства, которое за последних два десятилетия совершило больше вопиющих нарушений международного права, чем все государства мира, вместе взятые, в связи с украинской ситуацией вдруг стали вспоминать о международном праве и говорить о необходимости его реформирования.

Вообще тема правопослушности и эффективности созданного после Второй мировой войны миропорядка стала чаще затрагиваться в выступлениях мировых лидеров и политиков. Администрация США, спровоцировавшая украинский и другие кризисы и конфликты, возлагает на Россию ответственность за деградацию миропорядка (обычная тактика перевода стрелки – обвинять противника в деяниях, которых совершал сам обвиняющий). Одна из целей такой тактики – демонтаж Ялтинско-Потсдамской системы международных отношений и начало подготовки мира к новому миропорядку.

Высказывания на разных уровнях об обновлении миропорядка, особенно в связи с годовщинами Ялтинской и Потсдамской мирных конференций, множатся и в России.

В российском дискурсе встречается мнение о то, что ялтинско-потсдамский миропорядок зафиксировал сложившееся к концу Второй мировой войны соотношение сил великих держав, и этот порядок существовал благодаря ядерному и идеологическому паритету между СССР и США. Однако после распада СССР, мол, ялтинско-потсдамская система перестала существовать, а субъектами мировой политики становятся региональные или мировые экономические и культурно-цивилизационные объединения/сообщества более или менее близких друг другу государств, которые должны участвовать в формировании нового миропорядка – в необходимости срочных изменений, дескать, нет сомнений. Такое мнение представляется неадекватным сегодняшним реальностям. Возлагать надежды на некие культурно-цивилизационные общности или сообщества не стоит – оформившихся сообществ, которые могли бы в близком будущем претендовать на роль ответственных субъектов миропорядка, сейчас нет и неизвестно, возникнут ли таковые вообще - ситуация здесь слишком неоднозначная, для структурирования этой расплывчатой сферы нужны большие силы и средства, взять их неоткуда. Вряд ли удачным был бы и вариант реформы ООН и Совета Безопасности с расширением участия государств и действующих международных региональных и профильных структур, институционализированных или даже клубных, в решении вопросов международного мира и безопасности – проект в силу своей громоздкости не будет работоспособным. В любом случае, спешить с отменой существующего порядка решения вопросов международного мира, безопасности и сотрудничества государств не следует: нельзя исключать, что попытки американцев завязать дискуссию о необходимости реформы миропорядка являются первой частью сценария, во второй же части (если украинский кризис завершится согласно ожиданиям США и ЕС) могут быть предусмотрены похороны Устава ООН и ялтинско-потсдамских соглашений, как отживших свой век, и принятие новых правил – отказ государств от своего суверенитета, создание единого мирового правительства, введение единой мировой валюты, единых мировых законов и, как лозунг для привлечения симпатий, поощрение всяческих индивидуальных свобод.

Наилучшим практическим ответом на разговоры о миропорядке и реформе мировой и региональной систем безопасности была бы реализация формулы С.В. Лаврова в его выступлении на Мюнхенской конференции – надо просто сесть и переутвердить, а затем честно выполнять то, о чем договаривались десятилетия назад. Действительно, современное мироустройство может эффективно работать и дальше – ответы на все возникающие в международных делах вопросы, в том числе в сфере безопасности, содержатся в Уставе ООН, универсальных договорах, конвенциях и декларациях. Все можно решать к взаимному удовлетворению государств. Суть дела в том, что угрозы мировой безопасности возникают не потому, что, дескать, Устав ООН и вообще нынешний миропорядок плох, устарел и его надо менять, а потому, что США и их союзники этот Устав и другие нормы международного права не соблюдают, а государства, видящие правонарушения, не хотят осложнять отношений с нарушителем, тем более если конфликт не затрагивает напрямую их интересов, а сил призвать нарушителя к ответственности нет. Благодаря этому сверхдержава Америка давно действует без оглядки на право и миропорядок. Это не двойной стандарт – для США ориентиром поведения в международных делах служат собственные цели и интересы, а то, как – мирно или силой – они будут реализованы, зависит не от правовой стороны проблемы, а от цены вопроса: если цена высока, вопрос временно закрывается, его решение откладывается до лучших времен. У администраций США и Европы принципиально иная политическая философия и видение сегодняшнего и будущего мира, чем, например, у России, Китая и большинства государств. Судьбы народов и государств рассматриваются трансатлантической верхушкой сугубо утилитарно как обстоятельства, которые, если они мешают достижению целей, следует устранять, не считаясь с людскими потерями, страданиями, разрушением экономики, развалом государств и пр. При таком мышлении международное право в одних случаях считается помехой, которую можно игнорировать, в других – удобным средством оправдания действий, с этим правом на самом деле несовместимых.

Вновь мирное сосуществование?

Противостояние России и США в украинском и других кризисах показывает, что тезисы об общих ценностях, интересах и партнерстве России с нынешними властями США и большинством стран Европы не отвечают действительности.

Их картины мира, идеология и, главное, практика слишком расходятся – даже об установлении реальных фактов по общепринятым процедурам с американцами договориться не удается: для них не существует ничего, кроме собственного мнения, которое не подлежит обсуждению. Украинский кризис ясно продемонстрировал, что между Россией и коллективным Западом во главе с США вновь вышли на поверхность серьезные противоречия по тем же, что и прежде, фундаментальным вопросам – понятиям о том, что должно быть для людей и государств высшими ценностями, как с этими ценностями обращаться, что допустимо, а что недопустимо в жизни людей и обществ и внешней политике государств, что является развитием, а что деградацией и т.д. В этом плане очень показательно покровительство США украинским неонацистам, навязывающим сегодняшней Украине свою идеологию и практику. Речь сегодня идет не просто об урегулировании конфликтов и кризисных ситуаций, а о гораздо большем: сохранении формировавшихся народами в течение тысячелетий ценностей и норм жизнеустройства – или отказе от этих ценностей и переходе мира в качественно иное состояние, в котором от сегодняшней цивилизации мало что останется. Или – или.

Возникает традиционный для таких ситуаций вопрос о потенциалах противостоящих сторон, вспоминаются исторические аналогии. По окончании Второй мировой войны соотношение сил держав-победителей, между которыми уже во второй половине 1945 г. назревали сгладившиеся во время войны противоречия, было существенным, но не единственным фактором прочности ялтинско-потсдамского миропорядка. Мир сознавал, что новое мироустройство рождалось в ходе судьбоносной для всего человечества войны с нацистской Германией – антигитлеровская коалиция, особую роль в которой сыграл Советский Союз, вела справедливую освободительную войну, что повлияло на послевоенное мироустройство и дало ему долгую жизнь. Ялтинские и Потсдамские соглашения исходили из согласия государств-победителей уважать суверенитет, независимость суверенных государств и принцип невмешательства государств во внутренние дела друг друга. Правовая основа сегодняшнего миропорядка возникла на пафосе Великой Победы и отвечала интересам всех государств мира. Обеспечить стабильность системы мировой безопасности и правопорядка, однако, не удалось, но острота конфронтации между Советским Союзом и западными державами была смягчена принципом мирного сосуществования двух политических систем.

Сегодня очевидно, что при технологических прорывах во всех сферах человеческой деятельности и универсализации жизнеустройства, принципиальные расхождения в понимании смыслов и целей существования и развития стран и мира в целом сохраняются.

При этом сохраняются и правовые основы миропорядка, позволившие избежать превращения «холодной войны» в войну горячую – их надо беречь.

В контексте украинского кризиса и других испытаний, которые, судя по всему, не замедлят появиться, особое значение для России может иметь скорейшее формирование национальной идеи, отвечающей чаяниям страны и привлекательной для мира. В России и за рубежом растет число людей, полагающих, что если Соединенные Штаты и Европа взяли на себя миссию революционеров миропорядка и считают возможным вершить смены режимов, войны и насаждать НМП, Россия может стать инициатором разработки альтернативной картины мира и возглавить движение в защиту естественных человеческих ценностей, прав человека, суверенитета государств и международного права. При обилии общих идей в российском дискурсе по этой теме не хватает видения конкретных образов будущего – системы управления обществом, организации экономической и общественной жизни, облика семьи, науки, культуры и т.д., в то время как детали западной картины нового мирового порядка давно разработаны и как бы незаметно внедряются в жизнь. Роль идеологии не стоит недооценивать – достаточно вспомнить, как изменился мир в 40-60-е годы прошлого века, когда под воздействием идей национального освобождения десятки стран Азии и Африки обрели независимость. И если всего лишь формирующаяся российская национальная идея стала поводом для запуска крупной операции против России, можно не сомневаться, что, приняв завершенный вид, она сыграет свою роль в судьбах России и мира.

Иван Виноградов

Читай ещё:

Новый мировой порядок: Планы, раскрытые инсайдером в 1969 году
Демократия в системе капитализма: суть, фасад, демонтаж
Кризис международного права: современный контекст.
Наталия Витренко: Судьба России: Путину мстит банковская мафия. 2012 г
России рано или поздно предстоит сокрушить глобального мародёра
Война как средство спасения американской экономики
Биотерроризм и Новый мировой порядок
Объединенная Европа против «русского варварства». К 70-летию начала Великой Отечественной войны

ertata

Я, в отличие от многих, действительно искренне опечален убийством Б. Немцова. Не потому, что он мне хоть в чём-то симпатичен, а потому, что его убийство, с виду не такое уж глобальное событие, кажется мне опасной чертой, которая у нас уже позади.

Если бы в мире существовала глобальная корпорация «Политтехнологий», сегодня стоимость её акций побила бы новый рекорд. Политтехнологии как гаджеты — окружают нас теперь повсюду. Они роняют самолёты, выбрасывают из небоскрёбов и подвешивают на шарфах неудобных людей, обстреливают жилые кварталы, картинно выкладывают перед собором Василия Блаженного мёртвые тела и расстреливают «мирные» демонстрации. Но рано или поздно и этот пузырь лопнет. И вот почему.


Существует неверное представление о политтехнологиях, как о некоем тонком искусстве, как о высшем политическом пилотаже. На самом деле — всё строго наоборот. Это всего лишь совокупность грязных, топорных методов решения задач. Наверное, и эти методы имеют право на существование. Иногда. В самых крайних случаях. Когда хороших вариантов не остаётся и нужно выбирать между плохим и катастрофичным. Но то, что мы видим сейчас, — это разрастание глобального доминирования примитивных политических технологий над всеми иными методами руководства и организации. Это как допинг для теряющей силу мировой звезды спорта, которая не хочет уходить побеждённой.

Показываем уважаемым людям пробирку с «химоружием» — раз, и страны нет. Сработало! А ну-ка покажем им же угон авиалайнера и атаку на небоскрёбы. Ещё одной страны не стало. Удобно! Теперь расстреляем демонстрацию в другой части света. И здесь. И там. И вон там тоже расстреляем. Ха, удачно! А потом наступает момент, когда остановиться уже невозможно. Именно его мы и наблюдаем. О чём это говорит?

В первую очередь о том, что «спортсмен» уже никогда не будет прежним. Он не просто подсел на допинг, он ещё и выжил из ума. Вообще-то, таких нужно не просто отстранять от соревновательной деятельности, а изолировать от общества и судить (то, чего требует сам «чемпион» в отношении нас с вами, вот хитрец!). Чтобы другим было неповадно. А учитывая их ядерный потенциал и психоэмоциональное состояние, как можно скорее.

Для примера — страна победивших политтехнологий Украина. Вот уж наглядное пособие для изучения всех последствий подмены нормального управления на имитационное. Хотите знать, что случится с миром, если капитализация этой дикой корпорации будет и дальше расти как на дрожжах? Взгляните на Украину и представьте, что она ещё только начинает пожинать плоды своей безответственности — это и есть действующая модель.

Заказное убийство видного (в данном случае не важно, насколько эффективного) оппозиционера в самом сердце Москвы — это уже какой-то запредельный вызов. Это свидетельство того, что тормозов больше нет. Политтехнологии стали легитимным и единственным способом решения задач в глобальном масштабе. Нет, мы много раз отмечали, что миропорядок рушится, но, наверное, не ожидали, что так уж лавинообразно. Кто-то возразит, что фигуре покойного мы предаём слишком много значения, но дело не в ней, а во всей последовательности событий и их угрожающем ускорении. Про Немцова быстро забудут, ведь и про несопоставимую гибель трёх сотен пассажиров малайзийского «Боинга» теперь мало кто вспоминает. Но это значит, что нас ждут следующие провокации, и они по всем законам должны быть ещё более шокирующими и частыми. Это правило рынка — если перестать удивлять «потребителя», то он отвернётся, и акции рухнут, пузырь лопнет. Так и убийство Немцова, как новый «Айфон», — успело устареть сразу же после выхода, ибо внимание наше теперь приковано к следующей, ещё даже не анонсированной новинке. Некоторые ждут её на очередном «марше оппозиции». Но это не обязательно. Главное, что она точно будет.

Политтехнологии ввалились к нам.

Евгений Супер. «Однако»

ertata

Мне нравится листать старые журналы — в них присутствуют дух времени, своеобразие текущего момента, очарование эпохи. И разочарование — тоже. Вот передо мной молодёжное издание "Студенческий меридиан" 1990 года. Прошло четверть века — целая вечность. На обложке — аляповатый коллажик, составленный из двух флагов: красного и звёздно-полосатого, а посреди — голубь мира. Смысл прост, как и любая плакатная истина: мы дружим с Америкой! Больше не надо бояться ядерной войны и кричать на митинге: "Долой гонку вооружений!" Они — простые и честные парни, которые умеют славно работать и не менее хорошо зарабатывать. Не то что мы… Но всё впереди — и совместные предприятия, расположенные в стильных офисах, где кофе станут подавать долгоногие блондинки; и захватывающие кинопремьеры со стреляющим Сталлоне, и много-много вкусных гамбургеров. Как славно мечталось и грезилось посреди весёленького хаоса Перестройки, в предвкушении бутиков, пабов и хайвэев: скоро будем летать в Филадельфию за колготками и пить ямайский ром с коктейлями пряными, а по телевизору — по всем ста двадцати каналам — начнётся сплошная "Санта-Барбара" вперемешку с рекламой земляничного мыла. Или — ванильно-шоколадного. Жить, как в Сан-Франциско. Жевать, как в Техасе. Дышать и моргать — тоже, как они. Цивилизованно и позитивно.


Однако время шло: Америка широко улыбалась и аплодировала непросыхающему Борису Николаевичу. Взрывались мерседесы и постреливала братва. Мы стремительным галопом неслись в направлении Лас-Вегаса, сметая на своём пути тоталитаризм, соцреализм, а также — заводы, школы и линии электропередач. Бурлила ночная жизнь, и пенсионерки торговали на углу блескучим ширпотребом из бывшей братской Польши. Да. Многие из нас быстро поняли, что мы как таковые им всем — и Америке, и всё тому же благоуханному Парижу — малоинтересны. Мы тут наивно рассчитывали на вечную дружбу — с крепкими объятьями и фестивальными танцами, но оказалось — смена рельсов и сожжение партбилетов не помогло никому, кроме пронырливых начальников позднесоветского перестроечного образца. Тех, которые легко перешли с номенклатурно-бюрократического языка — на бандитско-предпринимательский, где "общак" и "шмон" преспокойно уживались с ребрендингом и промоушеном. Я сейчас не об этих; я о стране и об обществе в целом. Мы-то как мыслили? Вот выкинем красное знамя — и сразу же сделаемся частью общеевропейского дома, цивилизованного сообщества, развитого мира. Прошло 25 лет, и что мы наблюдаем? Капитализм цветёт и пахнет, но, между тем, претензии к России всё те же — не соблюдаются права человека, проводится агрессивная политика, а Путин — авторитарный тиран. Мы снова упёрлись в ту же самую стену, кою так радостно и с гиканьем разрушали в "свободных" 1990-х. Давно бы пора понять, что Россия — будь то красная, царская, буржуазно-капиталистическая — остро не нравится Западу. Она приятна ему только в двух своих ипостасях — на коленях или на помойке, но как только "русский медведь" принимается давать угля и запускать Гагарина в Космос — всё. Подобное отношение началось не при Советах — ещё в XVIII веке, когда не было ни большевизма, ни автомата Калашникова, ни вездесущего Кей-Джи-Би, в Европе существовал страх перед русской угрозой. После победы Петра в Северной войне всерьёз заговорили о "свирепых московитах": мол, они даже в своих напудренных париках и при академиях всё равно остаются лесными варварами. Людовики уже тогда понимали: Россия — это колосс, и пусть лучше он будет на глиняных ногах.

События последних полутора лет всё расставили по своим местам — никогда мы не будем братьями. С Америкой. С Западом. Им, безусловно, не нужна мощная Россия, ибо они не выносят никакого соперничества и даже — сотрудничества. Мы это знали, когда были советскими пионерами, а потом как-то забыли. Зажевали. И вот сайт "Комсомольской правды" от 2 февраля оповещает: "НАТО разворачивает плацдарм у порога России" (автор — Андрей Васин). Не правда ли, знакомо вот это? "В НАТО оперативно отреагировали на призыв помощника госсекретаря США Виктории Нуланд развернуть 6 новых командных пунктов в государствах рядом с Украиной. Как заявил командующий сухопутными силами США в Европе Бен Ходжес, уже в ближайшее время альянс направит "мониторинговые" группы в Эстонию, Латвию, Литву, Польшу, Румынию и Болгарию". Всё, как тридцать-сорок-пятьдесят лет назад, разве что наши бывшие республики и восточноевропейские союзники по СЭВ — ныне злейшие враги, обиженно-ущербные и — неблагодарные. "Что бы там ястребы Пентагона ни говорили о стремлении всего лишь обучить своих новых "друзей и союзников" военному искусству и "боевому сплочению", даже людям, далеким от военно-стратегических истин, ясно — НАТО еще на один шаг приближает свои войска к нашим границам". Вы заметили — в официальную прессу стремительно возвращается риторика советского агитпропа времён "холодной войны"? Ястребы Пентагона и ковбои неоглобализма, а также прочая "разнузданная военщина". Впрочем, какова жизнь, такова и риторика.

Галина Иванкина

ertata

Николай Патрушев: США пытаются одолеть кризис за счет
других, разрушая целые страны


Накануне минской встречи на высшем уровне по урегулированию ситуации на Украине секретарь Совета безопасности России Николай Патрушев дал интервью "Российской газете".

Николай Платонович, разделяете ли вы мнение, что в преддверии 70-летия Победы стремление умолчать о решающем вкладе Красной армии в освобождении Европы и всего мира от фашизма - попытка переписать историю?

Николай Патрушев: Победа над фашистской Германией, 70-летие которой мы будем отмечать в мае, далась нашей стране нелегко. Выпавшая на долю нашей Родины историческая роль в разгроме фашизма стоила тяжелых жертв и разрушений. В этой войне погибло около 30 миллионов человек, десятки миллионов получили ранения или были искалечены. Страна потеряла около трети национального богатства, было разрушено более полутора тысяч городов и крупных поселков.

Безусловно, замалчивание роли Красной армии, всего советского народа в разгроме гитлеровской Германии и есть, по сути дела, пересмотр истории.

Первая волна попыток принизить значение нашей страны в достижении Победы прокатилась, как это ни прискорбно, по Восточной Европе сразу после распада Советского Союза. В дальнейшем вал подобных высказываний и соответствующих публикаций нарастал с приближением каждой очередной юбилейной даты Победы.


К нынешнему всплеску ревизионизма добавилось стремление перевернуть с ног на голову и текущие события. В последнее время в переписывании истории отметились в том числе посол США в Сербии М. Кирби, премьер-министр Украины А. Яценюк и министр иностранных Польши Г. Схетина.

Кстати, Г. Схетина получил образование еще в социалистической Польше и подчеркивает наличие у него диплома историка. Поэтому трудно поверить, что он не может разобраться в том, кто освобождал Освенцим.

К сожалению, все эти преднамеренные фальсификации происходят при попустительстве стран-участниц бывшей антигитлеровской коалиции и при американской режиссуре.

Быть может, нынешние американские руководители также исходят из своей оценки результатов Второй мировой войны.

Ведь в конечном итоге именно Соединенные Штаты в экономическом и политическом плане сумели обратить участие в войне себе во благо. Это касается как преодоления Великой депрессии, так и построения политической системы послевоенного мира, в которой Вашингтон взял на себя роль доминирующей силы Запада. При этом свое лидерство американцы укрепляли прежде всего за счет объявления СССР "империей зла" и противопоставления нашей страны западному миру.

Можно ли провести аналогию с событиями сегодняшних дней?

Николай Патрушев: Начавшийся в 2008 году мировой финансово-экономический кризис США также решили преодолеть за счет других, в том числе с помощью военных авантюр и разрушения целых государств посредством применения теории "управляемого хаоса".

При этом американцы стремятся сеять рознь между странами и регионами. Они панически боятся любых интеграционных проектов без своего участия. США пресекают на корню какие-либо попытки обсуждать идею построения единого экономического и гуманитарного пространства от Лиссабона до Владивостока, в котором будут объединены технологическая база Евросоюза и ресурсы России. Красной тряпкой для них является и функционирование Евразийского экономического союза.

С учетом двух основных направлений американской экономической экспансии - европейского и азиатско-тихоокеанского - в замыслах администрации создание под собственной эгидой зон свободной торговли с Европейским союзом и странами Азиатско-Тихоокеанского региона. При этом в Вашингтоне не могут не осознавать, что при нынешнем подходе США к решению этих задач конфронтация с Россией и Китаем будет неизбежной.

В отношении Европы в той или иной мере преследуется цель лишения ее какой-либо самостоятельности и окончательного подчинения Соединенным Штатам.

Особое внимание уделяется подрыву российской экономики, в первую очередь финансовой системы нашей страны. В администрации США рассчитывают, что принимаемые антироссийские меры приведут к ухудшению качества жизни населения, повлекут за собой массовые протесты, а это подтолкнет российских граждан к смене нынешнего руководства с использованием сценариев "цветных революций". Примечательно, что сегодня Вашингтон впервые открыто закладывает в свой государственный бюджет расходы на противодействие России.

Сначала США решили "встряхнуть" Ближний Восток. Общий итог-хаос. Теперь пришла очередь Украины.

Какая роль в этой стратегии отведена Украине?

Николай Патрушев: В качестве предлога для активного "сдерживания" нашей страны использована ситуация на Украине. Для США Украина сама по себе неинтересна, их цель - ослабить наши позиции. Американцы пытаются втянуть Российскую Федерацию в межгосударственный военный конфликт, посредством украинских событий добиться изменения власти и в конечном счете расчленить нашу страну.

Американские эксперты, в частности, бывшая госсекретарь США М. Олбрайт, считают, что "под властью Москвы" оказались слишком огромные территории. По их мнению, такое распределение природных ресурсов "несправедливо", и необходимо обеспечить "свободный доступ" к ним "иных государств".

Американцы уверены, что подобным образом должны рассуждать и во многих других, особенно в соседних с Россией, странах, которые "коалиционно" поддержат соответствующие претензии. Как и в случае с Украиной, предлагается проблемы решать за счет России, но без учета ее интересов.

Кстати, в Киеве сейчас популярна подброшенная американцами мысль, что война на юго-востоке Украины обязательно приведет к краху экономики России. Мы не скрываем, что экономические трудности у России действительно есть, но, уверен, наша страна с ними справится.

Россия более двадцати лет оказывала материальную и финансовую помощь, без которой Украина была не в состоянии преодолевать экономические трудности, принявшие хронический характер. Для поддержки соседей были мобилизованы материальные и финансовые ресурсы на десятки миллиардов долларов. К сожалению, многие на Украине тогда не понимали значения российской помощи для выживания их страны.

В последнее время в Прибалтике и на Украине активизировались нацисты, укрепляются их позиции в Западной Европе. Возможен ли приход этих сил к власти?

Николай Патрушев: Подобное возможно лишь при поддержке или, как минимум, сочувствии извне. Здесь также прослеживаются аналогии.

Политика умиротворения, проводимая в 30-е годы ХХ века западными государствами в отношении нацистской Германии, привела к окончательной деградации версальской системы, радикальному изменению баланса сил в Европе.

Фашизму в Германии в течение ряда лет откровенно попустительствовали. Снятие ограничений, наложенных после Первой мировой войны, позволило Гитлеру легализовать армию и оснастить ее современным вооружением. Вероятно, его идеи об утверждении господства германской нации за счет восточных территорий нашли понимание у западных политиков, которые фактически поощряли агрессию фашистов. В результате те становились все наглее, "завоевывая пространство" и порабощая народы. Остановить фашизм удалось лишь после осознания Объединенными Нациями глобального характера угрозы ценой огромных усилий и жертв.

Сейчас картина похожая. Возрождение нацизма в Прибалтике и Украине происходит опять при полном попустительстве Европы и даже подстрекательстве со стороны США. Преследуя какие-то свои сиюминутные выгоды, политики сознательно не замечают нацистских проявлений. Я имею в виду разделение людей на своих и чужих, подавление инакомыслия, факельные шествия, парады бывших эсэсовцев и многое другое. Считаем, что ударной силой государственного переворота на Украине и событий в Донбассе послужили "бандеровцы" и другие националисты.

Разного рода сотрудничество с нацистами отмечается и в странах Европейского союза. Налицо попытка реанимации идеи натиска на Восток и направления внутреннего европейского недовольства против России.

К сожалению, не оправдались наши надежды в этом вопросе на Объединенную Германию. Казалось, что она получила хорошую прививку от фашизма и стала инструментом укрепления стабильности в Европе. Однако в последнее время мы видим и негативную тенденцию. ФРГ проявляет терпимость к воинствующему национализму.

Происходящее на Украине не может оставить равнодушным никого в России. Что или кто привел к совершенно немыслимой еще год назад трагедии братоубийственного противостояния?

Николай Патрушев: На днях президент США поставил точку в этом вопросе. Он откровенно поведал миру, что Вашингтон с самого начала напрямую был вовлечен в антиконституционный, антигосударственный переворот на Украине, который он назвал "переходом власти".

Ранее помощник госсекретаря США по делам Европы и Евразии Виктория Нуланд неоднократно заявляла, что Вашингтон в период с 1991 по 2013 год потратил 5 млрд долларов США на "поддержку стремления народа Украины к более сильному, демократическому правительству".

Братоубийственная война, происходящая на Украине, - трагедия для нас. С обеих сторон конфликта братья-славяне. И там, и там главные национальные составляющие: русские и украинцы. И там, и там доминирующая религия - православие.

Но если Российская Федерация выбрала самостоятельный путь развития, определяющий защиту своих интересов, то для украинской верхушки единственным ориентиром является политика США, которой вторят Европейский союз и Североатлантический альянс.

Предполагаю, что в конечном итоге Запад заведет украинскую экономику в тупик. Направляемая Киеву помощь к каким-то практическим результатам привести не может. Никто не собирается по-настоящему заниматься подъемом уровня жизни на Украине или устраивать ее молодежь в Европе. Там и сами с большим трудом справляются с весьма серьезными вызовами и угрозами.

Подчеркну, трагедия сегодняшней Украины в том, что люди, пришедшие к власти в Киеве через государственный переворот, проводят антинародную политику. Власти придерживаются пагубной линии не только на полный разрыв с Россией, но и на распад собственной страны.

На Украине все поставлено с ног на голову, подменены все понятия. То, что ополченцев называют террористами, не соответствует никаким нормам международного права и здравому смыслу. А вот террористические атаки на население Донбасса, Одессы, Харькова - неопровержимые факты. Фактом также является участие в АТО установленных террористов. Так, недавно под Дебальцево был убит командир так называемого международного батальона Иса Минаев, который ранее числился бригадным генералом Ичкерии. Ему на смену был назначен Адам Осмаев. Ранее киевскими властями он был объявлен террористом. Теперь те же власти вверили ему командование воинской частью. А факт применения украинской армией против гражданских объектов запрещенных кассетных боеприпасов подтвердили не только международные организации ОБСЕ и Human Rights Watch, но и американский "ястреб" Д. Маккейн.

С начала нынешнего украинского кризиса прослеживается печальная тенденция - после каждого визита в Киев американского политика или генерала вооруженный конфликт на юго-востоке разгорается с новой силой.

При этом в Вашингтоне как бы не замечают обстрелов жилых кварталов и гибели тысяч мирных жителей на юго-востоке Украины. Напротив, там упорно защищают виновных в разрушениях и жертвах. На днях представитель госдепартамента США Д. Псаки призвала Россию освободить Н. Савченко, обвиняемую в причастности к убийству двух российских журналистов из ВГТРК. Интересно, как бы реагировали в Вашингтоне, если бы их призвали освободить корректировщицу ракетных ударов по американским гражданам?

Американцы и их союзники совершенно бездоказательно продолжают называть Россию агрессором. Очередное подобное заявление сделал в Киеве государственный секретарь США Д. Керри. При этом его не смущает, что сказки о присутствии на украинской территории российских войск опроверг даже начальник генерального штаба Украины.

Российская Федерация однозначно выступает за территориальную целостность Украины в существующих границах. При условии, что Киев готов слушать и учитывать мнение своих регионов и разных групп граждан.

То, что ополченцев называют террористами, не соответствует никаким нормам международного права и здравому смыслу. А вот террористические атаки на население Донбасса, Одессы, Харькова и факельные шествия украинских нацистов - неопровержимые факты.

Отдельный вопрос - беженцы. В состоянии ли Россия принять и обеспечить всех нуждающихся в помощи?

Николай Патрушев: Беженцы из Украины есть уже и в Венгрии, и в Польше, и в других странах. Но львиная доля у нас. Мы уже дали приют многим и не намерены перекрывать границу для других, несмотря на определенные трудности с их размещением.

В настоящее время более 2,5 миллиона граждан Украины пребывают на российской территории, в том числе около 500 тысяч уже получивших статус беженца или право на временное убежище. Интересна еще одна цифра - здесь один миллион 270 тысяч украинских граждан призывного возраста. Часть из них спасается от мобилизации в России - стране-"агрессоре". Из Европы-то могут и вернуть, причем сразу в военкомат и на фронт.

Интересно, что Польша, которая объявила себя куратором Украины перед ЕС, в прошедшем году не оформила в качестве беженца ни одного украинца, чтобы не брать на себя социальных обязательств. Зато она дает украинским гражданам вид на жительство, получая сверхдешевую рабочую силу.

Новая угроза безопасности Европы - "Исламское государство" и вообще исламский радикализм. Возможно ли повторение в России террористической атаки, подобной нападению на французский еженедельник "Шарли эбдо"?

Николай Патрушев: Терроризм не приемлем ни в каких формах, независимо от его мотивов и обличия. Подавляющее большинство в нашей стране осуждают тех, кто устроил жуткую бойню в редакции французского еженедельника. Террор не может быть оправдан. Так же как не могут быть оправданы исполнители и организаторы других террористических акций, в том числе совершенных в Волгограде и Грозном.

Но подавляющее большинство в нашей стране также считает, что следует уважать чувства верующих и культуры других народов. На территории Российской Федерации традиционно уживались и сотрудничали люди разных национальностей и конфессий. Все мы - россияне. Поэтому размещение в наших изданиях карикатур, унижающих честь и достоинство верующих, неприемлемо. Свобода самовыражения, что так упорно представляется в качестве одной из западных "ценностей", не должна доводиться до абсурда и ущемлять права других людей. Последствия, как мы видим, могут быть трагическими.

У этой истории есть еще одна сторона. В свое время США и их союзники принимали активное участие в создании "Аль-Каиды", целью которой декларировалась "священная война" - джихад против советских войск в Афганистане. Правда, после событий 11 сентября 2001 года некоторые в Соединенных Штатах пожалели об этом.

Становление радикальной группировки "Исламское государство" - также результат политики США и безразличия других стран западного мира. Около десяти лет назад американцы решили "встряхнуть" Северную Африку и Ближний Восток, где, по их мнению, ряд правителей засиделись на своих постах. То, что часть из них верой и правдой служили Западу, не очень-то американцев останавливало. Для достижения цели была реализована, как было уже сказано, так называемая теория "управляемого хаоса". Хаоса при американском участии в целом ряде стран добились - он принял форму "Арабской весны". Но управляемости как-то не получилось. В результате "Исламское государство" вышло из-под контроля США и их западных партнеров.

И сегодня "Исламское государство" уже угрожает не только Востоку, но и Европе. Для его уничтожения американские партнеры опять призывают консолидировать усилия Объединенных Наций, создают очередную коалицию.

Ключевой вопрос
Россия способна постоять за свои интересы
Накануне 23 февраля нельзя не спросить - полагаете ли вы, что в нынешних условиях роль защитника Отечества вновь возрастает?

Николай Патрушев: Россия во все времена гордилась своими армией и флотом. В трудные времена им на помощь приходил весь народ, мобилизуя силы на защиту Отечества. Именно поэтому покорить Россию не удалось никому: ни Наполеону, ни Гитлеру, хотя каждый из них считался покорителем Европы. Победа в Великой Отечественной войне также стала Победой всего советского народа и прежде всего русского народа, на плечи которого легли основные тяготы войны.

Мы не забудем об этом никогда и не дадим это сделать другим. В сегодняшних непростых условиях, когда США и их союзники встали на путь конфронтации с Российской Федерацией, не лишним будет вновь и вновь напомнить об уроках истории.

Россия - суверенное государство, которое само делает свой выбор и способно постоять за свои интересы. В связи с этим Совет безопасности Российской Федерации уделяет постоянное внимание совершенствованию системы военной организации и повседневному укреплению обороноспособности нашей страны.

"Российская газета"

ertata

Отрадно, что неслучившийся в январе-феврале полномасштабный разгром украинских войск на Донбассе и московские консультации с Меркель и Олландом не были молниеносно поставлены «патриотами» в вину Путину.

Впрочем, это не отменяет ни их желания, чтобы победа произошла уже вчера, ни уверенности самых радикальных в том, что Путин все равно «сдаст Новороссию» и опасений умеренных в том же, как только будет подписано очередное перемирие (если оно будет подписано) в связи с необходимостью не только произвести перегруппировку и пополнение армии Новороссии (с этим-то на самом деле можно было бы справиться и без отрыва от активных боевых действий), но и закрепить изменившуюся конфигурацию международного фронта, а также приготовиться к новым дипломатическим боям.

На самом деле, как бы много внимания ни уделяли дилетанты от политики и/или от боевых действий («талейраны» и «бонапарты» интернета) ситуации на Донбассе и на Украине в целом, это — только одна точка на линии глобального фронта, и судьба войны решается не в донецком аэропорту и не на высотах под Дебальцево. Она решается в кабинетах на Старой и Смоленской площади, в парижских, берлинских и брюссельских офисах. Потому что война — лишь один из многочисленных аргументов в политическом споре.


Это самый жесткий, последний аргумент, использование которого сопряжено с большим риском, но не войной дело начинается и не войной заканчивается. Война — промежуточный этап, фиксирующий невозможность компромисса и призванный создать новые условия, в которых компромисс будет возможен или надобность в нем отпадет в связи с исчезновением одной из сторон конфликта. То есть по окончании боевых действий, когда войска отправятся в казармы, а генералы писать мемуары и готовиться к следующей войне, политики и дипломаты за столом переговоров подведут реальные итоги противостояния.

Далеко не всегда политические решения будут понятны населению и военным. Например, канцлер Пруссии (в будущем канцлер Германской империи Отто фон Бисмарк) в ходе Австро-прусско-итальянской войны 1866 года вопреки настойчивому желанию короля (будущего императора) Вильгельма I и требованиям прусского генералитета не позволил взять Вену и был абсолютно прав. Таким образом он ускорил достижение мира на условиях Пруссии, а также добился того, что Австро-Венгрия навсегда (до своей ликвидации в 1918 году) стала младшим партнером Пруссии, а затем Германской империи.

Именно для того, чтобы понять, как, когда и на каких условиях могут закончиться боевые действия, нам необходимо знать, чего же конкретно хотят политики, какими они видят условия послевоенного компромисса. Тогда же станут понятны и причины, по которым боевые действия приняли именно такой характер (вялотекущей гражданской войны с периодическими перемириями) не только на Украине, но и в Сирии.

Нас, очевидно, не может интересовать мнение киевских политиков — они ничего не решают. Внешнее управление Украиной уже даже не скрывается и не важно, эстонские там министры или грузинские — все равно они американские. Было бы большой ошибкой также интересоваться видами на будущее руководителей ДНР и ЛНР. Республики существуют благодаря российской поддержке и до тех пор, пока Россия их поддерживает, следовательно, интересы России должны быть гарантированы (в том числе и от принятия самостоятельных решений и от инициативных действий). Слишком многое поставлено на карту, чтобы Захарченко, Плотницкий или кто-то другой что бы то ни было самостоятельно решал.

Позиция ЕС нас тоже не интересует. От ЕС многое зависело до конца лета прошлого года, когда войну можно было предотвратить или остановить в самом начале. В тот момент жесткая, принципиальная антивоенная позиция Евросоюза была бы востребована, своевременна, позволила бы блокировать американские действия, направленные на разжигание войны, и сделала бы ЕС самостоятельным и важным геополитическим игроком. ЕС прошел мимо этой возможности и повел себя как верный вассал США. В результате сейчас Европа стоит на грани страшнейших внутренних потрясений, у нее есть все шансы в ближайшие годы повторить судьбу Украины, только с большим грохотом, с большими потоками крови и с меньшими перспективами, что в обозримом будущем все устаканится (кто-то придет и наведет порядок).

Фактически сегодня ЕС может выбирать — остаться ему в американской обойме или прислониться к России. В зависимости от этого выбора Европа может отделаться легким испугом (в виде отпадения части периферии и фрагментации некоторых стран), а может свалиться в коллапс. Судя по неготовности европейских элит открыто порвать с Америкой, коллапс, как было сказано выше, почти неизбежен.

По сути, нас должно интересовать мнение двух основных игроков, которые и определяют конфигурацию линии глобального фронта и которые, собственно, и сражаются за победу в войне нового поколения (Третьей мировой сетецентрической войне). Эти игроки США и Россия.

Позиция США понятна и прозрачна. Во второй половине 90-х годов ХХ века Вашингтоном была окончательно упущена возможность тихо реформировать экономику холодной войны и тем самым избежать неизбежного кризиса системы, развитие которой лимитировалось конечностью планеты Земля и всех ее ресурсов, включая человеческие, что входило в противоречие с потребностью бесконечно наращивать выпуск долларов и их количество в обращении.

После этого продлить агонию системы США могли только за счет ограбления остального мира — вначале стран третьего мира, затем потенциальных конкурентов, затем союзников, а затем и ближайших друзей. Такое ограбление могло продолжаться исключительно до тех пор, пока США являются мировым гегемоном, и эта гегемония никем не ставится под сомнение.

Именно поэтому, как только Россия заявила о своем праве принимать самостоятельные политические решения (пусть не глобального, а регионального значения), ее столкновение с США стало неизбежным. И это столкновение не может завершиться компромиссным миром.

Для США компромисс с Россией означает добровольный отказ от гегемонии, а это влечет за собой быструю системную катастрофу (не только экономический и политический кризис, но парализацию государственных институтов и неспособность государства выполнять свои функции, то есть его неизбежный развал).

Если же США побеждают, то системная катастрофа ждет уже Россию. После подобного «мятежа» ее правящий класс будет наказан ликвидациями, тюрьмами и конфискациями, государство фрагментировано, существенные территории аннексированы, военная мощь уничтожена.

Так что война будет длиться до победы, а любые промежуточные соглашения следует рассматривать лишь как временное перемирие — необходимая передышка для подтягивания сил, мобилизации новых ресурсов и поиска (перевербовки) дополнительных союзников.

По сути, для полноты картины нам не хватает только позиции России. Необходимо понять, чего желает достичь российское руководство, а конкретно президент России Владимир Путин. Мы говорим о ключевой роли Путина в связи с организацией российской системы власти. Она не авторитарна, как утверждают многие, но авторитетна. То есть базируется не на законодательно закрепленном единовластии, а на авторитете одного человека, создавшего эту систему, заставляющего ее эффективно работать и стоящего во главе системы.

По сути, за пятнадцать лет правления Путин, несмотря на сложную внешнюю и внутреннюю ситуацию, пытался максимально усилить роль правительства, законодательного собрания и даже местных властей. Это вполне логичные действия, которые должны были придать системе законченность, устойчивость и преемственность. Поскольку ни один политик не правит вечно, обеспечение политической преемственности, независимо от того, кто конкретно приходит к власти, является ключевым признаком устойчивости системы.

Пока, к сожалению, достичь полной автономии управления (его способности функционировать без президентского надзора) не удалось. Путин продолжает оставаться ключевым звеном системы именно потому, что доверие населения концентрируется лично на нем, в то время, как самой системе (в лице органов государственной власти и отдельных ведомств) доверяют значительно меньше.

В этой ситуации мнение Владимира Путина, его политические планы приобретают решающее значение для формирования внешней политики России, и если фраза «нет Путина — нет России» действительно грешит преувеличением, то фраза «чего хочет Путин — того желает Россия», с моей точки зрения, отражает ситуацию достаточно точно.

Для начала заметим, что человек, который пятнадцать лет аккуратно вел Россию к ее возрождению, вел в условиях американской гегемонии в мировой политике и значительных возможностей Вашингтона влиять на внутреннюю политику самой России, должен был хорошо понимать, какую борьбу и с кем он ведет. Иначе он бы столько не продержался.

Уровень конфронтационности, который Россия позволяла себе в отношении США, нарастал очень медленно, до какого-то момента незаметно. Россия вообще не прореагировала на первую попытку цветного переворота на Украине в 2000-2002 годах («кассетный скандал», «дело Гонгадзе» и акцию «Украина без Кучмы»).

Россия обозначила альтернативную позицию, но не стала активно вмешиваться в ходе переворотов ноября 2003 — января 2004 года в Грузии и ноября 2004 — января 2005 года на Украине. В 2008 году в Осетии и Абхазии Россия задействовала войска против американского союзника (Грузии). В 2012 году в Сирии российские корабли продемонстрировали готовность конфронтации с флотами США и их союзников по НАТО.

В 2013 году Россия начала превентивные экономические действия против режима Януковича, поспособствовав осознанию им пагубности подписания соглашения об ассоциации.

Москва не смогла спасти Украину от переворота — по причине подлости, трусости и глупости собственных руководителей Украины (не только Януковича, а всех поголовно), но после февральского вооруженного переворота 2014 года в Киеве вступила в открытую конфронтацию с Вашингтоном. Если до этого конфликты сменялись периодами улучшения отношений, то с начала 2014 года российско-американские отношения стремительно ухудшились и почти моментально достигли той точки, за которой в доядерную эру война объявлялась автоматически.

Таким образом в каждый отдельный отрезок времени Путин позволял себе именно такой уровень конфронтации с Америкой, который Россия была способна выдержать. Если сейчас Россия не ограничивает степень конфронтации, значит, Путин считает, что в войне санкций, войне нервов, войне информационной, в гражданской войне на Украине, в войне экономической Россия способна победить.

Это первый важный вывод о том, чего же хочет Путин, на что он рассчитывает. Он рассчитывает на победу. Причем с учетом того, насколько тщательно он готовит свои действия, как стремится предусмотреть любые неожиданности можно быть уверенными, что когда принималось решение не отступать под давлением США, а дать им ответ, у российского руководства имелись двойные, если не тройные гарантии победы.

Хочу отметить, что решение вступить в конфликт с Вашингтоном было принято не в 2014 году и не в 2013-м. Уже война 08.08.08 была вызовом, который США не могли оставить безнаказанным. После этого каждый следующий этап конфронтации вел лишь к увеличению ставок. Поскольку в 2008-2010 годах ресурсный (не только военный или экономический, но комплексный) потенциал США был значительно больше, чем сейчас, а потенциал России куда меньше, чем ныне, главной задачей было добиться плавного, а не взрывного повышения уровня ставок. То есть открытую конфронтацию, когда, как сейчас, маски сброшены и все понимают, что идет война, необходимо было оттянуть на как можно более долгий срок. А лучше вообще ее не допустить.

С каждым годом США слабели, Россия усиливалась. Процессы эти были объективны, остановить их было нельзя и можно было уверенно просчитать, что к 2020-2025 году без всякой конфронтации эволюционно с американской гегемонией будет покончено, а США будут думать не о том, как править миром, а о том, как спастись от внутренней катастрофы.

Таким образом, второе желание Путина — как можно дольше сохранять мир или видимость мира, поскольку именно мир объективно выгоден России, так как в состоянии мира, не неся огромных издержек, она получает тот же политический результат, но при значительно лучшей общей глобальной ситуации. Поэтому и сейчас Россия постоянно предлагает мир. Точно так же, как в условиях мира на Донбассе киевская хунта рухнет сама, в условиях глобального мира неизбежно окончательное саморазрушение созданной США военно-политической и финансово-экономической глобальной системы. Здесь действия России корректно описываются максимой Сунь Цзы: «Лучшая война та, которая не началась».

Очевидно, что в Вашингтоне работают не дураки, что бы по этому поводу ни говорили на российских ток-шоу и не писали блогеры. В США прекрасно понимают ситуацию, в которой оказались. Более того, они понимают, что Россия не планирует их ликвидацию и действительно готова сотрудничать на равных. Вот только социально-экономическая ситуация в США такова, что подобное сотрудничество для них неприемлемо — экономический крах и социальный взрыв наступают раньше, чем Вашингтон (даже при поддержке Москвы и Пекина) успеет провести необходимые реформы (тем более что одновременно реформировать надо будет и ЕС). Кроме того, за двадцать пять лет в США выросла политическая элита, которая привыкла к статусу хозяев мира. Они искренне не понимают, как кто-то может им перечить.

Для представителей правящего класса США (не столько даже бизнеса, сколько бюрократии) вдруг превратиться из вершителя судеб диких туземцев в равноправную договаривающуюся сторону нестерпимо. Это все равно, что предложить Гладстону или Дизраэли поработать премьер-министром у Кетчвайо в Зулуленде. То есть, в отличие от России, которой выгоден мир, для США война — неизбежность.

В принципе, любая война — борьба ресурсов. Как правило, выигрывает тот, у кого ресурсов больше, кто банально может мобилизовать больше солдат, построить больше танков, кораблей, самолетов. Впрочем, иногда удавалось стратегически проигранную войну выиграть тактически, непосредственно на поле боя. Такими были войны Александра Македонского, Фридриха Великого, а также кампании Гитлера в 1939-1940 годах.

Ядерные державы не могут столкнуться на поле боя. Поэтому вопрос ресурсной базы приобретает первостепенное значение. Именно поэтому весь прошлый год мы наблюдали отчаянную борьбу России и США за союзников. Россия ее выиграла. Если на стороне США выступает только ЕС, Канада, Австралия, Япония (и то не всегда и не безусловно), то России удалось мобилизовать в свою поддержку БРИКС, прочно закрепиться в Латинской Америке, начать вытеснение США из Азии и Северной Африки.

Конечно, это все не бросается в глаза, но если провести подсчет по результатам голосований в ООН, то выяснится, что вместе с Россией выступают (а не поддерживать официально США уже значит выступить в поддержку России) страны, совокупно контролирующие около 60% мирового ВВП, свыше 2/3 населения, свыше ¾ площади планетарной суши. То есть Россия смогла мобилизовать больше ресурсов.

В связи с этим у США было два варианта тактических решений. Первое давало надежду на успех и было задействовано США с первых дней украинского кризиса.

Это была попытка заставить Россию выбирать между плохим и худшим. Ей предлагалось либо смириться с существованием на своих границах нацистского государства и в таком случае резко утратить международный авторитет, доверие и поддержку союзников и через некоторое непродолжительное время оказаться под ударом внутренних и внешних проамериканских сил, без шанса выстоять. Либо отправить на Украину армию, быстро смести не успевшую укрепиться хунту, восстановить законное правительство Януковича, но быть обвиненной в агрессии против независимого государства и в подавлении народной революции, а также получить на Украине глухое недовольство и необходимость постоянно расходовать серьезные ресурсы (военные, политические, экономические, дипломатические) на поддержание марионеточного режима в Киеве (а другой там в таких условиях был невозможен).

Россия обошла это решение. Непосредственного вторжения не произошло. С Киевом воюет Донбасс. Теперь уже американцам необходимо бессмысленно закачивать в обреченный марионеточный киевский режим дефицитные ресурсы, а Россия может спокойно предлагать мир.

В связи с этим США задействуют второй вариант. Он стар как мир. Если ты не можешь удержать какую-то площадку, и ее неизбежно займет противник, то ее необходимо максимально разрушить, чтобы победа оказалась для противника хуже поражения, а все его ресурсы ушли на поддержание существования и попытки восстановления разрушенной тобой площадки. Поэтому США перестали помогать Украине чем-либо, кроме политической риторики, и подталкивают Киев к распространению гражданской войны на всю территорию страны.

Украинская площадка должна сгореть уже не только в Донецке и Луганске, но и в Киеве и во Львове. Задача — максимально разрушить системы жизнеобеспечения и поставить население за грань выживания. Тогда на территории Украины окажутся миллионы очень голодных, очень злых и до зубов вооруженных людей, ведущих междоусобную бойню за еду. И остановить эту бойню можно будет, только обеспечив избыточное (одних ополченцев не хватит) иностранное военное присутствие на территории Украины и огромные финансовые вливания на прокорм населения и восстановление экономики (чтобы с какого-то момента Украина смогла начать кормиться сама).

Понятно, что все эти расходы падают на Россию. Путин справедливо считает, что не только бюджет, но все государственные ресурсы, включая военные, будут в таком случае перенапряжены и могут не выдержать. Поэтому стоит задача не дать Украине загореться раньше, чем ополчение сможет быстро взять ситуацию под контроль. Необходимо минимизировать жертвы, разрушения, сохранить хоть какую-то экономику и системы жизнеобеспечения больших городов, чтобы население худо-бедно, но выживало, а не умирало, тогда и нацистских бандитов украинцы сами переловят.

Здесь у Путина появляется союзник в лице ЕС. Поскольку США пытались все время использовать в борьбе с Россией именно европейские ресурсы, ЕС, и без того бывший слабым звеном, окончательно выдохся, в нем начались давно назревшие центробежные процессы.

Если сейчас на своей восточной границе Европа получит еще и полностью разрушенную Украину, откуда не только в Россию (которая будет закрыта буфером народных республик), но и в ЕС хлынут миллионы вооруженных людей (не считая таких прелестей, как наркотрафик, поставки оружия кому попало, экспорт терроризма и т.д.), Евросоюз просто не устоит.

Европа не может противостоять США, но смертельно боится горящей Украины. Поэтому впервые за все время конфликта Олланд и Меркель не просто пытаются саботировать требования США (вводя санкции и стараясь их не вводить), но и рискнули на минимально самостоятельные действия, попытавшись добиться хоть какого-то компромиссного не мира, но перемирия на Украине.

Украинская площадка, если вспыхнет, то прогорит быстро, а ЕС стал ненадежным партнером, готовым если не переметнуться в лагерь России, то занять нейтральную позицию. Вашингтон в рамках своей стратегии вынужден поджигать и Европу.

Понятно, что комплекс гражданских и межгосударственных войн на континенте, под завязку набитом любым оружием, где проживает свыше полумиллиарда человек, — куда серьезнее, чем гражданская война на Украине. При этом США от Европы отделяет Атлантика. Даже Британия может надеяться отсидеться за Ла Маншем. А вот у России с ЕС очень протяженная граница.

Пожар от Атлантики до Карпат (когда на территории от Карпат до Днепра еще будут тлеть головешки) России вовсе не нужен. Поэтому еще одно желание Путина — по возможности купировать самые негативные последствия пожара Украины и пожара Европы, поскольку полностью их предотвратить не представляется возможным, если США захотят, то подожгут, надо иметь возможность быстро потушить и не дать сгореть самому ценному.

Таким образом, желая защитить законные интересы России, Путин желает мира, мира и еще раз мира, поскольку именно мир позволяет сделать это с наибольшим эффектом и наименьшими издержками. Ну а так как мир уже невозможен, а перемирия становятся все более виртуальными и хрупкими, Путину надо как можно более быстрое окончание войны.

Но хочу подчеркнуть, что если год назад компромисс мог быть достигнут на максимально выгодных для Запада условиях (Россия все равно получала свое, только со временем, так чего же мелочиться), то сейчас это уже невозможно и с каждым разом условия будут становиться все хуже и хуже. Формально ничего не изменилось, мир практически на любых условиях все так же выгоден России. Поменялась лишь одна, но самая важная составляющая — общественное мнение. Российское общество жаждет победы и возмездия. Поскольку же, как я указывал выше, в России власть авторитетна, но не авторитарна, общественное мнение для нее (в отличие от стран «традиционной демократии») не пустой звук.

Путин является основным звеном (скрепляющим систему) лишь до тих пор, пока пользуется авторитетом у большинства населения. Если он поддержку населения потеряет, то, поскольку равновеликой фигуры российский политикум пока не выдвинул, система потеряет устойчивость. Ну а авторитетом власть пользуется лишь до тех пор, пока успешно воплощает в жизнь желания масс. Так что разгром украинского нацизма (пусть и дипломатический) должен быть очевиден и несомненен — только на этой основе сейчас для России возможен компромисс.

Таким образом, независимо от желаний Путина и интересов России, общий расклад сил, приоритеты и возможности сторон ведут к тому, что война, которая еще в прошлом году должна была закончиться в пределах Украины, уже почти неизбежно затронет Европу. И здесь можно лишь гадать, что окажется эффективнее — американский бензин или российский огнетушитель, но совершенно точно миротворчество российского руководства будет ограничено не его желаниями, а лишь реальными возможностями. Против воли народа и хода истории невозможно бороться даже по отдельности, а уж когда они совпадают, то единственное разумное решение опытного политика — понять, что хочет народ и куда движется исторический процесс, и всеми силами его поддержать.

Логика вышеописанных процессов делает крайне маловероятным удовлетворение пожеланий сторонников создания отдельного государства Новороссия. С учетом масштаба грядущего пожара решение судьбы всей Украины не представляется чем-то запредельно сложным. В то же время это будет дорогое удовольствие.

Логично, что у народа России возникнет вопрос: если в Новороссии живут русские, которых мы спасали от нацистов, то почему они должны жить в отдельном государстве? А если они хотят жить в отдельном государстве, то почему Россия должна им восстанавливать города и заводы? И на эти вопросы есть только один разумный ответ — включение Новороссии в состав России (тем более что воевать-то там есть кому, а вот с управленцами похуже будет). Ну а раз в состав России может войти часть Украины, то может и вся. Тем более что, скорее всего, к тому времени, как этот вопрос надо будет решать, ЕС в качестве альтернативы евроазиатскому выбору уже существовать не будет.

Логично, если решение о воссоединении будет принимать единая федеративная Украина, а не какие-то непонятные образования. Впрочем, думаю, что сегодня кроить политическую карту еще рано. С войной на Украине очевидно к концу этого года покончить удастся, но если США удастся перебросить пожар на ЕС (а они постараются), то до окончательного решения территориальных проблем пройдет как минимум пара лет, а то и больше.

Впрочем, и здесь нам выгоден мир. В условиях мира нарастания ресурсной базы России, переход на ее сторону новых союзников (бывших партнеров США) и маргинализация Вашингтона территориальное переустройство, во-первых, значительно упрощается, а во-вторых, временно утрачивает принципиальное значение (особенно для тех, кого переустраивают).

Ростислав Ищенко, президент Центра системного анализа и прогнозирования, специально для «Актуальных комментариев».

ertata